Заинтересованность лица в благоприятном разрешении дела стимулирует его представлять доказательства в обоснование своей позиции.
В случае, когда истец просит признать за ним право и в связи с этим возложить на ответчика обязанность по совершению в отношении него определенных действий, то наличие и объем такого права доказывает истец, а наличие правопрепятствующих фактов — ответчик. Так, например, по делам о признании права на жилую площадь обязанность по доказыванию распределяется следующим образом: истец должен представить доказательства заключения договора социального найма жилого помещения в установленном порядке, свое вселение на спорную жилую площадь в качестве члена семьи нанимателя и фактическое проживание на ней, условия вселения и пользования спорной жилплощадью, а также ведение общего хозяйства, в случае если истец не является нанимателю или члену его семьи ни супругом, ни ребенком, ни родителем. Ответчик же в свою очередь должен доказать вселение истца на спорную жилплощадь не в качестве члена семьи нанимателя, а на иных условиях, при которых он не приобретает самостоятельного права пользования.
Также стоит сказать об особенностях в распределении бремени доказывания при рассмотрении жилищных дел по правилам производства, возникающего из публичных правоотношений. При рассмотрении судами общей юрисдикции жилищных дел об оспаривании решений, действий (бездействий) органов государственной власти, органов местного самоуправления иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностного лица, государственного или муниципального служащего обязанность доказывания факта нарушения прав, свобод и законных интересов возлагается на лицо, подавшее административное исковое заявление. В свою очередь факт соблюдения требований нормативных правовых актов, соответствие содержания оспариваемого решения, совершенного оспариваемого действия (бездействия) нормативным правовым актам, регулирующим спорные отношения, должен доказать орган, организация, лицо, наделенные государственными или иными публичными полномочиями и принявшие оспариваемые решения либо совершившие оспариваемые действия (бездействие).
Например, судам при разрешении дел, связанных с изъятием жилого помещения, находящегося в собственности, путем выкупа в связи с изъятием соответствующего земельного участка для государственных или муниципальных нужд, необходимо иметь ввиду, что обязанность по доказыванию того, что принятое решение об изъятии земельного участка обусловлено государственными или муниципальными нуждами и использование данного земельного участка в целях, для которых он изымается, невозможно без прекращения права собственности на соответствующее жилое помещение, возлагается на государственный орган или орган местного самоуправления [1].
Законодатель справедливо посчитал, что такое распределение бремени доказывания «будет способствовать повышению эффективности осуществления властно-распорядительной деятельности и предотвращению причинения вреда» [7].
Так, решением Октябрьского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан отказано в удовлетворении административных исковых требований М. А. И. к Администрации городского округа город Уфа Республики Башкортостан о признании незаконными постановления Администрации городского округа город Уфа Республики Башкортостан «Об изъятии жилых и нежилых помещений, земельных участков для строительства продолжения дороги <…>” в части принятия решения об изъятии земельного участка и жилого помещения и возложении на Администрацию городского округа обязанности по отмене указанных постановлений и исключении Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним записи об обременении.
Отказывая в удовлетворении требований, суд первой инстанции исходил из того, что оспариваемые постановления приняты в пределах полномочий администрации и при наличии правовых оснований для изъятия жилого дома и земельного участка для муниципальных нужд в рамках реализации программы по развитию застроенной территории.
Отменяя решение Октябрьского районного суда г. Уфы, Верховный суд Республики Башкортостан в своем определении указал, что вопреки требованиям ст. 32 Жилищного кодекса РФ, части 11 статьи 226 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации Администрацией городского округа город Уфа не представлены доказательства исключительных обстоятельств, которые бы обуславливали невозможность развития застроенной территории без принудительного изъятия принадлежащего на праве собственности М. А. И. объекта. Кроме того ответчиком не представлены доказательства тому факту, сопровождалось ли принятие постановлений направлением административному истцу уведомления о выплате ей надлежащей компенсации, в объем которой включается рыночная стоимость жилого помещения, а также все убытки, причиненные собственнику жилого помещения его изъятием. Поэтому Верховный суд Республики Башкортостан признал незаконными постановления Администрации городского округа город Уфа в части принятия решения об изъятии земельного участка и жилого помещения, возложил на Администрацию городского округа город Уфа обязанность отменить указанные постановления в оспариваемой части [3].
Кроме общего правила по распределению доказывания в доктрине гражданского процессуального права имеются и частные правила. Одним из таких правил перераспределения бремени доказывания является презумпция — «правовое предположение» [7]. Например, статьей 1964 ГК РФ презюмируется вина причинителя вреда, последний может быть освобожден от возмещения ущерба только в том случае, если докажет, что вред причинен не по его вине. Так, по спорам о возмещении ущерба, причиненного заливом квартиры, именно ответчик должен опровергнуть свою вину в причинении ущерба имуществу. Истец же в свою очередь должен будет представить суду доказательства, подтверждающие факт повреждения квартиры, а также доказать причинно-следственную связь между противоправными действиями ответчика и возникшим ущербом. Однако, в судебной практике по данной категории дел встречаются случаи, когда суд, игнорируя презумпцию причинения вреда, допускал ошибку в распределение бремени доказывания, что влекло за собой вынесение незаконного и необоснованного решения, например, заочным решением Люберецкого городского суда Московской области от 8 октября 2014 года удовлетворены исковые требования Ц. к С. о возмещении ущерба, причиненного заливом принадлежащей ему на праве собственности квартиры. Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. 1064 ГК РФ, возложил ответственность по возмещению причиненного Ц. ущерба на ответчика С., указав, что истцом доказан факт причинения ему материального ущерба, а ответчик не доказал отсутствие своей вины в возникновении ситуации, повлекшей залив квартиры истца и причинения ему ущерба.
Судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда 28 января 2015 года отменила заочное решение суда, постановив по делу новое решение об отказе в удовлетворении иска, исходя из того, что истец не доказал наличие вины в действиях ответчика, в результате которых произошел залив квартиры и, как следствие, наличие причинно-следственной связи между противоправным поведением нарушителя и возникшим вредом.
Президиум Московского областного суда 11 ноября 2015 года не согласился с выводами судебной коллегии, указав, что суд первой инстанции пришел к верному решению о том, что истец представил суду доказательства, свидетельствующие о причинении ему ущерба при заливе его квартиры, а также о том, что залив квартиры произошел из квартиры, принадлежащей ответчику. Т. е. у истца имелись все основания полагать, что ущерб причинен ему в результате действий ответчика. Обязанность доказать отсутствие вины в причинении ущерба истцу в данном случае лежала на ответчике.
Возложив на истца обязанность по доказыванию наличия вины в действиях ответчика, в результате которых произошел залив квартиры, судебная коллегия неправильно распределила бремя доказывания, что привело к вынесению незаконного судебного акта. Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам отменено, дело направлено на новое апелляционное рассмотрение [2].
Презумпцию вины причинителя вреда можно называть межотраслевым институтом. Между тем презумпции, непосредственно вытекающие из жилищных правоотношений, в отличие от трудового или семейного права, отсутствуют. Как указывает Невоструев А. А. весьма необходимо введение специальных правил по распределению бремени доказывания по некоторым категориям жилищным дел. Так, по жилищным спорам, одной из сторон которых является жилищный орган, либо уполномоченная данным органом на выполнение функций наймодателя организация (о признании договора социального найма недействительным, о признании отказа на обмен жилыми помещениями), разумно бремя доказывания возложить именно на указанных лиц, поскольку по понятным причинам правило о возложении обязанности доказывания на публичное лицо в данном производстве применено быть не может. Законодательное закрепление такой презумпции видится достаточно разумным, так как названные субъекты обладают большей частью письменных доказательств, необходимых для установления юридически значимых обстоятельств дела [6]. Определение бремени доказывания по таким категориям жилищных дел должно быть поставлено в зависимость от того, кому удобнее и легче представить то или иное доказательство. Данная точка зрения находит отражение и в судебной практике: при разрешении жилищных дел с участием государственных органов или управомоченных организаций, на последних судом возлагается бремя представления находящихся в их распоряжении документов.
Так, решением Балаковского районного суда Саратовской области от 29.08.2016 года удовлетворены исковые требования К. Е. к администрации Балаковского муниципального района Саратовской области, постановление администрации «Об отказе в предоставлении жилого помещения по договору социального найма» <…> признано незаконным, на ответчика возложена обязанность восстановить истца в очереди граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий, с 13.10.1997 года.
При распределении бремени доказывания суд предлагал ответчику представить подлежащие надлежащему хранению книги регистрации заявлений граждан о принятии на учет для получения жилья и регистрации граждан, принятых на учет для получения жилья, за спорный период. Однако администрация Балаковского муниципального района вопреки требованиям статьи 56 ГПК таких доказательств не представила ни при рассмотрении дела по существу, ни при оспаривании решения суда первой инстанции в апелляционном порядке, поэтому судебная коллегия по гражданским делам Саратовского областного суда оставила апелляционную жалобу без удовлетворения, решение Балаковского районного суда Саратовской области без изменения [4].
Таким образом, при рассмотрении жилищных дел в исковом порядке представляется необходимым закрепить специальное правило о возложении бремени доказывания законности принятого решения, совершения действия (бездействия) на организацию, которая принимает указанные решения, либо совершает действия (бездействия).
Литература:
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 02.07.2009 N 14«О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» // http://www.consultant.ru.
- Постановление Президиума Московского областного суда от 11 ноября 2015 г. № 544 // http://www.consultant.ru.
- Апелляционное определение Верховного суда Республики Башкортостан от 03.08.2016 по делу N 33а-13916/2016 // http://www.consultant.ru.
- Апелляционное определение Саратовского областного суда от 23.11.2016 № 33–8974/2016 // http://www.consultant.ru.
- Курс доказательственного права: Гражданский процесс. Арбитражный процесс / под ред. М. А. Фокиной. М.: Статут, 2014. С. 189.
- Невоструев А. Г. Процессуальные особенности рассмотрения и разрешения жилищных дел. Учебное пособие. М.: Статус. 2015. С. 84.
- Современные проблемы приобретения и защиты прав участников гражданских отношений /под ред. Демидовой Г. С. М.: Юрлитинформ, 2015. С. 156.
- Фокина М. А. Юридические предположения в гражданском и арбитражном процессах // Современное право. 2009. № 6. С. 71.
