Специфика гражданской идентичности учащихся-мигрантов



В статье представлены результаты эмпирического изучения молодежи, обучающейся в образовательных учреждениях Калининградской области (n=140). Сравнивались компоненты социальной идентичности среди коренных жителей региона, а также российских и зарубежных мигрантов. Обнаружена диффузия гражданской принадлежности в сознании учащихся-иммигрантов. Выявлена имплицитная концепция респондентов о совокупном образе гражданина РФ.

Ключевые слова: миграция, идентичность, безопасность, терроризм, экстремизм, образовательная система, Калининградская область

В современном мире четко прослеживается дуалистическая социально-политическая тенденция, конкретизированная в дихотомии «сепарация — унификация». Первая позиция, отстаивая национальную и религиозную уникальность, способствовала формированию угрожающих явлений экстремизма и терроризма. Сторонники альтернативных взглядов ориентированы на идеи толерантности и объединения мирового сообщества. Именно эта позиция материализовала миротворческое движение «Гражданин Мира» при поддержке Организации Объединенных Наций. Однако количество терактов неуклонно растет и, к сожалению, их сокращение не прогнозируется. Поэтому повышенного внимания требуют поликультурные и приграничные регионы, потенциально подверженные межэтническим конфликтам.

В России одной из территорий, развитие которой заслуживает особого интереса, является Калининградская область. Специфическое геополитическое положение этого региона определило многонациональный состав населения и, как следствие, угрозу государственной безопасности. Поэтому изучение социальной идентичности жителей области составляет актуальной направление научных исследований. В этой связи нами был организован сбор эмпирических данных на выборке из 140 человек в возрасте от 15 до 25 лет (48 парней и 92 девушки). Среди них приобретают общее образование — 60 человек, среднее профессиональное — 41, высшее профессиональное — 39.

Выбор молодежи в качестве объекта настоящего исследования обусловлен тем фактом, что именно молодое поколение россиян составляет социальную группу, потенциально подверженную экстремизму [3] и вовлечению в террористические организации [1]. Кроме этого, психологически неблагополучные подростки-иммигранты сензитивней к проблемам национальной безопасности и террора [4]. Замечено, что оптимальным механизмом превентивного противодействия вербовке агентами международного терроризма является формирование в процессе обучения у детей-мигрантов устойчивой идентификации с принимающей страной [7].

При сборе социально-демографических данных о респондентах учитывались параметры «родная страна» и «родной город», составившие линии анализа и интерпретации получаемых сведений. Так среди опрошенных оказалось 68 уроженцев Калининградского региона и 72 мигранта (где 50 % опрошенных идентифицирует родиной другую страну, еще столько же — альтернативный российский регион). Таким образом, сравнивались три контрастные группы: коренные жители Калининградской области (n=68), российские (n=36) и зарубежные (n=36) иммигранты. Стаж проживания переселенцев на обследованной территории варьируется от 2 месяцев до 12 лет.

Для определения идентификационных характеристик оптантов был использован тест М. Куна и Т. Мак-Партленда, т. е. им было предложено дать 20 различных ответов на вопрос, адресованный самому себе, «Кто я такой?». При интерпретации результатов анализировалось «социальное Я» опрошенных лиц. Процентное распределение полученных данных представлено в таблице 1.

Таблица 1

Выраженность компонентов социальной идентичности в контрастных выборках

Компоненты идентичности	Примеры высказываний	Группа респондентов
		Коренные жители КО	Российские мигранты	Зарубежные мигранты
Гендерный	Девушка / парень	19,2 %	19,2 %	23,1 %
Возрастной	Подросток / взрослый	4,8 %	3,8 %	11,5 %
Семейный	Дочь / сестра / мама	19,2 %	15,4 %	11,5 %
Религиозный	Атеист / буддист	1,2 %	3,8 %	3,8 %
Учебно-профессиональный	Ученик / студент / будущий юрист	21,7 %	30,7 %	11,5 %
Этнический	Русский	2,4 %	3,8 %	0 %
Гражданский	Гражданин РФ / россиянин	9,6% *	3,8 %	0% *
Городской	Калининградец	1,2 %	7,7 %	0 %
Групповой	Эмигрант / вегетарианец / рокер / спортсмен /	28,9 %	30,7 %	23,1 %

* Различия значимы при p=0,004 (оценка по t-критерию Стьюдента)

Анализ выраженности параметров социальной идентичности выявил, что иммигранты не идентифицируют себя по этнической и гражданской принадлежности, а также как жителей города Калининграда. Особого внимания заслуживает достоверное различие в выраженности «гражданского Я» между уроженцами Калининградской области и выходцами из стран ближнего зарубежья (значимо при p≤0,005). Это может свидетельствовать об отчуждении от государственной принадлежности учащихся-билингвов и заслуживает дальнейшего уточнения.

Далее испытуемым предлагалось окончить предложение «Гражданин России…» для выявления соответствующей имплицитной концепции. Обработка данных осуществлялась посредством контент-анализа Б. А. Еремеева [2]. Значимые корреляционные связи между наиболее часто употребляемыми (не менее 5 раз) семантическими единицами были использованы для построения картины социальных представлений о гражданине России (рисунок 1). Математическая обработка данных осуществлялась посредством r_s-критерия Спирмена с использованием пакета компьютерных программ SPSS Statistics 19.0.

Рис. 1. Корреляционные плеяды слов, отражающие представления совокупного субъекта о гражданине России

В результате обнаружено, что в сознании совокупной выборки учащихся образ гражданина России представлен дискретно и неоднозначно. Смысловая цепочка «имеет — гражданство — РФ» придает сугубо формальные характеристики исследуемому понятию со стороны обследованной молодежи. Естественная категория «должен» является изолятом и интерпретируется в соответствии со словарными толкованиями как «обязанность делать что-нибудь, подчиняться приказам» [5]. Обращает на себя внимание словарная связь «это — я — (не) человек», сообщая одновременно не только достоверную гражданскую идентификацию большинства респондентов, но и переживание антигуманного отношения к россиянам. Бесспорно, это требует последующего анализа.

Для уточнения вербальных оценок, характеризующих отношение к собирательному образу гражданина России, далее применялся классический контент-анализ отдельно для текстов подвыборок. Был выделен ряд оценок (позитивный полюс высказываний: «это звучит гордо», «успешный человек», «удаль и смекалка», «человек мудрый»; негативный: «неудачник», «алкоголик», «среднестатистический мудак без будущего», «необразованный раб с завязанными глазами и ушами»; амбивалентный: «человек, который может все, но не имеет при этом ничего», «сам за себя, с этим бывает сложно», «раньше это звучало гордо, но сегодня это обычный человек») и большой массив безоценочных высказываний («это я», «человек», «родился в России», «имеет российский паспорт») в описании стимульной категории (таблица 2).

Таблица 2

Результаты контент-анализа описания гражданина России

Качественно-количественная обработка полученных словарных массивов позволила продемонстрировать социальную специфику вербальных оценок изучаемого феномена. Так российские мигранты максимально негативно характеризуют россиян по сравнению с коренными жителями Калининграда (p=0,023) и с зарубежными мигрантами (p=0,021). Кроме этого в сообществе калининградцев зафиксирована минимальная выраженность безоценочных высказываний по сравнению с переселенцами из РФ (p=0,014) и других стран (p=0,014), т. е. вербальные оценки мигрантов менее предвзяты.

Итак, в ходе проведенного сравнительного исследования анализировались компоненты социальной идентичности и представления о гражданине России среди учащейся молодежи. Полученные эмпирические данные позволяют описать специфику гражданской идентичности мигрантов, обучающихся в Калининградской области. В частности можно судить о ее диффузии у билингвов и о присущем им безоценочном отношении к гражданам российского государства. Также лица, имеющие опыт смены региона проживания, характеризуются негативным отношением к россиянам. Обнаруженные сведения отражают травматизацию и кризис идентичности, характерные для вынужденных мигрантов [6], указывая на целесообразность оказания им психологической помощи. Вероятно, современная образовательная система не учитывает особенности и потребности членов территориально мобильных семей. Следовательно, проблема создания поликультурного образовательного пространства остается чрезвычайно актуальной.

Литература:

1. Журавлев А. Л., Юревич А. В. Социально-психологические факторы вступления молодежи в ИГИЛ // Вопросы психологии. 2016. № 3. С. 16–28.
2. Исследование феномена психологической безопасности личности в условиях социально-экономической нестабильности / под ред. Е. В. Опеваловой. — Комсомольск-на-Амуре: Изд-во КнАГПУ, 2006. — 330 с.
3. Масалимов Р. Н., Габдулхаков Р. Б. Молодежный экстремизм: понимание и профилактика // Ceteris Paribus. 2016. № 10. С. 54–58.
4. Новгородова Е. Ф. Особенности национальной безопасности подростков, воспитывающихся в семьях иммигрантов // Молодой ученый. 2016. № 26. С. 594–597.
5. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка. 100000 слов, терминов и выражений. М.: Изд-во: Мир и образование, 2016. — 1376 с.
6. Психологическая помощь мигрантам: травма, смена культуры, кризис идентичности / под ред. Г. У. Солдатовой. М.: Смысл, 2002. — 479 с.
7. Симаева И. Н. Дети-мигранты в системе образования России: новый тренд научных исследований // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Серия: Филология, педагогика, психология. 2017. №. 1. С. 84–90.