Неоказание помощи больному в уложении о наказаниях 1845 года и Уголовном Кодексе РФ 1996 года: сравнительно-правовой анализ объекта преступления



Актуальность вопросов уголовно-правовой охраны жизни пациента при одновременном обеспечении правовой защиты медицинских работников, обусловлена необходимостью реализации закрепленных статьями 2, 7, 17, 20, 41, 45 Конституции Российской Федерации (РФ) [1] и Федерального закона от 23.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» [3] права на жизнь, охрану здоровья и медицинскую помощь, обеспечения государственной защиты и реализации прав и свобод человека, имеющих исключительное по своей важности значение и являющихся общепризнанной нормой международного права.

Несмотря на то, что многие аспекты врачебной деятельности основываются на требованиях медицинской деонтологии, часть вопросов взаимоотношений врача и пациента издавна регламентировались уголовно-правовыми нормами, в том числе, в случае неоказания помощи больному. В Российской Империи уголовная ответственность медицинских работников в случае их неявки по приглашению больных или требующих их помощи предусматривалась, в частности, статьями 1084 и 1997 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года [7, с. 443, 777], позднее — статьями 872 и 1522 Уложения в издании 1885 года [8, с. 180, 345]. В настоящее время данное деяние квалифицируется, как преступное, в соответствии со статьей 124 «Неоказание помощи больному» Уголовного Кодекса РФ 1996 года [2] лицом, обязанным оказывать помощь больному в соответствии с законом или со специальным правилом.

Изучая деятельность канонизированного Русской Православной церковью Лейб-медика Евгения Сергеевича Боткина, оставшегося верным своему врачебному долгу и расстрелянного в 1918 году с семьей Императора Николая II, автор обратил внимание на дискуссию в 1900–1902 годах, развернувшуюся в Санкт-Петербургском врачебном обществе взаимной помощи, председателем правления которого был Е. С. Боткин. В ходе заседаний Общества [10, с.28–31] обсуждался проект обращения в Министерство юстиции о необходимости изменения формулировок статей 872 и 1522 Уложения о наказаниях, статьи 497 проекта Уголовного Уложения, содержащий предложения, связанные с правовым регулированием ответственности за неоказание помощи больному [13, с. 139]. В настоящее время вопросы уголовной ответственности врача за неоказание медицинской помощи являлись предметом обсуждения, например, в 2003 и 2008 году при рассмотрении Государственной Думой РФ законопроектов о внесении изменений в статью 124 УК РФ.

Преступления, совершаемые при оказании медицинских услуг, характеризуются высокой степенью латентности — в 2013 году по статье 214 УК РФ осуждено всего 6 лиц [12, с. 19–20]. При этом, на протяжении более, чем 100 лет вопрос об уголовной ответственности за неоказание помощи больному, сохраняет актуальность для российского общества, в связи с чем автор избрал в качестве объектов сравнительного правового анализастатьи 872 и 1522 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года [8] и статью 124 УК РФ 1996 года [2].

Цель работы — с помощью сравнительного правового анализа выявление возможности использования в современной нормотворческой деятельности правовых норм и подходов, связанных с уголовной ответственностью за неоказание помощи больному, содержащихся в законодательстве Российской Империи.

В современной правовой доктрине указывается, что проблема объекта преступления сложна и дискуссионна [15, с. 133–145]. Автор придерживается высказанной профессором В. С. Прохоровым позиции, в соответствии с которой в общем виде объект преступления — это общественные отношения и что только при таком понимании объекта преступления находят свое естественное место и человек, и интересы, и ценности, и правовые блага, и правопорядок. Под уголовно-правовую охрану берутся лишь те общественные отношения, которые жизненно важны для общества, обобщенный перечень которых дан в ч.1. ст. 2 УК РФ. Особенная часть УК РФ разделена на разделы, главы, статьи, соответственно объекты преступления делятся на общий, родовой, видовой и непосредственный [15, с. 133–145]. Кроме того, автор руководствуется позицией, высказанной в пособии к лекциям известного русского юриста дореволюционного периода Н. Д. Сергеевского, который считал, что всякое преступное деяние, являясь нарушением норм закона и, следовательно, посягательством на интерес всего общежития, в конкретной своей форме всегда заключает вред или опасность известным благам или интересам, каждая из норм закона, охраняющих неприкосновенность жизни человека, может быть нарушена лишь в форме действия, посягающего на жизнь известного определенного лица, возникает двойственность объекта преступных деяний [14, с. 233–234].

Исходя из указанного понимания объекта преступления с учетом структуры УК РФ 1996 года, можно сделать вывод о том, что родовым объектом преступления, предусмотренного, как статьей 124 УК РФ «Неоказание помощи больному», так и статьей 125 УК РФ «Оставление в опасности» признаются общественные отношения, обеспечивающие безопасность, свободу и достоинство личности; видовым объектом — общественные отношения, обеспечивающие жизнь и здоровье человека. Непосредственным объектом данных преступлений сегодня признается жизнь и здоровье человека [16, с. 326–380]. Аналогичным был подход законодателя в советский период, когда составы преступлений, предусмотренные статьей 127 «Оставление в опасности» и статьей 128 «Неоказание помощи больному» УК РСФСР 1960 года [4], были размещены в главе третьей УК РСФСР «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности».

Можно предположить, что иными правовыми соображениями руководствовался законодатель в дореволюционный период. Преступление, предусмотренное статьей 1084 Уложения в издании 1845 года [7, с. 443], и статьей 872 Уложения в издании 1885 года [8, с. 180] квалифицировало, как преступное деяние, неявку врача, оператора, акушера, фельдшера, повивальной бабки и т. п. по приглашению больных для оказания им помощи. В пользу разделяемого автором подхода дореволюционного источника права к определению объекта преступления свидетельствует и анализ содержания Уложения, с точки зрения размещения состава данного преступления в соответствующих разделах и главах правового акта. Исходя из структуры Уложения, родовым объектом преступления, предусмотренного указанными статьями, следует признать общественные отношения, обеспечивающие «общественное благоустройство, благочиние», видовым объектом — общественные отношения, обеспечивающие «народное здравие», непосредственным объектом — «Уставы Врачебные», требования которых нарушались субъектом преступления. Родовым объектом преступления, предусмотренного размещенной в главе 5 «О произвольном оставлении человека в опасности и неоказании помощи погибающему» статьей 1997 Уложения в издании 1845 года [7, с. 443] и статьей 1522 Уложения в издании 1885 года [8, с. 345], квалифицирующей, как преступное деяние, неявку врача, акушера, фельдшера, повивальной бабки к больным или родильницам, требующим их помощи, следует признать общественные отношения, обеспечивающие «жизнь, свободу и честь частного лица»; видовым объектом — общественные отношения, обеспечивающие «жизнь и здоровье человека, недопустимость произвольного оставления человека в опасности и неоказания помощи погибающему»; непосредственным объектом — жизнь и здоровье человека.

Из содержания статей 872 и 1522 Уложения [8, с. 180, 345], с учетом анализа размещения их в различных разделах и главах, усматривается, что в дореволюционных источниках права, с точки зрения автора, логично и обоснованно, данные статьи помещались в различных разделах Уложения. Тем самым, неявка по приглашению больных для оказания им помощи (статья 872) рассматривалась, как преступление, посягающее на «общественное благоустройство, благочиние и народное здравие», а неоказание помощи больному или родильнице, требующим помощи (статья 1522) — как преступление посягающее на «жизнь, свободу и честь частного лица». При этом, уголовно наказуемым деянием, предусмотренным статьей 872 Уложения, признавалась сама неявка по приглашению, независимо от наступления каких-либо ее последствий, связанных с нанесением ущерба жизни и здоровью больного. Разделяемая автором данная позиция об уголовной наказуемости факта неявки медицинского работника по приглашению больного, независимо от последствий такой неявки для здоровья пациента, нашедшая закрепление в структуре Уложения, вытекающая из содержания объекта преступления, представляется обоснованной, если учесть, что объектом данного преступления являлись не «жизнь, свобода и честь частного лица», а «общественное благоустройство, благочиние и народное здравие». Степень ответственности за неоказание помощи больному или родильнице, требующим помощи (статья 1522 Уложения), несмотря на то, что данное деяние посягало на «жизнь, свободу и честь частного лица», также не зависела от наступления последствий. Предполагаю, законодатель считал необходимым в данном случае подвергать наказанию медицинского работника, независимо от наступления неблагоприятных последствий за сам факт оставления человека в опасности и неоказания помощи погибающему.

При этом, автор считает, что законодатель допускал дублирование норм, изложенных в статьях 872 и 1522 Уложения 1845 года в редакции 1885 года [8, с. 180, 345]. Их основное отличие заключалось в том, что статья 872 квалифицировала, как преступление неявку врача, оператора, акушера, фельдшера, повивальной бабки и т. п. «по приглашению больных» для оказания им помощи «без особых законных к тому препятствий», а статья 1522 — неявку врача, акушера, фельдшера, повивальной бабки к больным или родильницам, «требующим их помощи», «без особых законных к тому причин». При этом санкция, предусмотренная частью 1 статьи 1522, прямо отсылала к наказаниям, в статье 872 сего Уложения определенным, хотя и предусматривала в части второй в случае, если медик знал об опасности больного, более серьезное наказание — в виде ареста от семи дней до трех месяцев, то есть санкция зависела не от наступления последствий, а от субъективной стороны деяния.

Необходимо указать, что в Высочайше утвержденном 22 марта 1903 года Новом уголовном уложении [9], которое не вступило в законную силу в полном объеме, был исключен, возможно под влиянием заявлений врачебной общественности [11, с. 143–172], состав преступления, ранее предусмотренный статьей 872, содержащейся в седьмом отделении «О нарушениях Уставов Врачебных» Уложения о наказаниях — а именно неявка по приглашению больных для оказания им помощи. Новым уголовным уложением ответственность медицинских работников предусматривалась только за оставление в опасности статьей 497, содержащейся в главе 25 «Об оставлении в опасности» [9, с. 158]. Из содержания статьи 497 усматривается, что уголовно наказуемым деянием признавалось неисполнение правил об оказании помощи больному или находящемуся в бессознательном состоянии, при этом статья предусматривала ответственность любого виновного в неисполнении правил, установленных законом или обязательным постановлением, медицинские же работники привлекались к более строгой ответственности по части второй статьи 497 [9, с. 158]. Формулировка статей 872 и 1522 Уложения 1845 года в редакции 1885 года [8, с. 180, 345], предусматривающая в качестве условия ответственности — ответственность за неявку «без особых законных к тому препятствий», была смягчена и заменена в статье 497 Нового уголовного уложения на формулировку о неявке «без уважительной причины» [9, с. 158].

Из содержания ст. 124 УК РФ усматривается, что факт неоказания помощи больному в настоящее время не влечет уголовной ответственности. Санкция предусматривается только в случае, если данное деяние повлекло по неосторожности причинение средней тяжести вреда здоровью, смерти больного, либо причинение тяжкого вреда его здоровью, что представляется логичным с учетом позиции законодателя, поместившего данный состав в Раздел VII «Преступления против личности», а не Раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ. Представляется, что позиция, изложенная в Уложении 1845 года в редакции 1885 года [8], была предпочтительнее, так как основным объектом преступления, предусмотренного статьей 872 Уложения, являлась не жизнь и здоровье человека, а «общественное благоустройство, благочиние и народное здравие», нарушаемые в данном случае несоблюдением Уставов Врачебных и поэтому устанавливалась санкцию за их нарушение, независимо от последствий для здоровья пациента.

Поскольку законодатель, устанавливая уголовную ответственность в соответствии со статьей 125 УК РФ «Оставление в опасности» — за заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни и здоровья состоянии, независимо от наличия такого квалифицирующего признака, как наступление каких-либо последствий для здоровья человека, можно сделать вывод о том, что законодатель руководствовался тем, что основным непосредственным объектом преступления в данном случае является все же общественная безопасность, а не здоровье человека. Автор считает некорректным размещение состава, предусмотренного статьей 125 УК РФ «Оставление в опасности», в Разделе VII «Преступления против личности», так как основным непосредственным объектом преступления в данном случае, с точки зрения автора, основанной на правовом подходе, закрепленном в структуре Уложения 1845 года, является общественная безопасность и общественный порядок, а жизнь и здоровье человека — дополнительным непосредственным объектом. Нарушая свои обязанности по оказанию медицинской помощи, субъект деяния, с точки зрения автора, прежде всего, нарушает установленный государством общественный порядок осуществления медицинского обслуживания, и, во вторую очередь, причиняет вред здоровью человека, что является дополнительным объектом преступления.

Исходя из высказанной автором позиции о том, что основной родовой объект преступления, предусмотренного ст. 124 УК РФ, составляют общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность и общественный порядок, а не безопасность, свобода и достоинство личности, автор следующим образом оценивает результаты рассмотрения законопроектов о внесении изменений в статью 124 УК РФ об уголовной ответственности врача за неоказание медицинской помощи, ставшие предметом обсуждения и отклонения в 2003 и 2008 году в Государственной Думе РФ.

Законопроект 2003 года, предусматривал необходимость дополнения статьи 124 частью третьей, которая устанавливала бы ответственность за безосновательное неоказание помощи больному врачом или фельдшером первичной реанимационной медицинской помощи и увеличение максимального срока наказания в виде лишения свободы за неоказание помощи больному, повлекшее его смерть [5]. Законопроект 2008 года, предусматривал отмену уголовной ответственности за неоказание медицинской помощи, если это повлекло по неосторожности причинение средней тяжести вреда здоровью, то есть исключение из диспозиции статьи 124 ее первой части [6].

Автор считает обоснованным отклонение данных законопроектов не только потому, что они предусматривают дублирование действующих норм статьи и неоправданное усиление санкции. Поскольку основным родовым объектом деяния, с точки зрения автора, являются общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность, а не безопасность, свободу и достоинство личности, то законодатель не должен ставить санкцию в зависимость факта наступления неблагоприятных последствий для здоровья человека и их тяжести. Автор предлагает возвратиться к идеям, нашедшим свое законодательное закрепление в Уложении, в котором преступлением считался сам факт неоказание медиком помощи без законных причин и санкция не зависела от наступивших последствий и не предусматривала длительного лишения свободы. При этом, предлагается изменить статью 124 УК РФ, предусмотрев ответственность медицинского работника за неоказание помощи даже в том случае, если вред для здоровья пациента был легким или вообще отсутствовал при одновременном смягчении предусмотренной в настоящее время санкции, так как суровая санкция не всегда приводит к достижению желаемого результата.

Автор руководствуется при этом соображениями, из которых, как считает автор, исходил законодатель в статье 872 Уложения. В частности, в комментарии, размещенном в издании Н. С. Таганцева (76/136, Петкевича), к статье 872 Уложения указывалось, что ответственность по статье 872 не зависит от того, находился ли призывавший врача в опасном положении, или же болезнь его не угрожала опасностью жизни [8, с. 471]. В связи с этим автор считает, что медицинский работник, как и сам пациент, могут не осознавать степени тяжести состояния больного, оценить последствия неявки к больному, и поэтому формулировки статьи должны гарантировать обязательную явку медицинского работника к больному.

Выводы. С учетом результатов сравнительно-правового анализа статей 872, 1522 Уложения [8] и статей 124 и 125 УК РФ [2] автор пришел к следующим выводам:

1. Исходя из структуры Уложения 1845 года в редакции 1885 года [8] родовым объектом преступления, предусмотренного его 872 статьей, признавались общественные отношения, обеспечивающие «общественное благоустройство, благочиние», видовым объектом — общественные отношения, обеспечивающие «народное здравие», непосредственным объектом — «Уставы Врачебные»; родовым объектом преступления, предусмотренного статьей 1522 Уложения [8] признавались общественные отношения, обеспечивающие «жизнь, свободу и честь частного лица»; видовым объектом — общественные отношения, обеспечивающие «жизнь и здоровье человека, недопустимость произвольного оставления человека в опасности и неоказания помощи погибающему»; непосредственным объектом — жизнь и здоровье человека.

Исходя из структуры УК РФ 1996 года [2] родовым объектом преступления, предусмотренного, как статьей 124 «Неоказание помощи больному», так и статьей 125 «Оставление в опасности» признаются общественные отношения, обеспечивающие безопасность, свободу и достоинство личности; видовым объектом — общественные отношения, обеспечивающие жизнь и здоровье человека, непосредственным объектом данных преступлений сегодня признается жизнь и здоровье человека.

2. Исходя из понимания объекта преступления, предусмотренного статьей 872 Уложения [8, с. 180] — нанесение ущерба общественному благоустройству, благочинию и народному здравию санкция обоснованно устанавливалась, независимо от наступления последствий деяния для здоровья пациента и их тяжести, то есть, в отличие от УК РФ [2] преступно наказуемым деянием являлся сам факт неоказания помощи больному. Исходя из понимания объекта преступления, предусмотренного статьей 124 УК РФ [2] — нанесение ущерба жизни и здоровью человека — санкция логично устанавливается в прямой зависимости от последствий деяния для здоровья пациента.
3. С учетом результатов сравнительного анализа статьи 872 Уложения [8, с. 180] и статьи 124 УК РФ [2], основной родовой объект преступления, предусмотренного ст. 124 УК РФ, составляют общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность и общественный порядок, дополнительный объект — жизнь и здоровье человека. Исходя из данного понимания объекта деяния, автор считает, что состав преступления, предусмотренный статьей 124 «Неоказание помощи больному и статьей 125 УК РФ «Оставление в опасности», необоснованно включен в Раздел VII «Преступления против личности» [2], поскольку основным непосредственным объектом данных преступлений фактически является общественная безопасность и общественный порядок, а жизнь и здоровье человека — дополнительным непосредственным объектом. В связи с этим предлагается переместить статьи 124 и 125 УК РФ в Раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», в результате чего данные нормы займут место среди преступлений, более соответствующих их объекту.
4. Автор считает, что, поскольку основным родовым объектом деяния, предусмотренного статьей 124 УК РФ [2]являются общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность, представляется целесообразным не ставить санкцию, предусмотренную статьей 124 УК РФ, в зависимость от факта наступления и тяжести последствий для здоровья человека. Предлагается использовать правовое понимание проблемы, законодательно закрепленное в Уложении 1845 года [8],вкотором преступлением считался сам факт неоказание медиком помощи без законных причин и санкция не зависела от наступивших последствий и не предусматривала длительного лишения свободы. Предлагается изменить статью 124 УК РФ, предусмотрев ответственность медицинского работника за неоказание помощи даже в том случае, если вред для здоровья пациента был легким или вообще отсутствовал при одновременном смягчении предусмотренной статьей 124 УК РФ [2]санкции.

Литература:

1. Конституция (Основной Закон) Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 дек.1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Собр. Законодательства Рос. Федерации. — 2014. — № 31. — Ст. 4398.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 07.03.2017) // Собр. Законодательства Рос. Федерации. — 1996. — № 25. – Ст. 2954.
3. Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ (ред. от 03.07.2016) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2017) // Собр. Законодательства Рос. Федерации. — 2011. — № 48. – Ст. 6724.
4. Уголовный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (ред. От 30.07.1996) // Ведомости ВС РСФСР». — 1960. — № 40. — Ст. 591.
5. О внесении дополнения в статью 124 УК РФ [Электронный ресурс]: проект Федерального закона № 292046–3 «О внесении дополнения в статью 124 Уголовного кодекса Российской Федерации» (ред., внесенная в ГД ФС РФ, текст по состоянию на 05.02.2003). // Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
6. О внесении изменений в статью 124 УК РФ [Электронный ресурс]: проект Федерального закона № 33572–5 «О внесении изменений в статью 124 УК РФ» (ред., внесенная в ГД ФС РФ, текст по состоянию на 19.03. 2008). // Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
7. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. СПб.: Тип. 2 Отд-ния Собств. Е. И. В. Канцелярии, 1845. — 898 с.
8. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года. Составлено Н. С. Таганцевым. СПб.: Государственная типография, 1908. — 959 с.
9. Новое уголовное уложение, Высочайше утвержденное 22 марта 1903 года. СПб.: Изд. В. П. Анисимова, 1903. — 250 с.
10. Борисов П. Я. Обзор товарищеских бесед членов общества / Е. А. Борисов // Вестник СПб врачебного О-ва взаимной помощи. Под ред. П. Н. Булатова и П. И. Дроздовского. — 1902. — вып. I. С. 28–31.
11. Евангулов Г. Г. «Новое уголовное уложение» // Вестник СПб врачебного О-ва взаимной помощи. Под ред. П. Н. Булатова и П. И. Дроздовского. — 1903. — вып. VI. С. 143–172.
12. Нагорная И. И. Уголовно-правовая охрана жизни и здоровья человека при оказании медицинских услуг: Сравнительно-правовой анализ: Монография / И. И. Нагорная. — М.: РАН. ИНИОН. Центр социал. науч.-информ. исслед. Отд. Правоведения, 2014. — 214 с.
13. О возбуждении правлением ходатайства (на имя графа К. И. Палена) по поводу ответственности врачей за оказание помощи больному. // Вестник СПб врачебного О-ва взаимной помощи. Под ред. П. Н. Булатова и П. И. Дроздовского. — 1903. — С. 139.
14. Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право. Пособие к лекциям. Часть Общая / Н. Д. Сергеевский. — СПб.: Типография М. М. Стасюлевича, 1911. — 397 с.
15. Уголовное право России. Общая часть: учебник /под ред. В. В. Лукьянова, В. С. Прохорова, В. С. Щапелькова, перераб. и доп. — СПб.: Издательство СПбГУ, 2013. – 600 с.
16. Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / под ред. А. В. Бриллиантова, 2-е издание, перераб. и доп. — М.: Проспект, 2015. – 1184 с.