Статья посвящена проблеме понимания категории «публичного порядка» и случаев применения оговорки о публичном порядке в российском конституционном праве. Автор приходит к выводу о том, что в настоящий момент содержание категории «публичного порядка» ограничивается конституционными принципами.
Ключевые слова: конституционное право, международное частное право, публичный порядок, оговорка о публичном порядке, конституционные принципы, основы правопорядка
Как известно, взаимодействие с иностранными правовыми системами, порождаемое внешнеэкономическими отношениями государства, подчас приводит к возникновению коллизии при противоречии положений законов РФ нормам иностранного права. И в данном случае возникает вопрос: «каковы же пределы действия норм зарубежного права и какому законодательству тогда нужно следовать?». С ответами на эти принципиальные вопросы связана не только судьба конкретного дела, но и охрана национального права и общественного порядка в государстве в целом, вследствие чего освещение данной проблемы и её последующее решение должно быть отражено именно в рамках конституционного права. И в этом случае одним из средств решения вышеуказанной проблемы является применение оговорки о публичном порядке, обуславливающей крайние границы российского права и являющейся критической точкой, за которую иностранное вмешательство недопустимо.
В общем смысле оговорка о публичном порядке определяется доктриной в виде нормативного условия, в силу которого, как исключение из общего правила, национальный суд может отказать в применении конкретной нормы, решить об отказе в придании обязательной силы иностранному судебному решению, отказать в выполнении иностранного судебного поручения в виду того, что это противоречило бы публичному порядку государства суда или запрашиваемого юрисдикционного органа [3, c. 26–27].
В настоящее время доктрина выделяет две основных концепции оговорки о публичном порядке: общая позитивная концепция («франко-итальянская») и негативная концепция (ее источники обращены к германской доктрине) [4, c. 68–74]. При этом, если первая базируется на совокупности материально-правовых норм, которые в силу принципиальной важности для защиты общественных и моральных устоев данного государства применяются всегда, даже если отечественная коллизионная норма отсылает к иностранному праву (такие нормы часто именуются надымперативными), то вторая видит основания для неприменения иностранной правовой нормы в свойствах самой нормы, которые делают ее такой, что она не может быть применена.
В российском законодательстве в ст. 1193 ГК РФ закреплен именно негативный вариант такой оговорки, устанавливающий положение о том, что норма иностранного права в исключительных случаях не применяется, когда последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка (публичному порядку) Российской Федерации с учетом характера отношений, осложненных иностранным элементом. Из текста нормы нетрудно понять, что проблема применения кроется в самом термине «публичный порядок», содержание которого не только не определено законодателем, но даже и доктрина не может дать вразумительный ответ, указывая лишь, что под «публичным порядком» понимаютсяпредставления о морали и нравственности, присущие конкретному обществу, фундаментальные принципы права, действующие в конкретном государстве, и императивные нормы, содержащиеся в его правовой системе [1, c. 28–33]. Видно, что такое определение крайне абстрактно. Поэтому проблема применения оговорки о публичном порядке является следствием более обширной проблемы- проблемы неопределенности содержания и приделов публичного порядка, попытка решения которой и будет произведена в настоящей работе.
Целью данной работы будет являться выявление тех специфических черт и принципов отечественного публичного порядка, нарушение которых служит основанием для применения оговорки о публичном порядке.
Достижению цели должны способствовать следующие задачи:
- Рассмотреть зарубежную судебную практику по каждому из определенных доктриной элементов [2, c. 10], составляющих публичный порядок, для того чтобы выявить механизм аргументации, используемый иностранными судами при выделении из общего содержания каждого элемента публичного порядка в конкретном государстве таких специфических черт, нарушение которых является основанием для применения оговорки. Данный механизм позволит выявить специфические черты отечественно публичного порядка.
- Исследовать современную отечественную судебную практику, формирующую институт оговорки о публичном порядке, через призму механизма, выработанного зарубежными судами, для того чтобы выявить то содержательное наполнение каждого элемента публичного порядка, которое определяет специфические черты, нарушение которых является основанием для применения оговорки о публичном порядке.
Наконец, подвести итог, в котором будут отражены специфические черты российского публичного порядка, их недостатки и пути устранения таких недостатков.
Начать же следует с рассмотрения зарубежной судебной практики.
Применение оговорки опубличном порядке взарубежной практике
Наиболее показательным, и ставшим уже классическим, примером применения оговорки о публичном порядке является отказ английского суда о разрешении конфликта в споре Lemenda Trading Co. Ltd v. African Middle East Petroleum Co. [1, c. 139]. Где суд, установив, что основанием заключения соответствующего договора была взятка чиновнику, при этом для той страны в определенный исторический период дача взятки была негласно разрешена и являлась обычным явлением на всех уровнях власти. Суть дела состояла в том, что одна из сторон требовала возвращения части суммы взятки, как излишне выплаченной. В данном случае не только требование, но и само его основание (взятка) являлось противоречащим основным принципам публичного порядка (public policy) Англии, основанного на общепринятых принципах морали. Суд при вынесении своего решения за основу взял именно факт дачи взятки, противоречащий публичному порядку, не рассматривая при этом ни содержание договора, ни возражения сторон, ни законодательство, которому данный договор был подчинен. При этом необходимо отметить, что при вынесении решения суд указал на принцип международной вежливости, так как само действие договора имело место на территории иностранного государства, а не Великобритании. Важным является тот факт, что принцип международной вежливости признается судами одним из составляющих публичного порядка Англии, что наглядно показывает, как политический интерес (поддержание дружественных отношений с другими странами и сохранении собственной репутации), сохраняющийся на протяжении длительного времени, стал традицией, вошедшей в фундамент английского правопорядка. В подтверждение последнего следует привести пример решения суда по делу Saxby vs. Fubbon 1909 года [5, c. 72], где судья Вильям заявил, что «для отказа в применении какой-либо нормы иностранного закона необходимо, чтобы такое применение противоречило основам морали, которая считается преобладающей в этой стране, независимо от статутного права». Наибольшую важность в деле представляет то, что суд в качестве основы решения использовал принцип международной вежливости: «такое применение противоречило основам морали, которая считается преобладающей в этой стране». Таким образом, видно, что политический интерес государства, сохраняющийся на протяжении десятков лет, может перейти в традицию, которая ложится в основу публичного порядка государства.
Другим примером специфического элемента публичного порядка стал, отнесенный европейской судебной практикой, принцип соблюдения баланса интересов спорящих сторон и восстановительного характера гражданско-правовой ответственности, являющийся прямой противоположностью, используемого в США при разрешении аналогичных дел, принципа штрафного возмещения ущерба [1, c. 126–128]. В качестве примера уместно будет привести и практику швейцарского суда [1, с. 126–127], рассматривавшего ходатайство об исполнении решения окружного суда штата Техас. Американский суд основывался на закрепленном в законодательстве США принципа карательной компенсации (exemplary damages) и начислил штраф в двойном размере от суммы ущерба с добавлением его к сумме самого ущерба. Президиум окружного суда Сарганы усмотрел в данной «тройной» компенсации смешение элементов уголовного и гражданского производства, что противно швейцарской правовой системе, её устоям, вследствие чего в удовлетворении ходатайства было отказано. Аналогичным примером служит отказ Верховного суда ФРГ в признании решения американского суда [1, c. 129], где германский суд прямо указал, что германское право в качестве последствия противоправного поступка предусматривает восстановление прав и возмещения ущерба, а не «обогащение» пострадавшего. Из данных примеров хорошо видно, что одной из специфических черт европейского публичного порядка является принцип соблюдения интересов спорящих сторон и восстановительного характера гражданско-правовой ответственности. Также необходимо отметить, что данный принцип, выработанный на протяжении долгого времени и являющийся одним из фундаментов в системе континентального права, представляет особую важность, вследствие чего даже малейшее отступление от него может крайне негативно сказаться на всей правовой системе. Вот почему в данном случае использование оговорки является не только уместным, но и необходимым. Вторым важным аспектом является, что публичный порядок действует как при вынесении судебного решения по конкретному делу, так и при исполнении уже вынесенного (в вышеприведенных примерах не допускалось именно исполнение).
Нельзя также оставить без внимания решение Апелляционного суда Второго округа, США 1974 г., по делу Parsons &Whittemore Overseas Co. V. Societe Generale de L’Industrie du Papier (PAKTA) [1, c. 138], где американский суд указал, что нарушение внешней политики США не является нарушением публичного порядка и подчеркнул, что аргументы, основанные на ссылках на публичный порядок должны приниматься с крайней осторожностью. Данное решение имеет одно из ключевых мест в решении проблемы, так как подтверждает применение оговорки лишь в самых крайних случаях, а также косвенно указывает, что её применение возможно не при любых нарушениях каких-либо интересов государства (внешнеполитических, внешнеэкономических и т. д.), а именно тех, которые являются неотъемлемыми элементами публичного порядка, то есть частью правового фундамента государства, несоблюдение которых влечет крайне негативные и разрушительные последствия для всего государства.
Вышерассмотренные примеры затрагивают лишь элементы «публичного порядка» иностранных государств и, с первого взгляда, не дают ничего полезного в раскрытии данной проблемы. Но данное ощущение ошибочно, так как из них следует ряд важных заключений:
Во-первых, практика, как и доктрина [2, c. 25], подходит к содержанию публичного порядка не с точки зрения конкретных законов, а с позиции принципов, что является наиболее важным, так как это, с одной стороны, решает проблему изменения правоотношений, которые уже не могут регулироваться старыми законами, а с другой, позволяет очертить границы содержания термина (хотя и не без доли субъективизма и абстрактности).
Во-вторых, публичный порядок включает в себя такой элемент как традиция. Как было рассмотрено выше, традиция может перекочевать из иной сферы (политической, экономической и т. д.) в правовую, при этом для включения её в публичный порядок необходимо, чтобы она настолько закрепилась в правовой системе, что стала одной из её фундаментальных ценностей. В таком случае необходим ряд требований: традиция должна иметь наиболее важное для государства и общества значение достаточно долгое время, на протяжении которого её соблюдение должно охраняться государством и постепенно перейти в правосознание всего общества в качестве высшей ценности (примером чего является принцип международной вежливости в Англии).
В-третьих, оговорка о публичном порядке действует лишь в крайних случаях, когда нарушается публичный порядок государства, под которым следует понимать не просто интересы государства (экономические, политические и т. д.), а именно те, которые лежат в основе правовой системы государства, без которых её стабильность невозможна. Важно отметить, что ошибочным является мнение о том, что публичный порядок государства составляют конституционные принципы, ибо многие конституционные принципы присущи практически всем современным государствам, но их нарушение еще не является основанием применения оговорки о публичном порядке. Для публичного порядка же важен не сам тот или иной конституционный принцип, отражающийся в ряде отраслей законодательства, а его особенные черты, специфичность содержания и применения в конкретной стране, где он имеет характерное отличие от других государств, в то же время, представляя особую важность для государства, из чего следует, что не только его нарушение, но и отклонение от его использования приведет к пагубным последствиям для всего общества.
Наконец, оговорка о публичном порядке действует тогда, когда последствия действия иностранного закона или исполнения иностранного судебного решения будут противоречить публичному порядку государства, что носит определяющий характер, так как различие в нормах, закрепленных в законодательствах разных государств не является еще основанием для применения оговорки, последнее привело бы к её повсеместному применению и, в конечном счёте, полному разрыву международных отношений.
На основании вышесказанного можно вывести механизм, которым руководствуются иностранные суды при решении вопроса о применении оговорки о публичном порядке. Судья при решении дела прежде всего рассматривает его через призму конституционных принципов, а также принципов, традиций и устоев, которые лежат в основе общественного строя, фундаменте правовой системы государства. И при противоречии или даже негативном влиянии на указанные элементы судья применяет оговорку о публичном порядке. То есть механизм применения оговорки о публичном порядке сбалансировано сочетает степень влияния судьи и описательный подход, состоящий из конституционных принципов, традиций, устоев, что ограничивает степень личного усмотрения судьи при решении дела ad hoc определенными рамками в такой мере и не допускает расширительного толкования термина «публичный порядок», и следовательно, сводит к минимуму судейский произвол при применении в деле оговорки, при этом максимально защищая публичный порядок государства.
Данные заключения имеют основополагающее значение при подходах к решению проблемы публичного порядка в нашем государстве, которая будет исследована в следующей главе.
Специфические черты Отечественного публичного порядка
Как уже было сказано, закрепив в ст. 1193 ГК РФ негативную концепцию оговорки о публичном порядке, законодатель не раскрывает ни в одном из нормативных актов само содержание публичного порядка, что на практике подчас приводит неверному применению положений данной статьи и судейскому произволу. С учетом исследования, проведенного в предыдущей главе, следует обратиться к судебной практике по каждому из элементов публичного порядка. В первую очередь необходимо ознакомиться с решениями Верховного Суда РФ: Постановлением Президиума Верховного Суда от 02.06.1999, и определением Верховного Суда от 13 апреля 2001 года, где Верховный суд дал толкование содержания данного понятия. Примечательным является то, что в Постановлении Верховный Суд установил под публичным порядком основные принципы, закрепленные в Конституции и законах Российской Федерации, что значительно сужает, по сравнению с доктриной и зарубежной практикой, содержание и пределы данного понятия, но в то же время в своем Определении Верховный Суд значительно расширяет предыдущий подход, указывая, что под публичным порядком понимаются основы общественного строя Российской Федерации, а применение оговорки о публичном порядке возможно лишь в тех отдельных случаях, когда применение иностранного закона могло бы породить результат, недопустимый с точки зрения российского правосознания, отметив при этом, что наличие принципиального различия между российским законом и законом другого государства само по себе не может быть основанием для применения оговорки о публичном порядке. Видно, что в своем определении Верховный Суд дал очень абстрактное толкование, указав лишь на то, что под публичным порядком понимаются «основы общественного строя». В связи с этим интересен ряд решений арбитражных судов, в каждом из которых под противоречием публичному порядку приводилось несоблюдение какого-либо принципа или ущемление права.
Так, Федеральный Арбитражный суд Центрального округа в своем постановлении от 14 мая 2013 года по Делу N А14–14956/2012, суть которого заключалась в том, что ООО «Медвежонок» заключила третейское соглашение с ООО «Альфа» в соответствии с которым, все споры и разногласия, независимо от оснований их возникновения, которые возникли или могут возникнуть между сторонами по договору подряда, заключенному между ними, в том числе связанные с его заключением, исполнением, изменением, расторжением или признанием недействительным, передаются на рассмотрение в Третейский суд при Обществе с ограниченной ответственностью Юридическая компания «Лига Правосудия». Дело было единолично рассмотрено третейским судьей соответствующего суда, который при рассмотрении этого же дела, но уже в Арбитражном суде Воронежской области являлся представителем ответчика. На основании чего суд установил, что имелась личная заинтересованность судьи и были нарушены такие принципы судопроизводства как беспристрастность и независимость. При этом ФАС Центрального округа в данном Постановлении применил именно оговорку о публичном порядке, подчеркнув, что под публичным порядком понимаются основы правопорядка Российской Федерации, которые прежде всего включают в себя основополагающие принципы российского права, такие как принцип независимости и беспристрастности суда, принцип законности решения. Сходным является также и постановление Федерального Арбитражного суда Московского округа от 17 мая 2012 года по Делу N А41–21119/2011, суть которого сводилось к тому, что одна из сторон напрямую влияла на исход разбирательства, так как являлась одной из организаций, финансировавших соответствующий третейский суд, при этом исковое заявление от её имени было подписано судьей соответствующего третейского суда, что напрямую нарушает принцип «никто не может быть судьей в своем собственном деле», что нарушает принципы независимости и беспристрастности суда, а, следовательно, и принцип законности решения. Отчетливо видно, что в вышеуказанных примерах принципам независимости и беспристрастности суда, а также законности решения придается абсолютное значение, так как именно они обеспечивают справедливое судебное разбирательство и гарантирует судебную защиту, что является одной из основ не только функционирования гражданского оборота, но и жизни общества. Необходимо отметить, что специфика заключается в том, что несоблюдение данных конституционных принципов влечет недействительность и отмену, независимо от содержательной части самого решения, при этом данные принципы распространяются и при признании решений как третейских судов, так и иностранных судов, то есть независимо от того, обязательно ли выполнение данных принципов в иностранном государстве или от какого-либо дополнительного порядка, в нем установленного, в Российской Федерации им придается основополагающее значение независимо ни от каких-либо иных аспектов. Вследствие чего, такие конституционные принципы как принцип независимости и беспристрастности суда и законности решения составляют фундамент публичного порядка.
Другим значимым примером является постановление Федерального Арбитражного суда Северо-Западного округа от 06 марта 2012 года Дело N А56–49603/2011. Фабула дела состояла в том, что компания «Эймскип Холдингз Лтд» в соответствии с соглашением от 20.10.2006 обязалась предоставить ООО «Рыбпроминвест» срочный кредит на сумму 44 000 000 долларов США с целью финансирования приобретения долей в компаниях ООО «МРП», ООО «ПТ» и обществе с ограниченной ответственностью «Ромисс». При этом, в подпункте 18.3.1 Соглашения предусмотрено, что заемщик при условии соблюдения всех законов и предписаний, действие которых может на него распространяться, не может заключать (и обеспечивает, чтобы его дочерние компании также не предпринимали таких действий) одну или несколько сделок (будь то связанные или несвязанные сделки, и будь то добровольно или недобровольно) по продаже, аренде, передаче или иному распоряжению какими-либо из своих активов без предварительного письменного согласия займодавца. После чего ООО «Рыбпроминвест» и дочерняя компания ООО «ПТ» произвели отчуждение принадлежавших им на праве собственности 58,5 % и 23,46 % долей в уставном капитале ООО «МРП» в пользу ООО «Конмарк», что прямо нарушило условия соглашения, после чего иск был удовлетворен решением Окружного суда г. Лимассола, вследствие чего было подано заявление об исполнении данного решения в Арбитражного суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, который отказал в исполнении решения. ФАС Северо-Западного округа кассационную жалобу так же оставил без удовлетворения, сославшись в своем решение на противоречие публичному порядку, под которым, как указал суд, понимаются основы морали, главные религиозные постулаты, главные экономические и культурные традиций, сформировавшие российское гражданское общество, и основополагающие принципы российского права. При этом отметив, что к основополагающим принципам российского права, в частности, относятся принципы, нашедшие свое отражение в Конституции Российской Федерации, а также основные начала гражданского права. В данном же случае соглашение предусматривало абсолютный контроль не только за ООО «Рыбпроминвест», но и его дочерних компаний, которые не могли свободно распоряжаться своим имуществом без согласия займодавца, что повлекло нарушение таких принципов как принцип равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав. Суд подчеркнул, что вышеуказанные принципы по своей сути являются конституционными и не могут быть нарушены независимо от каких-либо соглашений. Специфика в данном случае заключается в том, что диспозитивность, присущая гражданскому законодательству, в данном случае берется в строгие рамки и практически исключается, то есть устанавливается, что основные принципы гражданского законодательства составляют публичный порядок государства, так как лежат в основе регулирования гражданского оборота, составляющего ядро жизни общества и государства, вследствие чего признание соглашений, которые нарушают вышеуказанные принципы, может повлечь коренное нарушение всего гражданского оборота, что недопустимо. В этой связи также необходимо уделить внимание постановлению Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 31 марта 2006 года по Делу N А75–3725-Г/04–860/2005, где оспаривалось соглашение, в котором стороны подчинили вопросы толкования и применения российского законодательства в отношении юридического лица Российской Федерации законодательству Швеции, то есть изменили статус юридического лица в соответствии с правом Швеции. Суд, вынося отказ в удовлетворении, сослался на противоречие публичному порядку, аргументируя свое решение тем, что в силу императивных норм прямого действия российское законодательство является правопорядком, имеющим наиболее тесную связь с предметом спора, то применимым правом к вопросам действительности Соглашения акционеров является исключительно право Российской Федерации, а поскольку регулирование вопросов правового статуса субъектов российского права является суверенным правом Российского государства, то к этим правоотношениям не могут применяться нормы иностранного права, в том числе нормы Шведского права. Данное Постановление вновь подтверждает, что ряд положений российского права (в данном случае о статусе юридических лиц) является наиболее важным, так как создает фундамент функционирования гражданского оборота, вследствие чего отступление от него может привести к крайне негативным последствиям, но при этом всё же важно отметить, что судом была исследована степень важности и степень связанности данных правоотношений с российским правопорядком, после чего только был сделан вывод о неприменении Шведского права.
Рассматривая проблему неопределенности содержания и приделов «публичного порядка» нельзя не затронуть Определение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 20 февраля 2009 года по Делу N А56–60007/2008. Одной из сторон данного дела являлось ОАО «Балтийский завод», которое являлось должником и обязано было выплатить сумму в 20 000 000 Евро. Наиболее важным в данном случае является то, что суд отказал в исполнении решения третейского суда, аргументировав тем, что приведение в исполнение решения парализует на длительный период работу предприятия и может стать причиной банкротства предприятия, чем будет нанесен ущерб не только конкретному предприятию, но и государству в целом и будут затронуты интересы граждан, ссылаясь при этом именно на противоречие публичному порядку. Данное решение ценно в том, что в качестве одного из элементов публичного порядка были признаны интересы государства, имеющие особо важное стратегическое значение для его обороны. Отметим, что интересы государства были рассмотрены с точки зрения угрозы безопасности и суверенитета, что значительно ограничивает данную категорию. В то же время данное решение снова сводится к Конституции, так как оборона и безопасность государства обозначены в ней как наиболее значимые аспекты.
В завершение исследования необходимо обратиться к Постановлению Федерального Арбитражного суда Северо-Западного округа от 28 декабря 2009 года по Делу N А21–802/2009, где суд признал выплату штрафной неустойки (8 % годовых), чуждой российскому правопорядку и прямо противоречащей гражданского- правовому принципу восстановления прав кредитора, не противоречащей российскому публичному порядку, так как её выплата не может породить результат, недопустимый с точки зрения российского правосознания, обратив внимание при этом на то, что неисполнение решения Арбитража в этом случае и будет означать отрицание возможности применения в Российской Федерации права иностранного государства, и, следовательно, противоречить публичному порядку. Видно, что в данном случае снова проявляются интересы государства, но теперь уже через принцип взаимной вежливости, направленный на установление дружественных связей с иностранными государствами, что является ядром внешней политики нашего государства. спецификой является то, что происходит отступление от принципа соразмерности в пользу принципа взаимной вежливости, т. е. принцип соразмерности трактуется уже с позиции значительности суммы, на которую обогатиться должник, что впоследствии было признано правильным и законным при решении аналогичных дел Президиумом Высшего Арбитражного суда в Информационном письме от 26.02.2013 № 156. Данный пример иллюстрирует то, что при решении о применении оговорки о публичном порядке, суд должен расценивать не только важность каждого элемента публичного порядка в общем смысле, но и его ценность в конкретном деле на фоне всех обстоятельств.
На основе вышесказанного можно сделать ряд заключений.
- Спецификой российского публичного порядка является то, что хотя все его элементы являются фундаментальными для существования российского общества и государства, но всё же разнятся по своей «силе» и, следовательно, применению. Так ряд принципов, как например принципы независимости и беспристрастности суда и законности судебного решения не допускает даже отклонения от них, признавая недействительность того или иного решения лишь основываясь на самом факте их несоблюдения, что подчеркивает их особую важность в функционировании государства и общества. Другие же, например, основные принципы гражданского законодательства, и, в частности, регулирование статуса юридического лица также имеют особую важность еще и в силу того, что по своей природе более тесно связаны с российским правом и образуют его устои, обеспечивают фундамент функционирования гражданского оборота, но при этом судом всё же исследуется сама ценность таких институтов как составляющая российского права, тесная связь с регулируемыми отношениями, то есть в данном случае теоретически допускается некое отклонение, но не противоречие. Третьи, как например, принцип соразмерности требуют оценки судом оценки всех имеющихся в деле фактов на предмет оценки возможных последствий, их степени не только для ответчика, но и, самое главное, всего российского правопорядка, что обуславливает не абсолютность таких принципов, а лишь установление определенного барьера, переход через который влечет противоречие публичному порядку. Наконец, следует отметить, что в ряде случаев, как в ситуации с ОАО «Балтийский завод», необходима оценка всей ситуации и последствий её решения с точки зрения интересов государства, его политики. Необходимо добавить, что всё вышесказанное лежит в пределах конституционных принципов и не выходит за пределы их регулирования, ведь даже интересы государства должны быть оценены не в общем или расширительном смысле, а с точки зрения Конституции, куда входят суверенитет, безопасность государства и т. д. Именно в таком ключе и трактуется содержание публичного порядка, охраняя лишь самые необходимые, жизненно важные для государства и общества устои.
- Отечественный публичный порядок, в отличие от зарубежных государств, основывается в первую очередь на конституционных принципах и их отражениях в отраслях права. При этом, хотя в решениях судов в понятие публичного порядка упоминаются основы морали, главные религиозные постулаты, главные экономические и культурные традиции, сформировавшие российское гражданское общество, но практика соответствующих примеров пока не имеет, что кажется правильным, так как такое расширение публичного порядка могло бы привести к существенному увеличению толкования судьей и без того абстрактных понятий, следствием чего, мог бы явиться судейский произвол. Необходимо отметить, что такое включение вышеперечисленных элементов вполне допустимо в будущем, когда российское правосознание и общество поднимется на соответствующий уровень правовой культуры, не допускающий произвола и злоупотребления правом.
- Специфика применения оговорки о публичном порядке заключается в том, что изначально судья оценивает важность того элемента публичного порядка, который нарушается или не соблюдается в конкретном деле. Затем, судья решает, достаточно ли самого факта данного нарушения для применения оговорки. И в том случае, когда самого факта нарушения или несоблюдения недостаточно, судья оценивает степень последствий такого нарушения, их влияние на российское право и правосознание. При этом особо важным является то, что все вышеуказанные действия судья совершает, руководствуясь конституционными принципами.
Подводя итог, необходимо отметить, что одним из принципиальных отличий российского публичного порядка от зарубежных является ограничение его содержания конституционными принципами и выделения среди них определенной иерархии по критерию важности и «силы».
Выводы для практики
В настоящей работе было проведено исследование случаев применения оговорки о публичном порядке и произведена попытка определения специфических черт «публичного порядка».
Обобщая сказанное в исследовании, хотелось бы добавить, что содержание отечественного «публичного порядка» в настоящий момент ограничивается конституционными принципами, что значительно суживает пределы толкования норм судьей при решении дела ad hoc и тем самым позволяет создать сбалансированный механизм при решении соответствующих дел, в котором сочетается описательный подход, ограничивающий судью, и само участие судьи при оценке конкретных фактов, оценивающего те или иные обстоятельства и важность при решении конкретного дела. Нельзя не заметить, что наметились тенденции к расширению содержания «публичного порядка» с помощью включения в него основ морали, главных религиозных постулатов, главных экономических и культурных традиций, сформировавшие российское гражданское общество, что на данный момент в силу уровня правовой культуры общества и уровня правосознания граждан, не вполне обоснованно и может привести к негативным последствиям. Наиболее важным, думается, является то, что при решении дела судья каждый раз должен оценивать через призму конституционных принципов как наличие самого противоречия, так и иных фактов, когда одно наличия факта противоречия недостаточно, влияющих в определенных случаях на степень последствий такого противоречия на государстве и обществе в целом. Именно такой путь и будет являться наиболее правильным применением оговорки о «публичном порядке», ведь оговорка- это концепт, который должен иметь узкую, ограниченную интерпретацию и применяться в исключительных случаях [6, c. 70].
Хотелось бы добавить, что установление пределов содержания «публичного порядка» на законодательном уровне значительно бы облегчило судебное производство и свело судейский произвол к минимуму.
Литература:
- Ю. Г. Богатина. Оговорка о публичном порядке в международном частном праве: теоретические проблемы и современная практика. — М.: 2010.
- М. И. Брун. Публичный порядок в международном частном праве. Пг., 1916.
- И. Д. Шутак Правовые оговорки: практика применения. — СПб.: 1999.
- И. Д. Шутак Правовые оговорки в доктрине международного права. — СПб.: 1999.
- Приезжая Н.В Оговорка о публичном порядке: применение в международном коммерческом арбитраже // Московский журнал международного права. 2000. № 4.
- Павлова Н. В. Оговорка о публичном порядке как судебный эксклюзив и предел вежливости конкретной нации. Комментарий к Обзору практики рассмотрения арбитражными судами дел о применении оговорки о публичном порядке // Вестник ВАС РФ. 2013. № 7.
