Права участников организации как предмет корпоративного договора

В статье рассматривается, система существующих корпоративных прав участников организации. свободы договора, в системе методов правового регулирования корпоративных отношений. Дается анализ существующих норм, посвященных корпоративному договору, через призму классификации установленных предписаний на императивные и диспозитивные. Оценивается, роль и значение диспозитивного метода правового регулирования для эффективного механизма управления организацией.

Ключевые слова: корпоративный договор, степень свободы договора, права участников, правовое регулирование, автономное регулирование, императивные нормы

Вопрос о порядке заключения корпоративного договора, его предмете, вызывает наибольший практический интерес, поскольку данные положения находят свое отражение в правореализационной практике.

В доктрине гражданского права не существует единого подхода к пониманию содержания корпоративного договора. Условно можно говорить о совместном существовании двух подходов к раскрытию содержания корпоративного договора. Первый «расширительный» предполагает, что предмет корпоративного соглашения не ограничивается приведенными в ч. 1 ст. 32.1 Федерального закона «Об акционерных обществах» от 26.12.1995 № 208-ФЗ (далее — ЗобАО) и ч. 3 ст. 8 Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» от 08.02.1998 № 14-ФЗ (далее — ЗобАО) и ч. 1 ст. 67.2 Гражданского кодекса Российской Федерации от 30.11.1994 № 51-ФЗ (далее — ГК РФ), и выходит за пределы установленных указанными нормами положений.

Сторонниками расширительного толкования данных положений выступает И. С. Шиткина, классифицируя возможные права и обязанности по корпоративному договору, она не ограничивает их, а предлагает более мягкую, предполагающую альтернативу формулировку «иных действий, связанных с управлением обществом» [11, c. 38]. Аналогичные выводы находят свое отражение в трудах А. В. Габова, О. В. Гутникова, Н. Г. Дорониной, так авторы отмечают, что изначально планировалось, значительное сужение правомочий субъектов на заключение указанных договоров, предлагалось ввести запрет на включение в договор условий противоречащих Гражданскому кодексу, и иным законам, регулирующим отдельные виды юридических лиц, в дальнейшем авторы приходят к заключению, что данные положения не нашли своего отражения, а корпоративный договор в настоящее время максимальной «свободен» в отношении его условий [5, c. 234].

Другая противоположная точка зрения обосновывает позицию, согласно которой перечень прав и обязанностей, установленных п. ст. 67.2 ГК РФ, ч.1 ст 32.1 ЗобАО и ч.3 ст. 8 ЗобООО, носит исчерпывающий характер. Так, Д. В. Ломакин, давая правовую оценку корпоративному договору, приходит к выводу что, последний не может порождать дополнительных прав и обязанностей по мимо тех, что предусмотрены уставом и законом [10, c. 14]. Другой автор В. Кононов, предлагает применять ограничительное толкование относительно норм о предмете соглашения [9, c. 26]. Более мягкую, но также указывающую на ограниченность субъектов в возможности самостоятельного определения условий договора, употребляет В. К. Андреев отмечая, что сущностью корпоративного договора выражается в осуществлении уже имеющихся прав участников хозяйственного общества [1, c. 3].

Для определения места договора в Российском законодательстве, необходимо определить круг отношений, которые могут регулироваться корпоративным договором.

Говоря о сфере правового регулирования корпоративного договора, И. С. Шиткина выделяет три основные группы отношений: отношения, связанные с управлением делами общества, отношения, связанные с переходом прав на участие в корпорации, третью группа формируется по остаточному принципу, и включают в себя иные условия, связанные с осуществлением прав и обязанностей [12, c. 492]. Несколько иную классификацию предлагает М. В. Трубина, указывая на три типа обязательств, входящих в предмет правового регулирования:

1) Обязательства, касающиеся осуществления права голоса.

3) Обязательства по приобретению, или отчуждению акций; [12, c. 76]

При этом автор отмечает, что данный перечень открытый и законодатель оставляет право предусмотреть иные виды обязательств, непосредственно участникам правоотношения.

Достаточно широко рассматриваются положения корпоративного договора в зарубежном законодательстве, так законодательство Канады допускает регулирование следующих вопросов:

1) Управление корпорацией, включая способы разрешения корпоративных конфликтов;

2) Дополнительные права миноритарных участников (специальное утверждение определенных решений):

3) Порядок финансирования корпорации;

4) Вопросы, степени участия акционера в обществе;

5) Превентивные меры, направленные на вероятные, будущие события (смерть акционера); [11, c. 12]

Более глобальное регулирования вопросов корпоративных отношений предусмотрено законодательством Австралии. Так, законодательство предоставляет участникам регулировать следующие виды отношений:

1) Определять структуру и состав исполнительного орган;

3) Права участников корпорации (в том числе право вето);

4) Порядок финансирования общества, а также порядок выплаты дивидендов;

5) Порядок передачи, оценки акций, а также порядок выхода участника из общества;

6) Вопросы конфиденциальности и положения о не конкуренции;

7) Порядок разрешения споров между акционерами;

8) Порядок вступления в корпорацию нового участника; [4, c. 5]

Как было отмечено выше, положения, регулирующие корпоративный договор в России, являются диспозитивными и не сводятся исключительно к правам и обязанностям предусмотренными законом, однако стоит признать, что критерием, позволяющим ограничить автономию воли субъектов являются императивные нормы закона. Для дальнейшего рассмотрения вопроса о самостоятельности субъектов в выборе модели поведения в отечественном правопорядке, считаем необходимым проанализировать отдельные виды прав участников корпоративных отношений, через призму императивности и диспозитивности корпоративных норм.

Первым, наиболее значимым право в участника общества, является право на участие в управление обществом, Свое отражение данное право находит в ст. 65 Гражданского кодекса, аналогичные нормы содержатся в специальных законах. В тексте нормы прямо не указанно, возможно ли ограничение этого права на основании корпоративного договора. Однако ряд авторов предполагают, что право участия в управлении организацией незыблемо, и не может быть ограниченно. Так, Кулик А. А. в своей диссертационной работе отмечает на невозможность ограничения указанного права [7, c. 56]. С учетом, произошедших законодательных перемен в сторону диспозитивности регулирования корпоративных отношений, представляется допустимым договорное ограничение указанных прав. При этом представляется, что положения ст. 9 и ст. 24 Гражданского кодекса, о том, что отказ от принадлежащих им прав не влечет их прекращение, а не подлежат применению. Поскольку речь идет не об отказе от права, а именно о взятии на себя обязательств в рамках конкретного относительного правоотношения, воздержаться от реализации правомочий по управлению обществом. За участником общества, по-прежнему сохраняется возможность реализации права собственными действиями согласно собственной воле. В таком случае, он будет претерпевать лишь неблагоприятные последствия, в связи с нарушением договорных обязательств. Таким образом, представляется допустимым установление ограничения на осуществление вышеназванного права.

Вторым по значимости является право на получение информации, говоря о возможности установления ограничения указанного права, необходимо обратиться к предыстории, дело в том, что более раннее законодательство, содержало норму, согласно которой уставом общества оговаривался только порядок предоставления такой информации, на сегодняшнем этапе развития законодательства, в значительной степени расширились полномочия субъектов не только по порядку но также и на случаи предоставления такой информации. Кроме этого внимания заслуживает Определение Конституционного Суда РФ от 18.01.2011 N 8-О-П в котором Конституционный суд дал толкование ст. 91 ФЗ «Об акционерных обществах» указав при этом на то, что предпринимательская деятельность в форме Акционерного общества, затрагивает интересы большого количества акционеров, инвесторов, публичных интересов, в связи с этим реализация права на получение информации должно осуществляться без нарушения прав и законных интересов как самих участников с одной стороны так и акционерного общества с другой.

В заключение, Конституционный суд указал, что возражение на предъявленное требование акционера допустимо, если характер и специфика запрашиваемой информации свидетельствует о наличии признаков злоупотребления. В частности, в случае отсутствия у него законного интереса получении указанной информации, или при наличии других признаков, указывающих на недобросовестность акционера. В связи с этим, Конституционный суд указывает на необходимость дополнительного законодательного регулирования как отношений по обеспечению доступа участника к документам корпорации в зависимости от вида документа, количества у него акций и иных факторов.

Следующее право, нашедшее свое отражение в законодательстве, является право на обжалование действий, решений органов организации. Данная статья гражданского кодекса реализует положения ст. 46 Конституции РФ, гарантирующее право на судебную защиту, каждому кто в ней нуждается. Безусловно, данное право участника не может быть ограниченно договором, поскольку такое ограничение повлекло бы нарушение основополагающих принципов правового государства. Другой не менее важный вопрос, возможно ли предусмотреть корпоративным соглашением рассмотрение споров, вытекающих из договора в третейском суде. Так, в Определение Арбитражного суда г. Москвы от 28.06.2011 по делу N А40–35844/11–69–311 суд отменил решение Третейского суда, мотивировав данное положение публично-правовой неарбитральностью спора, кроме того суд заключил, что специальная подведомственность корпоративных споров не только свидетельствует о разграничении юрисдикции арбитражных судов и судов общей юрисдикции, но также указывает, что данный вид спора не может быть передан на рассмотрение третейскому суду. Однако, законодательство разрешило иначе, с учетом изменений, внесенных в ст. 221.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ, рассмотрение споров, вытекающих из корпоративных отношений, стали арбитрабельными. Данное положение соответствует складывающейся мировой практике, так согласно законодательству Норвегии, споры, вытекающие из корпоративного соглашения, могут быть переданы на рассмотрение негосударственного арбитражного центра [8, c. 7]. Аналогичным образом складывается практика в рамках, англосаксонской системе права, так в судебном решении по делу Armstrong v. Northern Eyes Inc суд, сославшись на более ранний судебный прецедент Deluce Holdings Inc. v. Air Canada, согласно материалам дела, акционер вопреки предусмотренной третейской оговорке, обратился в суд за защитой нарушенного права. Суд, отказал в рассмотрении указанного спора, поскольку данный спор выходит за рамки его компетенцию, при этом указал, что подобное вмешательство, разрушает саму идею арбитражной оговорки [4, c. 26].

Следовательно, условия корпоративного договора могут определять подведомственность третейского суда по рассмотрение споров, вытекающих из корпоративных отношений, тем самым участникам предоставляется возможность устанавливать альтернативную процедуру рассмотрения споров.

Другим, имущественным правом участников корпоративных отношений, является право, получать в случае ликвидации корпорации часть имущества, оставшееся после расчетов с кредиторами, или его стоимость. Данное право находит свое отражение как в ст.67 ГК РФ, а также специальных нормах, посвященных регулированию акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью. По общему правилу распределение оставшегося имущества после ликвидации общества, подлежит распределению между участниками такого общества, однако обращает на себя внимание ст. 309.1 ГК РФ закрепившее положение, согласно которому кредиторы одного и того же должника, вправе заключить соглашение о порядке удовлетворения их требований, а также о непропорциональности распределения исполнения. Отношения по распределению имущества оставшегося после ликвидации юридического лица, представляются схожими с конструкцией правоотношений заложенной в указанной статье. В связи с этим, представляется допустимым, заключением между участниками ликвидируемого юридического лица, соглашения, о порядке удовлетворения или непропорциональном распределении оставшегося имущества после ликвидации. Данное положение нашло свое подтверждение и в судебной практике, так в решении по делу 27.02.2015 по делу № А40–44056/13 Девятый арбитражный апелляционный суд г. Москвы, пришел к заключению, что законодательство не содержит норм, которые императивно закрепляют возможность распределения, оставшегося после акционеров компании только пропорционально их долям. Исходя из принципа свободы договора, суд признал условие соглашения акционеров по непропорциональному распределению имущества оставшегося после ликвидации организации действительным.

Камнем преткновения, выступает также преимущественное право приобретения доли (акций) компании при выходе участника из ее состава. Теория преимущественного права представляет большой интерес для исследования. По мнению большинства научных исследований, данный институт рассматривается, как гражданское субъективное право [6, c. 295], однако окончательного единого понимания природы данного института нет. Так, В. А. Белов отмечает, что вопрос, являются ли преимущественное право разновидностью абсолютным или относительным правом, или представляют собой подвид уже известных прав — вещных, обязательственных, корпоративных и т. д.) до настоящего времени не изучен [2, c. 130]. Не вдаваясь в природу указанных отношений, лишь отметим, что преимущественное право покупки, представляет собой субъективное право выступающее межинституционым институтом гражданского права.

Вопрос о преимущественном праве покупки, необходимо рассматривать в свете деления обществ на публичные и непубличные. Так в силу подп. 7 п. 3 ст. 66.3 законодатель прямо закрепил, что участники непубличного общества (АО, ООО) вправе включить в устав общества, положения о преимущественном праве покупки, таким образом законодатель прямо предусмотрел возможность диспозитивного регулирования указанных отношений, с другой стороны в п. 5 ст. 97 ГК РФ, что в публичном акционерном обществе никому не может быть предоставлено право преимущественного приобретения акций публичного акционерного общества, кроме случаев, предусмотренных п. 3 ст. 100 ГК РФ

Таким образом, законодательством допускается диспозитивное регулирование преимущественного права покупки доли (акций), исключительно для обществ непубличного типа. Данное положение, отражает сложившеюся концепцию публичного акционерного общества. Иное положение дел, подрывало бы существо поличного акционерного общества, предоставляя его участника, правовой инструмент для придания статуса непубличного.

Из приведенного анализа правовых норм, судебной практики, а также основных теоретических воззрений следует ряд важных выводов:

1) Конструкции норм, предусматривающие правовое регулирование корпоративных прав участников, могут быть построены по конструкции как императивных норм, так и диспозитивных. В случае если законодательством установления возможное диспозитивное регулирование норм, представляется допустимым, регулирования указанных отношений в договорном порядке, путем ограничения или расширения указанных прав.

2) Невозможность правового регулирования некоторых из рассмотренных прав, прежде всего обусловлено защитой публичных интересов, а также основополагающих конституционных прав граждан.

Литература:

1. Андреев В. К. Природа корпоративного соглашения // Предпринимательское право. Приложение «Право и Бизнес». 2014. № 2 // СПС «КонсультантПлюс».
2. Белов В. А., Пестерева Е. В. Хозяйственные общества. М.: Центр «ЮрИнфоР», 2002.
3. Brett Cowell & Peter Hagias. IBA Guide on Shareholders’ Agreements (Australia) // Cowell Clarke. 2015.
4. Brian Graves. Shareholder Agreements // Negotiating and Drafting Major Bussines Agreements. — St. Andrew's Club and Conference Centre, Toronto. Feb. 21–22, 2005.
5. Габов А. В., Гутников О. В., Доронина Н.Г «Юридические лица в российском гражданском праве: монография. В 3 т. Общие положения о юридических лицах» (том 1) «ИЗиСП», «ИНФРА-М», 2015
6. Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000.
7. Кулик А. А. Корпоративные права в системе гражданских // Ддиссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. 2009
8. Kvam J. & Haugstvedt J. IBA Guide on Shareholders’ Agreements (Norway) // Wiersholm, Mellbye & Bech advokatfirma AS. 2011.
9. Кононов В. Проблемы предмета и содержания соглашения участников хозяйственных обществ по российскому праву // Корпоративный юрист. 2010. № 10. С. 23–28.
10. Ломакин Д. В. Договоры об осуществлении прав участников хозяйственных обществ как новелла корпоративного законодательства // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. — 2009. — № 8.
11. Mark A. Surchin. Negotiating and Drafting Major Business Agreements // Selected Topics in Preparing a Shareholder Agreement. — St. Andrew's Club and Conference Centre. Toronto, Ontario. Feb. 15–16. 2006.
12. Трубина М. В. Гражданско-правовое регулирование акционерных соглашений в России и странах континентальной европы: дис. … канд. юрид. наук М.:, 2015
13. Шиткина И. С. Соглашения акционеров (договоры об осуществлении прав участников) как источник регламентации корпоративных отношений // Хозяйство и право. 2011. № 2.
14. Шиткина И. С. Корпоративное право — М.: КНОРУС, 2015.