В начале XX века С. Корф, описывая почти столетние неудачи попыток учреждения надзора за деятельностью административных органов - в том числе путем создания специализированных судов - отмечал, что почти все официальные записки по проведению реформы от 1801 по 1908 гг. (т.е. записки Державина, записка Кочубея, Сперанского, документы Милютинской комиссии, Кахановской комиссии, записка Тимашева, записки комиссии Плеве, комиссии Столыпина) содержали подробную критику существовавших прежде порядков. Более того, по мнению С. Корфа, именно критическая сторона была лучшей, наиболее содержательной частью указанных документов, в отношении же новых конкретных предложений и механизмов регулирования они были не столь подробны [6, c. 455]. Спустя одно столетие авторы также пишут о проблемах как административной, так и судебной реформ и трудностях осуществления судебного контроля.
В данной статье хотелось бы уделить внимание вопросу специализации судов, как организационному элементу судебной системы и направлению судебной политики, и рассмотреть исторические аспекты этого процесса.
На первый взгляд кажется, что суд сам по себе и есть специализация, поскольку суд является способом формального рассмотрения конфликта - он использует особую процедуру, специальные реквизиты, имеет свои правила; акт применения судом права (позиция суда, мнение судей) приобретает официальную силу (силу закона). При этом также очевидно, что конфликты как неизбежное следствие нашей жизни изначально разрешались и разрешаются обычно в общем - неформальном порядке, неформально, т.е. вне специальных (судебных) процедур.
Вероятно, правосудие как форма разрешения конфликтов появляется тогда, когда возникают отношения, в которых споры уже не могут быть разрешены обычным неформальным способом без угрозы стабильности и выживания группы, сообщества - т.е. появляется специальный орган для рассмотрения споров, решения которого обязательны для всех членов сообщества, а их неисполнение влечет наказание (потерю имущества, телесные наказания, изгнание и т.д.).
Это значит, что суд по отношению к обычным способам разрешения конфликтов представляет собой некую специализированную форму. До сих пор мы решаем: идти в суд или разобраться самим, а если мы инициировали формальную судебную процедуру или были вынуждены согласиться на участие в ней - и тут есть возможность забрать заявление, заключить мировое соглашение, отказаться от иска, т.е. снова вернуться к неформальному способу улаживания конфликта, что многие и делают. Судебное рассмотрение - один из вариантов разрешения спора наряду с третейским рассмотрением и медиацией, и критерием специализации этих форм является специальный орган и способ рассмотрения и урегулирования.
Таким образом, если возникновение различных форм разрешения конфликтов воспринимать как совершившийся факт, то можно предположить, что и сами эти формы могут разделяться на различные подвиды - в зависимости от социальных отношений, которые они обслуживают.
Значит, «общими», по актуальной терминологии, мы называем исторически первые из появившихся судов - они изначально рассматривали наиболее «насущные» и распространенные в обществе конфликты, связанные прежде всего с преступлениями, спорами о собственности, наследстве и т.д. В России эти суды происходят от суда князя и кормленщиков - тиунов, наместников, бояр, а также их слуг [13]. Большое количество разрешаемых ими споров, длительная история существования указанных судов отражается в том, что компетенция общих судов и в современном законодательстве также определяется обобщенно - по принципу «все, что не отнесено к иным юрисдикциям».
Однако очевидно, что наряду с общими судами по мере усложнения общественных отношений возникают иные виды юрисдикций, и этот процесс также имеет глубокие корни - в России о специализации судов можно уверенно говорить начиная уже с XI века.
Можно утверждать, что российская судебная система, как и любая форма организации национальных институтов в разных странах, обладает своей спецификой, отражающейся и в логике принятия решений о построении и внесении изменений в структуру судоустройства. Отмечается, что, касаясь российской судебной системы, «нельзя сделать однозначного вывода о ее характере, это касается как ее истории развития, так и современного состояния» [12, c. 4], и что «...фактически единой судебной системы в РФ нет» [4, c. 191].
Нельзя сказать, что отсутствие единой системы - это недостаток организации отечественного правосудия; так, страны романо-германской семьи - Франция, Испания, германские государства - исторически также содержали в своих судебных системах отдельные специализированные суды, которые не входили в общую структуру судов и образовывали свои собственные подсистемы [10, c. 21].
Почему возникают специализированные суды? Если взять за основу утверждение, что суд возникает для обеспечения безопасности участников сообщества от внутренних конфликтов и регламентации способов преодоления и предотвращения этих конфликтов, возникающих по мере развития отношений, то специализированный суд возникает в случае, когда существующие суды и обращающиеся в них субъекты сталкиваются с затруднениями, которые не могут быть устранены при сохранении прежней структуры и процедур. Рассредоточение юрисдикций происходит в том числе для установления дополнительных правил судебной процедуры, возможности принятия судом дополнительных мер - но при сохранении общей целостности судебной системы.
Значит, специализированные суды создаются для достижения функционального соответствия судов и социальных отношений в обществе, путем разделения юрисдикций (специализации) судебных органов. Это позволяет учитывать особенности правоотношений в конкретных сферах (взаимоотношение граждан и государственных органов, преступления несовершеннолетних и т.д.) и состава участников спора. Так, ювенальные суды возникли на фоне роста числа беспризорных детей и совершаемых ими преступлений в конце XIX - начале XX века, вызванного промышленной революцией и урбанизацией. Налоговые суды возникли в ситуации роста количества споров граждан и организаций с государственными налоговыми органами, вызванного увеличением количества субъектов, занимающихся активной предпринимательской деятельностью.
Описанная тенденция к специализации судов вполне соответствует традиционному российскому правовому типу, заключающемуся, в том числе, в учете национальной и социальной самоорганизации при выстраивании моделей управления [9] и в привлечении представителей разных заинтересованных групп для принятия общих решений. Сейчас это звучит неоднозначно, тем не менее, как было указано, этот тип имеет свои исторические корни.
Так, мы видим, что система судов приказов XV века строилась на основе специализации (судные приказы - служилым людям; четвертные приказы - тяглым; разбойные - лихим; а также холопьи, земские, поместные приказы и т.д.), губные органы (выборные органы) - занимались уголовными делами, земские органы (также выборные) - рассматривали гражданско-правовые споры. Позднее в появившейся системе вотчинных судов существовали дворцовые суды - для споров с участием крестьян; монастырские суды, суды светских владельцев - для владельцев вотчин и т.д. [3, c. 651] При этом М. Ф. Владимирский - Буданов указывает на то, что в России существовали даже суды откупщиков - частных лиц, обладавших официальным правом (покупаемым правом) осуществлять правосудие по некоторым категориям гражданских споров (например, зерновой, «картовой» и всякий кабацкий суд) - фактически прообраз третейского суда [3, c. 653].
При этом как в судах государственных, так и в сословных и вотчинных судах судопроизводство осуществлялось при участии местного населения (выборных представителей общин - старост, судных мужей, позже - целовальников) - свидетельство старинной традиции участия в суде всей общины. Стоит также отметить, что упоминания о привлечении к разрешению тяжбы 12 простых людей для решения вопроса о виновности ответчика содержатся еще в грамотах Ярослава Мудрого, это XI век [13].
В. О. Ключевский в «Курсе русской истории» пишет о 10 присяжных заседателях, заседавших в Великом Новгороде в судах докладной и ревизионной инстанций вместе с посадником и наместником [5].
Параллельно с этим можно отметить происходившее в России историческое противостояние общественного и государственного начал в управлении и, соответственно, в отправлении правосудия. К середине XVII века власть в уездах перешла к выборным губным старостам (дворяне) и целовальникам (черносошные крестьяне), однако впоследствии появляются параллельные «официальные власти» - воеводы и приказные дьяки (представители бюрократии) и постепенно начинают подминать под себя губные власти [9]. Этот же процесс отмечает С. А. Пашин, указывающий, что вечный вопрос о распределении судебной власти между институтами государственной бюрократии и институтами народоправства (во времена Ивана III и Ивана IV эта власть принадлежала, с одной стороны, кормленщикам, а с другой - общине) трансформировался в современных условиях в проблему соотношения права и факта (судья - присяжные) - в вопрос о понятии и пределах юридического при отправлении правосудия [8, c. 271].
С. Ф. Афанасьев и А. И. Зайцев, проводя подробное рассмотрение вопросов специализации судов, отмечают, что в обществе присутствовали негосударственные суды, которые использовались, скорее, не отдельными сословиями, а целыми классами общества. Например, казаки подчинялись решениям казачьих судов (сходов) [11, c. 43]. Авторы делают вывод, что практически на всех уровнях судебной системы существовали государственные и негосударственные специализированные судебные инстанции.
Таким образом, существовавшую в России до XX века специализацию судов можно воспринимать как дань государственных институтов общественным, приобретавшим самые разнообразные формы. То есть мы видим пример, как государственные судебные институты прямо подстраиваются под существующие общественные отношения.
Специализация судов приобрела в России беспрецедентные масштабы, превратившись к XIX веку в сложную путаницу судебных юрисдикций, провоцирующую в большом количестве споры о подсудности и подведомственности. К началу судебных реформ Александра II существовало огромное количество всевозможных специализированных судебных учреждений с неясной и неопределенной компетенцией [7, c. 53].
После судебной реформы XIX века система судов обрела некое единство, централизованность и строгость подчинения в пределах инстанций (апелляционных и кассационных - с высшей инстанцией в кассационных департаментах Сената) [2]. Это, тем не менее, не умалило необходимости специализации судов - существовали коммерческие (для торговых споров), волостные-крестьянские (если в споре участвовали крестьяне), церковные (семейные дела, дела с участием священнослужителей), станичные суды, суды для «инородцев» и т.д. Так же сильно было и народное представительство на суде - суд присяжных рассматривал 3/4 уголовных дел, в сфере его компетенции (до ее сокращения) находились около 410 статей Уложения о наказаниях уголовных и исправительных [1].
Однако общественное участие в организации правосудия исторически ослабевает в период с XVII по XX век и далее, специализация судов при этом приобретает более упрощенные черты. К началу революции очевидна неспособность сложившейся организации специализированной юрисдикции соответствовать запросам меняющихся общественных отношений.
На протяжении советского периода система судов была единой [12, c. 5]. При этом под специальными судами понимались военные трибуналы и линейные суды (на железнодорожном и водном транспорте, рассматривавшие дела, связанные с деятельностью транспорта и трудовой дисциплиной на транспорте).
Что же касается народного представительства - почти все дела рассматривались с участием народных заседателей, также существовали товарищеские суды (суды коллективов), действовавшие наряду с государственной судебной системой. Они являлись своеобразным продолжением общинного участия в отправлении правосудия, перешедшим в неформальное поле.
Под специализированными судами стали пониматься прежде всего суды-трибуналы в «стратегических сферах» - вооруженные силы, железнодорожный и водный транспорт - однако именовали их «специальными». Это, безусловно, исказило последующее восприятие понятия судебной специализации, о которой мы говорили раньше, что отразилось и в смешении понятий «специальных» и «специализированных» судов, которые в результате употребляются при анализе истории нашей судебной системы в одинаковом смысле как отражающие один и тот же организационный принцип специализации.
Однако понятия специального и специализированного судов не являются синонимами: специальный суд - это суд, создаваемый на определенное время для рассмотрения обстоятельств конкретного конфликта (спора), специальный суд имеет уникальный предмет рассмотрения, для которого он и создается. Часто «специальными» бывают трибуналы, организуемые с участием мирового сообщества (ООН). Среди таких судов можно назвать Специальный суд по Сьерра-Леоне (рассматривает дела о нарушении прав во время гражданской войны в Сьерра-Леоне 1991 - 2002 гг.), Специальный трибунал по Ливану (дело о террористическом нападении 14 февраля 2005 г. в Бейруте и иных нападениях с 2004 по 2005 г.), Международные трибуналы по Руанде, Югославии, Камбодже.
При этом существуют также чрезвычайные суды, которые в отличие от специальных и специализированных судов создаются на определенной территории для принятия экстренных карательных мер, которые могут быть реализованы только при ограничении или прекращении действия общих принципов правосудия (состязательности, равенства сторон, гласности, открытости, права на пересмотр и т.д.). По общему правилу в современном демократическом обществе действует запрет чрезвычайных судов (adhoc или ad personae).
Таким образом, следует различать специализированные, специальные и чрезвычайные суды.
Если брать за основу утверждение, что специализация судов является реакцией государства на усложнение системы общественных отношений (например, в связи с увеличением количества налоговых споров между лицами и государственными органами), то одновременно нельзя не сделать вывод о том, что развитое гражданское общество также способствует своевременной реакции государства на возникновение объективной необходимости специализации юрисдикций.
Литература:
- Бобрищев-Пушкин А.М. Эмпирические законы деятельности русского суда присяжных. М., 1896. URL: http://base.garant.ru/6185073/.
- Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М., 2003. Классика российского права // СПС «КонсультантПлюс». URL: http://civil.consultant.ru/elib/books/24/page_22.html.
- Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Классика российского права. Киев - СПб., 1907. // СПС «КонсультантПлюс». URL: http://civil.consultant.ru/reprint/books/352/.
- Жуйков В. М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. М., 1997.
- Ключевский В. О. Курс русской истории. Лекция XXIII. Вольные городские общины. URL: http://www.spsl.nsc.ru/history/kluch/.
- Корф С. А. Административная юстиция в России. Книга первая. Классика российского права // СПС "КонсультантПлюс». URL: http://civil.consultant.ru/reprint/books.
- Немытина М. В. Суд в России: вторая половина XIX - начало XX в. Саратов, 1999.
- Пашин С. А. Становление правосудия. М.: Р. Валент, 2011.
- Прохоров А.П. Русская модель управления. М.: Эксперт, 2002. URL: http://www.litmir.net
- Рязановский В. А. Единство процесса. - М.: Городец, 2006.
- Афанасьев С.Ф., Зайцев А.И. Специализация гражданских судов в России: история, реалии и перспективы // Юрист. 2005. № 7. С. 42- 45.
- Малешин Д. Я. Специализация судов по гражданским делам в России // Вестник Арбитражного суда города Москвы. 2010. № 4. С. 3 - 8.
- Справка Верховного Суда РФ «История российских судов» // Российская юстиция. 2003. № 1. URL: http://www.supcourt.ru
