Период Хэйан считается временем расцвета японской аристократии. В эту эпоху представители знати отстраняются от участия в управлении поместьями, закрываются от внешнего мира, посвящая жизнь различного рода увеселениям и творчеству. Называются различные причины возникновения данной тенденции, однако часто исследователи упускают то обстоятельство, что аристократам, несмотря на их высокий статус, приходилось жить в непрерывном физическом дискомфорте: плохо отапливаемые и уязвимые для влаги дома, обилие блох, вшей и других паразитов, недостаток как полезных веществ в рационе, так и самой пищи, низкий уровень развития медицины — всё это провоцировало болезни и, возможно, являлось причиной для появления депрессий. Не исключено, что по этой причине высокородные люди стали больше ценить культуру, как способ отвлечься от мирской суеты, и поощряли её развитие.
Ключевые слова: культура, Япония, аристократия,Хэйан, музыка, живопись
The Heian period is considered the heyday of the Japanese aristocracy. In this era, representatives of the nobility are excluded from participation in the management of estates, close from the outside world, devoting life to various kinds of entertainment and creativity. There are various reasons for this trend, but researchers often overlook the fact that aristocrats, despite their high status, had to live in continuous physical discomfort: poorly heated and vulnerable to moisture at home, an abundance of fleas, lice and other parasites, a lack of both useful substances In the diet, and the food itself, the low level of development of medicine — all this provoked disease and, possibly, was the reason for the appearance of depression. It is not ruled out that for this reason high-minded people began to appreciate culture more, as a way of distracting from worldly vanity, and encouraged its development.
Keywords: Culture, Japan, aristocracy, Heian, music, painting
Японскую музыку до периода Нара вполне можно охарактеризовать, как примитивную. Слово «музыка» у представителей высшего общества ассоциировалось с простейшими вокальными выступлениями и плясками под аккомпанемент флейт, колокольчиков, барабанов и шестиструнных кото, или же без такового. С VII века в Японии начинается процесс заимствования более сложной и изящной музыки из Китая и других континентальных стран. В период Хэйан в Японии существовали следующие музыкальные жанры: энгаку, также называемый тогаку — музыка для официальных мероприятий, сангаку — музыка для развлечения (обе вышеупомянутые разновидности были заимствованы из Китая), дорагаку и ринъюгаку (предположительно пришедшие из Юго-Восточной Азии), а также боккай-гаку (из Восточной Манчжурии и областей, заселённых коренными народами тогда ещё не российского Севера). Все вышеупомянутые жанры объединялись термином «гагаку», обозначавшим музыку, пришедшую из-за рубежа. К началу IX века энгаку начинает главенствовать над остальными жанрами группы гагаку, постепенно сводя на нет присутствие последних в жизни хэйанского двора.
Наравне с энгаку процветала и японская национальная музыка, что можно объяснить наличием неразрывной связи последней с религией синто, позиции которой были столь же сильны, сколь и буддийские.
Способность к рисованию, равно как и к стихосложению, высоко ценилась в аристократическом обществе. Однако художественный талант считался по большей мере врождённым, и усиленно развивать его не полагалось.
Имена авторов большинства сохранившихся художественных работ периода Хэйан неизвестны. Тем не менее, имена некоторых живописцев были вписаны в исторические хроники и благодаря этому дошли до наших дней. Так, Кудара-но Каванари был отмечен в летописях за потрясающую реалистичность своих картин, а Косэ-но Канаока был внесён туда, как признанный мастер в изображении лошадей.
Преимущественно рисунки наносились на экраны и ширмы в домах аристократов, а также на свитки (в качестве иллюстраций к литературным произведениям). В начале IX века сюжеты для картин заимствовались из китайской мифологии, но к X веку общество начало всё более тяготеть к японским темам в живописи. В связи с этим выделяются такие жанры, как кара-э (китайская живопись) и ямато-э (японская живопись), впоследствии ставший доминирующим. С изобретением во второй половине IX века слоговой азбуки кана, давшему толчок в развитии японской поэзии (в частности, возник жанр вака), даже крупные ямато-э создавались по большей мере в качестве дополнений к литературным произведениям. Данную тенденцию нельзя охарактеризовать негативно, поскольку японская литература в период Хэйан бурно развивалась и, как следствие, побуждала к прогрессированию и жанр ямато-э. К примеру, японскими художниками были изобретены новые техники рисования, позволявшие получать на полотне более мягкие и романтичные, по сравнению с исконно китайскими, эффекты.
Особенно следует выделить иллюстрационную живопись на свитках эмаки, подразделявшуюся на два основных жанра — отоко-э (мужская живопись) и онна-э (женская). Первый подразумевал изображение динамичных, как правило, батальных сцен, действие которых преимущественно происходило на улице, второй же, напротив, представлял сцены из светской жизни. Именно благодаря свиткам эмаки, содержавшим не только иллюстрации, но и текст, до наших дней дошли значимые произведения периода Хэйан, к примеру, Гэндзи моногатари (с рисунками онна-э), Сигисан энги (отоко-э) и др.
Несмотря на то, что каллиграфические стили китайских мастеров копировались японцами и ранее, каллиграфия как вид искусства стала развиваться в Японии благодаря основателю буддийской секты Сингон, монаху Кукай. В первой половине IX века вместе со своими последователями, Татибана-но Хаянари и императором Сага (впоследствии их союз был назван «Три кисти»), Кукай заложил основу кара-ё — т.н. «китайского стиля» в каллиграфии.
С появлением азбуки кана возникла необходимость выработать новые каллиграфические каноны для этой системы письма. Благодаря данным обстоятельствам, в конце IX — начале X века был выработан японский каллиграфический стиль ва-ё. Основные заслуги на этом поприще приписываются Фудзивара-но Юкинари. Хочется заметить, что текст первой императорской поэтической антологии Кокинсю, как и текст на Гэндзи мононатари эмаки, выполнен в стиле ва-ё.
Период Хэйан часто называют «Золотым веком японской культуры». В том, что данная эпоха снискала себе подобную славу, есть немалая заслуга хэйанской литературы.
Как уже упоминалось ранее, японская поэзия, наиболее древний литературный жанр, первоначально имевший ритуальное назначение, становится частью повседневной жизни аристократии. Стремительно обретший популярность новый жанр вака был представлен в форме тёка («длинной песни») и наиболее распространённой 31-сложной танка («короткой песни»). В период Хэйан было составлено 8 императорских поэтических антологий, в которых, по сравнению с предыдущими периодами, была сужена тематика произведений, «песни» разделялись по темам, располагались в хронологической и смысловой последовательности с учётом сочетаемости с соседними. Социальный состав авторов императорских антологий был ограничен представителями высших слоёв общества: безродные поэты могли рассчитывать лишь на размещение своих стихов в менее престижных частных антологиях.
В период Хэйан бурное развитие получает и проза. На стыке поэзии и прозаического повествования возникает классический жанр японского романа — моногатари. Старейшим подразделом моногатари является ута-моногатари (например, Исэ моногатари, Хэйтю моногатари, Ямато моногатари): в произведениях данного жанра прозаический текст является лишь дополнением к стихотворениям. Оформленной прозой принято считать более поздний жанр цукури-моногатари (Такэтори моногатари, Отикубо моногатари, Уцухо моногатари) — значительные по объёму авторские произведения, сочетающие сказочный, исторический и повествовательный сюжеты. Знаковым произведением, относящимся к цукури-моногатари, можно назвать упомянутую ранее «Повесть о Гэндзи», авторство которой приписывают Мурасаки Сикибу.
Наконец, расцветает дневниковая и эссеистическая литература. Несмотря на то, что данную разновидность литературы называют преимущественно женской, дневники вели и мужчины. Однако, содержание мужских дневников было весьма сухим, в то время как женщины в своих личных записках в подробностях излагали своё истинное мнение о тех или иных людях и событиях, подробности личной жизни и пр. Наиболее широко из женских дневников известны Кагэро никки (авторства Митицуна-но хаха) и Мурасаки Сикибу никки, из мужских — Тоса никки (предполагаемый автор — поэт Ки-но Цураюки). На базе дневников возникает более свободный жанр — дзуйхицу. В произведениях дзуйхицу содержатся мысли, впечатления и воспоминания автора любого рода, расположенные бессистемно. Характерным для жанра произведением считаются «Записки у изголовья» Сэй Сёнагон, в которых автор рисует детальные образы придворных и политиков, нравы и быт Киото.
Наравне со светским искусством в период Хэйан развивалось и религиозное. В первую очередь, это касалось буддийского направления. Благодаря буддизму в Японии широкое распространение получила скульптура: создавались как одиночные статуи, так и групповые композиции, изображавшие будд, бодхисатв, т.н. «царей мудрости» и дэва. Скульптуры отличались детальностью, большое внимание уделялось головным уборам, одежде, атрибутам, позам, жестам и чертам лиц изображаемых существ (тщательную проработку деталей можно доказать на примере скульптурной группы в храме Дайхоондзи, Киото, изображающей бодхиставу Каннон в разных мирах).
С возникновением секты Сингон получила развитие и живопись в форме иконографии. С целью схематично систематизировать мировое устройство, по западным образцам создавались мандалы, которые впоследствии использовались монахами в качестве объекта для медитаций. Мандалы отвечали запросам идеологии Сингон, подразумевавшей глубокий символизм ритуалов, сакральных предметов и изображений. Помимо мандал, к религиозной живописи относят изображения различных существ из буддийской мифологии (характерным примером могут послужить изображения Красного и Синего Фудо).
Что касается музыки, в хэйанскую эпоху был сформирован жанр буддийской песни сёмё. Произведения сёмё представляли собой сакральные тексты, положенные на литургическую музыку, и исполнялись монахами по китайским образцам подобных песнопений. С течением времени сёмё обрели новое, японское звучание. Следует добавить, что к концу X века связь религии и музыки крепнет: под звуки музыки всё чаще начали прощаться с умершими, стало привычным приглашать ко двору музыкантов, исполнявших композиции религиозной тематики и так далее.
Из всего вышесказанного следует сделать вывод, что культура периода Хэйан претерпела значительные изменения в сравнении с культурой предыдущих периодов. Связано это, прежде всего, с эволюцией вкусовых предпочтений и соответствующих им запросов основных потребителей культуры этой эпохи, а именно аристократов. Изменения в той или иной степени затронули все основные виды искусства: музыку, живопись, важную для азиатских стран каллиграфию, литературу и т. д. Охарактеризовать их в целом можно как прогрессивные: в период Хэйан были разработаны новые техники и стили в различных творческих направлениях, во многих из которых завершилось осмысление континентальных заимствований и их натурализация.
Литература:
- Витязева О. Представление об идеале женской красоты в Японии периода Хэйан // История и культура традиционной Японии. Orientalia et Classica. Труды Института восточных культур и античности. Выпуск XVI. — М.: РГГУ, 2008.
- Лепехова Е. С. Буддийская сангха в Японии в VI—IX веках. — М.: «Восточная литература», 2009.
- Грачёв М. В. «Сёмонки» («Записи о Масакадо») // Япония в эпоху Хэйан. Orientalia et Classica XXIV. Труды Института восточных культур и античности. (794–1185) / А. С. Бачурин. — М., 2009.
