Тема колониальной истории Японии и Кореи продолжает оставаться актуальной и в наши дни. Одним их важных источников изучения данного периода можно считать служебные издания японского генерал-губернаторства, в частности публикации японской тайной полиции, суда, прокуратуры. Эти материалы, изданные в Сеуле на японском языке в 20-х - 30-х – начале 40-х гг., раскрывают как положение в Японии и Корее в довоенный период, так и методы управления и контроля властей. Отраженные в служебных изданиях методы политико-идеологической обработки корейского населения японской администрацией, воспитания «японского» духа представляет для исследователей самостоятельный интерес.
При рассмотрении этих вопросов архивы тайной полиции, другие издания генерал-губернаторства правомерно рассматривать как ценные первоисточники. Они раскрывают многообразие мер, направленных на поддержание «общественного спокойствия», их продуманность, изощренность, маневренность. Учитывалась меняющаяся ситуация в стране, в зоне корейского освободительного движения, общая ситуация в мире.
Так, после народного движения 1919 г. японские власти были вынуждены пойти на реформы. Уже они показали маневренность и гибкость японской колониальной политики. Хотя это время реформации было названо периодом «культурного управления», японские источники свидетельствуют, что аппарат подавления в конце 10-х и 20-х гг. еще более был укреплен и в полной мере продолжал функционировать. Японские издания позволяют проследить методы управления и контроля колониальной администрации и в первой половине 30-х гг., которые, как и ранее, были гибкими, учитывая меняющуюся ситуацию, многоплановыми.
Меры управления и контроля, предпринимаемые колониальной администрацией во 2-ой половине 30-х гг., достаточно полно отражены в служебных изданиях японского генерал-губернаторства. Неизменным средством при этом оставались репрессии, обеспечиваемые мощным полицейским аппаратом. Усиление милитаризации Японии, захват ею Маньчжурии, подготовка к большой войне, превращение Кореи в военно-стратегический плацдарм для продвижения на материк привели к необходимости введения дополнительных мер по «успокоению» тыла. Ограничиваться репрессиями становилось все труднее, и изыскивались новые пути поддержания «общественного порядка».
Материалы японского генерал-губернаторства показывают, во 2-ой половине 30-х гг. методы управления и контроля японской администрации стали приобретать новые черты. Колониальная администрация разработала целую систему идеологического воздействия на народные массы, воспитания «японского» духа. Японское издание «30 лет управления Кореей» пишет, к примеру, что «основа политики управления Кореей заключается в том, чтобы корейский народ проникся идеей государственного строя нашей Империи, чтобы он твёрдо осознавал, что он является подданным нашего императора и через полное слияние Японии и Кореи прославил «путь императора» [5, c.827]. В июле 1937 г. началась война в Китае, и Япония, как указано в этом издании, «стремительно пошла по пути строительства нового порядка в Восточной Азии» [5, c.827]. Для этого необходимо было мобилизовать все духовные и материальные силы государства.
Положение Кореи как «передовой базы», как части японской империи на материке приобрело еще большую важность. Необходимо, как указывалось в японских изданиях, чтобы «23 млн. чел. соотечественников на материке оказали полное содействие осуществлению континентальной политики. Для быстрейшего превращения корейцев в подданных императора и слияния с Японией самым лучшим является усиление «Движения за мобилизацию национального духа» («Кокумин сэйсин со:до:ин ундо:») [5, c.827; 2, с. 272]. Задачами движения издание генерал-губернаторства «Положение в Корее» («Тё:сэн дзидзё:») называет единение цели, воспитание стойкости и выносливости, а также воспитание подлинного патриотизма.
Колониальная администрация хотела придать «Движению за мобилизацию национального духа» форму народных организаций. Служебные японские издания приводят их структуру: во главе - как центральная организация - стоял Корейский союз; затем шли провинциальные союзы и являющиеся их составной частью патриотические группы; далее шли производственные союзы.
Издания генерал-губернаторства неоднократно указывают, что с началом китайских событий велась активная работа по подъёму «японского духа», осознания происходящих событий и мобилизации «народного духа». Как пишут авторы книги «30 лет управления Кореей», для усиления единства тыла и контроля над народным движением нужно было создать эффективную «народную» организацию под руководством правительства. Так, в июле 1938 г. был создан «Кокумин сэйсин со:до:ин тё:сэн рэммэй» («Союз всеобщей мобилизации национального духа»). (В 1940 г. эта организация была переименована в «Кокумин со:рёку рэммей» («Союз общенациональных сил»). Кроме того, были созданы производственные союзы при муниципальных учреждениях, школах, банках, компаниях и т.п. Самой активной и эффективной минимальной единицей были «айкокухан» - «патриотические группы», объединяющие 10 дворов или 30 человек (создавались и производственные патриотические группы). На июнь 1939 г. количество «патриотических групп» по данным японских изданий генерал-губернаторства достигало 350 тыс., а членов – 4 млн. 600 тыс.чел. В 1940 г. число этих групп и их членов возросло до 438 тыс. и 7 млн. 80 тыс.чел. соответственно [3, c.121; 2]. Нужно иметь в виду, что в этих цифрах учтены только главы семей, что значит, что практически все население входило в патриотические группы. Они были призваны воспитывать в массах верноподданнические чувства к Японии, обеспечивать поддержку её политики, всех мероприятий военного времени. Базировалась деятельность групп на принципе круговой поруки.
Авторы изданий генерал-губернаторства пишут, что основой 5 принципов политики генерал-губернатора Минами были люди: необходимо воспитать, поднять дух народа, объединить его, направить на выполнение поставленных задач, поднять его готовность преодолевать трудности. Для этого нужно было провести реформу образования, смысл которой заключается в том, чтобы проводить в жизнь «кокутай мэйтё:» («разъяснение государственного строя»), вести пропаганду идеи единства Кореи и Японии, тренировать перенесение трудностей. Считалось, что существо этих принципов выражено в присяге императору, установленной в октябре 1937 г., а также в принятом тогда же курсе на проведение физической подготовки подданных императора. Все это было нацелено на то, чтобы уничтожить все национальные различия и обычаи, слить воедино японцев и корейцев и направить их на священное дело – «строительство нового порядка в Восточной Азии». Причем подчеркивалось, что изучение её не ограничивается только школьным обучением, а является основой, определяющей все стороны повседневной жизни народа. Чтение присяги было отнесено к общественному воспитанию. Необходимо было при всех удобных случаях зачитывать присягу, а именно в школах, правительственных учреждениях, банках, заводах, магазинах и пр., а также распространять ее через газеты, радио, кино:
Присяга подданных императора.
1-ый вариант.
«Мы являемся подданными императора.
Мы, объединив сердца, посвящаем себя служению императора!
Мы, закаляясь в трудностях, станем прекрасным, сильным народом!»
2-ой вариант.
«Мы, подданные Империи, верою служим монарху.
Мы, подданные императора, взаимной любовью и сотрудничеством, укрепим единение!
Мы, подданные императора, воспитаем выносливость в трудностях и прославим путь императора!» [5, с.815].
Одной из мер, направленных на воспитание «японского духа», можно считать и введение патриотического дня. Корейцев призывали терпеть трудности войны, распространять «путь императора», показать всему миру мощь империи. Кроме того, была введена система добровольчества для корейцев (Мужчины – подданные императора в возрасте от 17 лет, желающие поступить на военную службу, могли быть зачислены на действительную службу или в резерв 1-ой очереди) [5, c.807; 4, с. 250]. Было разработано и положение о создании «кунрэнсё» - школ («военных площадок») для обучения и тренировки добровольцев. «Кунрэнсё» находились в ведении генерал-губернаторства, в них добровольцы получали соответствующую физическую закалку и другие виды обучения. Количество проходящих тренировку в «кунренсё» к концу 30-х годов возросло: от 400 чел. (1938 г.) и 600 чел. (1939 г.) увеличилось до 3000 чел. (1940 г.)
Важными для общественного воспитания считались и библиотеки. Их стали открывать на государственные деньги с 1923 г., их число к 1937 г. возросло до 28.
Целью создаваемых во второй половине 30-х гг. «трудовых патриотических отрядов» было, как написано в японских изданиях, укрепление обороны страны, воспитание духа самопожертвования, привитие любви к труду, закалка в трудностях и объединение корейцев и японцев, хотя основной их задачей, конечно, были разработка целины, посадка леса, починка дорог и пр.
В рассматриваемый период большое внимание уделялось и физической подготовке подданных императора. Издание генерал-губернаторства «30 лет управления в Корее» так объясняет широкое внедрение физической подготовки подданных императора: «Веря в то, что основой древнего японского духа является бусидо, воспитанное военным искусством, и, следуя этому духу, все, кто умеет обращаться с мечом и кто не умеет, должны повседневно заниматься военным искусством, закалять свое сердце и тело и тем самым воспитать в себе мораль верных подданных императора» [5, c.817]. Для координации всех этих мероприятий по политико-идеологической обработке корейского населения в каждой провинции была создана «Кё:кадантай рэнго:кай» («Ассоциация просветительских организаций»), которая финансировалась полностью из государственных средств.
В этот период власти еще больше уделяли внимание воспитанию молодежи, студентов, учитывая их высокую активность в борьбе за освобождение, в антивоенных, антиимпериалистических и демократических организациях. Значительную роль в этом сыграла молодёжная организации полувоенного «Сэйнэндан» («Молодёжный корпус»). К концу 30-х гг. практически все школьники считались членами молодёжных групп, входящих в эту организацию. (В 1940 г. этих организаций насчитывалось около 4 тыс., а членов их – около 170 тыс.) В 1939 г. была организована «Тё:сэн рэнго: сэйнэндан» - «Корейская лига молодёжных организаций». С 1929 г. существовали и молодёжные школы «Сэйнэн кунрэнсё» («Молодёжные площадки»); на январь 1940 г. их насчитывалось 140 (126 общественных и 14 частных организаций), а к концу года – уже 785 [5, c.827]. На них была возложена задача стать одним из звеньев в «великом деле строительства Восточной Азии».
С 1938 г. для работы в деревне создавались такие организации, как «Союз деревни по мобилизации национального духа» («Кокуминсэйсин со:до:ин бураку») и «Общество возрождения деревни» («Но:сон фукко:кай»). Учитывая особое положение Кореи, в отношении юношей и девушек, которые должны занять руководящее положение, проводилась особая политика, для того, чтобы прочно внедрить в их сознание идеи государства, качества подданных империи и поручить им руководство во всех общественных просветительских мероприятиях.
В рассматриваемый период создавались и другие прояпонские общества и организации. Так, в 1937 г. появилась «Лига патриотических идей», задачей которой было содействие властям в борьбе с «идеологическими преступлениями», с антивоенными настроениями и акциями, а также пропаганда идей сотрудничества корейского и японского народов. Другой пример - основанное в том же году «Общество прогресса Корея», широко пропагандировавшее идею единства Кореи и Японии и девиз «Все углы мира под одной крышей».
Важно отметить, что в рассматриваемый период в деятельности разного рода объединений, союзов, групп, насаждавшихся колониальной администрацией, а также в деятельности полицейских органов стала заметнее проявляться осторожность, особенно в сферах, связанных с национальными традициями, укладом жизни, а также учёт национальных чувств, уязвлённого самолюбия народа и национального характера. Разжигая шовинистический угар, власти подчёркнуто изображали уважительное отношение к корейцам как к «собратьям». Внедрялась концепция единства, содружества метрополии и колонии, пропагандировалась идея «Япония и Корея – одна семья» [4, c. 21-22]. Всячески подчеркивалась мысль, что Корея – передовая база на материке, что почётна и ответственна сама миссия корейцев укрепить её.
Целью этой политики было поднятие патриотизма, воспитания «японского» духа, внедрение в общественное сознание идей величия Японии, необходимости всячески содействовать ее победе и т.п. Усиленно внушались идеи японо-корейского единства. Лозунг "Корея и Япония - одно целое" призван был ослабить нарастающий протест, стать бальзамом для больного национального самолюбия корейцев, повысить их усердие в труде.
Литература:
- История Кореи. - М.: «Наука», 1974.
- Личный архив Шабшиной Ф.И.
- Ко:то: кэйсацу ё:годзитэн (Словарь тайной полиции). – Сеул, 1935.
- Сайкин-ни окэру тё:сэндзиан дзё:кё: (Состояние общественного спокойствия в Корее в последнее время). – Сеул, 1939.
- Сисэй сандзюнэнси (30 лет управления Кореей). Сеул, 1940.
- Тё:сэн дзидзё: (Обстановка в Корее). - Сеул, 1941.
- Тё:сэн кэйсацу (Корейская полиция) - Сеул, 1938.
