На современном этапе развития большинства государств характерно возрастание роли международного права. Все развитые страны заключают международные договоры, участвуют в международных организациях, и это всегда существенно влияет на национальную систему права стран — участниц. «В первой половине XX века человечество получило пример того, как недемократические государственные режимы, претендующие на мировое господство, способны причинить колоссальный ущерб правам и свободам человека, поставив под сомнение развитие всей цивилизации» [13]. Эти события заставили весь мир по-новому взглянуть на проблему обеспечения прав человека.
Одними из первых международных документов, регулирующих наиболее важные аспекты общественных отношений, являлись договоры в сфере основных прав и свобод человека. Сегодня государство, которое не признает основных личных и политических прав и свобод или ограничивает своих граждан в них, не может полноценно существовать в мировом сообществе. Базовым документом в этой сфере является Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950г, а созданный на ее основе Европейский Суд по правам человека — международным органом, призванным защищать эти права. Исполнение (или неисполнение) постановлений Европейского Суда показывает степень признания и учета государством прав и свобод человека, отношение органов государственной власти к положениям Конвенции.
Россия, вступив в Совет Европы в 1996 года и ратифицировав в 1998 г. Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и Протоколы к ней, стала частью общеевропейского правового пространства, а у граждан Российской Федерации появилась возможность обращаться в международный орган с жалобой на нарушение своих прав и свобод. Российская Федерация приняла на себя обязательства обеспечить своим гражданам соответствующие права и свободы, а также обязательство исполнения постановлений Европейского Суда по правам человека. Это событие означало появление новых гарантий прав и свобод человека и гражданина. В соответствии с частью 1 статьи 46 Конвенции «Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются соблюдать окончательные решения Суда по делам, в которых они являются сторонами». В российской науке долгое время складывалось негативное отношение к регулированию прав и свобод человека на международном уровне. Вот один из примеров: «Права человека как таковые лежат за пределами международного права. Предоставление этих прав своему населению и конкретным лицам — внутреннее дело государств» [10]. На данном этапе развития общества этот подход устарел.
Европейский Суд является единственным международным органом, решения которого обязательны. Но Суд не обладает правом на принудительное исполнение решений, как национальные суды, государства сами возлагают на себя обязательство по их исполнению, подписывая Европейскую конвенцию. При вступлении Российской Федерации в Совет Европы российские суды и законодатели были настроены на полное подчинение юрисдикции Европейского Суда по правам человека, но теперь ситуация несколько изменилась. Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении № 5 от 10 октября 2003 г. отметил то, что судам следует учитывать практику Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (п. 10) [8].
В Российской Федерации долгое время велись разговоры по поводу возможности неисполнения страной решений Европейского Суда по правам человека. Предпосылкой этому стал факт того, что ряд дел был расценен МИД России, Минюстом России и другими государственными органами, как политизированные. Например, это дело «Илашку и другие против Молдавии и России» (Жалоба № 48787/99) и дело «Юкос против России»»(жалоба № 14902/04). Точку в этих спорах в 2015 году поставил Конституционный Суд Российской Федерации. В 2013 году первый заместитель Председателя Совета Федерации Александр Торшин внес в Госдуму законопроект, содержащий положения о верховенстве примененного в конкретном деле национального законодательства над Конвенцией, примененной ЕСПЧ. Представлялось, что на основании постановлений ЕСПЧ нельзя будет пересмотреть акты российских судов, если нормы, которыми они руководствовались при вынесении этих актов, предварительно не признаны неконституционными.
В 2013 году Конституционный Суд Российской Федерации занял позицию, согласно которой можно преодолеть решение ЕСПЧ на национальном уровне. Председатель Конституционного Суда Российской Федерации делает следующий вывод: «Пределом нашей уступчивости является защита нашего суверенитета, наших национальных институтов и наших национальных интересов. Среди этих интересов, прежде всего, — это приоритет прав и свобод человека и гражданина. К этому обязывает наша Конституция. И подобная защита не имеет ничего общего с оголтелостью, самоизоляцией, ортодоксальностью и так далее» [14].
14 июля 2015 года Конституционный Суд Российской Федерации оформил свою позицию по поводу возможности неисполнения Российской Федерацией решений Европейского Суда по правам человека в постановлении N 21-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации», частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы». Поводом для рассмотрения данного вопроса Конституционным Судом стал запрос группы депутатов Государственной Думы РФ. По их мнению законоположения, указанные в названии постановления, не соответствуют Конституции РФ, а именно, ее статьям 15 (части 1, 2 и 4) и 79, так как обязывают РФ и ее органы государственной власти к безусловному исполнению постановления Европейского Суда по правам человека, даже если оно противоречит Конституции Российской Федерации. Сам Конституционный Суд РФ в постановлении отмечает, что заявители не ставят под сомнения положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Но стоит отметить, что, решая вопрос о возможности неисполнения решений Европейского Суда, Конституционный суд РФ тем самым ставит под сомнение статью 46 Конвенции, к которой говорится, что решения Европейского Суда обязательны для всех государств участников.
Решая вопрос о возможности неисполнения Российской Федерацией решений Европейского Суда, Конституционный Суд обращается к ряду нормативных актов. Первый из них и самый важный — Конституция РФ. Согласно ч. 4 ст.15 Конституции, общепризнанные нормы международного права и международного договора являются составной частью правовой системы Российской Федерации. Конституционный Суд указывает, так как Конвенция, являющаяся международным договором РФ, составляет часть правовой системы РФ, и постановления Европейского Суда должны исполняться на началах признания их частью правовой системы РФ. Но в противовес этому, Конституционный суд обращается к статьям Конституции, закрепляющим суверенитет РФ, высшую юридическую силу Конституции и недопустимость имплементации в правовую систему государства международных договоров, участие в которых может повлечь ограничения прав и свобод человека и гражданина или допустить какие-либо посягательства на основы конституционного строя Российской Федерации и тем самым нарушить конституционные предписания. Конституционный Суд указывает, что Российская Федерация является правовым демократическим государством и признает действие на своей территории Россия общепризнанных принципов и норм международного права, заключает международные договоры и участвует в межгосударственных объединениях. Но Россия не отказывается от государственного суверенитета, относящегося к основам конституционного строя и предполагающего верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти, полноту законодательной, исполнительной и судебной власти государства на всей его территории и независимость в международном общении.
Еще одним правовым актом, к которому обращается Конституционный Суд, является Венская конвенция о праве международных договоров, в частности к ст. 26, которая закрепляет принцип обязательности международного договора и его добросовестного исполнения. В противовес этому положению Конституционный Суд ссылается на правила толкования. В процессе рассмотрения дела Европейским Судом по правам человека дается толкование положений Конвенции, и если толкование происходит вопреки объекту и целям Конвенции, то государство, вправе отказаться от его исполнения решения, как выходящего за пределы обязательств, добровольно принятых на себя этим государством при ратификации Конвенции. Таким образом, Конституционный Суд делает вывод о том, что постановление Европейского Суда по правам человека не может быть обязательным для исполнения, если в результате толкования конкретного положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, смысл этого положения разойдется с императивными нормами общего международного права, к числу которых, относятся принцип суверенитета государства и невмешательства в его внутренние дела.
Так же, из пункта 1 статьи 46 Венской конвенции, следует возможность государства вправе блокировать действие в отношении него отдельных положений международного договора. Это возможно если государство ссылается на обстоятельство, что согласие на обязательность для него данного договора было выражено им в нарушение того или иного положения его внутреннего права, касающегося компетенции заключать договоры, если данное нарушение было явным и касалось нормы внутреннего права особо важного значения. К числу таких норм в Российской Федерации Конституционный Суд отнес главу 1 и 2 Конституции Российской Федерации. Как следует из статей 15, 79 и 125 Конституции РФ, Россия не имеет права заключать международные договоры, не соответствующие Конституции РФ, а правила международного договора, если они нарушают конституционные положения, не должны применяться в ее правовой системе, верховенство в которой принадлежит Конституции Российской Федерации. В обязанности органов государственной власти входит признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина, как они определены Конституцией Российской Федерации, и недопущение нарушений основ конституционного строя.
Как еще одни аргумент в обоснование своей позиции Конституционный Суд РФ приводит примеры из практики других европейских государств. Например, Федеральный Конституционный Суд Федеративной Республики Германия, выработал свою позицию по поводу ограничения правовой силы постановлений Европейского Суда по правам человека» и изложил ее в постановлениях от 11 октября 1985 года, от 14 октября 2004 года и от 13 июля 2010 года. При разрешении вопроса об исполнении постановления Европейского Суда по правам человека от 26 февраля 2004 года по делу «Гергюлю против Германии» он образом сформулировал принцип приоритета национальной конституции перед решениями Европейского Суда для целей национального правоприменения: «во внутреннем правопорядке Конвенция о защите прав человека и основных свобод имеет статус федерального закона и наряду с практикой Европейского Суда по правам человека служит лишь ориентиром для толкования при определении содержания и сферы действия основных прав и принципов Основного Закона ФРГ и лишь при условии, что это не ведет к ограничению или умалению основных прав граждан, защищаемых Основным Законом ФРГ; решения Европейского Суда по правам человека не всегда обязательны для исполнения судами ФРГ, но и не должны полностью оставаться без внимания; национальной юстиции следует учитывать эти решения надлежащим образом и осторожно приспосабливать их к внутреннему законодательству. Вместе с тем, средство достижения согласия с Европейским Судом по правам человека — это избежание конфликтов между внутренним и международным правом на начальном этапе рассмотрения дела в национальном суде, которые должны быть сведены к минимуму, поскольку оба суда используют одинаковую методологию». (постановление от 14 октября 2004 года)
Похожий подход использовал Конституционный Суд Итальянской Республики. Он не согласился с выводами Европейского Суда по правам человека относительно трансграничных пенсионных выплат (постановление от 31 мая 2011 года по делу «Маджо (Maggio) и другие против Италии». В постановлении от 19 ноября 2012 года по делу Конституционный Суд указал, что соблюдение международных обязательств не может являться причиной снижения уровня защиты прав, уже заложенного во внутреннем правопорядке, но, напротив, может и должно представлять собой действенный инструмент расширения этой защиты. В случае противоречия между защитой, предусмотренной Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, и конституционной защитой должно разрешаться в направлении максимального расширения гарантий и при условии обеспечения надлежащего соотношения с иными интересами, защищаемыми конституцией.
Согласно правовой позиции Верховного Суда Соединенного Королевства Великобритании, решения Европейского Суда по правам человека вообще не должны восприниматься как подлежащие безусловному применению. Они лишь «принимаются во внимание»; следование же этим решениям признается возможным лишь в том случае, если они не противоречат основополагающим материальным и процессуальным нормам национального права.
Таким образом, Конституционный Суд в Постановлении приходит к выводу, о том, что Российская Федерация может в порядке исключения отступить от выполнения обязательств по исполнению решения Европейского Суда по правам человека, когда такое отступление является единственно возможным способом избежать нарушения основополагающих принципов и норм Конституции Российской Федерации. В случае, если Конституция Российской Федерации не позволяет согласиться с отдельным постановлением Европейского Суда по правам человека, Конституционный Суд Российской Федерации возложил на себя обязанность отразить это несогласие в своем решении, и разрешение вопроса о неисполнении постановления. В то же время, Конституционный Суд Российской Федерации указывает, готов к поиску компромисса ради поддержания этой системы, но определение степени своей готовности он оставляет за собой.
Согласно статье 26 Венской конвенции о праве международных договоров, положения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и решения Европейского Суда по правам человека должны исполняться государствами-участниками без каких-либо оговорок. Как отмечает М. Лобов, «статья 46 лежит в основе всего механизма Конвенции и определяет одно из главных отличий этого договора от других инструментов классического международного права. В рамках Конвенции впервые решениям международного судебного органа был придан строго обязательный характер и впервые была установлена процедура систематического контроля за их исполнением со стороны межправительственного органа. Таким образом, впервые в истории международного правосудия был создан не только собственно юрисдикционный механизм, определяющий, “что есть право” (от лат. juris dictio — говорить право), но и механизм, способный обеспечить реализацию данного права». Правило, указанное в 26 статье придерживается строгой логике. Государство само берет на себя обязательства исполнять положения международного договора, вступая в него. Так же и в отношении Европейского Суда по правам человека, государства самостоятельно для себя признавали его юрисдикцию, нарушение принципа добровольности в этом случае недопустимо. Если государство считает, что международный договор нарушает основы его конституционного строя, то оно вовсе не вступает в данный договор. В Российской Федерации предусмотрена возможность конституционного контроля международных договоров. Согласно пункту «г» ч. 2 ст.125 Конституции РФ, Конституционный Суд разрешает вопрос о соответствии Конституции РФ не вступивших в законную силу международных договоров. Это как раз предусмотрено для недопущения вступления в действие на территории Российской Федерации положений международного договора, противоречащих Конституции. Если в ходе конституционного контроля выявляется противоречие между внутренним законодательством и международным договором, то государство имеет право сделать оговорку, если она не запрещена данным договором. Следовательно, после вступления в силу международного договора, он признается частью правовой системы государства и полностью соответствующим нормам Основного закона.
Правовые нормы — это регулятор общественных отношений, любая из них является общеобязательным предписанием. В отличие от внутригосударственных норм, нормы международного права обязательны только для тех государств, которые сами приняли на себя обязательство их исполнения. На мой взгляд, содержание статьи 26 Венской конвенции о праве международных договоров является основополагающим. Все международное право держится на добровольности и обязательности исполнения государствами своих обязательств, ведь в отношении государства невозможно применить какие-либо меры принуждения. Ситуация, когда государство принимает на себя обязательства, а потом от них отказывается, подрывает доверие к нему на международной арене. Как указано в самом Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 14.07.2015 № 21-П, Россия не первая страна, которая уклоняется от исполнения решений Европейского Суда. Если государства и дальше будут следовать этой тенденции, то подрывается весь смысл существования Европейского Суда по правам человека.
Литература:
- «Всеобщая декларация прав человека» (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948)//«Российская газета», N 67, 05.04.1995
- Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод = Convention for the protection of human rights and fundamental freedoms Convention for the protection of human rights and fundamental freedoms — Strasbourg, 1993–62 с. (Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Заключена в г. Риме 04.11.1950) //Бюллетень международных договоров. 1998. — N 7. — С. 3–18, 20–35.) Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изм. и доп. от 21 сентября 1970 г., 20 декабря 1971 г., 1 января 1990 г., 6 ноября 1990 г., 11 мая 1994 г.) // Бюллетень международных договоров. — март 2001 г. — № 3.
- Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г// «Сборник международных договоров СССР», выпуск XLII, 1988
- Регламент Европейского суда по правам человека в редакции от 1 сентября 2012 года//официальный сайт Европейского Суда// http://www.espch.ru
- Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993.) // Российская газета, N 237, 25.12.1993
- Федеральный закон от 30.03.1998 N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»// «Собрание законодательства РФ», 06.04.1998, N 14, ст. 1514
- Федеральный закон от 15.07.1995 N 101-ФЗ (ред. от 12.03.2014) «О международных договорах Российской Федерации»// «Собрание законодательства РФ», 17.07.1995, N 29, ст. 2757
- Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 5 от 10 октября 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // «Российская газета», N 244, 02.12.2003
- Бурков А. Л. Конвенция о защите прав человека в судах России. М.: Волтерс Клувер, 2010.
- Карташкин В. А. Россия и Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод // Моск. журн. междунар. права. 1996. № 3
- Лобов М. Решения Европейского суда по правам человека: правовые последствия для государств — членов Совета Европы. Ин-т права и публичной политики. М., 2002
- Марченко М. Н. Судебное правотворчество и судейское право. — «Проспект», М., 2011
- Николаев А. М. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод: конституционно-правовой механизм реализации в Российской Федерации: монография. М., 2011.
- Диалог Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда по правам человека в контексте конституционного правопорядка. Доклад на XIII Международном Форуме по конституционному правосудию. СПб. 18–20 ноября 2010 г.
