Уголовно-правовая ответственность является одним из видов юридической ответственности, под которой в общей теории права понимается «применение к лицам, совершившим правонарушения, предусмотренных законом мер принуждения в установленном для этого процессуальном порядке…» [1, с.620] В науке тема как юридической, так и уголовной ответственности является одной из самых дискуссионных. Несмотря на большое количество работ, посвященных указанным темам, отсутствует единое мнение по наиболее обсуждаемым аспектам. Можно выделить две основные точки зрения по вопросам о природе юридической ответственности.
Согласно теории позитивной (проспективной, перспективной, активной) ответственности, на личность возложены определенные обязанности; а надлежащее их выполнение, положительные действия, благоприятные последствия для личности и есть ответственность. «…Перспективная ответственность возникает еще до совершения конкретного правонарушения — с момента издания нормативно-правового акта, ее предусматривающего. Факт совершения правонарушения влечет изменение, но не возникновение феномена юридической ответственности» [2, с.111].
Вторая теория — негативной (ретроспективной) ответственности — характеризует ответственность за уже совершенные противоправные действия. Она выражается в возложении на лицо мер неблагоприятного характера, определенных лишений, ограничений. Суть данной концепции в «отрицании возможности существования ответственности до совершения правонарушения» [3, с.77]. Полагаем, что при изучении уголовной ответственности соучастников преступления стоит брать за основу вторую концепцию. Это подтверждается и содержанием ст.8 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее по тексту — УК РФ), согласно которой основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ. Представляется верной позиция профессора А. В. Бриллиантова о том, что «уголовная ответственность может возникнуть и быть реализована только в рамках уголовно-правовых отношений, которые возникают лишь с момента совершения преступления» [4]. Следует отметить, что термины «уголовная ответственность» и «наказание» нельзя отождествлять. УК РФ также разграничивает эти понятия: главы 11 и 12 названы соответственно «Освобождение от уголовной ответственности» и «Освобождение от наказания». Кроме того, освобождение от наказания, например, в связи с болезнью, не означает освобождения от уголовной ответственности. Наказание можно определить лишь как одну из форм реализации уголовной ответственности. Таким образом, уголовная ответственность представляет собой разновидность юридической ответственности, выражающуюся в отрицательной оценке противоправных действий лица со стороны общества и государства, а также в назначении виновному наказания или иных мер уголовно-правового характера.
Сама природа соучастия в уголовном праве по сей день остается предметом научных дискуссий. Конструкция соучастия рассматривалась исследователями еще в конце XIX в., среди множества точек зрения можно выделить две устоявшиеся теории относительно характера соучастия: первая признает акцессорный (несамостоятельный) характер соучастия, вторая концепция рассматривает соучастие как автономную форму преступной деятельности.
Акцессорную теорию называют также классической, она исходит из признания придаточного, независимого характера соучастия. Эта теория не признает какое-либо самостоятельное значение действий подстрекателя или пособника, считая основанием уголовной ответственности соучастников именно деяние исполнителя. Акцессорная теория разрабатывалась, прежде всего, в Германии и Франции — так, сторонниками данной концепции были Жан Рене Гарро (Франция), Карл фон Биркмайер (Германия). Акцессорная природа соучастия была законодательно оформлена еще в УК Франции 1810 года [5, с.73].
Согласно акцессорной природе соучастия в уголовном праве воплощается правило: accessorium sequitur prinsipale (второстепенное следует за главным) [6, с.81].
Основные положения теории акцессорного характера соучастия можно свести к двум тезисам. Во-первых, соучастник может быть привлечен к ответственности за свои действия исключительно при наличии наказуемости с точки зрения уголовного закона действий исполнителя. Во-вторых, соучастник получает наказание по той статье уголовного закона, по которой производится квалификация действий исполнителя.
«Акцессорность выражает принадлежность одного явления другому. Можно увидеть определенную степень юридической зависимости, определяющую пределы ответственности соучастника от фактически выполненного деяния исполнителем. Так, если деятельность исполнителя была прервана на стадии приготовления, то подстрекатель и пособник подлежат ответственности за соучастие в приготовлении к преступлению…» [7, с.212].
Представляется, что соучастие нельзя рассматривать как полностью несамостоятельное явление. Ведь нельзя говорить об уголовной ответственности за чужую вину, при соучастии вина каждого самостоятельна. Акцессорная теория явно преувеличивает роль исполнителя в преступлении. Безусловно, его деятельность важна, но она все же является частью совместной, коллективной деятельности всех соучастников. Как указывает Д. И. Джулай, «Современная доктрина отвергает лишь ту сторону акцессорности, которая проявляется в слепой зависимости ответственности и наказания, назначаемого соучастнику, от ответственности и наказания, назначаемого исполнителю преступления. Именно в этом срезе признание акцессорной природы соучастия чуждо современной теории и практике применения норм уголовного закона…» [7, с.213]
Теория самостоятельной ответственности соучастников подтверждается в некоторой степени положениями уголовного закона, например, ст. 36 УК РФ, в соответствии с которой за эксцесс исполнителя другие соучастники уголовной ответственности не подлежат. Однако против этой теории можно привести положения ч. 5 ст. 34 УК РФ, согласно которой в случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление. Представляется, что обе теории имеют место на существование, их не нужно противопоставлять, хотя в настоящее время акцессорная теория проявляется в действующем уголовном законе минимально. Соучастие необходимо рассматривать как явление системное.
«Соучастие в преступлении сочетает в себе и акцессорный, и самостоятельный принципы ответственности. Данные принципы не должны противопоставляться друг другу. Только путем их сочетания разрешаются многие практические вопросы, касающиеся преступлений, совершенных в соучастии...» [8, с.18]
Согласно ч.1 ст.34 УК РФ, ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления. Из указанного положения следует, что жесткая связь между ответственностью исполнителя и соучастников отсутствует: их действия могут быть квалифицированы по разным статьям УК РФ, освобождение от ответственности одного не исключает наказуемости второго и т. д. При назначении наказания смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику (ч.2 ст.67 УК РФ).
Наряду с этим, в некоторых случаях пределы ответственности исполнителя предопределяют ответственность и соучастников преступления. Так, признание деяния малозначительным (ч.2 ст.14 УК РФ) исключает уголовную ответственность и исполнителя, и иных соучастников. Положение о фактическом участии полностью соответствует принципу справедливости, закрепленному в ст.6 УК РФ, а также конституционных и международных нормах. Этот принцип тесно связан с иными основополагающими идеями: с законностью, гуманизмом, равенством граждан перед законом. Характер участия зависит от роли, выполняемой каждым соучастником. Зачастую подстрекатель, организатор выполняют одновременно роль исполнителя преступления, это должно учитываться при назначении наказания. Для определения степени участия необходимо выяснить, насколько активен был каждый из соучастников в выполнении своих функций, каким уровнем интенсивности характеризовалась его преступная деятельность, направленная на достижение единого, общего преступного результата.
Зачастую при рассмотрении института соучастия происходит смешение понятий «характер» и «степень» участия лица в совершении преступления [9]. Исследователи [10] выделяют качественную и количественную сторону соучастия в преступлении. Мы согласны с мнением А. А. Арутюнова, который пишет: «…только характер участия (качественная сторона) позволяет разграничить соучастников на виды, а степень участия (количественная сторона) не имеет к такому разделению никакого отношения» [11, с.90]. В этой связи нельзя не согласиться с Н. И. Святенюк, считающим, что «…сколь бы велика ни была степень участия лица в совместной преступной деятельности, она никогда не может изменить сам характер совершаемых действий и функциональную роль соучастника» [12, с.49].
Часть 2 ст. 34 УК РФ закрепляет, что соисполнители отвечают по статье Особенной части УК за преступление, совершенное ими совместно, без ссылки на ст. 33 УК РФ.
Возникают определенные вопросы при квалификации деятельности соисполнителей преступления, совершаемого по смешанным мотивам. Необходим дифференцированный подход к каждому соисполнителю, что поможет наиболее полно отразить его роль и фактическую степень участия в совершенном преступлении, оценить его действия индивидуально, без формального распространения на него обстоятельств объективного характера. Конкретное содержание и проявление мотивов у отдельных соисполнителей может быть различным, одни мотивы могут не оказывать никакого влияния на характер и содержание преступного деяния, другие же могут быть квалифицирующими признаками состава преступления. Необходимо определять направление умысла каждого соисполнителя. Таким же образом квалифицируется и деяние пособника, подстрекателя и (или) организатора, если они одновременно являлись соисполнителями преступления.
Литература:
- Марченко М. Н. Теория государства и права: учебник. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Проспект, 2011. — 640 с.
- Иванов А. А. О понимании юридической ответственности // Вектор науки ТГУ. — 2010. — № 1 (11). — С. 110–113.
- Ильинов О. А. Основные подходы к пониманию юридической ответственности в российском праве // Право и жизнь. — 2007. — № 107 (2). — С. 74–82.
- Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник (2-е издание, переработанное и дополненное) (под ред. А. В. Бриллиантова) («Проспект», 2015) // Справочная правовая система «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=CMB;n=18047;dst=100843#0 (дата обращения: 19.10.2017).
- Кузьмина Д. А. Акцессорная теория соучастия // Вестник научных конференций. — 2017. — № 4–3 (20). — С. 72–74.
- Ситникова А. И. Законодательно-текстологическое моделирование института соучастия в преступлении // Lex Russica. — 2016. — № 2. — С. 81–99.
- Джулай Д. И. Предупредительная функция уголовной ответственности за преступления, совершенные в соучастии // Вестник Пермского университета: Серия «Юридические науки». — 2013. — № 2. — С. 211–216.
- Рыжов Р. С. Уголовная ответственность соучастников преступления. Автореф. дис. … к.ю.н. — Рязань, 2003. — 25 с.
- См., напр.: Ветров Н. И. Уголовное право. Общая часть: Учебник. — М.: Юнити-Дана, Закон и право, 2002. — С.205.
- См., напр.: Чучаев А. И. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный). — М.: Инфра-М, Контракт, 2010. — С.67.
- Арутюнов А. А. Соучастие в преступлении. — М.: Статут, 2013. — 408 с.
- Святенюк Н. И. Дифференциация ответственности и индивидуализация наказания за преступление, совершенное в соучастии // Уголовное право. — 2008. — № 3. — С. 44–49.
