В течение последних лет в Российской Федерации, — стране, которая придерживается основных принципов функционирования правового, а также непосредственно построения демократического государства, на наш взгляд, еще продолжается процесс формирования гражданского общества. Формирование гражданского общества в Российской Федерации, происходящее, без всякого сомнения, на основе современных особенностей формирования и функционирования совершенной нормативно-правовой базы, а также совершенствовании прежних и исключительно качественно новых государственных институтов, на наш взгляд, без сомнения отвечает всем требованиям и основным принципам современного правового демократического государства.
Однако, следует констатировать, что представленный нами порядок формирования в целом правового демократического государства, на наш взгляд, не может быть осуществлен в случае отсутствия различных по своей природе максимально совершенных юридических механизмов, которые непосредственно направленны на обеспечение высокоэффективной защиты прав и свобод граждан, непосредственно закрепленных в Конституции РФ [2].
В связи с этим, с учетом специфики нестабильной в настоящее время политической и социальной обстановки в России, ее позиционировании на международном уровне на современном этапе, и формировании как субъекта занимающего непосредственно ведущее место, определяющего ход и тенденции развития мировой политики, особое внимание нашим государством уделяется разработке и внедрению соответственно механизмов, направленных на обеспечение защиты прав и свобод граждан в различных сферах, особенно наиболее проблемных.
Так, например, в настоящее время, сформированная система защиты прав человека и гражданина в Российской Федерации, в том числе и при совершении противоправных деяний, в рамках отечественного уголовного судопроизводства, выдвигает перед собой непосредственно одну из самых первостепенных задач — которая закреплена в п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ [3]. Данная задача сформулирована как защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений.
При этом компенсация за вред, причиненный преступлением, в настоящий период продолжает оставаться одним из центральных и самых проблематичных направлений правоприменительной практики.
Государство непосредственно обеспечивает не только потерпевшим доступ к правосудию, а также и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52 Конституции РФ).
Понятие потерпевший в ст. 52 Конституции РФ не только и не столько означает известного процессуального субъекта в уголовном судопроизводстве, а непосредственно восходит к более широкому правовому понятию жертвы, которое находит свое закрепление и в международном праве. Под этим термином в Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью [1] (далее — Декларация) понимаются лица, которым индивидуально или коллективно был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб или существенные ущемления их основных прав.
Указанная Декларация в первую очередь закрепляет понятие жертв преступлений, права которых непосредственно были нарушены в результате действия или бездействия, являющегося преступным по национальному уголовному законодательству, включая и преступное злоупотребление властью. При этом лицо может считаться «жертвой» независимо от того, был ли установлен, арестован, предан суду или осужден правонарушитель, а также независимо от родственных отношений между правонарушителем и жертвой. Во-вторых, данный международно-правовой акт выделяет жертв злоупотребления властью в результате действия или бездействия, еще не представляющего собой нарушения национальных уголовных законов, но по своей сути являющегося нарушением норм, признанных международным правом, и соответственно касающихся прав человека.
Декларация не только обязывает государство относиться к жертвам с состраданием и уважать их достоинство, гарантировать им доступ к правосудию, но и «при соответствующих обстоятельствах правонарушители или третьи стороны, несущие ответственность за их поведение, должны предоставлять справедливую реституцию жертвам или иждивенцам. Такая реституция должна включать возврат собственности или выплату за причиненный вред или ущерб, возмещение расходов, понесенных в результате виктимизации, предоставление услуг и восстановление в правах» (п. 8 Декларации).
Достижению этой цели служит в основном гражданский иск в уголовном процессе, т. е. основанное на нормах материального права требование гражданина или юридического лица о возмещении имущественного и денежной компенсации морального вреда, причиненного преступлением, предъявленное по уголовному делу к обвиняемому или к лицам, несущим по закону имущественную ответственность за действия обвиняемого.
Представленное нами умозаключение в более кратком выражении мы находим в ч. 1 ст. 44 УПК РФ, которая гласит, что «гражданским истцом является физическое или юридическое лицо, предъявившее требование о возмещении имущественного вреда, при наличии оснований полагать, что данный вред причинен ему непосредственно преступлением. Решение о признании гражданским истцом оформляется определением суда или постановлением судьи, следователя, дознавателя. Гражданский истец может предъявить гражданский иск и для имущественной компенсации морального вреда».
Однако, на сегодняшний день можно уверенно утверждать, что данная задача, коррелятивная положениям ст. 52 Конституции РФ о том, что права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом, а государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба, не выполняется в полном объеме.
Так, например, в 2016 г. ущерб от преступлений (по оконченным и приостановленным уголовным делам) составил 562,63 млрд. руб., что на 28,0 % больше аналогичного показателя прошлого года [5]. При этом гражданских исков по сравнению с количеством зарегистрированных преступлений практически в два десятка меньше [6]. Это объясняется тем, что значительная доля преступлений остается нераскрытыми, потерпевшие уверены в неисполнимости будущего решения по гражданскому иску, а также тем, что существует часть преступлений, по которым отсутствует потерпевший, либо по которым реальный вред не наступил. При этом нарушение конституционных прав человека и гражданина, а в нашем аспекте потерпевшего от преступлений, требует обеспечения возмещения вреда и компенсации ущерба, в том числе и в тех случаях, когда не установлено конкретное лицо, совершившее преступление, или не привлечен к ответственности, или вред невозможно возместить в полном объеме, а также тогда, когда деликтные обязательства отсутствуют. Это в первую очередь основано на соблюдении положений п. 12 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью, которая обязывает государства принимать меры к предоставлению финансовой компенсации в тех случаях, когда ее невозможно получить в полном объеме от правонарушителя или из других источников. Государство в обязательном порядке должно брать на себя бремя ответственности за компенсацию причиненного вреда не как должник по деликтному обязательству, а как орган, действующий в публичных интересах, преследующий цели поддержания социальных связей сохранения социума.
Действующее отечественное законодательство, в том числе уголовно-процессуальное, содержит в себе нормы, регулирующие правоотношения между различными субъектами по многоаспектным вопросам возмещения вреда, причиненного преступлением. Однако здесь же необходимо отметить, что данные нормы разрозненны и не описывают четкую структуру в достаточной степени сложного процесса восстановления нарушенных прав потерпевших и возмещения вреда, причиненного непосредственно преступлением. Имеющиеся законодательные нормы, на наш взгляд, нуждаются в существенных дополнениях, изменениях и разъяснениях для создания условий, направленных на возмещение (компенсацию) вреда, причиненного преступлением.
В связи с этим, к сожалению, следует согласиться с мнением В. В. Дубровина, который еще ранее писал о том, что «…приходится констатировать тот факт, что в России действующее законодательство не предусматривает достаточных механизмов, которые могли бы выполнить поставленную задачу» [7, c. 16].
Данное положение, кроме вышеизложенного, обусловлено тем, что на современном этапе российская система уголовного правосудия существенно отстает от общемировых тенденций и сохраняет, как показывает анализ правоприменительной, оставшуюся с советских времен направленность на реализацию карательной функции. Хотя принятие УПК РФ ознаменовало собой смену идеологии всей правоохранительной системы. Одним из подтверждений того является отсутствие в нем нормы аналогичной той, которая была в УПК 1960 г. [3], провозглашавшей задачами уголовного судопроизводства «быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных» (ст. 2).
Таким образом, считаем необходимым констатировать, что без разработки и системного внедрения, наиболее совершенных и высокоэффективных механизмов, направленных на обеспечение защиты прав человека и гражданина, невозможно выполнить поставленные Конституцией РФ и УПК РФ задачи по справедливому возмещению вреда от преступлений, что свидетельствует о наличии до настоящего времени насущной потребности глубокого научного осмысления многих проблем в данной сфере на современном этапе развития российского права.
Литература:
- Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (Принята 29.11.1985 Резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН) // Советская юстиция. — 1992. — № 9–10. — Стр. 39.
- Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.): по сост. на 21 июля 2014 г. // Российская газета.– 1993. — 25 декабря. — № 237.
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ6 по сост. на 29 июля 2017 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2001. — № 52 (часть I). — Ст. 4921.
- Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1960. — № 40. — Ст. 592. (утратил силу)
- Состояние преступности в России за 2015–2016 гг. // Официальный сайт МВД России [Элект. ресурс]. — Режим доступа: http: // www. mvd.ru (дата обращения: 05.09.2017).
- Сводные статистические сведения о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей за 2011–2016 гг. // Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде [Элект. ресурс]. — Режим доступа: http:// www.cdep.ru (дата обращения: 05.09.2017).
- Дубровин В. В. Возмещение вреда от преступлений в уголовном судопроизводстве (отечественный, зарубежный, международный опыт правового регулирования): монография / В. В. Дубровин, науч. ред. А. Г. Волеводз. — М.: Юрлитинформ, 2011. — 224 с.
