Становление советского тоталитаризма сопровождалось массовым насилием над народом. Репрессии, точное число жертв которых до сих пор не подсчитано, охватили все социальные слои, коснулись судеб десятков миллионов людей.
В исследуемый период (1930-1941 гг.) по стране Советов (т.е. по бывшему СССР) 3 млн. 778 тыс.человек были обвинены в организации контрреволюционной деятельности и из них 786 098 (20%) были расстреляны, 2 млн. 369 человек были направлены в тюрьмы, а 765 тыс сосланы. Новейшие данные говорят, что в этот период были репрессированы около 20 млн. человек [1].
Самым крупным был процесс в “Каракалпакском промышленном транспортном союзе”. Кустарная промышленная кооперация ККАССР, имея монопольное положение при отсутствии легкой и местной промышленности по выпуску товаров ширпотреба и по производству стройматериалов, была в центре внимания НКВД. Развитие народного хозяйства Каракалпакстана во многом решал “Карпромтранссоюз”, обслуживающий своими производствами и транспортом важнейшие участки хозяйственной жизни: сельское хозяйство, кооперацию, госторговлю, развивающиеся строительство и т.п.
Председатель «Каракалпакпромтранссоюза» Г. Д. Чехрадзе, заведующий складом РесПО Скупев, руководитель торговой базы «Каракалпакторг» Борисов были обвинены в тесной связи с троцкистско-зиновьевской группой.
Большой урон строительству столицы был нанесен в связи с арестом ответственного в правительстве за это дело наркома местной промышленности И.Л. Ворожцова, начальника «Нукусстроя» Н.Д. Метенина. Не избежали ареста непосредственные спонсоры «Нукусстроя» — руководители РесПО Лунев, «Каракалпакторга» Дегтярев, Ефимов. Были исключены из рядов партии и репрессированы нарком торговли Соколов, нарком здравоохранения Панкратов, уполномоченные «Заготзерно» Васильев и Амбраж.
Почти весь состав политической элиты Каракалпакстана — 10 секретарей и завотделов обкома партии, 22 народных комиссаров были репрессированы в те годы. Правительственные чиновники в Нукусе в той или иной мере испытали на себе прелести интриг, рьяно культивировавшихся режимом [2].
Надо отметить, что гроза над “Карпромтранссоюзом” надвигалась с 9 декабря 1934г., когда Всесоюзный кооперативный промышленный совет бывшего СССР погашал замороженные задолженности Промышленной системы ККАССР и выделил из централизированного фонда 200 тыс. руб. на 4-й квартал 1934г. Совет народных комиссаров ККАССР и Каракалпакский обком ВКП (б) 15 декабря 1934г. отметили “ряд существенных недочетов в работе Промсоюза”. Постановлением за № 7 от 15 февраля 1935г. Обком ВКП (б) указал Президиуму “Промсоюза” на ближайшие задачи “по очищению от классово чуждых элементов”. Всекомпромсовет бывшего СССР в пункте №13 своего постановления от 25 апреля 1935г. специально предупредил руководителя “Карпромтран-союза” Чехрадзе [3].
И вот нагрянула гроза. Специалисты из НКВД проверив финансовое хозяйство Промсистемы выявили, что производственные запасы уменьшились на 55 тыс. руб; подотчетные суммы увеличились на 10 тыс. руб.; чистый убыток за 1 квартал 1935г. выразился в сумме 154 тыс. руб.; дебиторская задолженность на 1 апреля 1935г. составляла 1 599 тыс. руб. [4]
Состояние транспортной системы ревизоры нашли в следующем виде: “засорение всех звеньев Промсистемы классово-чуждым элементом, наличие в низовой сети огромных растрат и хищений, невыполнение всеми артелями Промсистемы своих производственных заданий, бумажное, запоздалое руководство бюрократического аппарата “Карпромтранссоюза” [5].
Финансовое хозяйство Тамдынской трансартели благодаря действиям председателя Галактионова было доведено до полного развала. Артель должен был только одному КК РесПО за неполученный товарогруз на сумму 62 тыс.руб. Руководители артели Галактионов и букенбаев считали себя полноправными хозяевами идущих товарогрузов в адрес базы РесПО, изымали и продавали товары на станции Кермене. Родственник Галактионова экспедитор Черкасский бежал, растративший около 30 тыс.руб. [6]
В самом аппарате Каракалпактранссоюза существовала обезличка, безхозяйственность, семейственность. Ответственные работники системы “Карпромтранс” отбирались по знакомству, большинство были ставленниками руководителей правления Чихрадзе, Дейниченко, Рахальского.
Специалисты УНКВД нашли “прямые связи” хищений в системе “Карпромтранссоюза” с хищениями на Чарджуйской перевалочной базе, где были осуждены 22 работника базы во главе с руководителями – Родионовым, Бельковым, за разбазаривание на сотни тысяч руб. стройматериалов и товаропродуктов. Чтобы скрыть следы, Президиум Ккпромтранссоюза ликвидировали артели в Кипчаке, Кунграде, Шаббазе, Муйнаке, Тамды и Турткуле.
Не лучше обстояло дело и во многих промысловых артелях “Карпромтрансартели”. За три месяца 1935 г. в артели им.К.Авезова Чимбайского района мука и прочие продукты списывались в сумме свыше 300 тыс. руб. на базе завцехом Зайнчуковского. В Караузякской артели (председатель Решаев) было зарегистрировано 36 членов, среди которых было много фиктивных, существовала семейственность. В Ходжейлинской многопромартели за огромные убытки были отданы под суд Захаров, Слесарев, Беляев, Солонимский, Матчанов. В артели “Красный Октябрь” за растрату стройматериалов были осуждены Мамаев и Заманов. Председатель Кипчакской артели Жуманиязов скрылся. Были привлечены к уголовной ответственности Волобуев, Подгородецкий, Немешаев, Суюндуков в Кунградской артели [7].
В 1932 г. Карпромтранссоюз объединял 40 артелей, вырабатывавших продукции на 4 млн. 502 тыс. руб. В артелях работали 2075 кустарей. Начиная с 1933 г. производство падало, сократилось число артелей до 18, выпуск продукции составил 1 млн. 647 тыс.руб. Ссылка руководства Промсовета на что число артелей сократилось ввиду их нерентабельности - (карликовые артели) -следователи НКВД нашли неверной. Под маркой “нерентабельности” 22 артели частью были ликвидированы, а частью были объединены в одну крупную артель. Такая политика привела к тому, что народное хозяйство не только недополучило большого количества нужной продукции, но и лишилось той базы, на которой должна была строиться местная промышленность. Такие промысли, как ковроделие, горнорубное дело, добыча соли, начиная 1933 г. не работали. Руководство Карпромтранссоюза обвинялось в том, что оно не занималось вопросом изучения причин нерентабельности отдельных производств, промыслов и артелей, оторвалось от производственной жизни артелей, несло колоссальный ущерб народному хозяйству [8].
Следователи НКВД нашли “классово-чуждых элементов, людей с темным прошлым и бывших белогвардейцев” с аппарате Карпромтрансоюза:
1. Милцев – руководитель производственно-планового сектора Промсистемы, “особопорученец” Президиума ККпромтрансоюза, в прошлом белогвардеец, офицер-колчаковец;
2. Дейниченко – заместитель председателя Карпромтранссоюза, в прошлом поручик царской армии, был судим в Таджикстане за развал Таджикпромтрансса”;
3. Юдин – заместитель Дейниченко по Транссоюзу, бывший белогвардеец-колчаковец;
4. Гутарев – руководитель Тахтакупырской артели, бывший начальник штаба Уральского восстания (народного восстания 1919 года в Каракалпакстане - К.Х.), был судим в 1922-1923 гг. за незаконные сделки и хищения;
5. Гурвич – заведующий совхоза “Аму-луб”, бывший белый офицер;
6. Филиппов – заведующий швейным цехом артели им.К.Авезова, бывший колчаковец;
7. Рахальский – заместитель председателя Карпромтранссоюза, человек с темным прошлым;
8. Бельков – юрист-консультант Чарджуйской перевалочной базы, был арестован органами НКВД, но при содействии Чихрадзе добился прекращения уголовного следствия, бывший офицер-эмигрант;
9. Истомин – бухгалтер артели “Красный Октябрь”, полуразложившийся элемент;
10. Зайнчковский – специалист-винодел;
11.Еримеев – экономист-плановик Промсоюза, бывший белый офицер;
12.Авакьян – руководитель пищевкусовой артели в Турткуле;
13.Корнилов – зампредседателя артели им. Коминтерна в Шаббазе.
Эти и другие ответственные работники Карпромтранссоюза были привлечены к уголовной ответственности УНКВД ККАССР. Председатель Президиума Карпромтранссоюза Чихрадзе, “сросшийся с чуждыми элементами, потерявший большевистскую бдительность, передоверявший по важнейшим вопросам жуликам” был представлен на специальное обсуждение, так как он был членом бюро Обкома ВКП (б) [9]
Таким образом, до начала 30-х годов репрессии развертывались главным образом под флагом борьбы с классово враждебными элементами – баями, контрреволюционерами, “басмачами”. Правда, число осужденных значительно превосходило реальный удельный вес этих групп населения.
С 1934 г. репрессии гораздо шире, чем раньше, захлестнули страну. В соответствии постановления Президиума ЦИК СССР от 1 декабря 1934 г. “О порядке рассмотрения обвинений” на следствие отводилось не более 10 дней. По существу, это время хватало лишь на подготовку анкетных данных, формальное выяснение, признает ли обвиняемый себя виновным и объявление заранее готового приговора. Выносили наказания по спискам.
25 января 1935 г. в г.Москве был арестован Аллаяр Коразович Досназаров, работавший директором завода “Металлист”. Он родился в волости Кок узяк Чимбайского уезда Амударьинского отдела Туркестанского края. В 1913-1918 гг. работал рабочим хлопкоочистительного завода в г.Хиве, сторожем аптеки и поваром в г.Турткуль. В 1918-1921 гг. служил в рядах Красной Армии. В 1921-1923 гг. учился в восточном коммунистическом университете (г.Москва), был секретарем Кунградского райкома партии, заведующим отделом агитации и пропаганды Чимбайского уездного комитета партии. В апреле-августе 1924 г. исполнял обязанности председателя контрольной комиссии Амударьинского областного комитета КПТ. В 1924-1925 А.К.Досназаров – руководитель организационного бюро Каракалпакского обкома партии; В 1925-1926 гг.- политический комиссар Красной милиции ККАССР; Затем в 1926-1930 гг. он учился в САКУ (г.Ташкент) и КВТУ (г.Москва). 1930-1931 гг. работал руководителем рабоче-дехканской инспекции Бащкирской АССР. До ареста работал заместителем управляющего треста “Металстрой”, директором завода “Металлист” г.Москвы . Один из основателей Каракалпакской автономной области. Он обвинялся в участии контрреволюционной деятельности по статье 58-8 УК РСФСР. Военная коллегия Верховного суда бывшего СССР приговорила А.К.Досназарова к 10 годам лишения свободы. Он был отправлен на строительство Беломор-Балтийского канала в Ленинградскую область РСФСР.
Выводы
Широкое сопротивление сталинщине характерно и для всех слоев народов Каракалпакстана. Особенно проявилось это в борьбе с насильственной коллективизацией и восстанием 1929 года. Однако эта борьба не увенчалась успехом. Дело не только в большой репрессивной силе сталинщины. Многое связано с тем, что выступления против тоталитарного строя были разобщены. Вместе с тем их политическое и нравственное значение велико. Они сохраняли честь народа, передавали от поколения к поколению преданность идеям национальной независимости.
Литература и источники:
1. Проблема формирования нового общественного сознания гражданского общества в Казахстане. Алматы. 1996.-С.30.
2. Камалов С. К. Нокис каласынын рауажланыу тарийхынан… С. 65.
3. Центральный государственный архив Республики Каракалпакстан, ф.322, оп.1.д.130,л.245-246
4. Там же л.247.
5. Там же
6. Там же, ф.322, оп.1.д.130,л.250
7. Там же, ф.322, оп.1.д.130,л.250-251
8. Там же л.259-260
9. Там же, ф.322, оп.1, д.130, лл.270-272
