Как отмечается в литературе, во время Советского Союза такое понятие, как география преступности не рассматривался отечественными специалистами. Данное понятие впервые появилось в зарубежной криминологии. Географию преступности понимали как отдельное направление в криминологии, в котором поднимаются отдельные вопросы пространственно-временного распределение криминала по всему миру, либо в конкретной стране и ее регионах, административных единицах [1]. Такое направление в криминологии даёт возможность выявить с учетом специфики отдельных территорий совокупность факторов, позволяющих выявить региональную преступность, а на основе этого вырабатывать меры предупреждения преступности [2].
Данной проблемой занимались как отечественные ученые, такие как А. И. Долгова, И. П. Портнов, Я. И. Гилинский, так и зарубежные известные криминологи, как Р. Кларк, Э. Шур, Г. Й. Шнайдер и другие [3]. Их мнения были различны. Например, А. И. Долгова, говоря о том, что «при изучении территориальных различий преступности и их причин не снимается необходимость учета специфики преступности на общесоциальном и социально-групповом уровнях, а также в разрезе основных сфер общественной жизни». Географические особенности того или иного региона при этом учитываются исключительно как дополнительные, неосновные. Они не проявляются в чистом виде, выступают не сами по себе, а как часть интегрированной совокупности всех социальных факторов [4]. Противоположное значение определил немецкий криминолог Г. Й. Шайдер, который под географией преступности понимает самостоятельное направление криминологических исследований, занимающееся проблемами пространственно-временного распределения преступности в мире, отдельно взятом государстве, его частях или административно-территориальных единицах. Он же определяет так называемую экологию преступности — учение о взаимодействии среды, климата, природного ландшафта, растительного и животного мира, структуры строительства, с одной стороны, и преступности — с другой [5].
Такие исследования опосредуют возможность более глубоко проникнуть в механизм причинности преступности, установить закономерности ее порождения и существования в различных по своим социально-культурным, экономическим и иным характеристикам регионах, а также выделить из этих закономерностей общее и специфическое. Это может служить важной предпосылкой для выработки стратегических мер борьбы с преступностью [4].
Данное направление является достаточно значимым, так как служит достижению таких целей, как:
- заведомо определять существенную региональную специфику преступности и криминогенную ситуацию в различных регионах страны, что позволит дифференцированно подходить к организации борьбы с преступностью в регионе;
- разрабатывать криминологическую классификацию регионов страны;
- вырабатывать рекомендации региональной стратегии по предупреждению преступлений, профилактики и борьбы с преступностью.
Под преступностью понимают общественно опасные, целеустремленные, противоправные, социально-патологические явления, которые выражаются в статистической совокупности преступления, совершенных за определенный период, на определенной территории [6].
В литературе отечественных криминологов наиболее распространены термины «региональные», «территориальные» особенности преступности. Такое деление имеет свою теоретическую ценность, которая заключается в том, что с их помощью возможно детальное изучение механизма детерминации преступности и ее изменений, выявление различных факторов, явления и процессов, которые формулируют причины преступности, либо способствуют им в зависимости от конкретного региона.
Региональную преступность условно называют «сравнительно-региональной». Данный аспект ориентирован на исследование крупных территориальных образований, таких как области, края, республики. В основе такого исследования региона дифференцируются по критерию особенностей и перспектив развития.
Расчет показателя территориального распределения преступности осуществляется по формуле:
,
где u — показатель объема преступности на одной из административно обособленных территорий, которые входят в состав государства;
U — показатель объема преступности на территории, в состав которой входит конкретная административно обособленная территория [7].
Территориальная преступность характеризуется таким критерием, как территориально-географические условия проживания людей — в городах и сельской местности. Существенная часть (41,1 %) преступлений регистрируется в республиканских, краевых и областных центрах — всего 638,3 тыс., пятая часть (21,7 %) — в сельской местности, где зарегистрировано 336,9 тыс. преступлений, что на 7,6 % меньше, чем за январь — сентябрь 2016 года.
Основное количество исследователей территориальной преступности пришли к выводу, что главной характеристикой, в следствии которой определяются различия территориальной преступности, является социально-экономические явления и процессы, так как они являются итогом региональной специфики таких явлений, как социально-культурного, социально-экономического, организационно-управленческого, правового характера. Также при проведении криминологических исследований обозначилось и влияние географического фактора на преступность.
Самым ярким примером географического фактора территориальной преступности является северный и южный тип региона. Северный тип характеризуется неблагоприятными характеристиками общеуголовной преступности, которая существует на фоне острого различия в уровне развития региона, а также трудовой недостаточности, высоким коэффициентом «криминальной зараженности» населения, в том числе доля деморализованного контингента [3]. Состояние оперативной обстановки на территории Мурманской области за 1 полугодие 2016 года характеризуется увеличением общего количества регистрируемых преступлений на 12,1 % (8437).Доминирующее положение (59,3 %) в структуре преступности продолжают занимать преступления против собственности (ст. 158–168 УК РФ), большинство из них составляют кражи чужого имущества (64,1 %), мошенничества (28,3 %), грабежи (3,1 %). Как и в 2013 году, в Мурмонской области мало что изменилось, структуре зарегистрированных преступлений более половины (52,5 %) были связаны с посягательствами на собственность, при этом их число сократилось на 10,3 % (до 6989). Как и прежде, большинство из них составляют такие виды преступлений, как кражи, мошенничества, грабежи.
Южный тип существует на фоне получения частью населения доходов в результате деятельности вне сферы общественного производства, а также превращения личного подсобного хозяйства в товарное производство, просчетов в социальном управлении за свет взяток и поборов за счет использования преступных и иных теневых доходов. За 6 месяцев 2017 года количество зарегистрированных преступлений в крае снизилось на 15,5 %. Сотрудниками органов внутренних дел Ставропольского края задокументировано 1602 экономических преступления, в том числе 347 коррупционных, 142 факта взяточничества. Наибольшее количество преступлений экономической направленности правоохранительными органами выявлено в сферах финансово-кредитных отношений, незаконного оборота алкогольной продукции, освоения бюджетных средств, потребительского рынка, строительства и образования. В 2013 году, как и в 2017 показатели преступности меняются, но основные виды составов преступлений остаются неизменными, сотрудниками подразделений экономической безопасности и противодействия коррупции задокументировано более 1,5 тысяч экономических преступлений (1661), в том числе 399 коррупционных, 243 факта взяточничества.
Наибольшее количество преступлений экономической направленности выявлено в сфере финансово-кредитных отношений (603), образования (128), агропромышленного комплекса (116), ЖКХ (44), топливно-энергетического комплекса (18).
Из показателей территориальных различий преступности видны их существенные различия. Их природа обуславливается различным сочетанием огромного количества социальных, экономических, климатических факторов в разных регионах страны.
Основным противоречием, непосредственно определяющим тенденции динамики преступности в регионах, служит противоречие между относительно равномерно растущими потребностями (и изменениями их структуры) и относительно неравномерно меняющимися возможностями их удовлетворения (в зависимости от социально-классовой принадлежности, сферы занятости, территориальных различий, оплаты труда) [8].
Если не отдавать приоритет социальному и биологическому в детерминации преступности, и исходя из посылки о неопределенности общей причины преступности, необходимо поставить вопрос об определении географического через социальное в общих чертах. В качестве социального следует понимать совокупность экономических, этнических, культурных и иных факторов, при изучении которых можно выявить влияние показателей социальной статистики.
Как видно из статистики МВД, показатели территориальных различий преступности очень существенны. Изучение и дальнейшее развитие географии преступности позволит эффективнее организовать борьбу с преступностью в разных регионах.
Литература:
- Акутаев P.M. Некоторые аспекты борьбы с искусственно-латентной преступностью // Государство и право. 1999. № 3. С. 47.
- Криминология : учебник / под ред. В.Н. Кудрявцева и В.Е. Эминова. – 4-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма: Инфра – М, 2010. – 800 с. -87 с.
- Шоткинов С.А. География преступности : К вопросу о понятии, предмете, методе./ С.А. Шоткинов // Сибирский Юридический Вестник. - 2001. - № 4.
- Долгова А. И. Теоретические посылки и общие итоги изучения территориальных различий преступности и их причин // Территориальные различия преступности и их причины: Сб. науч. тр. М., 1987. С.3-6.
- Пер. с нем./Под общ. ред. и с предисл. Иванова— М.: Издательская группа «Прогресс» — «Универс», 1994. С. 268-345.
- Криминология: учебник / М.П. Клейменов. – М.: Норма, -2009. – 448 с. – с. 47
- Криминология : учебник для вузов / под. ред. Малкова В.Д. – 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Юстицинформ, 2006. — 528 с.
- Гилинский Я.И. Методологические проблемы исследования территориальных различий преступности. – В сб. Теоретические проблемы изучения территориальных различий в преступности //Уч. зап. Тар. ГУ. Тарту, 1985, с. 27-28.
