Анализируя фигуры речи, необходимо отметить, что разные ученые-лингвисты не только используют в своих классификациях различные наименования фигур речи, но и по-разному определяют объем понятия «фигуры речи». Одни ученые, например, Т. Г. Хазагеров, Л. С. Ширина, понимают под стилистическими фигурами все изобразительно-выразительные средства языка [5].
А. П. Сковородников использует термин «стилистические фигуры». В «Энциклопедическом словаре-справочнике выразительных средств русского языка и речевых ошибок и недочетов» он дает следующее определение: «(от лат figura — очертание, образ, изображение, оборот речи) — термин, привнесенный в античную риторику из искусства танца и обозначающий «необычные синтаксические обороты речи, служащие ее украшению» [4, с. 165].
От стилистических фигур следует отличать риторические фигуры, которые представляют собой экспрессивные стилистические обороты, исторически сложившиеся способы организации фразы, реализующие главным образом эмоционально-императивные качества речи. К ним относят только риторические вопросы, обращения, восклицания.
Итак, можно сделать вывод о том, что фигуры речи — это фрагменты предложения текста, привлекающие внимание к тому или иному компоненту содержания высказывания благодаря особенностям своей синтаксической организации, служащие одновременно для усиления образно- выразительной функции речи. Выразительностью речи называются такие особенности ее структуры, которые привлекают и поддерживают внимание и интерес у слушателя или читателя, производит на него сильное впечатление.
В данной работе делается попытка анализа фразеологических единиц, в структуре которых выделяется такая фигура речи, как акротеза.
Полностью разделяя мнение профессора Л. А. Введенской, акротезой мы считаем фигуру речи, которая представляет собой утверждение, усиленное отрицанием противоположного признака, явления [2]. Во фразеологизмах, построенных на основе акротезы, наблюдается актуализация одного факта (благодаря отрицанию первого элемента). Фигура представляет собой форму противопоставления двух тезисов, т. е. синтаксическое утверждение и отрицание, за счет чего создается контраст. Также конструкции характеризуются симметричностью и параллелизмов. В общем виде акротеза может быть представлена в виде следующей модели: не А, а Б, где в качестве первого компонента структуры выступает отрицательная альтернатива (А), а второй компонент, который приобретает доминантность, представлен (Б). Таким образом, создается контрастный фон для утверждения одного из элементов структуры. Как правило, логическое ударение в таких конструкциях падает тоже на второй компонент, делая его более значимым. Рассматриваемые нами примеры фразеологических единиц построены по данной модели, например.: Не в бровь, а в глаз — о чьем-либо правильном, метком высказывании или точном, безукоризненном использовании чего-либо [1, с. 59].
Выражение мотивировано представлением о меткой стрельбе из лука. Рассмотрим строение данного фразеологизма: отрицание первого элемента структуры, несомненно, подчеркивает доминантность второго компонента, что придает фразеологизму особую образность. Своеобразна фонетическая сторона данной структуры, которая состоит только из звонких согласных [н], [в], [б], [р], [г], [л], [з], благодаря чему создается максимальная звучность. Такая преобладающая звучность звонких согласных усиливает окраску выражения. Компонентами модели являются имена существительные в вин. падеже, единственного числа (А)-бровь, (Б)-глаз. Однако некоторые словари допускают вариант множественного числа во втором компоненте (глаза), тогда как большая часть словарных источников допускает возможность употребления лексемы только в форме единственного числа (в глаз). Обратимся к примеру: «Не в бровь, а прямо в глаз», — подумал я, восхищенный этой блестящей формулировкой программы великой революции» (Суханов. Записки о революции. Книга 1).
Такое строение, несомненно, привносит еще большую актуализацию второго компонента. Номинативная конструкция состоит из слов одной тематической группы (глаз, бровь), а именно «Внешность, лицо человека». Анализируя фразеологические единицы с точки зрения использования в них фигур речи, мы можем прийти к выводу, что их структура не ограничивается наличием какой-либо одной фигуры. Например, тождественное строение находим в другой фразеологической структуре, см.: Не на жизнь, а на смерть — беспощадно, жестоко, не щадя своей жизни (драться, сражаться, вести борьбу) [1, с. 188].
С фонетической точки зрения оборот состоит из доминирующих мягких согласных [ж’], [н’], [м’], [т’], [с’], [з’], которые создают эффект смягчения конструкции. Модель представлена именами существительными (компонент А — жизнь, компонент Б — смерть) в Вин падеже, ед. числа, а следовательно, конструкция носит номинативный характер. Рассматриваемые имена признаются антонимами, так как жизнь и смерть- две крайние точки в существовании человека. Обратимся к примеру: «Ну что, — думали чиновники, — если он (генерал-губернатор) узнает... да за это он может вскипятить не на жизнь, а на самую смерть» (Гоголь. Мертвые души).
Подчеркивание второго элемента за счет отрицания первого ведет к непосредственному напряжению всей фразеологической конструкции.
Такое строение отражено и в других фразеологических единицах, например: Не по дням, а по часам — 1) о чьем-либо очень быстром, стремительном росте; 2) об интенсивном и быстром увеличении, расширении чего-либо [1, с. 289].
В данном примере с помощью акротезы создается динамичность высказывания, передается яркий образ быстрого течения времени. Актуализация второго компонента (Б) — часы, который по своему значению определяет более короткий период времени, чем компонент (А) — день, уменьшает количество времени. Тем самым создается быстрота его течения, и конструкция приобретает динамику развития. Конструкция состоит из имен существительных в Дат. падеже, множественного числа. Лексемы (день, час) принадлежат к одной тематической группе «Время». В данной конструкции наблюдается ассонанс на а: [па, па часам], что в свою очередь создает эффект начала и силы чего-то нарастающего, а так как фразеологизм часто используется в отношении быстрого развития человека, то конструкция приобретает значение не только неестественно быстрого роста, но одновременно и сильного физического развития. Приведем следующий пример: «И растет ребенок там не по дням, а по часам» (Пушкин. Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди).
Не мытьем, так катаньем (разг.) — не одним, так другим способом, любыми средствами (добиться чего-нибудь, досаждать кому-нибудь) [1, с. 295].
Выражение происходит из речи деревенских прачек, которые после стирки “катали” белье с помощью скалки [3]. Интересна фонетическая сторона данной структуры, которая представляет собой ряд сонорных согласных [н’], [н], [м]. Такая звучность согласных создает иллюзию монотонности и размеренности работы, ее однообразность. Данный пример можно представить в виде следующей модели не А, так Б, где противительный союз а заменен на синонимичный так. Компонентами модели являются имена существительные в Тв. падеже единственного числа (А)- мытье, (Б)- катанье. Такое строение акцентирует внимание на втором компоненте и придает эмоциональный строй фразы, экспрессивность, например: «Контракт её с дирекцией кончался, и надо было возобновлять его, но Гедеонову этого не хотелось, и он, что называется, допекал её не мытьем, так катаньем» (Панаева. Воспоминания).
Выявление специфических особенностей фразеологических конструкций является тем основанием, на котором строятся и другие, более сложные единицы — пословицы русского языка. Исследуя пословицы, в первую очередь, мы обращаемся к тем конструкциям, которые строятся по модели акротезы. В русском языке имеется ряд подобных конструкций, например: Не земля плоха, а сеятель плох — где компонент А имеет расширенную структуру, а именно номинатив + адъектив в краткой форме. Такое же строение имеет и второй компонент Б. В данном примере адъектив как в компоненте А, так и в компоненте Б совпадают (прилагательное плохой в краткой форме м. и ж. рода). У конструкции имеется синонимичная пара, имеющая тождественное значение: Нет плохой земли, а есть плохие пахари. Однако, второй пример конструкции представляет собой синонимическую замену отрицательной частицы не отрицательным словом нет, а альтернативное утверждение происходит за счет добавления глагола-связки есть. Адъектив представлен в полной форме, а в компоненте Б лексема “сеятель” заменяется на устаревшее “пахарь” с семой множественности, что придает конструкции архаическое звучание.
Обращение к подобным конструкциям является неотъемлемой частью исследования, так как они способны выражать оценку говорящего, его отношение, передавать различные чувства и придавать определенное стилевое звучание тексту, подобно фразеологическим единицам. Ср.: Не ворует мельник, а люди сами приносят. В данной модели каждый из компонентов является простым предложением. Компонент А представляет собой предикативное словосочетание, где в роли подлежащего выступает лексема “мельник” с семой единичности и занимающее постпозицию по отношению к сказуемому, а предикат- глагол “ворует” с отрицательной частицей не. Такая перемена ремы и темы местами в простом предложении уделяет особое внимание первому составляющему элементу модели и акцентирует внимание на деятельности субъекта. Компонент Б имеет подобную структуру: подлежащие, которое занимает препозицию по отношению к предикату- “люди” и сказуемое — “приносят”.
Наряду с этими пословицами необходимо отметить и другие, также отражающие ту или иную сферу деятельности людей, ср.: Не все работа у мельника, а стука вволю. Данный пример представлен простыми распространенными предложениями. Компонент А и Б- номинативные предложения, структура которых распространена за счет второстепенных членов предложения. Отрицание одного из составляющих компонентов в данном случае играть роль уточнения, не отменяющего альтернативы, помеченной отрицанием, а дополняющего ее. При этом устанавливаются отношения, тождественные по семантике моделям “не столько… сколько”- не столько работы у мельника, сколько стука.
Данные наблюдения и исследования показали, что подобное строение пословиц является частотным в русском языке, например: Ине плотник, да стучать охотник. Данная модель предложения также построена на акротезе. Отрицательный компонент А включает в свою структуру усилительную частицу и, поэтому отрицаемый член выполняет функцию контрастного фона для утверждаемого элемента противопоставления, тем самым усиливая его коммуникативную значимость
При этом устанавливаются своеобразные градационно-сопоставительные отношения “не только…но и”- не только не плотник, но и стучать охотник. В компонент Б также наблюдается замена союза а на союз с разговорной окраской да. А инверсия словосочетания стучать охотник, где стержневой компонент занимает постпозицию акцентирует внимание на деятельности субъекта. Однако логичность и экспрессивность высказывания выражена и другими средствами, прежде всего, рифмой противопоставляемых слов плотник — охотник.
Таким образом, семантико-стилистическое характеристики, реализуемые в структурах фразеологических единиц и пословицах, представлены очень обширно: отрицательно-противительное значение взаимного исключения союзного элемента не…а определяет основную семантико-стилистическую функцию акротезы, а именно актуализированное утверждение одной из альтернатив за счет устранения другой. Итак, основной семантико-стилистической функцией акротезы является установление приоритетов между альтернативами.
Литература:
- Бирих А. К., Мокиенко В. М., Степанова Л. И. Словарь русской фразеологии. Историко-этимологический справочник. — СПб., 1998.
- Введенская Л. А. Словарь антонимов русского языка. — Ростов-на-Дону, 1995.
- Жуков В. П. Семантика фразеологических оборотов. — М., 1978.
- Сковородников А. П. Энциклопедический словарь-справочник выразительных средств русского языка и речевых ошибок и недочетов. — М., 2005.
- Хазагеров Т. Г., Ширина Л. С. Общая риторика. — Ростов-на-Дону, 1999.
