Процесс формирования ближневосточной политики Соединенных Штатов всегда отличался достаточной сложностью и противоречивостью. При этом, по крайней мере с момента окончания Второй мировой войны, Ближний Восток неизменно занимал одно из главных мест во внешнеполитической деятельности Вашингтона, что, в свою очередь, было вполне закономерно по целому ряду причин. Во-первых, нельзя отрицать важность данного региона как беспрецедентного по своим масштабам резервуара нефти, добыча которой здесь в 1970-е гг. составляла около 60 % от общемировой [1]. Во-вторых, необходимо отметить, что Ближний Восток, с точки зрения своего расположения на стыке востока и запада, и одновременно вблизи границ Советского Союза, имел для США стратегическое значение, поскольку мог быть использован в качестве плацдарма для размещения чрезвычайно важных в условиях «холодной войны» американских военных баз. Наконец, в-третьих, важность Ближнего Востока может быть обусловлена еще и тем, что во второй половине XX в. он играл роль рынка сбыта огромного количества американских товаров, особое место среди которых занимали поставки вооружения. В качестве наглядного примера достаточно продемонстрировать, что за период с 1970 по 1979 гг. экспорт США в страны Ближнего Востока вырос почти в 8 раз [2, с. 259].
Подобные темпы роста активности Соединенных Штатов на Ближнем Востоке позволяют все же судить лишь об отдельном периоде и вряд ли могут быть использованы как одна из характеристик их ближневосточного курса в целом, который при этом эволюционировал, находясь в прямой зависимости от складывающейся ситуации. В то же время по тем или иным направлениям деятельности Вашингтона в этом регионе присутствует и некоторое постоянство, особенно ярко проявляемое, например, по отношению к государству Израиль. Так, возникнув в 1948 г., Израиль стал верным союзником и проводником внешнеполитического курса США на Ближнем Востоке. В свою очередь, само существование еврейского государства в окружении арабских стран породило конфликт, ставший причиной длительного арабо-израильского противостояния.
Действительно, за период с 1948 по 1973 гг. на Ближнем Востоке имели место четыре арабо-израильских войны, каждая из которых при этом рассматривалась не только как межрелигиозное противостояние, но и в контексте идеологической борьбы. Примечательно, что прямым следствием одной из таких войн, а именно войны 1973 г., или, как ее еще называют, Октябрьской войны, стало решение стран-экспортеров нефти о повышении цен на нее в четыре раза и нефтяном эмбарго государств, поддерживающих Израиль, что само по себе стало немаловажным событием в процессе эволюции ближневосточного курса США. Вследствие этого, а также непрекращающегося роста конфронтационных настроений и увеличения напряженности в отношениях между Израилем и арабскими странами, к концу 1970-х гг. Вашингтон столкнулся с необходимостью урегулирования конфликта, который в противном случае мог перерасти «в один из наиболее вероятных источников советско-американской конфронтации» [3, с. 254].
Таким образом, перед ставшим 20 января 1977 г. президентом Дж. Картером и его администрацией встал весьма сложный вопрос о способах достижения мирного урегулирования на Ближнем Востоке, а именно, стоит ли стремиться к достижению всеобъемлющего урегулирования или лучше придерживаться курса на заключение сепаратных сделок. Этот вопрос, в частности, был непосредственно связан с тем, как следует относиться к начатой еще при госсекретаре Г. Киссинджере, в том числе и по отношению к Ближнему Востоку, так называемой политики «челночной дипломатии», которая, в свою очередь, уже успела на примере созванной по инициативе Р. Никсона в 1973 г., но не увенчавшейся успехом Женевской конференции продемонстрировать неэффективность одновременного сочетания попыток всеобъемлющего и сепаратного урегулирования.
Так или иначе, в ходе обсуждения президентом Дж. Картером с ключевыми членами администрации ближневосточной политики Соединенных Штатов было принято решение, что подход «шаг за шагом» исчерпал себя, и пришло время вернуться к комплексному урегулированию на Ближнем Востоке [4, с. 163]. В итоге, результатом заседаний в феврале 1977 г. Совета по национальной безопасности стало окончательное провозглашение курса на созыв осенью того же года возобновленной мирной конференции по Ближнему Востоку, соучредителем которой выступал бы также Советский Союз.
В отличие от предыдущей попытки создания подобного форума, теперь в организации конференции была проведена тщательная подготовительная работа. В частности, был проведен ряд высокоуровневых консультаций с участием всех основных сторон конфликта, посредством поездки госсекретаря С. Вэнса на Ближний Восток, а также ряда встреч президента США с политическими лидерами региона. Кроме того, 18–20 мая 1977 г. в Женеве состоялась встреча на уровне министров иностранных дел США и СССР, результатом которой стал обмен мнениями по вопросу ближневосточного урегулирования, а также было принято решение проводить ежемесячные совместные консультации двух держав. Подобное событие, в свою очередь, имело особое значение в контексте продолжавшейся «разрядки».
Тем не менее, несмотря на наметившуюся положительную тенденцию в отношениях между посредниками в урегулировании конфликта, ситуация на самом Ближнем Востоке была все также далека от разрешения. Во-первых, стоит отметить, наметившееся охлаждение в советско-египетских отношениях, результатом которого стала денонсация в марте 1976 г. договора о дружбе и сотрудничестве между двумя странами. Во-вторых, ситуацию обостряло открытое противостояние Организации освобождения Палестины (ООП) и Израиля, против которого она вела подрывную деятельность с территории соседнего Ливана. При этом, как отмечает Советник по национальной безопасности З. Бжезинский, лишь благодаря давлению на Израиль со стороны Соединенных Штатов израильские войска были выведены с территории Южного Ливана, куда они вторглись незадолго до этого [5, с. 107].
Кроме того, Вашингтон волновали и все более жесткие заявления в отношении ближневосточного урегулирования нового премьер-министра Израиля — М. Бегина. Последний, в частности, в результате встречи с президентом Дж. Картером в июле 1977 г. добился от него обещания не обсуждать больше вопрос об отводе израильских войск к границам 1967 г. Подобные уступки США по отношению к все более агрессивному поведению Израиля не стоит, однако, рассматривать, в качестве проявления слабости или нерешительности. Напротив, на данном этапе своей внешнеполитической деятельности Вашингтон обладал относительной свободой рук в деле решения ближневосточного вопроса, что объясняется, в первую очередь, достаточной независимостью внешней политики администрации от сионистского лобби в первые годы ее работы.
При этом, заслуживает внимания тот факт, что неуступчивость Израиля по вопросам возвращения к границам 1967 г., а также участия в Женевской конференции делегации от ООП способствовала возникновению корыстных интересов Советского Союза — сыграть на противоречиях между еврейским государством и Соединенными Штатами, с целью ослабить влияние последних на Ближнем Востоке. В частности, именно поэтому для советского руководства было так важно добиться создания международного форума с широким числом участников и под председательством как США, так и СССР.
Такой формат переговоров создавал бы для США необходимость учитывать интересы арабов и палестинцев, как минимум, не в меньшей мере, чем интересы евреев, что, в свою очередь, незамедлительно бы натолкнулось на противодействие со стороны Израиля и способствовало бы охлаждению их взаимоотношений. Определенным успехом такой политики, пожалуй, можно считать совместное советско-американское заявление по Ближнему Востоку, предпринятое 1 октября 1977 г. в ходе проходившей в Нью-Йорке сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Помимо необходимости как можно более срочного созыва Женевской конференции, в заявлении обращалось внимание на важность урегулирования таких вопросов, как вывод израильских войск с территорий, оккупированных ими в результате Шестидневной войны 1967 г.; обеспечение законных прав палестинского народа; прекращение состояния войны и установление мирных отношений [6, с. 164].
Опубликованное в прессе на следующий день это заявление немедленно повлекло за собой бурную ответную реакцию. Так, не говоря уже о проявлении недовольства сионистским лобби, после состоявшейся встречи министра иностранных дел Израиля М. Даяна с Дж. Картером и членами его администрации последовало заявление, что Израиль категорически не согласен с формулировкой «законные права палестинского народа» и в целом рассматривает вышеупомянутое заявление, как «совершенно неприемлемое для израильского правительства» [4, с. 193]. В результате, после неоднократных попыток членов администрации и самого президента смягчить позицию израильского премьер-министра Дж. Картер предложил сделать совместное заявление, в котором Израиль был вовсе не обязан соглашаться с пунктами советско-американского заявления.
Последовавшее за этим уже американо-израильское заявление на практике свидетельствовало об очередных уступках США в пользу Израиля. Разумеется, подобный шаг вполне удовлетворял израильтян и их сторонников в Конгрессе, но в то же время в корне противоречил ожиданиям арабов, видевших в этом отступление Соединенных Штатов перед давлением со стороны Израиля. Достоверно проследить при этом истинные мотивы Вашингтона вряд ли представляется возможным. Однако все более очевидным становится тот факт, что в сложившихся условиях администрация Дж. Картера попросту переключила свое внимание на заключение сепаратных соглашений, ввиду малой надежды на успех всеобъемлющего урегулирования.
В свою очередь, коренной перелом в процессе перехода от попыток комплексного урегулирования к заключению договоров на двухсторонней основе был достигнут, когда президент Египта А. Садат, по предварительному согласованию с США, заявил о планировании своего визита в Иерусалим. Подобный шаг не только означал открытое признание Израиля, но и демонстрировал раскол в стане арабских государств. Вскоре при этом Вашингтон сообщил Москве о своем решении о переходе к односторонним усилиям в деле ближневосточного урегулирования. Одним из первых шагов на этом пути должна была стать организация визитов лидеров Египта и Израиля в США для обсуждения возможности проведения переговоров между двумя странами. Вскоре о согласии со стороны своих государств поочередно заявили как министр иностранных дел Египта И. Фахми, так и премьер министр Израиля М. Бегин.
Переговоры планировалось организовать в загородной резиденции президента США в Кэмп-Дэвиде, где 5 сентября 1978 г. и было положено начало дискуссиям по проблеме урегулирования отношений между двумя странами. С самого начала М. Бегин, ссылавшийся на оборонительный характер войны 1967 г., дал понять, что Израиль ни под каким предлогом не собирается возвращать Западный берег реки Иордан. В ответ на это условие египетский президент заявил Дж. Картеру: «они хотят Западный берег и готовы в обмен на Западный берег отдать мне Синай» [7, с. 361]. Такая сделка, как оказалось, хотя и обсуждалась за спиной большинства арабских государств, устраивала всех участников переговоров. В свою очередь, пытаясь хоть как-то придать соглашению легитимность, Дж. Картер настаивал на признании Израилем принципа «неприобретения территории путем войны». М. Бегин, однако, твердо стоял на своем, продолжая отказываться признавать подобные формулировки.
В результате, Дж. Картеру и его администрации пришлось все-таки отказаться от принципа «неприобретения территории путем войны», который в конечном счете так и не был зафиксирован в достигнутом сторонами соглашении, а был лишь приложен в составе резолюции СБ ООН № 242 к документу, получившему название «Рамки мирного урегулирования на Ближнем Востоке». При этом, несмотря на, казалось бы, достигнутый компромисс по вопросу о Синае, проблема израильской оккупации Западного берега реки Иордан и Газы оставалась по-прежнему нерешенной.
В свою очередь, другой документ “Рамки мирного договора между Египтом и Израилем” регламентировал дальнейшие усилия сторон на пути к мирному урегулированию и в конечном итоге привел к заключению 25 марта 1979 г. полноценного мирного договора между Египтом и Израилем. По его условиям, между двумя странами прекращалось состояние войны, осуществлялся вывод израильских войск с территории Синайского полуострова, устанавливалась постоянная граница по линии бывшей границы Египта с территорией подмандатной Палестины, а также восстанавливались нормальные дипломатические, торговые и культурные отношения.
Литература:
- OPEC Annual Statistical Bulletin // Organization of the Petroleum Exporting Countries. URL: http://www.opec.org/library/Annual %20Statistical %20Bulletin/interactive/current/FileZ/XL/T31.HTM (дата обращения: 21.01.2018)
- Soviet Policy and United States response in the Third World: Report prepared for the Committee on Foreign Affairs, US House of Representatives, by the Congressional Research // HathiTrust digital library. URL: https://catalog.hathitrust.org/Record/007418987 (дата обращения: 23.01.2018)
- Современная внешняя политика США: в 2 т. Т. 2. / Отв. ред. Г. А. Трофименко. — Москва: Наука, 1984. — 480 с.
- Vance, C. Hard choices: Critical years in America’s foreign policy. — New York: Simon & Schuster, 1983. — 541 p.
- Brzezinski, Z. Power and principle: Memoirs of the National Security Adviser, 1977–1981. — New York: Farrar, Straus and Giro, 1983. — 587 p.
- Овинников Р. С. Зигзаги внешней политики США. — Москва: Политиздат, 1986. — 400 с.
- Carter, J. Keeping faith: Memoirs of a President. — London, New York, Toronto: Bantam Books, 1983. — 622 p.
