Ключевые слова: посредничество во взяточничестве, обещание посредничества во взяточничестве, предложение посредничества во взяточничестве, мнимое посредничество, мошенничество, статья 291.1 УК РФ.
На данном этапе развития российского общества одной из приоритетных задач в области государственной политики является разрешение проблем связанных с преступлениями коррупционной направленности. Это обусловило в 2011 году включение в уголовный закон отдельного состава преступления за посредничество во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ) [1].
Вместе с тем, это дополнение вызвало ряд вопросов как в теории уголовного права, так и правоприменительной практике. Так, действуя на протяжении шести лет, данная уголовно-правовая норма ни разу не подвергалась дополнениям или изменениям. Без сомнения, это обстоятельство породило различные сложности, связанные с квалификацией посредничества во взяточничестве.
Анализируемая статья 291.1 УК РФ «Посредничество во взяточничестве» состоит из пяти частей, четыре из которых, предусматривают основной, квалифицированный и особо квалифицированные составы посредничества во взяточничестве, в то время как ч. 5 ст. 291.1 УК РФ регламентирует ответственность за самостоятельный состав преступления — обещание или предложение посредничества во взяточничестве. Это стало абсолютной новеллой для российского уголовного закона.
Данная норма устанавливает ответственность за обнаружение умысла на совершение посреднических действий в будущем, соответственно, если посредник реализовал свой преступный умысел, то есть сдержал данное ранее обещание и способствовал передаче предмета взятки, то он будет отвечать по ч. 1- 4 ст. 291.1 УК РФ. В свою очередь, если обещание или предложение осталось невыполненным, подлежит применению ч. 5 ст. 291.1 УК РФ.
Дискуссионным моментом является то, что максимальное наказание, предусмотренное санкцией ч. 5 ст. 291.1 УК РФ — до 7 лет лишения свободы, больше, чем санкция, установленная ч. 1 ст. 291.1 УК РФ — до 5 лет лишения свободы. Из данной нормы следует, что законодатель криминализировал обещание или предложение посредничества во взяточничестве вне зависимости от размера взятки и как утверждает О. С. Капинус, преодолел запрет уголовной ответственности за приготовление к преступлениям средней тяжести применительно к взяточничеству [2.
Таким образом, получается, что лицо, которое совершило посреднические действия, направленные на обеспечение передачи взятки, может быть наказано менее строго, чем лицо, только высказавшее намерение совершить уголовно наказуемое деяние в будущем.
Видится, что законодатель, криминализируя обещание или предложение посредничества, явно недооценил общественную опасность самого посредничества во взяточничестве. Это, безусловно, нарушает принцип справедливости и является спорным моментом в уголовной науке.
Решением данной коллизии некоторые авторы видят в признании само посредничество во взяточничестве тяжким преступлением, что в свою очередь, обеспечит абсолютную законодательную обоснованность и полное соответствие институту неоконченного преступления. В случае внесения предлагаемых изменений в санкцию ч.1 ст. 291.1 УК РФ, то уже можно будет ч. 5 ст. 291.1 УК РФ, рассматривать в качестве приготовления к тяжкому преступлению, что приведет в полное соответствие с ч.2 ст. 30 УК РФ.
По мнению П. С. Яни деяние лица, обещавшего либо предложившего посредничество во взяточничестве, совершившего преступление, предусмотренное ч. ч. 1 или 2 ст. 291.1 УК РФ, следует квалифицировать по соответствующей части этой статьи как посредничество во взяточничестве и по совокупности как преступление, предусмотренное ч. 5 ст. 291.1 УК РФ. Если же лицо, обещавшее либо предложившее посредничество во взяточничестве, совершило преступление, предусмотренное ч. ч. 3 и 4 ст. 291.1 УК РФ, содеянное следует квалифицировать по соответствующей части этой статьи как посредничество во взяточничестве, но без совокупности с преступлением, предусмотренным ч. 5 ст. 291.1 УК РФ [3].
Однако, в абз. 2 п. 26 Постановления Пленума от 9 июля 2013 года касательно этого вопроса имеется разъяснение, исключающие квалификацию по совокупности ч. 5 ст. 291.1 УК с другими частями данной нормы. Это означает, что если лицо сначала обещало или предложило посредничество, а потом выполнило обещание, то это следует квалифицировать только как собственно посредничество во взяточничестве, не вменяя по совокупности состав обещания либо предложения посредничества [4].
Другие авторы решением данной проблемы видят редактирование содержания ст. 291.1 УК РФ и исключением из нее ч. 5 с одновременным ее дополнением примечанием следующего содержания:
«Примечание. Обещание и (или) предложение посредничества во взяточничестве признается приготовлением к посредничеству во взяточничестве и влечет уголовную ответственность в соответствии с настоящим Кодексом».
Представляется, что подобный подход к определению составообразующих признаков и к регламентации наказуемости посредничества во взяточничестве будет способствовать обеспечению системности в уголовно-правовой регламентации ответственности за взяточничество как формы наиболее опасных коррупционных преступлений [5].
Итак, исследуемая уголовно-правовая норма достаточно редко применяется в практической деятельности и столь редкое ее применение сопровождается многочисленными ошибками при квалификации преступления. Столь незначительная судебная практика по данному составу наглядно показывает, что ч. 5 ст. 291.1 УК РФ — обещание или предложение посредничества во взяточничестве недостаточно раскрыта и не может реализоваться в полном объеме, и вряд ли вообще, ее существование является целесообразным.
Другие сложности возникаю при уголовно-правовой квалификации так называемого «мнимого посредничества». Под ним понимается деяние, описанное в абз. 3 п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. N 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», согласно которому как мошенничество следует квалифицировать действия лица, получившего ценности якобы для передачи должностному лицу в качестве взятки, однако заведомо не намеревавшегося исполнять свое обещание и обратившего эти ценности в свою пользу [6].
Остается непонятным вопрос как квалифицировать случаи, когда лицо, начавшее выполнять состав физического посредничества, оставляет, не оговаривая это со взяткодателем или взяткополучателем, часть полученных им для передачи должностному лицу ценностей, тем самым вознаграждает себя подобным образом за оказание посреднических услуг.
Ряд правоведов полагают, что такие действия стоит квалифицировать как хищение чужого имущества путем присвоения, поскольку в этом случае умысел на завладение предназначенными для передачи в качестве взятки ценностями возник после их получения. Обосновывая эту ситуацию тем, что с гражданско-правовой точки зрения в этом случае имущество вверяется собственником мнимому посреднику для подкупа должностного лица, то есть совершения действий с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности (ничтожная сделка). А раз так, то незаконное завладение таким имуществом лицом, которому оно вверено собственником, образует состав присвоения (ст. 160 УК РФ) [7].
Также имеется мнение, что если посредник, получив от взяткодателя материальные ценности в целях их передачи должностному лицу в качестве взятки, затем решает обратить их в свою пользу, его действия должны квалифицироваться как посредничество во взяточничестве (ст. 291.1 УК РФ), а также как причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ), если размер неосновательного обогащения посредника является крупным, то есть в сумме, превышающей 250 тысяч рублей [8].
В. В. Хилюта, напротив, считает, эту точку зрения неправильной. Ему видится, что имущество, преданное мнимому посреднику вряд ли можно признавать вверенным, а действия такого посредника все равно следует квалифицировать как мошенничество, причем даже в случае, когда умысел на хищение возник после передачи ему предмета взятки, потому как здесь имеет место мошенническое злоупотребление доверием [9].
П. С. Яни, изучавший данную проблему, также пришел к выводу о том, что за присвоение посредником предмета взятки, когда умысел на изъятие возник после того, как деньги были переданы взяткодателем посреднику, уголовная ответственность может вообще не наступить. По его мнению, правоприменителю в подобных случаях все равно следует рассматривать действия посредника как мошенничество и не вдаваться в подробности того, когда возник умысел: до момента передачи предмета взятки или же после [10].
Таким образом, вопросы, затронутые в данной статье, составляют лишь часть проблематики, связанной с квалификацией посредничества во взяточничестве. Очевидно, что обсуждаемые проблемы в настоящее время носят преимущественно теоретический характер.
Видится, что правоприменительная практика по данной уголовно-правовой норме недостаточно сформирована и имеется еще ряд моментов, нуждающихся в уяснении. Для правильной оценки преступления, законодателю следует более тщательно формулировать советующие уголовно-правовые нормы. В свою очередь, изменение и дополнение уголовного закона будет способствовать соблюдению законности и назначению справедливого наказания за содеянное.
Литература:
- Федеральный закон от 04.05.2011 № 97-ФЗ (ред. от 04.06.2014) «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» // СПС «КонсультантПлюс».
- Капинус О.С. Изменения в законодательстве о должностных преступлениях: вопросы квалификации освобождения взяткодателя от ответственности //Уголовное право. 2011. № 2. С. 23-24.
- Яни П.С. Проблемы квалификации посредничества во взяточничестве // Законность. – 2013. –№ 2. – С. 24–27.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 N 24 (ред. от 03.12.2013) «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» // http://base.consultant.ru.
- Бадалов А.Э. Проблемы внутриотраслевой систематизации уголовно-правового регулирования ответственности за посредничество во взяточничестве // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2016. № 1-2. С. 77-82.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 N 24 (ред. от 03.12.2013) «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» // http://base.consultant.ru.
- Грошев А.В. Мнимое посредничество во взяточничестве: вопросы квалификации // Российский следователь. 2012. N 23. С. 36 – 38
- Моисеенко М.И. Посредничество во взяточничестве: уголовно-правовая характеристика и вопросы квалификации: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2015. С. 24.
- Хилюта В.В. Самовознаграждение посредника: от мнимого посредничества к злоупотреблению доверием. Уголовное право. 2016. № 6. С. 80-89.
- Яни П.С. Квалификация «самовознаграждения» посредника во взяточничестве // Законность. 2015. N 1. С. 20-25.
