Статья посвящена одной из актуальных проблем новейшей истории США — последовательному вступлению страны во вторую мировую войну. Автор поставил цель исследовать путь США и американского общества от нейтралитета к непосредственному участию в войне. Особый упор делался на анализ настроений американского общества, постепенной их эволюции от изоляционизма и нейтралитета к активному интервенционизму, а также на проблему взаимоотношения общества и правительства.
Вторая мировая война обозначила важный рубеж в истории XX века. В ходе борьбы держав антигитлеровской коалиции с фашистско-милитаристской «осью» оформилась новая расстановка сил на мировой арене. Некоторые страны утратили свои позиции, другие, наоборот, укрепили свое влияние на мировые дела. А одна страна совершила прыжок из состояния добровольной отстраненности от дел мирового сообщества в ранг державы-лидера. Этой страной были Соединенные Штаты Америки.
Роль и место США в современном мире во многом обусловлены именно той политикой, которую Штаты проводили еще в период второй мировой войны. Начало войны способствовало изменению общественных настроений в США, что предоставило возможность подготовить страну к роли мирового лидера.
Путь к мировому господству они начали именно тогда — в 1939 году. Возможность проследить путь Соединенных Штатов не только к вступлению в войну, но и к лидерству — очень интересная и актуальная тема исследования для историка сегодня, учитывая место США в мире в настоящее время. Кроме того, актуальность исследования определяется и необходимостью заполнить некоторые пробелы в изучении истории вступления Штатов в войну и тем, что в нашей историографии недостаточно внимания уделялось роли общественного мнения в формировании американской политики в 1939–1941 годы.
Весть о начале военных действий в Европе застала Соединенные Штаты в разгар дискуссий о нейтралитете. Спор шел официально о том, что лучше для сохранения мира — сохранение закона о нейтралитете или его пересмотр. Но с началом войны спор стал беспредметным. Дискуссия была перенесена в другую область: останется ли Америка нейтральной в этой войне или нет? Перед США стала задача определить свои позиции в новой обстановке.
Большинство американского народа самым сочувственным образом отнеслось к борьбе Польши против фашистской агрессии. В то же время американцы заявили, что они против участия США в европейской войне. Об этом свидетельствуют опросы общественного мнения, которые проводил Американский Институт Дж. Гэллапа. В сентябре 1939 года на вопрос: «Должны ли мы объявить войну и отправить нашу армию и флот за границу сражаться с Германией?" 95 % опрошенных американцев ответили «нет» [1, Р. 184].
Стремление предоставить Европу самой себе было весьма сильным и понятным, поскольку многие американцы еще помнили опыт своего участия в прошлой европейской войне, от которой остались горькие воспоминания. Кроме того, сохранялась вера в неуязвимость США, вера в то, что война не придет в страну, что Германия не осмелится напасть. Американцы считали, что им не стоит вступать в войну, так как никакой выгоды это им не принесет. Однако правительство США во главе с Ф. Рузвельтом думало иначе.
Президент Рузвельт и его окружение считали, что интересы американского капитала не могут допустить победы фашистской Германии. (Нужно отметить, что позиция США во второй, как первой, мировых войнах определялась далеко идущими экономическими и политическими соображениями.) Отсюда и вытекала политика правительства США, сводившаяся к оказанию помощи Англии и Франции.
Это была политика «помощи союзникам, не доходящей до войны». Важным шагом в данном направлении являлся пересмотр законодательства о нейтралитете. Это вызвало немедленную реакцию противников отмены эмбарго — изоляционистов, чьи позиции в стране были довольно сильны. Недаром Р. Шервуд (известный американский журналист и драматург) данный период характеризовал «как расцвет изоляционизма в Соединенных Штатах» [2, C.237].
Страна разделилась на два лагеря — изоляционисты и интервенционисты. Изоляционисты, играя на настроениях общественности, говорили, что Англия и Франция сами должны разобраться. Они развернули шумную и активную кампанию, направленную на сохранение эмбарго. Осенью 1939 года возник ряд изоляционистских организаций. Были образованы так называемый Комитет по проведению в стране кампании в защиту существующего эмбарго на оружие, затем преобразованный в комитет «Удержим Америку от войны», «Национальный комитет борьбы против участия Америки в войнах за границей». Изоляционисты развернули национальную радиокомпанию, целью которой являлась организация почты в защиту эмбарго. Они отправляли тысячи копий своих речей по стране, проводили массовые митинги, действовали через местную прессу.
Совершенно другой точки зрения придерживались интервенционисты. Ими был выбран курс: «Удержать США вне войны посредством оказания помощи союзникам».
В такой обстановке Ф. Рузвельту очень тяжело было вести борьбу за отмену эмбарго. А данный вопрос имел важное значение. Во-первых, отмена эмбарго открыла бы для Англии и Франции путь для закупок вооружения в США, во-вторых — фактически речь шла о внешнеполитическом выборе Америки. Мысль о том, что отменой эмбарго США окажут помощь Англии и Франции, «была в умах у всех у нас» [3, P.683], признавал госсекретарь Корделл Хэлл. И тем самым США сделают выбор в пользу Англии и Франции, а не Германии. В- третьих, США рассчитывали на то, что продажа оружия принесет им много прибыли и поможет развернуть гонку вооружений. Американские монополии воздерживались от перевода промышленности на военные рельсы за свой счет, так как знали, что Англия и Франция имеют 8–10 млрд. долл. активов, которых хватит на оплату поставок из США на два года. Они стремились к тому, чтобы поставки Англии и Франции вели к развитию американской военной экономики. Этот экономический аспект был одним из важных козырей Рузвельта в борьбе за отмену эмбарго.
Почти полтора месяца, до 3 ноября 1939 года, в Конгрессе и в стране происходили препирательства по поводу своевременности и целесообразности изменения закона о нейтралитете. Очень скоро для изоляционистов стало очевидным, что предложению о пересмотре закона о нейтралитете обеспечена общественная поддержка. Несмотря на все их старания, настроения американцев менялись в пользу отмены эмбарго. Опросы Гэллапа показывают, что если в начале сентября силы сторонников и противников эмбарго были равны: 50 % на 50 % [1, P.178], то уже в конце сентября в пользу отмены эмбарго выступало 62 % опрошенных американцев [1, P.183]. Важную роль в изменении настроений сыграла то, что дебаты о нейтралитете проходили в условиях начавшейся войны в Европе, заставившей многих американцев пересмотреть свои взгляды на военную мощь союзников, а также то, что они увидели выгоду в отмене эмбарго для США. Нельзя не отдать должное и Ф. Рузвельту как политику, который в борьбе с изоляционистами за отмену эмбарго проявил твердость и последовательность, которые от него требовались для мобилизации общественного мнения на поддержку внешнеполитического курса администрации.
Изменив закон о нейтралитете, правительство США официально не отошло от своей политики изоляции, однако сделало первый шаг к сближению с Англией и Францией. США пытались достигнуть не совпадающих друг с другом целей — оказать помощь странам, воюющим с Германией, и в то же время остаться вне войны. Это дало повод для характеристики их политики того времени как политики «странного нейтралитета».
Весной 1940 года Франция была оккупирована немецкими войсками. Поражение Франции отразилось на всей международной обстановке. Произошли серьезнейшие изменения в соотношении сил и в их расстановке. Англия оказалась лицом к лицу с врагом.
Волна панического страха охватила Соединенные Штаты. Рев «блицкрига» звучал во всей национальной жизни США [2, С.258]. Английский посол в Вашингтоне Ф. Лотиан сообщал в Лондон: «США, наконец, глубоко потрясены и страшно перепуганы. Они надеялись остаться в стороне, считая, что союзники одни сдержат тигра». [4, С.106].
В США стало очевидным, что возникшие проблемы, включая и обеспечение безопасности страны, нельзя решить в рамках нейтралитета. Это стали понимать теперь многие.
Сдвиги в общественном мнении были неизбежны, так как они происходили под влиянием опасного расширения фашистской агрессии. Если еще зимой 1939–1940 гг. большинство из американцев, по данным опросов, не видело оснований для увеличения помощи Великобритании и Франции, и не проявляли особой тревоги за собственную безопасность, то после капитуляции Франции положение изменилось: в июне 1940 года 80 % опрошенных выступали за увеличение помощи Англии, а 65 % были уверены в неизбежности участия США в войне. [1, P.232].
Блицкриг Гитлера в Европе сплотил и интервенционистов, и изоляционистов, которые считали, что Соединенные Штаты, имея достаточно вооружения для самообороны, могли бы остаться вне войны. За 1939 — начало 1940 гг. в стране появилось несколько изоляционистских комитетов: «Чикагский комитет граждан для борьбы против участия Америки в войне» (во главе с Эвери Брендейджем); «Острова за военные долги», «Комитет защиты военных долгов», «Заставим Европу платить военные долги» и др. Все они наводняли страну изоляционистской пропагандой.
19 мая 1940 года было объявлено о создании и интервенционистского Комитета «Защитим Америку посредством помощи союзникам».
Необходимо отметить, что американские студенты в этот период разделяли крайне изоляционистские настроения, о чем свидетельствуют постоянные их выступления, обращения к Рузвельту и демонстрации. «Daily worker» сообщает, например, о демонстрации студентов в Вашингтоне в апреле 1940 года, которая проходила под лозунгом «Молодежь Америки не хочет погибать в европейской войне!" [5].
Интересны обращения студентов Гарвардского университета к Рузвельту: «Мы не верим, что европейская война — это конфликт между добром и злом…, мы не верим, что если американцы будут оставаться вне войны, то потеряют свою культуру, свободу и цивилизацию. Мы считаем, что студенты Америки хотят мира и демократии здесь, а не за границей». [6].
Учитывая все это, правительство Рузвельта проводило политику воздействия на общественное мнение, целью которой было внушить американцам, что Англия — последняя линия обороны и в случае ее падения война для США неизбежна.
Правительство Рузвельта действовало через прессу и Комитет «Защитим Америку посредством помощи союзникам», стараясь заставить американцев в полной мере оценить важность спасения Англии для США. В газетах опубликовывались данные о потерях Англии в ходе «воздушной войны» и битвы в Атлантике, подчеркивалось, что очень много «общих идеалов», которые сближают Англию и США, что Англия сражается и за интересы американцев и т. д.
В американской прессе упоминалось о методах ведения тотальной войны нацистами, с использованием новейшей техники, подчеркивалось, что развитие авиации положило конец безопасности Западного полушария. Постоянно подчеркивалось, что граница обороны США переместилась с Рейна в Атлантику.
Пропаганда, которая велась в прессе и по радио, падала на благодатную почву: американцы с возрастающей тревогой следили за борьбой английского народа против Германии и готовы были всемерно содействовать этой борьбе. В августе 1940 года, по данным опросов общественного мнения институтом Гэллапа, на вопрос: «Что важнее для США — оказывать помощь Англии, даже с риском быть вовлеченными в войну, или держаться вне войны?» 52 % опрошенных американца высказались за оказание помощи Англии. [1, P.243].
2 августа 1940 года американский кабинет приступил к обсуждению проблемы передачи эсминцев Англии, который ей были необходимы. Но Штаты и в этой ситуации решили получить выгоду, предложив Англии за эсминцы отдать часть ее территорий. После длительных переговоров англо-американское соглашение об обмене баз на эсминцы было опубликовано 2 сентября 1940 года. По этому соглашению Англия передавала в «дар» США территории в Атлантическом океане для сооружения баз, в обмен на 50 старых эсминцев.
Сделка об обмене баз на эсминцы была в целом чрезвычайно выгодна для Соединенных Штатов. Страна усилила свои военно-стратегические позиции в Западном полушарии. США, воспользовавшись тяжелым положением Англии, смогли извлечь для себя выгоду из оказания помощи стране, которая оттягивала сроки неизбежного конфликта между Штатами и Германией, и оборона, которой давала возможность сохранить огромные капиталовложения Соединенных Штатов в странах Британской империи.
Рузвельт в письме к сенатору Уэлшу 22 августа 1940 года сообщил, что эсминцы постройки первой мировой войны «находятся при последнем издыхании» и предназначались для продажи на слом за 4–5 тыс. долларов за штуку. За 250 тыс. долларов Соединенные Штаты получили 8 баз в Западном полушарии. «Я надеюсь, — заключил президент, — что вы не выступите против сделки, которая с точки зрения США является самой выгодной за всю вашу или мою жизнь. [7, С.38].
Несмотря на то, что американцы поддерживали правительство в оказании помощи Англии, все же, в большинстве своем, они были против вступления США в войну, и об этом говорят опросы общественного мнения. Институт Гэллапа в сентябре 1940 года проводил очередной опрос общественного мнения и на вопрос: «Воевать США или нет? 17 % ответили «да», а 83 % опрошенных американцев ответили «нет». [1, P.245].
После победы на выборах в 1940 года Рузвельт получил возможность действовать более свободно. В первые же дни после своего переизбрания он принял меры к увеличению помощи Англии. 8 ноября он объявил, что «впредь половина всей военной техники, выпускаемой в США, будет переходить англичанам». [8, P.321].
Рузвельт перешел к более полномасштабной политике «помощи союзникам, не доходящей до войны», чем он мог себе позволить накануне президентских выборов. При наличии Акта Джонсона и закона о нейтралитете президент нашел выход в идее ленд-лиза, то есть передаче вооружения иностранным державам взаймы или в аренду. Публично эту идею он изложил 17 декабря 1940 года на пресс-конференции.
Президент подчеркнул связь между интересами национальной обороны США и Англией. Он выдвинул принцип " отказа от гегемонии доллара» и привел историю с садовым шлангом, которая и легла в основу программы ленд-лиза. («если горит дом вашего соседа, а у вас имеется садовый шланг, вы не станете торговаться о его цене, а передадите шланг взаймы соседу») [2, С.387].
Для изоляционистов вопрос об отклонении ленд-лиза стал последней крупной ставкой. Изоляционистски настроенные круги увидели в ленд-лизе кончину политики нейтралитета, они утверждали, что администрация хочет втянуть США в войну за интересы Великобритании, что обороноспособность Штатов не зависит от способности Англии к сопротивлению агрессии. Но изоляционисты проиграли, так как все понимали, что Штатам ленд-лиз принесет солидные дивиденды.
Ленд-лиз должен был обеспечить рост производства, стать одним из средств захвата новых рынков сбыта американскими монополиями, орудием усиления влияния США. Кроме того, оказывая материальную поддержку воюющим против Германии государствам, США тем самым отодвигали опасность от собственной страны, руками чужих солдат обеспечивали свою безопасность, получая возможность сохранить «нейтралитет». Наконец, ленд-лиз давал Соединенным Штатам выигрыш во времени и лучшие условия на случай вступления в войну.
В целом, закон о ленд-лизе от 11 марта 1941 года стал ответом на наступление агрессоров и явился дальнейшим отходом Соединенных Штатов от политики нейтралитета, еще одним шагом к войне.
22 июня 1941 года армия гитлеровской Германии без объявления войны и в нарушение советско-германского пакта о ненападении вторглась на территорию Советского Союза. Началась Великая Отечественная война советского народа, знаменовавшая вступление Второй мировой войны в новый этап.
Вступление Советского Союза во Вторую мировую войну явилось определенным рубежом в развитии внешней политики США и в развитии внутриполитической борьбы в стране по вопросу войны в Европе.
С нападением Гитлера на СССР непосредственная угроза смертельного удара по Англии, этой передовой линии обороны США, была отведена. Надежды на спасение Великобритании в США возродились. В то же время у Соединенных Штатов появилась еще одна проблема: оказывать ли помощь СССР. Необходимо отметить, что отношение к СССР долгое время в Штатах было очень негативным. В канун нападения гитлеровской Германии на СССР советско-американские отношения носили напряженный характер. Появление пакта о ненападении, который заключил СССР с Германией, «зимняя война» между Союзом и Финляндией, — резко ухудшили отношение американцев к стране Советов. И нападение фашистской Германии на СССР не могло изменить в одночасье настроений американского общества. Кроме того, нельзя забывать и об изоляционистах, которые стояли на антисоветских позициях и спрашивали: надо ли помогать СССР в борьбе с фашистской Германией, если еще недавно он был военно-политическим союзником этой страны.
Правительство не могло не учитывать всех этих факторов, принимая решение об оказании помощи СССР.
Что касается американского общества, то многие из американцев встретили весть о вступлении СССР в войну с нескрываемым облегчением — так велик был их страх перед Гитлером. Их тревожила возможность военного поражения СССР, что позволило бы Германии нанести решающий удар по Великобритании. Были и те, кто не мог абстрагироваться от былого прогерманского курса СССР и рассматривать его как жертву агрессии. Но как бы то не было, американцы проявили заинтересованность в победе Советского Союза. 24 июня 1941 года, спустя два дня после начала войны, Американский институт общественного мнения провел опрос населения, давший такие результаты. На вопрос: «Какую из сторон вы бы хотели видеть победителем — Германию или Россию». 72 % ответили Россию, 4 % — Германию, 17 % — ни одну из них. [1, Р.288].
Постепенно у американцев начали складываться новые представления о Советском Союзе в противовес прежней подозрительности и недоверию. Мужественное сопротивление советского народа, наличие общей угрозы меняло отношение к СССР. Великая Отечественная война встретила сочувствие у широких масс американцев. Многие заявили о своей солидарности с советским народом. В поддержку Советскому Союзу во всех концах страны проводились митинги, собрания, круглые столы.
В среде же изоляционистов были распространены ожидания взаимного истощения Германии и СССР. Антисоветские настроения сохранялись и в ряде правительственных учреждений, включая госдепартамент, военное и морское министерства. Советник посольства СССР в Вашингтоне А. А. Громыко писал советскому правительству:" Подавляющее большинство из генералитета армии США питали надежды… на истощение и гитлеровской Германии, и Советского Союза. Эти надежды совпадают с надеждами руководящих промышленных кругов… Они не хотят победы Гитлера… Но еще больше они не хотят победы Советского Союза». [9, С.42].
Несмотря на то, что Соединенные Штаты заявили о готовности помочь СССР, конкретные результаты помощи были невелики. Эта явилось не только следствием изоляционистских настроений части правящей верхушки, но и следствием неверия в способности СССР выстоять перед напором Гитлера.
В целом нужно сказать, что начало Великой Отечественной войны явилось рубежом в развитии международных отношений. Советское правительство сформулировало цели войны против фашистской Германии, что побудило Рузвельта и Черчилля поторопиться с соответствующей декларацией относительно целей войны. Фактически этого требовали и сложившиеся коалиционные отношения между странами.
США и Англия, хотя с момента начала войны прошло уже два года, не имели конкретной программы, включавшей определение целей войны и принципов демократического послевоенного мира. То, что Соединенные Штаты Америки не объявляли целей войны — это понятно, так как в стране действовало законодательство о нейтралитете, а американское общество было категорически против вступления в войну. Что касается Англии, то, например, госсекретарь Хэлл мотивировал отсутствие декларации о целях войны тяжестью положения Англии. Польский исследователь С. Боратынский считает, что «лишь в результате того, что чашу весов борьбы с гитлеризмом были брошены силы Советского Союза, положение Великобритании изменилось настолько сильно, что можно было подумать об опубликовании декларации о целях войны». [10, С.83].
Не пожелав присоединиться к советским формулировкам целей войны и принципов мира, правительство США и Англии обнародовали свои.
С 9 по 12 августа прошла конференция премьер-министра Англии Черчилля и президента США Рузвельта в бухте Арджениа (о. Ньюфаундленд) Атлантического побережья, результатом которой стало опубликование так называемой «Атлантической хартии» (14 августа 1941 года) — декларации США и Англии о целях в войне и принципах послевоенного устройства мира.
Со стороны США это было фактически актом, который в обычных условиях равняется акту войны, что незамедлительно отметила изоляционистская оппозиция в стране. Они обвинили президента в деятельности, направленной на вовлечение США в войну в Европе.
Однако американское общество принципы, провозглашенные Атлантической хартией, восприняло очень хорошо. Известный либеральный деятель, член Верховного суда США Ф. Франкфуртер заявил, что документ «придал смысл конфликту между цивилизацией и надменным, грубым вызовом…" [11 С.183]. А для американцев это было очень важно. Провозглашенные хартией принципы отвечали духу времени.
В целом, можно сказать, что события лета 1941 года, стойкость и героизм Красной армии и населения СССР, слабость Англии и понимание роли СССР — главного препятствия на пути расширения агрессии держав «оси» — привели к значительным изменениям в общественном мнение. Эти сдвиги в массовом сознании американцев позволили администрации Рузвельта преодолеть сопротивление изоляционистов в Конгрессе и распространить на СССР действие ленд-лиза. 7 ноября 1941 года Рузвельт подписал постановление о распространении на СССР закона о ленд-лизе.
Дальнейшее осложнение международной обстановки осенью 1941 года оказало решающее влияние и на характер американского нейтралитета, который к этому времени сводился лишь к формальному неучастию США в войне. В связи с этим в руководящих кругах США имели место лишь разногласия по вопросу о времени вступления Соединенных Штатов в войну. Не было сомнений, что в числе воюющих государств страна окажется точно.
В США готовились к войне. Уже в августе 1941 года армия состояла из 1600 тыс. человек. В ее составе было 29 пехотных дивизий, 4 бронетанковых, 2 кавалерийских. Тактическая авиация насчитывала 200 эскадрилий. В строю флота находилось 17 линкоров, 7 авианосцев, 37 крейсеров, 170 эсминцев и 111 подводных лодок. В соответствии с программой флота «двух океанов» строилось значительное количество боевых кораблей, в том числе 15 линкоров, 11 авианосцев и 54 крейсера. Военные расходы США в 1941 году выросли по сравнению с 1937–39 гг., однако не превышали 6 млрд. долларов против 24 млрд., расходуемых на военные цели Германией.
Военно-промышленный потенциал США превышал германский, но американские промышленники вплоть до вступления США в войну не спешили расширять производство, а определенное количество вооружения сразу же отправляли по ленд-лизу в Англию.
Однако в США считали, что еще не все готово, поэтому доводы военных в пользу вступления в войну уже в сентябре 1941 года, приводимые ими в меморандуме Маршалла и Старка, были отвергнуты. Было принято решение с марта 1942 года направлять большую часть производимого вооружения и снаряжения союзникам. Накануне Перл-Харбора представлялось, что вклад Америки в войну будет заключаться в поставках оружия, но не посылке армий.
Вместе с тем, перемены в настроениях американцев, произошедшие за 1941 год, ощущались повсеместно. Митинги солидарности с воюющими против Германии СССР и Англией собирали десятки тысяч людей. Как само собой разумеющееся были восприняты отмены статей о нейтралитете американским обществом.
Об этом свидетельствовали и опросы общественного мнения, проводимые институтом Гэллапа. В октябре 1941 года 70 % опрошенных американцев на вопрос: «Что для вас важнее — удержать страну от войны или победить Германию?" ответили, что более важно для них разбить фашистскую Германию. [1, Р.300].
Решения, принятые Соединенными Штатами о поддержке Англии и СССР в их войне против Германии, о вхождении в формировавшуюся антифашистскую коалицию, провозглашение целей войны в Атлантической хартии, означали, что США стоят накануне непосредственного вступления во вторую мировую войну. Так или иначе, к декабрю 1941 года Соединенные Штаты фактически отказались от всех основных положений законодательства о нейтралитете.
Во второй половине 1941 года непосредственная угроза войны уже нависла и над Соединенными Штатами. Милитаристская Япония нацелилась на американские дальневосточные позиции. 7 декабря 1941 года Япония атаковала Перл-Харбор, Филиппины и другие американские территории на Тихом океане. 8 декабря США, а вслед за ними Англия объявили войну Японии. 11 декабря 1941 года войну Соединенным Штатам объявили Германия и Италия. «Необъявленная война» закончилась.
Итак, американский народ к декабрю 1941 года, от полного неприятия вмешательства США в войну в Европе, пришел к пониманию необходимости нанести поражение Германии.
Изоляционисты лишились поддержки в лице американцев.
Путем долгой внутренней борьбы с изоляционизмом правительство Рузвельта добивалось уступок для стран, воюющих с Гитлером. Несмотря на действующий нейтралитет, Соединенные Штаты постепенно становились на позиции противников Германии. За период 1939–1941 гг. произошла глубокая эволюция американского сознания: из нейтральной страны США превратились вначале в фактического союзника Англии, а потом и СССР. И, наконец, сами вступили во вторую мировую войну.
Но нельзя забывать, что за всеми демократическими лозунгами правительства США, их «миролюбивыми» принципами, стояла идея о лидерстве Штатов в мире. С самого начала Соединенные Штаты преследовали свои собственные цели: и, оказывая помощь союзникам, и затем, принимая непосредственное участие в войне. США желали играть ведущую роль на мировой арене и поняли, что только через свое участие в войне, только после ослабления экономической мощи своих соперников, они смогут реализовать свои гегемонистские замыслы.
Литература:
- The Gallup Poll. Public opinion 1935–1971. Vol.1. — N.Y.: Random House, 1972. — 2388р.
- Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс глазами очевидца. Т.1. — М.: Иностранная литература, 1958. — 678c.
- Hull C. The memoirs of Cordell Hull. — Vol. 1. — N. Y.: Macmillan, 1948. — 1804p.
- Понамарева Т. Ф. Рузвельт. — Минск: Литература, 1998. — 352c.
- Daily worker. — 1940. — 2 June.
- Daily worker. — 1940. — 17 May.
- Яковлев Н. Н. Ф. Рузвельт: человек и политик. Новое прочтение. — М.: Международные отношения.1981. — 433c.
- Roosevelt’s foreign policy. 1933–1941. Unedited Speeches and Messages. — N.Y.: Wilfred Funk, Inc, 1942. — 321p.
- Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны. 1941–1945: Документы и материалы. В 2-х т. Т.1. — М.: Политиздат, 1984. — 510с.
- Боратынский С. Дипломатия периода второй мировой войны. — М.: Иностранная литература, 1959. — 354с.
- Наджафов Д. Г. Нейтралитет США. 1935–1941. — М.: Наука, 1964. -212с.
- Егорова Н. И. Изоляционизм и европейская политика США. 1933–1941. — М.: ИВИ РАН, 1995–235с.
