Повседневный мир не есть только мир эмпирических реалий, но есть мир устремленный к трансцендентному, к никогда еще не бывшему, к красоте, перед которой преклоняется обычный рассудок людей. Человек лишь в том случае осуществляет устойчивые, нормальные отношения, способствующие его выживанию, если оставляет место в своей деятельности для «тайны», для романтического элемента деятельности, связанного с признанием «непостижимого». Мистический опыт, согласно С.Л. Франку, «открывает нам более глубокую сферу, невыразимую в понятиях и поэтому «непостижимую».
С.Л. Франк в своих работах приоткрыл факт наличия данной сферы «на трех уровнях бытия»: 1) в объективном существовании; 2) в нашем собственном повседневном бытии; 3) именно на том уровне реальности, который объединяет эти два разнородных мира, обеспечивая их основу. [1,с.311].
В своей познавательной деятельности, отмечает С.Л. Франк, мы исходим их двух родов познания повседневного мира: вторичного, абстрактного познания при помощи суждений и понятий, а также из «непосредственной интуиции объекта в его металогической цельности и сплошности» [1, с.311].
Между обоими родами познания существует не логическое тождество, а лишь «металогическое сходство». Конкретный образ «повседневного мира» при этом «переводится» на «язык идей», но данный язык, конечно же не дает полного представления о повседневности и здесь мог бы в дальнейшем помочь экзистенциализм, вскрывающий истоки и повседневности, и языка, с помощью которого она переводится в плоскость обычного существования с его земельными мыслями и радостями.
В самом процессе становления «повседневности» присутствует нечто такое, что изменяется динамически. Повседневное бытие, согласно Франку, есть латентная сила, чистая творческая потенциальность. Все, что есть в ней нового, рождается не из определенной основы, «неизбежно предопределяющей будущее», а из «трансфинитной сущности реальности» [1, с.312].
Следовательно, повседневная реальность в свете сказанного заключает в себе некую «потенциальность», которая, в свою очередь, содержит в себе элемент неопределенности, то есть свободы. Односторонность рационального постижения повседневной реальности преодолевается, в конечном счете, при помощи диалектического мышления.
Абсолютное («всеобъемлющее») бытие, по С.Л.Франку, должно определяться, прежде всего, как «бытие для себя». В этом он и видит решение проблемы трансцендентного: всеобъемлющее повседневное бытие в своей действительности пребывает в каждом «Я», но, вместе с тем, «с нами и для нас». При этом мы вполне можем осознавать самих себя «как собственное самооткровение» [1,с.341-343]. Это «всеобъемлющее бытие» можно, как представляется, обозначить, не просто как «реальность» [1,с.341-343], а как «повседневную реальность», что здесь для нас крайне важно. В повседневности, как и в имени человека, принадлежащем ему каждодневно, «струятся» бесконечные энергии. В повседневности присутствует сама непосредственность как «единство истины и существования» [1,с.344]. А повседневность и есть, по большому счету, «сама непосредственность», «молчаливо выражающая себя в немом, неизъяснимом опыте» [1,с.344].
Чтобы возвыситься до этого трансрационального принципа, который «задает» всю рациональность, нам необходимо обратиться к трансцендентальному мышлению, которое открывает самые общие условия объективности и формальной логики. При таком мышлении повседневности познание уже не выступает как суждение, а как чистое «созерцание» через культурный опыт, или как самораскрытие трансрациональной реальности.
Повседневность есть органическое единство человеческого переживания и пережитого, сознательного и подсознательного. Она есть «жизнь как бытие для себя». Уже тезис « Я есть» есть по большему счету духовное переживание. Но является ли это «Я» тем «непостижимым», которое открывается нам как «всеобъемлющая реальность»? [1, с.315].
Неподдающаяся определению сущность «непостижимого», в принципе, не бывает одной и той же или «тождественной самой себе», но в каждый момент и в каждом своем конкретном проявлении эта сущность «есть нечто абсолютно новое», а также вполне единственное в своем роде и «неповторимое» [1, с.315].
Тезис «Я есть» выступает проявлением одного из модусов бытия повседневности. Человек и в самом деле есть «как абсолютная, так и не абсолютная реальность». «Самость», как процесс самоутверждения, противоположна повседневному существованию (ведь «самость» - это то, с чем невозможно обменяться; речь идет здесь не только о невозможности преходящего, но и «непереходимого» бытия), но в своей глубине «самость» находится «в согласии с абсолютным». Вместе с тем очень трудно разорвать повседневное и абсолютное, то есть лишить жизнь людей абсолютных нравственных и духовных ориентиров.
«Повседневность», как это вытекает из логики рассуждений С.Л.Франка, есть, в принципе, «непосредственное бытие для себя», то есть некая «актуальная потенциальность или сила», которую человек обнаруживает в основе повседневного бытия. Повседневность, лишенная момента «самоопределения», не может выступить в качестве полноты реальности. Она означает в этом случае лишь «стремление к бытию», субъективность, напоминающую «сновидения».
Повседневность требует своего завершения, которое выходит за свои собственные пределы, дабы обрести свою «душу» посредством ее утраты. Наиболее общей формой такой трансцендентности – познавательной - является просто идеал; должна быть также реальная трансцендентность – выход во вне к «тебе» и внутрь – «к духу» [1, с.315].
Повседневное бытие становится только «моим» «Я» по отношению к «тебе», которое как бы входит в «меня» при переживаниях любви, ненависти и т.д. Повседневность, повседневный мир дает место для осуществления потенций слабому человеку. Это – не целостная и не суммативная система, подавляющая возможности слабого. Необходимо сделать мир адекватным для обычного человека. Иначе любой акт коммуникации или написанный текст окажутся пустой болтовней.
Следовательно, для преодоления состояний пустой суеты необходимы особые процедуры сознания, которые в целом квалифицируются как трансцендирование. Однако отметим, что это трансцендирование в любом его виде требует от субъекта немалых духовных и душевных сил.
С.Л. Франк различал «трансцендирование во вне», когда индивидуальная душа выходит за рамки своей субъективности к "другому", в отношения в Я-Ты и мы, и «трансцендирование вовнутрь» (или вглубь) - в область духа, для укоренения в духовной основе бытия, дающей объективную реальность и подлинную опору индивидуальной душевной жизни.
Опыт прошлого показывает, что трансцендирование непосредственного самобытия, выходящее из стремления найти для себя основу из существа его самого, в стремлении сделать себе фундамент, то есть прочную основу в чем-то «ином», этим не ограничивается. Для непосредственного самобытия более существенно и надежно, трансцендирование в бытие «мы» и в отношении во вне «я-ты» – направленное «во–внутрь» или «духовного бытия», или области «духа».
Натуралистическое воззрение представляет душу как находящуюся внутри тела, а поскольку душа имеет отношение к чему–либо иному, она нуждается в «отверстиях» в виде органов чувств. Но с другой точки зрения мы имеем дело с предвзятым мнением и неадекватно существу непосредственного самобытия. Само непосредственное самобытие есть нечто безграничное как бесконечная вселенная. «Душа» в своей субъективности безгранична и бесконечна, но вместе с тем, выходя за границы самой себя, находится рядом с тем иным, чем она сама не является. В этом смысле и есть то, что, мы называем трансцендирование «во внутрь».
Прежде всего, придержемся определения «духа» как придающего душевному бытию в его субъективности, актуальную реальность, где мы видим, что «душа» в направлении «во внутрь» становится более реальной и является более самодовлеющей. Так же видно, что «дух» воздействует на «душу» и сам облекается в своей пограничной части, и выступает как «субъективная жизнь». Теперь мы видим, что нам раскрывается трансрациональность отношения между «духом» и «душой» и оно подчинено, единству раздельности и взаимопроникновения.
Зная, как нам открывается трансрациональность в отношении между «духом» и «душой», мы не должны забывать понятие «точной границы», которая подходит к области логических отношений к живому и реальному: т.е. реальности «духа» и «души». В этом отношении само существо реальности подчиняется принципу антиномистического монодуализма, т.е. «единству раздельности и взаимопроникновения» [2, с.404].
В этой двоичности есть единство, которое является исконно–неразделенным. В этом и заключается суть франковского антиномистического монодуализма как фундаментального принципа его философии трансцендирования. С.Л.Франк считает, что, согласно этому принципу, ответ на вопрос о «трансцендентности» в отношении души и духа может быть только «трансрациональным»: «Дух и трансцендентен, и имманентен душе, и притом не в смысле простой суммированной совместимости этих двух отношений» [2, с.404], а в том смысле, что между ними существует пусть «непостижимая» в полной мере, но, вместе с тем, и в целом неразрывная, связь.
Таким образом, на основании исследований С.Л.Франком сущности трансцендирования, можно заключить, что «самость» является дверью для входа духа в непосредственное самобытие, а так же стоит на пороге между душевным и духовным бытием. «Самость» может быть дверью для духовного, значимого в себе бытие и является носителем, выступая под именем «высшего».
Исследование личности, по С.Л.Франку, в то же время и есть её обоснование, поэтому любое духовное существо и всякая личность – это тайна, где невозможно найти определенный состав личности, и который не поддается никаким признакам и анализам, и является чудом, о которое разбиваются все наши понятия. То есть, «… неизбежно оказываются несостоятельными все попытки рационально понять духовное бытие и личность – ибо все они суть попытки отрицать в них непостижимое по существу, слепо проходить мимо этого, самого существенного момента, конституирующего именно то, что есть личность» [2, с.412].
Список используемой литературы:
- Лосский Н.О. История русской философии. Пер. с англ.- М.: Советский писатель, 1991.
2. Франк С.Л. Непостижимое.- М.: Издательство «Правда», 1990.
