Формирования образа иезуита в общественном сознании Франции конца XVI – первой половины XVII века представляет собой сложный и многофакторный процесс, одной из демонстраций которого является мемуарная литература, с характерной для нее ярко выраженной субъективной точкой зрения на события истории Общества Иисуса и фигуру иезуита. Насильственно обособляя иезуитов в определенную группу, французское общество проецировало на них свои страхи, мании и стереотипы. Природа образа двойственна, она выражает не только ненависть противников Общества, но подражание. Зачастую политические оппоненты, были заинтересованы в создании альтернативного образа прошлого, в котором роль ордена или важных для него исторических событий преуменьшалась. Это было свидетельством начало процесса конструирования негативного имиджа иезуита во Франции.
Лидеры галликанцев, янсенистов, гугенотов, на страницах своих мемуаров и записок описываю орден, как нечто чужое и противоестественное французскому духу.[1, с. 60; 2, с. 60] Свои размышления они основывают на исторических прецедентах – памфлетной компании против Общества 1611-1613 г. и гонениям на иезуитов в конце XVI века. Это в свое очередь, по мнению мемуаристов, легимизирует их враждебную позицию по отношению к ордену.[2, с. 61] Ссылаясь на причины подобного негативного отношения к иезуитам авторы мемуаров упоминают, прежде всего, «враждебный дух» ордена, его механизированную, бездушную организацию, стремящуюся к полному контролю над человеком, пробабилизм, находящий свое выражение в знаменитой моральной казуистике иезуитов, способствующей порабощению членов Общества и его приверженцев, тираноборческие концепции, явившиеся причиной гибели нескольких французских монархов, а также иезуитам ставиться в вину близость к источнику власти, к королю в роли духовников.[5, с. 81; 1, с. 40] «При чтении Марианны и Беканиуса–пишет Пьер Л’ Этуаль, представляется возможным получить основные милости этих людей, отправляя заблаговременно в рай королей и принцев, которые их не устраивают или, которые, по мнению Марианы, не являются добропорядочными католиками».[7, с. 18]
Основной компонент всех представлений, на которых строиться образ иезуита – это суждение о его вражеской природе, опасной для французского королевства, «это желание, стереть из памяти законы французской монархии и свободы Галльской Церкви». Для достижения своей цели, цель зависти от ментальных установок и политических предпочтений автора, иезуиты используют методы и приемы противоречие нормам морали. [6, с. 80]«Истинный иезуит, у Л’Этуаля, то есть хитрый, ловкий и переодетый, готовый разжалобить и обманывать народ».[6, с. 48]Иезуиты маскируются, стараются отвлечь от себя подозрения ценой прямой клеветы на своих собратьев.
Иезуиты, испанцы, паписты, являются антигероями французского общества на страницах записок и мемуаров современников. В своей интерпретации образа иезуита мемуаристы зачастую, помимо морализирования не брезгую клеветой всякого рода. Для дискредитации членов Общества используются традиционный набор обвинений, таких как хитрость, жестокость, лицемерие, но существуют и более действенные приемы выводы иезуита из легитимного поля социума. Один из самых интересных способов конструирования имиджа и образа иезуита был предложен Этьеном Пакье и растиражирован в последующем Антуаном Арно. Пакье, акцентирует внимание на иностранной природе ордена, но не испанской или итальянской, как традиционно изображалось Общество, а на мусульманской, возводя генетические корни иезуитов к ассасинам. В последующем подобное сравнение, будет восприниматься мемуаристами как исторический факт, и послужит в некотором роде объяснением причин вызвавших гонения на иезуитов.
Основными элементами характеристики образа иезуита является его иностранное происхождение и морально - этическое несоответствие нормами христианского общества. Иезуиты – орудия господства испанских монархов, именно им принадлежит роль разжигателей конфликтов в королевстве Французском. Образ иезуита у Л’Этуаля складываться весьма однозначный, «иезуиты - это ложные католики, змеи, которых Франция пригрела у себя на груди».[6, с. 45] Деяния они свои совершают с благословения Папы Римского, однако фактом своего существования оскорбляют Святой престол. Подобная дуалистическая трактовка действий иезуита сохраняется в мемуарах на протяжении всего изучаемого периода. Морально – этическое несоответствие иезуита общепризнанным нормам разворачивать на многих уровнях, это, прежде всего, этические доктрины, против которых выступают в основном янсенисты и испорченное образование в коллежах иезуитов противниками которых являются галликанцы и Университет. Отношение властной группировки, в лице герцога Сюлли и кардинала Ришелье к иезуитам не такое однозначное, как у прочих мемуаристов. Иезуит, у Сюлли, и иезуит у Ришелье, это, прежде всего союзник королевской власти в вопросе укрепления авторитета французской монархии на международной арене. Однако в «Мемуарах» кардинала Ришелье, происходит трансформации и отделение образа иезуита от образа Общества Иисуса, что не наблюдается в воспоминаниях Максимилиана де Бетюна. Для второй четверти XVII века характерна персонификация образа иезуита в конкретной личности, что явилось общей тенденцией. Зачастую реальный облик человека не имел никакого отношения к его образу, растиражированному в мемуарах. Характерно, что причины, вызвавшие подобную антиезуитскую риторику к жизни, оцениваются историками по-разному. Если обозначить в итоге некие общие черты в позициях и взглядах, то данные обвинения, по мнению исследователей, свидетельствуют о появлении в общественном сознании опасений и тревог относительно установившегося хрупкого равновесия в государстве, которое может быть нарушено действиями иностранных агентов.[4;5]
Появление мифов и контр-мифов, соперничающих друг с другом в изображении иезуитов как папистских убийц или, напротив, святых героев, как правило, было инициировано враждующими политическими группировками при дворе. Не только от данного фактора, зависела популярность иезуитской тематики, вторым компонентом поддерживающим интерес к Обществу была деятельность королевского духовника - иезуита. Захватившая новоевропейское, и в частности, французское общество тяга к исповеди, акцентировала внимание на фигуре человека отправляющего данную практику, при этом близость к источнику власти, превращала духовника в объект постоянных наблюдений. Королевский исповедник - наиболее популярный и часто упоминаемый мемуарной литературе член Общества Иисуса, но и среди них выделяются свои фавориты.Это, прежде всего, первый иезуитский духовник- Пьер Котон и седьмой исповедник Людовика XIII,- Николя Коссен. Последний имел смелость в отличие от предыдущих духовников не ограничивать себя сферой придворных интриг, а, по примеру Пьера Котона, попытаться в условиях тяжелейшей для католического мира Тридцатилетней войны склонить Людовика XIII к компромиссу, обратить внимание на тяжелейшее налоговое бремя, которое несет страна. Его увещевания касались, также, одного весьма интересного вопроса, судьбы госпожи Лафайетт. Вмешательства эти были недопустимы с точки зрения кардинала и, как он писал в своих мемуарах, «замечая все эти вещи, он их относил скорее к простоте, чем к хитрости, и к отсутствию суждения, чем к недостаточной воле; тем не менее, славный отец пошел дальше, и от частных претензий перешел к претензиям государства; он начал клеветать на кардинала Ришелье, а кардинал был терпелив до того момента, как безумие и хитрость этого отца достигло той ступени, что перешла от интересов лично кардинала до посягательств и переворота целого государства; о чем кардинал был слишком поздно уведомлен, поскольку низкие услуги духовника королю были столь секретны, что никто не смог бы раскрыть, если бы король сам не заявил об этом».[3,с. 441] Попытки духовника поднять собственный статус в дворцовой иерархии не увенчались успехом, именно при Коссене происходит падение авторитета королевского исповедника.
Исключительное положение духовника, состоящее в его близости к источнику власти, приводило к многочисленным конфликтам при дворе, что спровоцировало частую смену исповедников. Данная тенденция, дает ключ к понимаю причин падение влияния духовника и как следствие угасание к нему интереса общественности и мемуаристов в середине XVII столетия. Образ иезуита первой половины XVII века весьма монструозен, эклектичен и представляет собой несоразмерное наслоение господствующих в сознании стереотипов и ментальных установок, однако нельзя сказать, что он статичен. Образ постоянно видоизменяется, трансформируется, от него отпадают несоответствующие духу времени шаблоны. Расцвет антиезуитской пропаганды приходиться на время второй половины XVII – XVIII однако именно из риторики первой половины века будут черпать свои аргументы будущие противники ордена.
Список используемых источников и литературы:
1. Обинье А. Д'. Трагические поэмы [и сонеты]. Мемуары / пер. с фр. Парнаха - М., 1949. - 134 с.
2. Ришелье А-Ж. Мемуары / пер. с фр. Т.В. Чугуновой – М., 2005. - 461 с.
3. Memoires du Cardinal de Richelieu sous le regne de Louis XIII // Collection des memoires relatifs а l'histoire de France. T 29. – Paris., 1823. – 644 p.
4. Michel de Waele.Pour la sauvegarde du roi et du royaume: L'expulsion des Jesuites de France a la fin des guerres de religion // Canadian Journal of History. 1994.
5. Paul-Alexis Mellet. L’ange et l’assassin: les vocations extraordinaires et le régicide jusqu’en 1610 // Hasard et Providence xive-xviie siècles. Actes du cinquantenaire de la fondation du CESR et XLIXe Colloque International d’études Humanistes. Tours, 3-9 juillet 2006. p. 1-12
6. Le plaidoyer Etienne Pasquier. // Mémoires et documents publiés par la Société savoisienne d'histoire et d'archéologie. – Chambery.,1916.T.31. - 524 p.
7. Pierre de L’Estoile. Registres journaux de Pierre de L’Estoile sur le Regne de Lous XIII . T.V. // Collection complete des memoites relatifs a l’Histoire de France.Ed. M. Petitot.T.XLIX. – Paris., 1825. – 225 р.
