В статье рассмотрена специфическая идеологическая доктрина современности, сыгравшая ключевую роль в политической мобилизации народных масс и в отличие от «классических» идеологий продолжающая набирать обороты на рубеже XX-XXI веков — национализм.
Ключевые слова: национализм, идеология, протест, террор, война, революция, национальное государство, националистическое движение.
Одно-единственное явление красной линией проходит через всю новейшую историю — от падения Бастилии до падения Берлинской стены. Возникая спорадически в Англии и Голландии XVI и XVII веков, оно расцветает во Франции и Америке в конце восемнадцатого века. Многократно разделяя страны и народы, оно охватывает Центральную и Латинскую Америку, выплескивается через Южную, Центральную, Восточную, а затем и Северную Европу в Россию, Индию и на Дальний Восток, а затем продолжает свой путь во многих обличьях по Ближнему Востоку, Африке, Австралии и Океании. Следом за ним идут протест и террор, война и революция, объединение немногих и изгнание многих. Наконец, по мере того как мир развивается, эта красная линия становится прерывистой, фрагментированной, исчезающей.
Имя этому явлению — национализм, и его история является той тонкой нитью, которая связывает и одновременно разделяет народы в современном мире. Несмотря на то, что национализм существует во многих формах, он все равно остается этой связующей нитью. История его развития — это история возникновения и упадка, роста и угасания наций и национализма. Историки могут расходиться в определении точной даты рождения национализма, но представителям социологии кажется очевидным: национализм — это современное движение и идеология, которое возникло во второй половине XVIII века в Западной Европе и Америке и которое, достигнув своего апогея в двух мировых войнах, начинает клониться к упадку, открывая дорогу новым глобальным силам, выходящим за рамки национальных государств [1, с.17].
На Западе нация и государство возникли одновременно. Со времен Французской и Американской революций «национальное государство» стало доминирующей, а вскоре и почти единственной легитимной формой политической организации и основным средством коллективной идентичности. Учитывая роль Запада в освоении новых земель и его превосходящую силу, колонизированные европейскими державами территории также были местом возникновения наций paripassuс колониальными государствами, созданными ими в Азии и Африке. Колониализм был также основным источником образования наций в Латинской Америке, Средней Азии, где административные провинции испанской, португальской и российской империй сформировали основу и определили границы последующих постколониальных государств, а следовательно, и их наций.
Вначале национализм был объединительной и освободительной силой. Он разрушал замкнутые территориальные образования, основанные на общности религии, диалекта, обычаев или клановой близости и способствовал созданию обширных и мощных национальных государств с централизованными рынками, администрацией, системами налогообложения и образования. Заряд национализма носил массовый и демократический характер. Он наступал на феодальные порядки и жестокие имперские тирании, провозглашая суверенитет народа и право всех народов самим определять свою судьбу в рамках своих собственных государств, если они того пожелают. На протяжении XIX и значительной части ХХ века национализм появлялся там, где национальная элита боролась за свержение имперской и колониальной администрации; этот процесс был столь мощным, что порой он казался неотделимым от народной демократии [2, с.80].
Но уже к середине и концу XIX столетия имперские и колониальные власти нашли способ, как отделить национализм от его демократической основы; концепции «официального национализма» в царской России, Османской империи и Японии эпохи Мэйдзи выявили известную пластичность национальных чувств, традиций и мифов, а также искажения этой красной линии.
Однако худшее было еще впереди. Широкомасштабный демократический национализм начала XIX в. дополнился рядом менее значительных «мини-национализмов» во главе с интеллектуалами, апеллировавшими к языковым и культурным различиям. Их успехи, последовавшие после Версальского мира, видоизменили карту Европы. В последовавших за этим сначала в Европе, а затем и по всему миру, потрясениях проходящий повсюду красной линией национализм смешался с темными силами фашизма, расизма и антисемитизма, что привело к ужасам Холокоста и Хиросимы [3, с.42].
В результате возникшего после этого, по крайней мере, в Европе отвращения к национализму у многих людей появилось стремление положить конец междоусобным конфликтам и создать наднациональный континент, свободный от национальных разделительных линий. Давняя вера в единство и превосходство нации и ее государства была поколеблена, а новые поколения на Западе, привыкшие к путешествиям, присутствию мигрантов и смешению культур более не чувствовали силу вековой национальной памяти, традиций и границ.
Проблема национальной исторической преемственности тесно связана со сложным вопросом относительно отношений этничности и национализма. Для многих теоретиков прилагательные «этническое» и «национальное» взаимозаменяемы, и они не проводят различия между этническими группами и нациями. Для других этничность означает раскол в рамках нации, как правило, в национальном государстве; как и регионализм, она считается «субнациональным» явлением.
Поэтому националистическое обращение к прошлому — это не только возвеличивание народа и призывы к нему, но и повторное открытие отчужденной интеллигенцией всего этнического наследия и живой общности предполагаемого происхождения и истории. Чтобы достичь успеха, националистическая идея должна суметь выстоять перед историческими сомнениями и критикой, поэтому необходимо, чтобы имелись достаточно достоверные данные относительно первоначальных этнических истоков или же последние должны быть настолько окутаны мраком, чтобы быть невосприимчивыми к опровержениям. Столь привлекательными и влиятельными эти мифы, ценности, символы и воспоминания делает их обращение к предполагаемому родству и совместному проживанию для подкрепления подлинности уникальных культурных ценностей сообщества. В этом смысле этническое сообщество напоминает расширенную семью или, скорее, «семью семей», которая растянута во времени и пространстве и включает множество поколений и множество областей в рамках определенной территории. Это чувство расширенного родства, родни и друзей, связанное с определенной «родиной», лежит в основе национальных идентичностей и сплоченности многих современных наций и наделяет их представителей живым чувством родственной связанности и давней преемственности [4, с.121–125].
Одна из центральных проблем — социальный состав идеологического движения национализма. С точки зрения многих, национализм — это, прежде всего, движение интеллектуалов или, в более широком смысле, интеллигенции. Они занимают центральное место в исследованиях Эрнеста Геллнера [5], Э.Хобсбаума [6], Бенедикта Андерсона [7], будучи основными последователями и руководителями движения, а также наиболее рьяными потребителями националистической мифологии.
Большинство национализмов возглавляют интеллектуалы и лица свободных профессий. Интеллектуалы дают основные определения и описания нации, лица свободных профессий служат главными распространителями идей и идеалов нации, а интеллигенция — наиболее яростным поставщиком и потребителем националистических мифов. Достаточно только тщательно изучить зарождение и ранний этап развития национализмов в Центральной и Восточной Европе, Индии, Китае, арабском Ближнем Востоке, Нигерии, Гане, французской Западной и Северной Африке. Даже в таких регионах, как Латинская Америка, Северная Америка и Юго-Восточная Азия, «издатели» и лица свободных профессий играли важную роль в распространении национальных идеалов [5, 8].
Литература:
- Смит Энтони Д. Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий наций и национализма. М., 2004.
- Хабермас Ю. В поисках национальной идентичности: Философские и политические статьи. Донецк: Донбасс, 1999.
- Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические выступления, статьи и интервью. М., 2002.
- Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001.
- Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991.
- Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. М., 1998.
- Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М., 2001.
- Австро-Венгрия: опыт многонационального государства. М., 1995.
