Направления совершенствования ст. 137 УК РФ



В современном мире все актуальнее становится потребность в охране частной жизни, в том числе уголовно-правовыми средствами. Основой уголовно-правовой охраны частной жизни в России является ст. 137 в Уголовном кодексе Российской Федерации [1], закрепившая запрет на сбор и распространение сведений о частной жизни гражданина. Однако данная статья не совершенна, существует множество проблем и противоречий с действующим законодательством, которые создают препятствия эффективной уголовно-правовой охране частной жизни.

Первым недостатком следует признать несоответствие диспозиции данной статьи конституционным формулировкам. Конституция Российской Федерации [2] в ч. 1 ст. 23 закрепила право каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. Однако, согласно ч. 1 ст. 137 УК РФ предусмотрела ответственность за незаконное собирания или распространения сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну.

Соответственно, предмет охраны в УК РФ составляют не все сведения о частной жизни лица, а лишь те, которые составляют его личную или семейную тайну. В Конституции РФ же говорится о праве на неприкосновенность частной жизни вне контекста личной и семейной тайны.

Н. П. Лепешкина говорит о том, что в ст. 137 УК РФ следовало установить уголовную ответственность за сбор и использование любых сведений о частной жизни человека независимо от того, охраняются они специально в качестве тайны или нет [3, c.39].

Авторы высказывают мнения, что снятие такого уголовно-правового ограничителя как тайна с информации о частной жизни лица будет больше соответствовать указанным конституционным нормам [4, c.230].

Однако встречаются и иные мнения. Так, О. А. Пальчиковская считает, что название ст. 137 УК РФ не соответствует ее содержанию, а использование в диспозиции термина «частная жизнь» излишне, в связи с чем необходимо сформулировать название ст.137 УК РФ в следующей редакции: «Незаконные собирание или распространение сведений, составляющих личную или семейную тайну другого лица», а из диспозиции статьи исключить слова «о частной жизни» [5, c.10].

На наш взгляд, данное различие между УК РФ и основным законом страны является существенным недостатком рассматриваемой уголовно-правовой нормы. Личная и семейная тайна являются одними из составных частей понятия «частная жизнь». Считаем, что на данный момент необходимо поднимать вопрос о внесении изменений в формулировку ст. 137 УК РФ для приведения ее в соответствие Конституции РФ путем исключения ограничения объекта в виде личной и семейной тайны.

Помимо несоответствия формулировки объекта защиты конституционным нормам, данное положение имеет и большое практическое значение. На практике очень сложно определить, какие именно сведения о частной жизни лица составляют тайну лица, а какие не составляют. Перечень сведений, относящихся к тайне, законодательно не установлен. Поэтому все будет зависеть от субъективного мнения конкретного человека.

Кроме того, законодатель ни в данной статье, ни где-либо еще не раскрывает понятий частная жизнь, личная и семейная тайна. В этой связи высказываются разные предложения. Так, С. В. Баринов предлагает закрепить понятие частной жизни в примечании к ст. 137 УК РФ по аналогии с закреплением понятия жилища в примечании к ст. 139 УК РФ [6, c.28]. Также в качестве вариантов решения проблемы автор предлагает принять соответствующее постановление Пленума Верховного Суда РФ, посвященное определению понятийного аппарата и обобщению примеров из судебной практики, а также принять специальный федеральный закон, посвященный регулированию отношений в сфере частной жизни.

Н. П. Макеев также предлагает либо Пленуму Верховного Суда РФ принять соответствующее постановление либо же законодательно закрепить в примечании к ст.137 УК РФ указания на те сферы, которые могут быть отнесены к личной и семейной тайне [7, c.18].

Мнения о необходимости принятия специального федерального закона о неприкосновенности частной жизни и закреплении в нем основных понятий в данной области придерживаются и иные авторы [8, c.69].

На наш взгляд, закрепить понятие частной жизни и ее неприкосновенности на уровне федерального закона представляется очень сложной задачей в связи со специфической областью. Однако, считаем необходимым принятие федерального закона, в котором бы были закреплены основные критерии отнесения информации к частной жизни, основные ее гарантии, условия правомерности собирания, хранения, использования и распространения сведений, составляющих личную или семейную тайну, урегулированы иные вопросы.

Мы предлагаем следующие определения личной и семейной тайны. Личная тайна — сведения, имеющие отношение к лицу, которые данное лицо не желает предавать огласке и объем которых определяется им самостоятельно, за исключением данных, которые согласно законодательству не могут составлять тайну.

По аналогии семейная тайна — сведения, имеющие отношение к членам семьи, которые члены данной семьи не желают предавать огласке и объем которых определяется ими самостоятельно, за исключением данных, которые согласно законодательству не могут составлять тайну.

Возникают вопросы и относительно формулировки непосредственного объекта нарушения неприкосновенности частной жизни. Исходя из названия ст. 137 УК РФ — «Нарушение неприкосновенности частной жизни», можно сделать вывод, что непосредственным объектом являются общественные отношения в сфере охраны неприкосновенности частной жизни. Однако из содержания п. 1 ст. 137 УК РФ следует вывод, что непосредственный объект — общественные отношения в сфере охраны сведений, составляющих только личную или семейную тайну.

Такое ограничение перечня сведений представляется нелогичным. Сведения, составляющие частную жизнь лица, не ограничиваются лишь семейной и личной тайной. Кроме того, в ст. 24 Конституции РФ, предусмотревшей правило о том, что сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются, отсутствует ограничение сведений о частной жизни только личной и семейной тайной.

Согласны с неоправданностью такого ограничения и авторы. Е. Ю. Сысоев объектом уголовно-правовой охраны в рамках данного состава преступления называет не только конституционное право на неприкосновенность частной жизни, но и частную жизнь в целом [9, c. 64].

УК РФ не содержит иной общей нормы, посвященной охране частной жизни, соответственно именно данная статья предусматривает уголовную ответственность за нарушение частной жизни. Кроме того, и личная, и семейная тайна представляют собой составные элементы частной жизни лица. Поэтому при признании непосредственным объектом нарушения неприкосновенности частной жизни именно частной жизни в целом и личная, и семейная тайна будут входить в сферу охраны.

Несовершенна и формулировка объективной стороны нарушения неприкосновенности частной жизни. УК РФ говорит только о незаконном собирании и распространении. Между тем ст. 24 Конституции РФ говорит о сборе, хранении, использовании и распространении информации о частной жизни лица без его согласия. Соответственно в ст. 137 УК РФ не нашли своего отражения хранение и использование информации о частной жизни.

Данные деяния — не редкость в современном обществе. Не всегда сведения о частной жизни лица добываются для их распространения. С. В. Баринов отмечает существование «любителей собирать досье» [10, c.51].

Все это позволяет сделать вывод о неоправданной узости диспозиции ст. 137 УК РФ и необходимости внесения изменений в целях приведения законодательства в соответствие. Нам близка следующая формулировка диспозиции ч. 1 ст. 137 УК РФ, предложенная Ю. А. Мамоновой: «Незаконное собирание, хранение или распространение сведений о частной жизни лица наказывается...» [11, c.145]. Также существуют предложения и о криминализации использования информации о частной жизни.

Нынешняя же редакция статьи не позволяет привлечь к ответственности лиц, хранящих сведения, но не распространяющих их. Вместе с тем эти действия также реально опасны, не соответствуют собиранию или распространению и подлежат самостоятельной уголовно-правовой оценке. Поэтому предлагаем привести содержание ст. 137 УК РФ в соответствие конституционно-правовым нормам.

Первоначально состав преступления, предусмотренного ст. 137 УК РФ, был материальным — требовалось причинение вреда правам и законным интересам граждан. Однако ни размер вреда, ни его вид (моральный, материальный) не были указаны и не имели значения для квалификации. Этот признак носил оценочный характер, в связи с этим было весьма трудно определить — причинен ли вред или была только угроза его причинения.

Изменения в ст. 137 УК РФ были внесены Федеральным законом от 08.12.2003 N 162-ФЗ [12], облегчив квалификацию данного преступления.

Вместе с тем, некоторые авторы считают исключение причинения вреда правам и законным интересам граждан как обязательного признака данного преступления ошибкой. Так, Б. Н. Кадников считает, что было бы целесообразнее указать на причинение существенного вреда при совершении соответствующих незаконных действий. Наряду с существенным ущербом как преступным последствием в ч. 1 ст. 137 УК РФ, в ч. 2 следует закрепить и такой квалифицирующий признак, как иные тяжкие последствия [13, c.85].

Совершение деяния по неосторожности должно расцениваться как гражданско-правовой деликт, а умышленные действия в этой сфере, не повлекшие наступление существенного вреда, должны влечь административную ответственность.

Мы же в связи с тем, что в настоящее время в Кодексе РФ об административных правонарушениях [14] отсутствует упоминание о частной жизни граждан и об охране неприкосновенности данного конституционного права, предлагаем причинение существенного вреда указать в качестве квалифицированного состава в ст. 137 УК РФ. А после введения административной ответственности за нарушения неприкосновенности частной жизни — перенести данный признак в основной состав преступления.

Но для эффективного применения статьи в предлагаемой редакции следует продумать критерии оценки существенности причиняемого вреда, поскольку при их отсутствии не будет никакого облегчения квалификации, появятся только дополнительные вопросы. Мы предлагаем четкий размер или порядок определения данного вреда, например, в виде четкой фиксированной суммы (например, сумма, превышающая 50 000 рублей).

К числу достоинств ст. 137 УК РФ следует отнести закрепление в качестве отдельного состава преступления незаконного распространения в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях информации, указывающей на личность несовершеннолетнего потерпевшего, не достигшего шестнадцатилетнего возраста либо информации о понесенных им страданиях.

Однако данная норма распространяется только на очень узкий круг информации. Количество же преступлений в форме незаконного распространения сведений о несовершеннолетних лицах через информационно-телекоммуникационные сети непрерывно растет, и зачастую приводит к тяжким последствиям. Поэтому считаем необходимым предусмотреть повышенную ответственность в целом за распространение информации о несовершеннолетних.

Проведенный анализ ст. 137 УК РФ показывает ее несовершенство, противоречие Конституции РФ, частое использование оценочных понятий, без закрепления их четких легальных формулировок, что приводит к затруднениям в практической деятельности. Соответственно назрела необходимость внесения изменений в указанную норму.

Литература:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6- ФКЗ, от 30.12.2008 № 7- ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Российская газета. 1993. 25 декабря; Российская газета. 2014. № 163. 23 июля.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 17.04.2017) // Российская газета. 1996. № 113. 18 июня. № 114. 19 июня. № 115. 20 июня. № 118. 25 июня; Российская газета. 2017. № 83. 19 апреля.
3. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 N 195-ФЗ (ред. от 05.12.2016) (с изм. и доп., вступ. в силу с 21.12.2016) // Собрание законодательства РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1; Собрание законодательства РФ. 2016. № 50.
4. Федеральный закон от 08.12.2003 N 162-ФЗ (ред. от 07.12.2011) «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2003. № 50. Ст. 4848; Собрание законодательства РФ. 2011. № 50.
5. Баринов, С. В. Проблемы выявления и расследования преступных нарушений неприкосновенности частной жизни: дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2006. С.51.
6. Баринов, С. В. К вопросу об определении понятия «частная жизнь» // Конституционное и муниципальное право. 2015. N 4. С.28.
7. Кадников, Б. Н. Уголовно-правовая охрана неприкосновенности частной жизни: научно-практическое пособие / Н. Г. Кадникова // М.: Юриспруденция, 2011. — С.85.
8. Лепешкина, Н. П. Неприкосновенность частной жизни, что это? / Н. П. Лепешкина // Адвокатская практика. 2005. — № 2. — С.39–42.
9. Макеев, П. Н. Уголовная ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни: автореферат дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. — С.18.
10. Мамонова, Ю. А. Частная жизнь как объект антикриминальной безопасности: монография. М.: Юрлитинформ, 2014. — С.145.
11. Наумов, А. В. Российское уголовное право: курс лекций: в 3 т. Т. 2: Особенная часть (главы 1–10). 5-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2011. — С.230.
12. Ощуков, С. Г. Неприкосновенность частной жизни в современном обществе / Законность и правопорядок в современном обществе: сборник материалов XVI Международной научно-практической конференции / под общ. ред. С. С. Чернова. Новосибирск: Издательство ЦРНС, 2013. С. 69.
13. Пальчиковская, О. А. Уголовно-правовая охрана личной и семейной тайны: автореферат дис. … канд. юрид. наук. М., 2011. — С.10.
14. Сысоев, Е. Ю. Частная жизнь как объект уголовно-правовой охраны/ Проблемы предварительного следствия и дознания: Сборник научных трудов. М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России», 2011. — С.64.