Понятие о патриотизме многозначно по своему содержанию. В нем отражаются позиции, настроения, интересы различных групп населения, оно исторично по своей сути. Исторические элементы патриотизма в виде привязанностей к родной земле, языку, традициям формируются уже в древности. Ко времени вступления в Первую мировую войну Российская империя относилась к числу среднеразвитых капиталистических стран Европы со значительными феодальными пережитками в деревне.
На основе изучения историографии проблемы и архивных документов рассматриваются проявления патриотических настроений в годы Первой мировой войны. Делается вывод, что в целом патриотические настроения были присущи всем социальным группам в первые два военных года. С 1916 г. нарастающие трудности приводят к сокращению объёмов помощи семьям призванных на войну, больным и раненым воинам, беженцам.
Ключевые слова: Первая мировая война, патриотизм, Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам, Святейший Синод.
С началом Первой мировой войны большая часть российского общества испытывала патриотический подъём. Первая мировая война как социальное и историческое явление — уникальна. Несмотря на обилие публикаций по истории Первой мировой войны, ряд сюжетов остается до сих пор недостаточно изученным. В их числе — проблема патриотизма населения воюющих государств, в том числе и в Российской империи.
Настоящая статья посвящена изучению некоторых аспектов первой мировой войны, а именно — настроениям которые были характерны для российского общества и российской армии в 1914–1915 гг.
Известно, что первая мировая война — один из самых широкомасштабных вооружённых конфликтов в истории человечества. Ее последствия, фактически, перекроили всю карту мира, сложившуюся в начале XX века. Прекратили свое существование Германская и Османская империи, Австро-Венгрия. Германия, перестав быть монархией, урезана территориально и ослаблена экономически. США превратились в великую державу. Тяжёлые для Германии условия Версальского мира и перенесённое ею национальное унижение породили реваншистские настроения, которые стали одной из предпосылок прихода к власти нацистов, развязавших Вторую мировую войну. Настроения российского общества в годы первой мировой войны тесно связаны с успехами (неудачами) русской армии на фронтах первой мировой войны. В 1914 г., еще до официального начала Первой мировой войны, с июня месяца, когда произошло знаменитое убийство в Сараево, приведшее в свою очередь к обострению противоречий Австро-Венгрии и Сербии, которые в свою очередь привели к общеевропейскому конфликту, настроения российского общества с полным основанием можно назвать «эйфорическими».
В условиях участия России в войне выражение патриотических настроений должно было связываться с поддержкой правительственной линии на ведение войны вплоть до успешного ее завершения. На практике такая поддержка не была перманентной для социума в целом. Факты и тенденции ее отсутствия констатируют не только высказывания обывателей, но и действия в форме индивидуальных и социальных практик.
Сохранилось немало источников, свидетельствующих об отношении различных слоев населения России к Первой мировой войне в 1914 г. Общая оценка историков сводится к признанию патриотического подъема, охватившего всю страну — от царствующей династии до крестьян. При этом ссылаются на такие факты как прекращение забастовок, успешная мобилизация, добровольческая запись в действующую армию, крупные пожертвования на счет обороны, достаточно заметное участие населения в военных займах государства и другие.
Например, калужане массово выражали свою солидарность сербскому народу два дня подряд, 16 и 17 июля (здесь и далее даты приведены по ст. стилю). Пожелание победы сербскому народу продемонстрировала 10-тысячная манифестация, состоявшаяся в эти же дни в Туле. О важнейших событиях в мире и внутри страны оперативно информировала российская пресса. Газеты также не замедлили сообщить о выступлениях российских граждан, показавших свою солидарность с властью по поводу агрессивных действий Австро-Венгрии, и объявили о сборе средств на нужды сербов. В городском первом госпитале Калуги содержали по 1 койке заключённые губернской тюрьмы, чины калужской контрольной палаты, воспитанницы женской учительской семинарии, частное реальное училище Ф. М. Шахмагонова, Н. В. Теренина.
В земском госпитале № 1 именных коек было 6, из них 3 — Перемышльского уездного земства, одна — памяти кн. В. С. Горчакова, по одной койке содержали служащие Калужского реального училища и депутат IV Государственной думы от Калужской губернии Н. Н. Яновский. В уездах именные койки содержали и представители высшей знати, такие как граф С. Л. Пален и кн. З. Н. Юсупова, и сельские попечительства, и учащиеся, и крестьяне, и различные общества, и объединения [1, с. 71].
Одной из крупных благотворительных организаций был Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам, состоящий под покровительством Ея Императорского Высочества Великой Княгини Елизаветы Федоровны. Всероссийский земский союз был основан в Москве 30 июля 1914 г. на съезде уполномоченных губернских земств, подготовленном московским земством и с участием земских представителей от всей России. Возглавил союз главноуполномоченный, близкий к кадетам князь Г. Е. Львов. 11 августа 1914 г. последовало Высочайшее утверждение Положения о Комитете Ея Императорского Высочества Великой княгини Елизаветы Федоровны. Комитету была поставлена задача устроить и объединить благотворительную помощь семьям лиц, призванных в армию на время военных действий как из запаса, так и из ополчения. Деятельность комитета распространялась на всю Европейскую и Азиатскую Россию, за исключением Петроградской губернии, Кавказа и Финляндии. В сеть комитета были объединены свыше 4000 мелких благотворительных учреждений. Всероссийский земский союз вошел в сеть органов Комитета как «Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам, состоящий под покровительством Ея Императорского Высочества Великой Княгини Елизаветы Федоровны» [2, с. 303].
Всероссийский земский союз уже к весне 1915 г. развернул по всей стране систему госпиталей, насчитывавшую 174 тысяч коек (35 процентов от общего числа коек для раненых), снарядил 50 санитарных поездов, организовал 19 врачебно-питательных отрядов. В «летучих банях» солдаты, нередко сутками сидевшие в затопленных водой окопах, могли согреться, помыться, сменить грязное и рваное белье. В феврале 1915 г. Всероссийский земский союз организовал массовую акцию «Поможем солдатам встретить Пасху». Из Москвы на Галицийский фронт был отправлен поезд из 20 товарных вагонов, а в них было 16,5 тыс. пасхальных яиц, 878 куличей, наборы из куличей и пасхи, иконки, 22 тыс. кисетов с подарками, а также 34 тыс. штук рубашек, 32,4 тыс. штук кальсон, 20 тыс. портянок и носков, 5,5 тыс. полотенец, 1,1 т мыла, 417 тыс. папирос, 2 т колбасы и ветчины, 200 мешков сухофруктов, 25 гармоней, мед, сало, пряники, баранки, сухари [3, с. 85, 96].
В сборах пожертвований участвовал Алтайский дамский комитет помощи больным и раненым воинам. Комитет провел акцию «Привет от детей Алтая», в которой участвовало 166 детей в возрасте от 7 до 15 лет. Дети изготавливали различные произведения в стиле художественных промыслов, которые в 1915 г. были выставлены на детском базаре. На базаре было представлено 693 изделия, выручка от которых составила 710 руб. [4, c. 62].
Патриотический настрой был присущ всем слоям населения, в том числе и дворянству. Так, Саратовское дворянское собрание ассигновало на помощь раненым военнослужащим 25 тыс. руб., на устройства лазарета — 15 тыс. руб., на создание полевого госпиталя — 35 тыс. руб. [5, c. 30]. В Самарский губернский комитет по снабжению армии в качестве выборных от земства входили дворяне А. М. Верховский, граф М. Н. Толстой, князь В. Н. Сумбатов, Н. А. Карамзин. Дворяне почитали за честь входить в состав добровольческих организаций [4, c. 63].
Иногда пожертвования собирались путем проведения благотворительных выступлений артистов, певцов, музыкантов и т. п. Осенью 1914 г. в Московском шахматном кружке, находившемся на Арбатской площади в помещении Коммерческого училища Плестерра, прошел сеанс игры выдающегося шахматиста А. А. Алехина. Выручка от сеанса направилась на помощь военнопленным шахматистам в Бадене [4, c. 64].
В конечном счете можно сказать, что патриотические настроения людей не снижаются, представители любых сословий готовы прийти на помощь фронту и тылу, не смотря на начинающиеся военные поражения.
Патриотические движения известны и в Коломне, где в 1914–1915 гг. распространяется добровольческое движение в учебных заведениях. Особое внимание получила трудовая помощь учащихся фронту. Дружинники, помогая семьям воинов и запасных, занимались обычным крестьянским трудом. Московское губернское и Коломенское уездное земские учреждения финансировали поездки и предоставляли учащимся и преподавателям в пользование сложные сельскохозяйственные машины — конные грабли, косилки и жатки [6, c. 71].
Беспрецедентным поступком в русской истории стало решение императрицы Александры Федоровны работать вместе со старшими дочерьми Ольгой и Татьяной сестрами милосердия, ассистируя хирургам при операциях. Из «Очерка деятельности Царскосельского лазарета за первые три месяца войны» и из воспоминаний современников известно, что царица с дочерьми прошли для этого специальный курс у выдающегося доктора медицины княгини В. И. Гедройц, занимаясь по два часа в день и ежедневно практикуясь в лазарете. Учились они «как все», не подчеркивая своего особого положения в обществе, не требуя исключительных прав, сдавали общие для всех экзамены и многие отмечали вдумчивость и старательность, с которыми они отнеслись к выбранному делу. После окончания обучения они стали «знающими хирургическими сестрами, а Россия обогатилась тремя сердцами, неразрывно связанными с нею цепью пережитых, страданий, цепью, которая не может быть ни разорвана, ни забыта». В лазарете августейшие особы без каких-либо привилегий выполняли функции согласно полученной квалификации. Императрица распорядилась, чтобы Ольга Николаевна и Татьяна Николаевна поступили в отделение для низших чинов, приучая их к мысли о служении своему народу, а сама вместе с фрейлиной А. Вырубовой работала в отделении для офицеров. По воспоминаниям старшей сестры Дворцового лазарета В. И. Чеботаревой княжны занимались чисткой и стерилизацией медицинских инструментов, перевязками, готовили белье, бинты, убирали в палатах. Императрица часто ассистировала при операциях, подавая инструменты, «уносила ампутированные ноги и руки, перевязывала гангренозные раны, не гнушаясь ничем». При этом окружающие отмечали у сестер милосердия Романовых отсутствие высокомерия и доброжелательное отношение, как к солдатам, так и к персоналу лазарета. Во время войны Александра Федоровна отказалась от пошива новых платьев и носила в основном форму сестры милосердия, упростилось меню царского стола, все личные деньги четы Романовых пошли на благотворительность. Придворные автомобили и экипажи были отданы для перевозки раненых. Цветы из оранжерей, сладкое придворных кондитеров — все это направлялось в лазареты [7, c. 100].
С первых же дней войны Святейший Синод стал вырабатывать целую программу мер, обращенных на нужды Отечества.
С началом войны своеобразную окраску получило общественное богослужение. С особой силой повсюду зазвучала церковная проповедь, причем проповедь шла не только устная, но и печатным словом. В армию и госпитали отправлялись Евангелия, молитвословы, миллионы листков и брошюр религиозно-нравственного содержания. Были случаи, когда отдельные лица жертвовали для госпиталей целые библиотеки.
В церковных кругах повсюду шли всевозможные сборы для фронта: деньгами, теплыми вещами, подарками.
В епархиях открывались лазареты, а где не было для этого возможности, учреждались стипендии — койки в лазаретах Красного Креста, земских, городских и др. При лазаретах действовали «Дамские Кружки», помогавшие лазаретам бельем и присмотром за больными, а также Попечительные Советы, снабжавшие выписывающихся одеждой, бельем, обувью и кое-какими средствами.
Почти в каждом приходе были учреждены Приходские Попечительные Советы для помощи семьям лиц, призванных в армию. Приходские Советы собирали и раздавали деньги, продукты, вещи, зерно, доставляли дрова, уголь, чинили разрушившиеся постройки. Особенно ценной была организация помощи по уборке и засеву полей, семьям, чьи кормильцы были на фронте. У семей мобилизованных не оставалось ни одного неубранного и необмолоченного снопа. Кроме того, для присмотра и ухода за детьми таких семей во время уборочной страды Попечительными Советами устраивались временные детские приюты и ясли.
Посильную денежную помощь армии оказывали монастыри. Многие иеромонахи поступили в военные священники, многие из монашествующей братии шли в санитарные отряды, много послушников взято было в войска по призыву. Монашествующие сестры, как правило, обслуживали местные лазареты. Монастыри при необходимости отводили помещения на нужды войск, устраивали у себя лазареты и здравницы для выздоравливающих воинов, организовывали обучение ремеслам увечных. Неоценимую помощь оказали монастыри, давая приют беженцам.
Огромный труд несло на своих плечах приходское духовенство. Оно молилось с уходящими на фронт, с оставшимися дома, заботилось о солдатских семьях, писало письма солдатам, выдавало разного рода справки, составляло списки нуждающихся, председательствовало в Приходских Попечительных Советах и в некоторых Волостных Попечительствах. Священникам помогали их жены-«матушки», — объединяясь в некоторых местах даже в самостоятельные организации.
За время войны в действующей армии, исполняя свой пастырский долг, побывало более 5.000 священников. Не обязанные находиться во время боев на передовых позициях, полковые священники по собственному пастырскому влечению стремились часто быть во время боя на поле сражения. Они личным примером своего бесстрашия старались вдохновлять воинов, своим участием согревали их души, будили совесть, предохраняли солдат «от столь возможного на войне ожесточения и озверения». Помимо непосредственных своих священнических обязанностей, они помогали врачебному персоналу перевязывать раненых, руководили отправкой последних на перевязочные пункты, напутствовали умирающих и вместе с санитарами собирали и хоронили убитых [8, c. 66].
Первая мировая война сильно надломила экономику нашей страны, она повлияла на жизнь всех сословий, на социальные процессы, которые происходили параллельно ей. Любая война объединяет людей, но сила объединения зависит от продолжительности войны, ее успехов. Первая мировая война не была успешной для России, поэтому и патриотические взгляды людей менялись в зависимости от фронтовых успехов.
Многочисленность добровольных организаций, их повсеместное наличие в целом ряде сфер российской жизни и у многих профессиональных групп, развитие союзов как на уровне городов, так и уездов, и волостей, многочисленность проектов их активистов, позволивших им добиться успехов и заручиться содействием властных структур, приверженность общества идеологии «малых дел» — все эти обстоятельства позволяют прийти к выводу о том, что на завершающем этапе существования монархического строя в России формировалось довольно жизнеспособное гражданское общество [9, c. 69].
Литература:
- Белова И. Б. Восприятие войны в тылу: антинемецкие настроения. 1914 — февраль 1917 г. // Вестник Калужского университета, 2010. № 3. С. 71;
- Кучмаева И. К. Когда жизнь истинствует… Культура благотворения великой княгини Елизаветы Федоровны. М.: Индрик, 2008. С. 303;
- Гогель С. К. Верховный Совет и Комитет с отделениями по призрению семей лиц, призванных на войну, а также раненых и павших воинов // Призрение и благотворительность в России. 1914. № 6–7. С. 85, 96;
- Борщукова Е. Д. Частная благотворительность в России в условиях Первой мировой войны как элемент в выявлении патриотических настроений // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. № 84, 2008. С. 62;
- Курсеева О. А. Помощь дворянства фронту в годы Первой мировой войны // Актуальные вопросы российской военной истории: Материалы 23-й Всероссийской заочной научной конференции. СПб, 2001. С. 30;
- Ватник Н. С. Учащаяся молодежь Коломенского уезда — фронту // ВИЖ, 2007. № 8. С. 71;
- Бадя Л. В. Благотворительность в России. М., 1993. С. 100;
- Щеглов Г. Э. Церковь и Первая мировая война // Ступени, 2005. № 1(17). С. 66;
- Самоорганизация российской общественности в последней трети XVIII — начале XX века / Под ред. А. С. Тумановой. М.: РОССПЭН, 2011. С. 69.
