Домашний арест был введен в уголовное судопроизводство с 1 июля 2002 года, однако за пятнадцать лет действия закона опыт применения этой меры пресечения минимален.
Так, согласно статистическим данным, приведенным Судебным департаментом при Верховном Суде РФ российскими судами в 2016 г. было рассмотрено 6 907 ходатайств о применении меры пресечения в виде домашнего ареста, из них было удовлетворено 6 101. Домашний арест составляет 4–5 % применяемых судами мер пресечения. Следователи в 2016 году на 2,6 % реже, чем в 2015-м, ходатайствовали о заключении подозреваемых (обвиняемых) под стражу и значительно чаще (на 31,3 %) — о помещении под домашний арест. При этом суды, согласно статистике, на 25 % чаще применяли меру пресечения в виде домашнего ареста, чем в позапрошлом году (6101 удовлетворенное ходатайство против 4566 в 2015 году). Однако, процент (4–5 %) применения меры пресечения в виде домашнего ареста все же остается не столь велик по сравнению с иными мерами пресечения.
На то существуют весомые причины, такие как: неконкретность предписаний закона; отсутствие возможности обеспечить изоляцию обвиняемого (подозреваемого), подвергнутого домашнему аресту; сложность процедуры избрания этой меры пресечения, не соответствующая незначительности ограничений прав и свобод лица; неоправданные льготы для обвиняемого (подозреваемого), связанные с тем, что домашний арест приравнен к заключению под стражу; неопределенность в отношении способов контроля за обвиняемыми (подозреваемыми), находящимися под домашним арестом.
11 февраля 2016 года издан Приказ Минюста России № 26, МВД России № 67, СК России № 13, ФСБ России № 105, ФСКН России № 56 «Об утверждении порядка осуществления контроля за нахождением подозреваемых или обвиняемых в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением ими наложенных судом запретов и (или) ограничений».
Из анализа Приказа «Об утверждении порядка осуществления контроля за нахождением подозреваемых или обвиняемых в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением ими наложенных судом запретов и (или) ограничений» следует, что контроль за исполнением запретов и ограничений на выход лица за пределы жилого помещения регулируется с помощью следующих мер:
- Путем посещения лица, в отношении которого избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, сотрудниками территориального органа ФСИН России дважды в неделю, за исключением ночного времени;
- Путем проверки с использованием телефонной связи (при условии отсутствия запрета со стороны суда);
- Путем применения аудиовизуальных, электронных и иных технических средств.
Вышеуказанные контролирующие меры нельзя признать эффективными по следующим основаниям.
Во-первых, мера контроля в виде посещения лица, в отношении которого избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, дважды в неделю является неэффективной, поскольку за указанный период подозреваемый (обвиняемый), имеет достаточно времени для уничтожения следов преступления, оказания воздействия на свидетелей и потерпевших, а также для того, чтобы скрыться за пределы Российской Федерации.
Во-вторых, такие современные технологии как переадресация вызова, не дают стопроцентной гарантии, что лицо будет находится в месте исполнения домашнего ареста.
В-третьих, оснащение территориальных органов ФСИН оставляет желать лучшего. Официальные статистические данные по вопросу оснащения органов ФСИН техническими средствами для отслеживания передвижения лица, в отношении которого избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, отсутствуют. Однако, А. В. Квык в своей статье указывает, что в 2014 году в Приморском крае общее количество подучетных лиц составило 342, обеспеченность электронными браслетами составила 68 случаев; в 2015 году эти показатели соотносились в пропорции 425 лиц и 115 фактов применения браслетов, в первом полугодии 2016 года — в пропорции 327 лиц и 116 фактов [3, с. 26].
Также существует вероятность срезать или другим способом привести в негодность электронный браслет.
В-четвертых, в распоряжении территориальных органов ФСИН отсутствуют аудиовизуальные устройства, что также снижает качество контроля за лицами, в отношении которого избрана мера пресечения в виде домашнего ареста.
Аудиовизуальные, электронные и иные технические средства контроля не позволяют в полной мере осуществлять функции контроля за соблюдением лицами, в отношении которого избрана мера пресечения в виде домашнего ареста,запретов и ограничений на отправку и получение почтово-телеграфных отправлений, использование средств связи и информационно-телекоммуникационной сети Интернет. Так, средства персонального контроля (электронный браслет, стационарное контрольное устройство, мобильное контрольное устройство, ретранслятор, персональный трекер) предназначены для дистанционной идентификации и отслеживания местонахождения подозреваемого или обвиняемого, а устройство аудиовизуального контроля — для визуальной и (или) голосовой идентификации подозреваемого или обвиняемого [1, с. 132].
Таким образом, меры контроля за лицами, в отношении которого избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, являются неэффективными. Должен быть поставлен вопрос о введении в составе территориальных уголовно-исполнительных инспекций ФСИН России специальных должностей сотрудников, в обязанности которых входил бы надзор за обвиняемыми (подозреваемыми), находящимися под домашним арестом. Также необходимо участить посещение лица, в отношении которого избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, с двух раз в неделю до каждодневного посещения.
Полагаю, внедрение современных средств слежения (таких как электронные браслеты и аудиовизуальные устройства) сделает эту меру пресечения действительно альтернативной заключению под стражу и будет соответствовать уголовно-правовой и процессуальной политике сокращения количества лиц, ожидающих приговора суда в следственных изоляторах.
Литература:
- Ермасов, Е. В. Вопросы совершенствования и практика реализации меры пресечения в виде домашнего ареста в деятельности уголовно-исполнительных инспекций ФСИН России / Е. В. Ермасов, Г. А. Бурмакин, А. Ш. Габараев // Уголовное право. — 2016. — № 1. — С. 130–137.
- Жиляев, Р. М. О некоторых проблемах избрания судами меры пресечения в виде домашнего ареста и путях их решения / Р. М. Жиляев, В. Б. Первозванский, И. Н. Медведева // Юрист. — 2013. — № 11. — С. 49–52.
- Квык, А. В. К вопросу о несовершенстве систем средств контроля за нахождением подозреваемого (обвиняемого) под домашним арестом / А. В. Квык // Российский следователь. — 2017. — № 4. — С. 24–26.
- Овчинников, Ю. Г. Практика использования средств персонального контроля при применении домашнего ареста / Ю. Г. Овчинников // Российский следователь. — 2014. — № 16. — С. 51-55.
