В своей религиозно-нравственной системе Владимир Сергеевич Соловьев показывает, что добро проявляется через всю человеческую историю. Он исходит из того, что с точки зрения нравственности только осуществление Божьего Царства есть цель жизни всякого разумного существа и его деятельности. Царство Божие есть высшее добро и блаженство. Но при достижении этой окончательной цели каждая личность неразрывно связана со всем обществом, так как Божие Царство является делом общим и при этом личным, потому что каждый хочет иметь его для себя, но только со всеми вместе может получить его.
В своих трудах Владимир Соловьев ясно доносит мысль, что добро является вечным, и через него человек увековечивает свою жизнь. Отсюда нужно рассматривать и всю историю человечества как следствие, благодаря которому она возможна. История человечества совершается благодаря тому, что через нее проявляется добро, которое и продолжает эту историю. Когда придет время, что через историю человечества будет проявляться не добро, а зло, тогда благодаря ему земная история закончится. История творится людьми, и поскольку целью всякой жизни есть осуществление высшего добра, то такой же целью, а именно достижения высшего добра или Царствия Божия для всего человечества должна быть пронизана вся история. Не может быть никакого разрыва между личностью и обществом в деле становления Царства Божия. Божественное Царство есть духовное состояние, ощущение добра как высшего блага. Это добро непременно должно проявляться и в жизни самого человека, но и прежде всего к себе подобному существу. Значит, добро не разъединяет людей, а связывает и делает всех участниками Царства Божия. В этом убеждает нас тот факт, что большие христианские подвижники, удалившись от мира в уединенное место, не разделялись с обществом духом, а вмещали в своем сердце весь мир и творили о нем свою непрестанную молитву. И не представляя себя вне мира, благодаря такому правильному христианскому отношению, достигали высшего блаженства, т. е. Царствия Божия.
Владимир Сергеевич, рассматривая общество как соединение нравственных существ, делает следующий вывод: «Если человеческое общество, как соединение нравственных существ, не может быть только природным организмом, а есть непременно организм духовный, то и развитие общества, т. е. история, не может быть только простым органическим процессом, а необходимо есть также процесс психологических и нравственно свободных, т. е. ряд личных сознательных и ответственных действий» [2].
Никто не может сомневаться в том, что человеческое общество не есть только природный организм, а является оно также организмом духовным, так как, прежде всего, основывается на духовном союзе между отдельными личностями. Внутреннее, духовное единство отдельных личностей, составляющих общество, ставится выше внешнего единства, потому что это последнее получает свой смысл и значение от первого. Вся история, отображающая развитие общества, свидетельствует, что все содержание ее составляют сознательные действия отдельных личностей, нравственные взаимоотношения между людьми и целыми народами. Историю творил целый ряд выдающихся представителей человечества, которые своими ответственными действиями способствовали духовному развитию общества. Вся история переполнена нравственно — свободными поступками множества людей и не может рассматриваться как простой органический процесс, а обязательно является и процессом психологическим.
Владимир Сергеевич Соловьев говорит, что в человеческом уме заключена возможность все более полного и истинного познания смысла всего сущего, а воля человека содержит в себе возможность осуществить оный смысл в личной жизни и жизни общества «Человеческая личность бесконечна: это есть аксиома нравственной философии» [3, с. 282].
Оппонент Соловьева Б. Н. Чичерин ошибается в своих рассуждениях, когда из чувства жалости хочет вывести достоинство человеческой личности. «Столь же мало подготовлены мы к этому положению предшествующим развитием нравственных начал. Из трех указанных автором норм нравственности к людям относится только вторая — жалость, или сострадание. Нам было внушено, что если мы хотим, чтобы другие нас жалели, то и мы должны их жалеть. О каком-либо бесконечном содержании тем менее могло быть речи, что жалость, по теории Соловьева, распространяется и на животных, которые подводятся под понятие «себе подобных». Из чувства жалости, которым, по теории Соловьева, исчерпывается все содержание нравственных отношений к себе подобным, очевидно нельзя вывести никакого понятия о достоинстве человеческой личности» [4, с.82].
Человеческая личность бесконечна, потому что человек является духовным существом, он имеет бессмертную душу. Ум и воля являются свойствами его бессмертной души, и эти свойства человек может совершенствовать бесконечно.
Человек своим умом имеет возможность познавать Бога и смысл всего бытия. Поскольку Бог является бесконечным, то и процесс его познания бесконечный. Что бесконечно познается умом, то бесконечно должно осуществляться человеческой волей. И именно поэтому личность человека является бесконечной. Соловьев замечает, что настоящее, всестороннее развитие нравственности возможно только при ее взаимодействии с обществом. И в этом главном отношении он считает, что общество есть не что иное, как объективно осуществляемое содержание личности [3, с.282].
Нужно вполне согласиться с Соловьевым, потому что, во-первых, когда Бог сотворил первых людей, то, благословив их, сказал: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю» [1, с.8]. Этим, по премудрому плану Божьему, предполагалось существование общества личностей. Во-вторых, нравственный закон, вложенный в природу человека, имеет в виду существование других нравственных существ и призванный указывать человеку, как он должен относиться к этим нравственным существам. Поэтому развитие человеческой нравственности должно происходить только в обществе при взаимодействии с ней. Учение Иисуса Христа ставит нравственное развитие человека в зависимость к людям и ко всему обществу «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» [1, с.1261].
Общество по своему значению не является внешним проявлением деятельности личности, а есть ее внутренняя потребность. Несмотря на то, что общество есть совокупность множества лиц, оно являет цельность их общей жизни. Если общество находится на высоком духовном уровне, в нем непременно любая личность внутренне восполняется его духом, т. е. духовно обогащается. В обществе, основанном на нравственных началах, существуют все условия для духовного развития личности, в нем она нравственно возвышается. Внутреннее восполнение личности совершается еще тем, что множество единичных лиц образуют вместе полноту, предусмотренную Богом, которая должна наполнить Царствие Божие и для которой должна быть общей вечная жизнь.
Личностное изменение каждого человека не может быть отдельно от общего, нравственность индивида от общества. Поэтому если существует такая взаимозависимость отдельной личности с обществом, если она так тесно нравственно связана с ним, то личность вполне можно рассматривать как сжатое, или сосредоточенное общество. Средоточием общества действительно является личность, потому что она создает все условия для его нравственного развития и достижения полноты добра.
Рассматривая общество, состоящее из множества отдельных лиц, как неразделимую целость обшей жизни, Соловьев утверждает, что «общество есть дополненная или расширенная личность, а личность — сжатое, или сосредоточенное общество» [3, с.286]. Если бы каждая отдельная личность не являлась нравственно — духовным существом, то общество можно было рассматривать как арифметическую сумму отдельных личностей. Поскольку каждая личность является нравственно — духовным существом, то осуществление ее нравственности достигается через нравственные отношения с такими же существами, составляющими общество. В данном обществе личность дополняется через нравственное взаимоотношение с другими личностями.
Не удовлетворяясь утверждением Соловьева о том, что всякое общество не является только собранием лиц, а есть неразделимая цельность общей жизни, и поэтому требует более основательного выяснения и доказательства этого утверждения Б. Н. Чичерин говорит, что «люди нуждаются в друге, это давно известная истина, хотя тут общество не есть только собрание лиц, а нераздельная целость общей жизни, это надобно выяснить и доказать. Это такое выражение, которое не дает никакого определенного представления; под ним можно разуметь все, что угодно, а потому оно не может служить основанием для каких бы то ни было выводов. Если этим термином обозначаются совокупные интересы, то надобно знать, в чем они состоят, как они относятся к интересам отдельных лиц или грунт, и в каком отношении они составляют нечто нераздельное и требуют совокупной организации. Прежде всего надобно определить, что такое общественная власть, откуда она возникает, каковы ее права, задачи и отношения к членам общества. Без разрешения этих вопросов все рассуждения об отношениях личности к обществу будут только общими фразами, лишенными всякого существенного содержания и из которых, поэтому, можно вывести самые противоположные заключения» [4, с.83].
Правильность утверждения Соловьева о том, что отдельные личности внутренне восполняются за счет друг друга, подтверждается учением Н. О. Лосского об индивидуальных личностях в котором мы находим ответ на те вопросы, которые ставит Б. Н. Чичерин «Тварные ограниченные существа могут достигнуть абсолютной полноты бытия не иначе как взаимно восполняя свои творческие деятельности, следовательно, принимая живое участие в жизни друг друга и прежде всего в жизни Божией. Это возможно лишь в том случае, если каждое существо есть не только для себя бытие, но и бытие для других. Поймем точно, как значительно это условие. Для действительного восполнения нашей жизни чужой жизнью недостаточно иметь знание о чужой индивидуальности в форме копий или символов в нашем уме: копии и символические изображения мертвы; подлинное живое проникновение в чужую жизнь возможно лишь в том случае, если чужие состояния даны мне для наблюдения так же непосредственно, как и мои собственные, т. е. не в виде копий, а в подлиннике. Такое непосредственное имение ввиду своих и чужих состояний в подлиннике я называю интуицией. Интуиция, направленная моим «я " на мое собственное состояние, возможна потому, что «я« имманентен всем своим переживаниям. Для того чтобы иметь интуицию, заглядывающую прямо в недра бытия всех других существ, необходимо, чтобы все существа были имманентны друг другу, чтобы все было имманентно всему. Исполнено ли в строении мира это условие полноты жизни? Если бы не было имманентности всего всему, нельзя было бы дать удовлетворительный ответ на основной вопрос этики, как возможно бескорыстное живое участие в интересах чужой жизни? Нельзя было бы также развить аксиологическое учение об объективных абсолютных ценностях и осуществлениях; мало того, без этого условия нельзя решить основной проблемы теории знания, именно вопроса, как возможна истина, и невозможно было бы ответить на основной вопрос метафизики: как совершается взаимодействие между различными существами? «.».. Абсолютно целостное единство деятельности нескольких лиц есть соборное творчество. В описанной идеальной форме оно возможно не иначе как на основе совершенной любви друг к другу участвующих в нем лиц, обладающих индивидуальным своеобразием, и притом совершенным, т. е. содержащих в себе и осуществляющих только абсолютные ценности. Перечисленные условия соборного творчества и связанной с ним полноты бытия станут вполне ясны, если усвоить определение понятия абсолютной ценности и видов ее. Положительная абсолютная ценность есть ценность сама в себе, безусловно оправданная (самоценность), следовательно, имеющая характер добра с любой точки зрения, в любом отношении и для любого субъекта; не только сама по себе она всегда есть добро, но и следствия из нее никогда не содержат в себе зла. «.».. Жизнь человека в Боге не может быть изолированным творчеством, обособленным от творчества других существ: совершенная любовь к Богу, который с любовью сотворил мир, необходимо включает в себя также и любовь ко всем сотворенным Богом существам. Отсюда следует, что творчество всех живущих в Боге должно быть соборным, вполне единодушным. Каждый член единодушного целого должен вносить в соборное творчество индивидуальный вклад, т. е. единственное, неповторимое содержание: только в таком случае они могут своею деятельностью восполнить друг друга и создать единое и единственно прекрасное целое, а не повторение одних и тех же действий. Отсюда следует, что каждое тварное существо есть в своей индивидуальной сущности, соответствующей замыслу Божью, индивидуальная личность, совершенно своеобразная, единственная и незаменимая никаким тварным существом» [5].
Нравственные взаимоотношения между множественностью личностей нельзя ограничить, они беспредельны. Человек в своем сердце духовно может вместить весь мир, все человечество. Такая тесная духовная взаимосвязь между множественностью личностей, дополняющих друг друга дает возможность рассматривать общество как расширенную личность. Отдельная личность без взаимоотношений с другими существами не может нравственно совершенствоваться.
Соловьев утверждает, что настоящая нравственность может быть только между лицом и средой, где оно находится, равной ему, низшею или же высшею его. Человек с самого начала является существом личностным и в тоже время общественным. Вся история человечества связана с углублением и расширением лично — общественной жизни. [3, с.183].
Для того чтобы человек стал обладателем всей полноты бытия, он должен снять с себя внутренние ограничения, которые отделяют его от другого: «Бог есть все, т. е. обладает в одном абсолютном акте всем положительным содержанием, всею полнотой бытия. Человек (вообще и всякий индивидуальный человек в частности), будучи фактически только этим, а не другим, может становиться всем, лишь снимая в своем сознании и жизни ту внутреннюю грань, которая отделяет его от другого» [6]. Никто не может сомневаться в том, что Бог обладает всей полнотой бытия, что Он есть все. Человек есть ограниченное существо и всегда остается только таким. Но он является также существом нравственным, поэтому имеет возможность приблизиться к нравственному высшему существу, т. е. Богу, и стать причастным к совершенной полноте Его божественной жизни. Для этого он должен проявить себя в других нравственных существах, но этому проявлению препятствует его индивидуальная замкнутость, ограничивающаяся только собственным «я«. Чтобы достигнуть единства с Богом, человек должен проявиться вне себя, выйти за пределы личной жизни и начать жить обшей жизнью с другими, вместе составляющими при соединении с Богом единый богочеловеческий организм, обладающий полнотой бытия. Только в богочеловеческом организме человек становится всем.
По Соловьеву, нравственная деятельность необходима человеку для осуществления добра существующего в его природе. Добро человек может проявлять в своей внешней деятельности к себе подобным существам, т. e. к людям, составляющим нормальное общество. Поэтому только оно становится определенным предметом, на который человек направляет всю свою нравственную деятельность. Общество организовывается для практической выгоды всех его членов. При таком свободном единстве создаются наилучшие условия для проявления добра. Каждый имеет возможность проявлять добро ко всем, и все к каждому. [7].
Соловьев указывает, что нравственное развитие отдельной личности, которая через индивидуальный подвиг входит в общественное движение человечества, неотделима от процесса приносящего человеку благо, совершающегося во мировой истории: «Как общая внутренняя потенция Царствия Божия для своей реализации необходимо должна перейти в индивидуальный нравственный подвиг, так и этот последний для полноты своей неизбежно входит в социальное движение всего человечества, примыкает так или иначе, в данный момент и при данных условиях к общему богочеловеческому процессу всемирной истории» [8]. Царствие Божие является внутренним состоянием человека: «Царствие Божие внутрь вас есть» [1, с.1271]. Для достижения этого духовного состояния необходим нравственный подвиг, потому что «Царствие Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» [1, с.1198]. Нравственный подвиг нужен не только для того, чтобы Небесное Царствие открылось внутри человека, но и для того, чтобы оно открылось в сердцах других людей и утвердилось во всем человечестве. Когда кто-либо способствует своим нравственным подвигом утверждению Царствия Божия во всем мире, оно реализуется и в его нравственной природе. Человек через свой нравственный подвиг входит в социальное движение, направленное на достижение Царствия Божия в тот момент истории, в котором он живет. Всемирная история представляет собой осуществление общего богочеловеческого процесса, к которому примыкает нравственно подвизающаяся личность. Владимир Сергеевич Соловьев определяет в чем же состоит личное и общественное развитие такими словами: «Окончательная задача личной и общественной нравственности та, чтобы Христос, — в котором обитает вся полнота божества телесно, — вообразился во всех и во всем. От каждого из нас зависит содействовать достижению этой цели, воображая Христа и нашей личной и общественной деятельности» [9]. Для того чтобы все человечество и вся природа могли достигнуть единства с Богом и составить единый богочеловеческий организм, нужно, чтобы во всем Космосе вообразился Христос; это должно быть окончательной задачей личной равно как и общественной нравственности. Чтобы осуществить эту задачу, необходимо вообразить Христа в себе и во всем мире, чтобы каждый мог сказать: «Уже не я живу, но живет во мне Христос» [1, с.1412].
Некоторые индивидуумы одаренные более других или же более других развитые, могут переживать действия общественной среды как ограничение из вне и как препятствие для их нравственных устремлений, в этом случае появляется отрицательное отношение к обществу в его низшей ступени воплощения. При этом между личностью и обществом противоборства быть не может по причине процесса развития общества. История христианства свидетельствует, о том, что святые отцы не довольствовались ступенью духовного развития современного им общества, а поднимались на высшую ступень нравственно — духовной жизни и становились лучшими членами общества. Безусловное значение нравственности для человеческой личности требует от нее совершенства или полноты жизни, которые удовлетворить можно только «действительным присутствием и осуществлением совершенства в целом человеке и во всем жизненном круге, который прямым или же посредствующим образом обнимает все существующее» [3, с.325].
Человек создан по образу и подобию Божьему. Этот образ Божий т. е. свою душу, человек должен постоянно совершенствовать до уподобления Богу, соединяясь с Богом и достигая полноты жизни. Этого требует нравственная природа человека, эти требования заложены в нем самим Богом. Эти же требования действительно могут быть удовлетворены, не только при осуществлении нравственного совершенства в человеке, но и во всем обществе в целом, потому что полнота жизни включает в себя жизнь отдельных личностей, вместе составляющих одну целость — Царствие Божие. Всего этого можно достигнуть в христианстве, которое призвано привести к полному совершенству каждого человека и всего общества.
В своих рассуждениях Б. Н. Чичерин приходит к тому, что «коренная ошибка Соловьева состоит в том, что он вовсе не выяснил себе отношения нравственности к общежитию. С одной стороны, нравственность может существовать и без общества. И аскетизм, и благочестие никакого отношения к общественной жизни не имеют. Соловьев менее, нежели кто-либо, станет отрицать высокий нравственный характер христианских отшельников, удалившихся в пустыню от человеческих обществ. К общежительным явлениям нравственности принадлежит только средняя ступень, которую Соловьев сводит к состраданию, да и она вовсе не требует организованного общежития. Добрый Самарянин может и в пустыне сжалиться над человеком. Стало быть, не только наименьшая, но и высшая степень нравственности возможна без организованного общежития, с чем вместе отпадает и весь аргумент. С другой стороны, человеческие общества возникают вовсе не вследствие обязанности осуществить нравственный безусловный закон, а из чисто практических потребностей, коренящихся в природе человека, как земного существа» [4, с.102–103] B это недоумение вносит ясность М. Г. Макаров, который показывает, что Соловьев не отделяет нравственность от общества: «У В. Соловьева идеал нравственной жизни совпадал с общечеловеческой целью исторического развития. Его эволюционистский подход к истории распространялся и на область этики — в вопросе о нравственном идеале человека В. Соловьев шел от идеала общественного. Общественный идеал подразумевал и обусловливал собой идеал нравственный, и именно в качестве идеала общественно-нравственного, или, другими словами, идеала совершенно нравственного общества» [10].
Подводя итог написанному можно сказать, что Соловьев убежден, что человечество обязано христианству открывшейся возможностью совершенствования личности. Христианство дает людям не только личное нравственное развитие и совершенство, но может сделать совершенным и все общество, но поскольку оно не может быть насильно сделано нравственным, совершить его таковым, а значить содействовать наступлению Царствия Божия, и есть задача для каждого живущего на планете Земля.
Литература:
- Библия. М.: Сибирская Благозвонница. 2015.
- Соловьев, В. С. / Собр. соч.‚ 1-е изд. — Т. 7. СПб, 1987. С. 492–493.
- Соловьев В. С. Оправдание добра / Сочинения. — Т. 1. М.‚ 1988.
- Чичерин Б. Н. О началах этики/ Б. Н. Чичерин // Философские науки. —1989. — № 11.
- Лосский Н. О. Условия абсолютного добра / Н. О. Лосский. — М, 1991. — С. 54–58.
- Соловьев В. С. Смысл любви / Сочинения. — T. 2. М., 1988. с. 506.
- Соловьев В. С. Критика отвлеченных начал / Сочинения. — Т. 1. М., 1988. с. 588.
- Соловьев В. С. O подделках / Собр. соч., 1-е изд. — Т. 6. СПб, 1986. с. 301.
- Соловьев В. С. Образ Христа, как проверка совести / Духовные основы жизни. Брюссель: «Жизнь с Богом». 1982. с. 136.
- Макаров М. Г. Обоснование нравственного идеала в философии ранних славянофилов и у В. C. Соловьева / М. Г. Макаров // Философские науки. — 1992. — № 2. — с. 75.
