Современная геополитическая обстановка в Европе впервые за долгое время демонстрирует примеры, обратные интеграционным. Данная тенденция перерастает в общеевропейскую практику. Актуальность темы исследования заключается в резком изменении вектора внешней политики молдавского руководства в отношении ранее популяризируемых процессов евроинтеграции и румынизации молдавского населения.
Следует отметить, что важно понимать разницу между молдаванами и румынами, поскольку эти народы нередко отождествляют друг с другом. Само понятие «румыны» появилось только во второй половине XIX в. как результат политики строительства нового национального государства. Данная нация была компиляцией нескольких романских народов. Процесс конструирования нации сопровождался реформированием языка, что заключалось в заимствовании лексических и грамматических норм из французского, немецкого и итальянского языков и переходе на латиницу. Помимо того, из западной традиции заимствовались принципы государственного управления [1].
Бессарабские молдаване сохранили свой язык и кириллическую письменность. Разумеется, на них определенное влияние оказала русская культура. Однако молдаване оберегали свою культуру, несмотря на то, что они отличались билингвизмом до момента вхождения Бессарабии в состав России. Молдаване имели основные признаки нации с уникальной культурой, общностью территории, в пределах которой складывались социокультурные связи, с этническим самосознанием и наличием исторической памяти [2].
Различия в языке, письменности, культуре и непохожие исторические пути позволяют заявлять о том, что молдаване и румыны на момент 1918 г. не были одним народом, их отождествление друг с другом некорректно. Более того, можно говорить о некотором антагонизме этносов, поскольку молдаване считали вестернизацию румын «предательством по отношению к сложившимся историческим традициям» [3]. Молдаване, после аннексии Бессарабии, относились к пришедшим румынским войскам как к оккупантам. Среди местного населения немногие называли себя румынами. В основном, молдаване придерживались идей, отличных от установок румынизма. Большинство молдаван были сторонниками т. н. «бессарабизма». Бессарабцы считали себя нацией, включающей в себя не только молдаван, но и многие другие меньшинства. Данное этнокультурное сообщество видело своё политическое будущее Бессарабии в составе СССР. Более того, можно говорить о борьбе молдаван за самоопределение в течение всего рассматриваемого периода [4].
Главной причиной этой борьбы был курс румынских властей на ускоренную ассимиляцию. Политика агрессивной ассимиляции была необходима властям, поскольку существовала необходимость подавления сепаратистских настроений в нестабильном регионе. Румынизация Бессарабии сопровождалась установлением реакционного режима [5]. Чрезвычайное положение сохранялось на протяжении всего межвоенного периода. В этом специфика политики румынского правительства: ни в какой другой провинции не было такого количества жандармов и агентов сигуранцы (тайной полиции), как в Бессарабии.
Кроме того, реакционность властей можно объяснить опасением румынского правительства по поводу неустойчивости международного положения Бессарабии. Именно по причине острого дипломатического спора с Советской Россией за эти земли, а также на основании опасности возможного инакомыслия жителей провинции (т.н. «большевизм»), Румыния установила полицейский режим в Бессарабии.
Важно отметить неравноправный статус меньшинства. Хотя молдаване приравнивались в правовом положении к румынам, можно говорить о том, что они стали считаться «бессарабскими румынами», отставшими в политическом и социокультурном развитии от румын «Старого Королевства». Даже в случае изменения самоидентификации отдельных молдаван в качестве представителей румынской нации, они по-прежнему признавались румынами «второго сорта».
Молдаване столкнулись с тяжёлым выбором: либо смириться со сложившимся положением и признать себя маргиналами румынской нации, либо продолжать бороться за свою идентичность. Большая часть представителей молдавского этноса выбрала путь сопротивления румынизации, который заключался в сохранении национального самосознания, самобытной культуры и уникального языка. Распространение антимонархических идей коммунизма совпало с сепаратистскими настроениями. Это вылилось в участие представителей молдавского этноса в восстаниях, которые были жестоко подавлены румынскими войсками; в период с 1918 г. по 1925 г. было убито около 19 тысяч человек [6].
Появлялись партии, боровшиеся за права молдаван. Несмотря на различия в программах, их объединяли такие политические требования, как широкая автономия Бессарабии, отмена чрезвычайного положения, вывод румынских войск, жандармерии и сигуранцы. Как правило, подобные организации быстро ликвидировались реакционными органами власти.
Правительство пыталось реагировать на национально-освободительное движение, помимо силовых методов, просветительской работой. Основной целью являлась мирная ассимиляция. Важнейшим инструментом этнической политики стала школа, которая должна была сформировать в гражданах единое национальное сознание. Реформирование системы образования заключалось во введении обязательного семилетнего образования и в учреждении курсов румынского языка для взрослых [7].
Кроме того, в рамках деятельности по румынизации населения Департаментом внешкольной работы создавались т. н. «очаги культуры», в которых проводилась работа по просвещению местного населения. Целью «очагов» было «пробуждение румынского самосознания в молдаванах Бессарабии». Деятельность «сămine culturale» началась в 1918 г., кружки находились в ведении штабов армии. Общественные центры должны были заниматься организацией праздников, созданием творческих ансамблей, приглашать молдаван к занятиям на курсах румынского языка и письма. Все эти мероприятия были направлены на «…пробуждение национальной гордости» [8].
Следующим этапом политики мирной ассимиляции можно считать пропагандистские курсы, учреждённые в Университете культуры г. Кишинёв. В программу курсов входили лекции, посвящённые истории Румынии, румынской литературе, национальному языку. Кроме того, готовились специалисты в законодательной и административной системах румынского государства. Эта программа была направлена на воспитание молдавской интеллигенции в «добрых румын». В мировоззрении молдаван должна была укрепиться идея о безусловном праве Румынии на Бессарабию [9].
В 1926 г. была учреждена т. н. «Астра». Главной функцией организации было учреждение «очагов культуры». К 1935 г. на территории провинции работало более 400 общественных центров. Пропагандистская деятельность «очагов» приняла значительные масштабы в регионе, однако она была нерезультативной по причине малого количества таких культурных учреждений, как музеи, театры, кинотеатры и библиотеки, традиционно выступавших в качестве инструментов пропаганды, без помощи которой было невозможно насаждение румынской идентичности среди молдаван.
Другим эффективным инструментом этнической политики должна была стать национальная пресса. Однако на момент 1928 г. ежедневных изданий на румынском языке было меньше, чем на русском; те газеты, что издавались на румынском языке, не содержали в себе установок румынизма, по причине непопулярности идеи среди местного населения [10].
Культурные реформы оказались неэффективными. Молдавская интеллигенция рассматривала в присутствии румынских специалистов и «очагов культуры» элемент дискриминации. Они полагали, что действия правительства говорили о пренебрежительном отношении к культурному и интеллектуальному потенциалу молдаван. Другой проблемой представители этноса считали отток молодежи, а также представителей науки и искусства на территорию «Старой Румынии» либо за границу, что негативно сказывалось на развитии национальной культуры.
Наиболее жесткая реакция румынского правительства в сфере культуры была отмечена в 1930-е гг., с усилением националистических настроений среди представителей румынского этноса. В 1933 г. был закрыт Кишиневский национальный театр. Постановки на румынском языке не пользовались популярностью среди населения, в то время как спектакли на русском языке и выступления молдавских народных ансамблей собирали лучшую кассу. Театр не содействовал укреплению идей румынской нации среди молдаван и других бессарабцев [11], напротив, он способствовал консервации традиций национальных культур провинции.
В целях успешной ассимиляции, правительство стремилось к вытеснению из общественной жизни оппозиционной действующей власти культурной элиты провинции. По этой причине, получение разрешения на право творческой реализации было практически невозможно [12]. Фактически, интеллигенция молдавского, русского и других меньшинств находилась в опале и была вынуждена эмигрировать.
Отметим, что в течение всего межвоенного периода, несмотря на действия румынского правительства по отношению к представителям молдавского этноса, сепаратизм не потерял своей актуальности. Идеи регионализма, с его требованиями политической автономии и учёта этнокультурных особенностей молдавского этноса, сохранялись среди населения провинции.
Политика румынизации не была эффективной в краткосрочной перспективе. Однако в конце 1980-х гг. национальная элита МССР реставрировала старые идеи, в целях противостояния Москве. Жители новой республики стали воспитываться на основе идей румынизма, и это привело к тому, что к 2010 г. среди 80 % молдавского населения была популярна идея унионизма. Унионисты выступают за объединение Молдавии и Румынии, апеллируя к общей истории единого народа. Данная концепция является прямым следствием политики, проводимой королевским правительством в рассматриваемый период.
В последнее время набирает популярность идея молдовенизма. Сторонники данной концепции заявляют о полноценном этническом самосознании молдаван. Молдовенисты противопоставляют себя сторонникам евроинтеграции по причине того, что для унионистов именно объединение республики Молдова с Румынией является предпочтительным способом вхождения страны в ЕС. Негативные процессы, происходящие внутри Евросоюза, являются лишним аргументом в пользу независимого пути Молдовы.
Литература:
- King C. Moldovenii: România, Rusia și politica culturală. Chișinău, 2005. P. 27.
- Суляк С. Г. Русский язык в Молдавии // Русин. 2010. № 3. С. 97–98.
- Ghibu О. De la Basarabia rusească la Basarabia românească. Cluj, 1926. P. 176.
- Шорников П. М. Молдавская государственность и молдавская национальная идентичность в XX — начале XXI в. // Русин. 2007. № 4. С. 72–73.
- Буле В. Образ румынской администрации и настроения населения Бессарабии, отраженные во французских дипломатических и разведывательных отчетах 1918–1920 гг. // Русин. 2012. № 2. С. 50.
- Березняков Н. В. Борьба трудящихся Бессарабии против интервентов в 1917–1920 гг. Кишинёв, 1957. С. 197–199.
- Болован И., Поп И.-А. История Румынии. М., 2005. С. 565–566.
- Moraru A. Istoria românilor. Basarabia și Transnistria (1812–1993). Chișinău, 1995. P. 317–322.
- King C. Ibid. P. 46.
- Шорников П. М. Молдавская общественность и русская печать Бессарабии // Русин. 2006. № 2. С. 137.
- Viata Basarabiei. 1933. № 10. Р. 58. // «Натиск на восток»: агрессивный румынизм с начала XX века по настоящее время. С. 171.
- Приказ Министерства внутренних дел о запрещении представителям национальных меньшинств выступать в Бессарабии с концертами без разрешения союза драматических и лирических артистов Румынии (10 августа 1935 года). НАРМ. Ф. 2071. Оп. 1. Д. 2108. Ч. 2. Л. 409. // «Натиск на восток»: агрессивный румынизм с начала XX века по настоящее время. С. 175-176.
