Роль Российской Федерации в ЕАЭС

В статье подчеркнута значимость развития Евразийского экономического союза для усиления международных позиций России в условиях геополитической турбулентности; выделены основные проблемы, риски и угрозы, снижающие интеграционную эффективность ЕАЭС; проанализированы направления негативного воздействия интеграции на качество национального суверенитета и защищенности Российской Федерации; отмечена необходимость активизации российских усилий по решению вопросов трансформации непосредственно экономического объединения также и в социально-политическом векторе.

Ключевые слова: евразийский экономический союз, ЕАЭС, национальные интересы, суверенитет, экономическая интеграция, региональные союзы.

Для России в экстремальных условиях, вызванных санкциями, информационными войнами, исключительно важной является проблема точного и своевременного анализа глобальных изменений среды, факторов, опасностей и угроз, влияющих на геополитические и геоэкономические процессы. Безопасное будущее и благополучие страны и народа во многом будут зависеть от того, насколько точно, оперативно и эффективно будет использован алгоритм развития в современном сложном и противоречивом мире, насколько доходчиво и плодотворно страна сможет отстаивать свои национальные интересы. Проблемы обеспечения эффективного для России взаимодействия на мировом уровне, сбалансированности экспорта и импорта в условиях геополитических запретов и ограничений, повышения активности интеграционного взаимодействия, столь актуальные в условиях санкционных войн, обусловливают значимость темы статьи.

В сфере внешнеэкономической деятельности центральными направлениями обеспечения суверенитета России являются систематическое снижение зависимости от импорта продовольствия и высокотехнологичной продукции, оптимизация на паритетной основе межгосударственных финансовых потоков, повышение экспортного потенциала страны в целом при наращивании в нем доли промышленной продукции высокого передела, но главное в условиях существующего тренда к международной изоляции РФ, на мой взгляд — углубление взаимовыгодных экономических интеграционных связей в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС).

Главная цель экономического развития союза в долгосрочном периоде, прежде всего, заключается в содействии достижения и поддержания качественного и устойчивого экономического роста стран-участников. Возможность достижения вышеописанной цели в союзе определяется следующими факторами: во-первых, общие долгосрочные ориентиры экономической политики стран-участников (поддержание макроэкономической стабильности и повышение конкурентоспособности экономик) формируют предпосылки реализации широкого комплекса интеграционных мер и действий, в том числе структурных, по всем направлениям развития. Выполнение данных мер позволит достичь национальных целевых ориентиров тогда, когда эти ориентиры не будут вызывать противоречия между интересами стран. Данные различия в национальных приоритетах развития характеризуют черты взаимодействия для взаимодополняемости экономик стран-участников; во-вторых, интеграционные процессы способствуют формированию единого рынка за счет дополняющих друг друга механизмов: обеспечения свободы движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, проведения скоординированной политики, не противоречащей положениям Договора о союзе; в-третьих, огромным интеграционным потенциалом владеют области экономик, обеспечивающие мультипликативное действие, а также новейшие направления и области, которые станут совершенствоваться с учетом вызовов новейшего технологического уклада. Кроме того, вспомогательное значение приобретут почти все области экономик стран-участников, для которых важен масштаб рынка [1].

Предполагалось, что в 2017–2019 гг. экономическая политика ЕАЭС станет осуществляться при возможных условиях замедления мировой и российской экономики и имеющихся рисках ухудшения финансово-экономического положения российских производителей. Однако для России итоги 2017 года показали положительную динамику — внешнеторговый оборот России по итогам 2017 года составил 584 млрд. долларов США и по сравнению с 2016 годом увеличился на 25 %. Однако по страновым объединениям лидирующее место в структуре внешнеторговой деятельности РФ занимает Европейский союз, являющийся крупнейшим внешнеэкономическим партнером России — на его долю в общем объеме товарооборота Российской Федерации в 2017 году приходилось 42 %, при этом объем товарооборота со странами ЕАЭС составил лишь 9 %. Основными торговыми партнерами России в 2017 году выступали Китай — 15 % товарооборота Российской Федерации (рост на 32 %), Германия — 9 % (на 23 %), Нидерланды — 7 % (на 22 %), в то время как доля товарооборота РФ с Беларусью и Казахстаном — странами ЕАЭС, наиболее активно ведущими внешнеэкономическую деятельность с Россией — составила лишь 5 % и 3 % процента соответственно. Несмотря на столь скромный показатель, также констатируется ощутимый рост товарооборота в сравнении с 2016 годом на 26 % с Беларусью и на 30 % — с Казахстаном [15].

Рис. 1. Внешнеторговая активность РФ со странами ЕАЭС в 2017 году

Развитие ЕАЭС осуществляется по нескольким векторам: создание товарных сельскохозяйственных бирж, развитие сообщающихся энергосистем, сквозных транспортных систем, газо- и нефтепроводов, выстраивание адекватной финансовой системы. Данные стратегии, используемые в рамках формирования экономического союза, базируются на двух основных принципах:

‒ образование и функционирование единой таможенной территории.

Однако такие процессы не только не всегда реализуются в соответствии с поставленными планами, но и не всегда имеют однозначно позитивную характеристику для России. Так, пострадав от западных санкций, в августе 2014 г. Россия ввела контрсанкции — продовольственное эмбарго по отношению к товаропроизводителям и экспортерам стран, применивших ранее ограничения к нашей стране. Однако партнеры России по ЕАЭС — Беларусь и Казахстан подобные контрсанкции не приняли, вследствие чего нарушился первый базовый принцип интеграционного объединения — торговая политика членов ЕАЭС стала менее согласованной. Основной принцип организации ЕАЭС как экономического союза вошел в противоречие с политическими мотивами санкций, что несовместимо с провозглашенными приоритетами экономической, продовольственной и, наконец, национальной безопасности стран-членов ЕАЭС. Более того, Беларусь превратилась в одного из главных бенефициаров продовольственного эмбарго, начав осуществление нелегального реэкспорта. В связи с этим встает проблема более четкого теоретического и правового обоснования проблемы институциональной организации интеграционного союза [7].

Создание благоприятных условий сотрудничества внутри блока также предполагает определенные преференции и для рынка труда. Однако и в этом контексте нельзя не отметить, что Россия вынуждена выступать в роли реципиента низкоквалифицированных человеческих ресурсов: упрощение процедур, регулирующих трудовую миграцию, вызывает приток дешевой рабочей силы в РФ. Так, по состоянию на 2017 г. в России работало около 600 тыс. выходцев из Киргизии, ведущих трудовую деятельность без квот, патентов и сдачи экзаменов, обязательных для трудовых мигрантов из других государств. Подобные привилегии создают дополнительную конкуренцию на рынке труда, удешевляя стоимость рабочей силы в целом.

Среди других слабостей, рисков и угроз, снижающих потенциал эффективного устойчивого развития ЕАЭС, целесообразно выделить:

‒ неразвитость торгового и инвестиционного сотрудничества между странами союза без учета России (Белоруссия — Армения, Казахстан — Армения, Киргизия — Армения, Белоруссия — Киргизия, Казахстан — Белоруссия); недостаточная внешнеэкономическая активность между Россией, Арменией и Киргизией;

‒ отсутствие единого платежного пространства: необходимым является переход к использованию во взаимных расчетах исключительно национальных валют стран ЕАЭС с ориентацией на внедрение единой региональной валюты — российского рубля;

‒ сохранение конкуренции между национальными экономиками союза;

‒ отсутствие комплекса общеинтеграционных экономических интересов, несогласованность внешнеторговой политики по отношению к третьим странам, несогласованность действий на международных переговорах;

‒ недостаточная интеграция правовой базы для стимулирования внутренней экономической активности в союзе и обеспечения защиты суверенитета стран союза от влияния извне;

‒ сохранение финансовых и инвестиционных проблем стран-членов ЕАЭС;

Особо я бы хотела рассмотреть специфику вопросов правовой и политико-социальной интеграции. Так, сложнейшей проблемой интеграции является конфликт между стремлением объединиться и нежеланием ограничивать национальную специфику правового регулирования. Весной 2017 года (после долгосрочных обсуждений и согласований) был принят окончательный вариант Таможенного кодекса ЕАЭС. При этом вступить в силу новый Договор о Таможенном кодексе Евразийского экономического союза (ТК ЕАЭС) от 11 апреля 2017 года смог лишь 1 января 2018 г., одновременно прекращая действие Договора о Таможенном кодексе Таможенного союза от 27 ноября 2009 года, а также ряда международных соглашений, регулировавших таможенные правоотношения и заключенных на этапе Таможенного союза. Эксперты указывают, что построение единого правового пространства в ЕАЭС должно осуществляться с помощью специфического метода интеграционного права, именуемого в теории методом «второго режима», представляющего комплекс интеграционно-правовых норм, которые дополняют, а не подменяют собой нормы, установленные в национальном законодательстве (так называемый «первый режим»). Метод «второго режима» является важной предпосылкой к унификации национального права и, наконец, придает важное значение субсидиарному применению национального права (к чему чаще всего тяготеют участники интеграции). Данный механизм уже применяется в праве ЕАЭС: так, согласно Протоколу об охране и защите прав на объекты интеллектуальной собственности (Приложение № 26 к Договору о ЕАЭС) должны появиться единые товарные знаки, знаки обслуживания и наименования места происхождения товаров ЕАЭС в целом. Необходимо обеспечить расширение использования этого метода в других сферах экономической интеграции — в корпоративном праве, налогообложении, в сфере лицензирования и в интеллектуальном праве (единый патент и промышленный образец) [3].

Вторая системообразующая проблема — проблема социально-политической интеграции — обусловлена тем, что процесс евразийской интеграции сегодня охватил, прежде всего, сферу экономики, а социально-политическая проблематика сознательно была выведена за рамки интеграционного процесса. Однако невозможно развитие прочной интеграции без единых политических институтов, без единого законодательства, без единой валюты и органов управления и социокультурного сотрудничества. На одной экономике прочной и надежной интеграции не построить. Так у России с Украиной экономические связи были самые прочные из всех стран СНГ. Интегрированность экономик была огромная, а культурно-идеологическое расхождение оказалось катастрофическим. Поэтому, как подчеркивает Тимофеев Г. М., только создание единого политического и социально-гуманитарного пространства обеспечит дальнейшее углубление и укрепление евразийской интеграции [12].

Идея принадлежности к евразийской цивилизационной общности как бесконфликтной идентичности в условиях обостренной потребности в безопасности является мощным инструментом «мягкой силы». Принадлежность к евразийской цивилизационной общности на уровне общественного сознания воспринимается интуитивно, однако, я полагаю, что именно Россия должна быть заинтересована в осуществлении продуманного, аккуратного и системного воздействия на руководство и население стран ЕАЭС с целью минимизации политически-идеологических или националистически-социальных несовпадений.

При этом заинтересованность в политическом и экономическом сотрудничестве значительно сильнее на уровне массового сознания, чем на уровне правящих политических элит. Правящие круги практически во всех государствах на первое место ставят проблемы национального государственного суверенитета и любые шаги по участию в интеграции рассматриваются, прежде всего, с позиции — а не является ли это посягательством на независимость и суверенитет. Во многом это происходит из-за противоречивой ситуации, в которой оказалась Россия в интеграционном процессе. С одной стороны, она является главным рычагом и мотором интеграции, в то же время — Россия у многих наших партнеров воспринимается как угроза их национальной независимости. Это объясняется тем, что в рамках ЕАЭС мы осуществляем попытку объединиться с авторитарными государствами, а элиты этих государств негативно относятся к любым попыткам передачи своей власти на наднациональный уровень. Основная задача для них — это удержание собственной власти, и интеграция рассматривается лишь одним из способов решения этой задачи. Нынешние союзники России по евразийской интеграции ориентированы на Россию не стратегически, а только экономически. Вся постсоветская интеграция с Россией со стороны новых независимых государств была вынужденной из-за их экономической зависимости от России и желания получить российские кредиты и сырье. Поэтому они готовы в случае более выгодных экономических предложений со стороны других государств отказаться от интеграции во главе с Россией [12, 13].

Определенные вопросы вызывает дальнейшая перспектива расширения состава ЕЭАС. В случае вступления в союз стран, не имеющих общих границ с уже существующими партнерами по блоку, экономическая эффективность сотрудничества может снизиться. Несколько иная, но связанная с этим проблема — создание зон свободной торговли с другими странами, например, подписание 29 мая 2015 г. Соглашения о свободной торговле с Вьетнамом. Кроме того, ведутся переговоры с Израилем о заключении соглашения о свободной торговле; намечается проведение операций по оценке вероятных общеэкономических и отраслевых эффектов заключения Россией в составе ЕАЭС соглашений о свободной торговле со следующими странами: Египтом, Индией, Ираном и Республикой Кореей. Это направлено на возможное создание условий для расширения российского не сырьевого экспорта, эффективного встраивания предприятий стран ЕАЭС в трансграничные производственные цепочки, в том числе с учетом возможностей организации совместных производств на территории стран-партнеров. В контексте интересов Российской Федерации в евразийском регионе необходимо упомянуть, что о возможности сотрудничества с ЕАЭС заявили Египет, Индия, Сирия, Иран, Новая Зеландия, Вьетнам, Турция, Япония, Китай и ряд других стран. Отметим, что сотрудничество указанных стран с ЕАЭС рассматривается только в единственном возможном на сегодня формате — создание зоны свободной торговли. Для укрепления своей глобальной конкурентоспособности, Евразийскому экономическому союзу, безусловно, следует развивать и закреплять торгово-экономические отношения с другими государствами, однако, в целях обеспечения экономической безопасности участников Союза, важно не допускать чрезмерного политико-экономического влияния извне, т. е. государств, не являющихся участниками ЕАЭС. Кроме того, потенциальные торговые партнеры могут иметь тарифные обязательства перед другими участниками международных организаций: улучшение и либерализация условий торговли внутри одного блока может вызвать недовольство со стороны другого и может стать причиной к взысканию финансовых потерь [11].

Итак, для России с ее особенностями геополитического положения, наложенными на кардинальные экономические и социально-политические изменения, произошедшие в последние десятилетия, как ни для какого другого государства, исключительно важен точный и своевременный анализ глобальных геополитических процессов. Очевидно, что без самого пристального внимания к вопросам укрепления национальной безопасности нашей стране не выжить в условиях все более прагматичных и, к сожалению, все более опирающихся на силу глобализирующихся международных отношений. Пострадав от значительных геополитических потерь, понесенных на рубеже веков, и испытывая трудности в современном конкурентоустойчивом экономическом развитии, Россия тем не менее сохраняет потенциальные возможности как крупнейшей континентальной державы активно влиять на содержание и характер глобального баланса сил. В этих условиях достижения баланса интересов между основными мировыми и региональными центрами силы, которым и должен стать Евразийский экономический союз, является единственно разумной альтернативой силовому давлению и стремлению к установлению гегемонизма в формирующимся новом мировом порядке. Учитывая многообразие финансовых, экономико-хозяйственных, технологических, инфраструктурных проблем в развитии ЕАЭС и эффективном использовании его потенциала для достижения устойчивых темпов роста российской экономики, целесообразным представляется вовлечение бизнеса в обсуждение вопросов интеграции и выстраивание её институциональной основы путем учета пожеланий всех игроков рынка в реализации тех или иных общих проектов, а не представления лишь интересов политической элиты. Плодотворное сотрудничество и создание полноценного эффективного союза возможно лишь на основе реального единения экономик стран-участниц, а это требует координации функционирования национальных производственных систем. Вместе с тем, я считаю, что интеграция не должна ограничиваться лишь финансово-экономическими мотивами и методами. Важным является гармонизация интересов сохранения национального суверенитета при осуществлении продуманного, аккуратного и системного воздействия на элиты и население стран ЕАЭС с целью минимизации политически-идеологических или националистически-социальных несовпадений.

Литература:

1. Абдулаева А. А., Гаан Р. Р. Перспективы экономического сотрудничества стран — участников ЕАЭС // Наука и общество. 2018. № 1 (30). С. 28–30.
2. Антипова Ю. И., Соколова О. Ю. Экономическая оценка взаимодействия государств — членов Евразийского экономического союза // Аграрный научный журнал. 2017. № 3. С. 75–80.
3. Андриянов Д. В. Евразийский экономический союз: борьба за «третье пространство» и интеграция через право // Актуальные проблемы российского права. 2018. № 3 (88). С. 163–172.
4. Боброва В. В. Новый таможенный кодекс ЕАЭС как эффективный инструмент государственного регулирования внешней торговли // Региональная экономика и управление: электронный научный журнал. 2017. № 1–3 (49). С. 499–511.
5. Внешнеэкономическая политика России в условиях глобальных вызовов // под ред. А. Ткаченко М.: Инфра-М. 2015. 232 С.
6. Казитова Э. И. Внешние и внутренние угрозы экономической безопасности Евразийского экономического союза // Управление инвестициями и инновациями. 2018. № 2. С. 43–49.
7. Кошанов А. Евразийский экономический союз: возможности и ограничения // Общество и экономика. 2017. № 9. С. 40–57.
8. Никитин Н. А. Совершенствование внешнеэкономической стратегии российской экономики // Научные записки молодых исследователей. 2017. № 3. С. 27–33.
9. Нуреев Р. М., Петраков П. К. Экономические санкции против России: ожидания и реальность // Мир новой экономики. 2016. № 3. С. 14–31.
10. Оболенский В. П. Внешнеэкономическая повестка: преодоление спада // Российский внешнеэкономический вестник. 2017. Т. 2017. № 5. С. 19–26.
11. Плотников В. А., Ускова К. Л. Экономическая безопасность России и развитие евразийской интеграции // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. 2018. № 1 (35). С. 5–10.
12. Тимофеев Г. М. Модернизация России и евразийская интеграция // Устойчивое развитие науки и образования. 2017. № 4. С. 70–74.
13. Чернявский С. И. Евразийский экономический союз — реалии текущей ситуации // Международная аналитика. 2017. № 1 (19). С. 7–13.
14. Чуфрин Г. И. Евразийский интеграционный проект и стратегические интересы России // Россия и новые государства Евразии. 2017. № 1 (34). С. 9–20.
15. Федеральная таможенная служба РФ. Справочные материалы к расширенному заседанию коллегии ФТС России. URL: http://www.customs.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=7995&Itemid=1845