В Европе и в Евроатлантическом регионе в целом плотность разнообразных институтов международного взаимодействия по вопросам безопасности является наиболее высокой в мире. Основными организациями, деятельность которых, так или иначе, затрагивает проблематику безопасности в регионе, являются ОБСЕ, ЕС, НАТО, Совет Европы, СНГ, ОДКБ, а также ООН и ряд структур, ориентированных на развитие субрегионального сотрудничества.
Значительный прогресс, достигнутый Западной Европой в экономической и политической интеграции, исчезнувшая советская угроза, а также разрастание гражданской войны на Балканах заставили европейских членов НАТО вплотную заняться вопросом о самостоятельной военной политике и независимом внешнеполитическом курсе от США. Европейская безопасность приобрела новое качество, которая не могла сравниться с той, которая существовала в годы «холодной войны» [9]. Поэтому стало закономерным появление в Маастрихтском договоре пункта об общей внешней политике и политике безопасности. Так как Европейский союз не располагал серьезными военными инструментами в те годы, было принято решение наделить оборонными функциями Западноевропейский союз.
Со своей стороны, американцы настаивали на усилении европейской составляющей НАТО, пытаясь сделать ЗЕС посредником между ЕС и НАТО. Великобритания и Италия в этом вопросе поддержали США и не противопоставляли себя НАТО, а Франция и ФРГ пошли по другому пути, настаивая на приоритетных связях с ЗЕС и ЕС.
Параллельно в рамках ЗЕС шла проработка тех задач, которые должны решаться автономно силами европейцев. В 1992 г. на встрече в г. Петерсберге (Германия) ЗЕС сформулировал новые задачи, которые получили название «Петерсбергские миссии». Они включали три типа задач: традиционное миротворчество, спасательные и гуманитарные операции, кризисное урегулирование, включая превентивные действия по предотвращению конфликтов и принуждение к миру.
В 2000-е годы Евросоюз инициировал множество программ и инициатив, в т. ч. совместно с НАТО, для развития своей военной составляющей. Становление ЕС в качестве активного субъекта мировой политики вызвало много разногласий в трансатлантических отношениях, а вопрос о распределении функций между ЕС и НАТО стал главным в вопросе формирования ЕПБО [8, p. 255]. В связи с этим были организованы саммиты, встречи, взаимные консультации ЕС-НАТО для обсуждения различных вопросов безопасности и обороны.
В рамках ЕПБО началась реализация датско-нидерландской программы формирования Европейского полицейского корпуса (ЕПК) и англо-французского плана по созданию Европейских сил быстрого реагирования (ЕСБР). ЕСБР была поддержана Вашингтонским саммитом НАТО еще в апреле 1999 г. Для руководства европейскими вооруженными силами с 2001 г. в ЕС начал свою работу Комитет по политике и безопасности, а также Военный комитет и Военный Штаб. По плану к 2003 г. ЕСБР должны были составить порядка 50–60 тыс. человек с способностью развернуть воинский контингент в течение 2 месяцев. Они должны были готовы к самостоятельным действиям в течение минимум одного года на расстоянии в 4000 км от границ Европейского Союза в рамках гуманитарных и миротворческих миссий [2]. В свою очередь, ЕПК должен быть способен развернуть до 1000 полицейских в 30-дневный период.
Но в итоге инициатива натолкнулась на организационные, финансовые и политические сложности. Например, разногласия европейских стран по Ираку, взаимоотношениям к НАТО, критическое отношение стран ЦВЕ к ЕПБО. При этом ЕСБР не были в состоянии бороться с международным терроризмом как НАТО, а их подготовка была направлена для решения кризисов и конфликтов по типу Югославии. Окончательное формирование ЕСБР было отодвинуто до 2010 г.
Альянс, напротив, к 2006 г. смог сформировать «боеспособные» Силы быстрого реагирования НАТО (NATO Response Force, NRF), якобы способные выполнять миссии в любой заданной точке на планете [3, с. 72]. Стоит отметить, что их эффективность оказалась достаточно низкой, несмотря, на заявленную высокую степень оснащенности и боеготовности. Но, например, в Афганистане вплоть до настоящего времени Силы быстрого реагирования НАТО не смогли переломить ход военных действий и как-то стабилизировать ситуацию. Вместе с тем страны Европейского Союза, несмотря на развитие ЕСБО, продолжают поддерживать НАТО и ее специальные воинские формирования. В сфере военного кризисного реагирования Брюссель сохранил зависимость от США по вопросам командования, планирования, контроля и системы коммуникаций [4, p. 92].
Особенностью НАТО стало ее участие в военных конфликтах «высокой интенсивности», а ЕС инициировал военную активность «низкой интенсивности», которая была ограничена по масштабу и касалась в основном миротворческих и полицейских операций. Обновленная европейская политика по безопасности и обороне была направлена на то, чтобы расширить возможности ЕС по урегулированию кризисов и предупреждению конфликтов, проведению под эгидой ЕС военных и других операций, к которым НАТО не должна была привлекаться в полном составе.
Настоящим прорывом для ЕС стала замена его войсками контингента НАТО в Македонии в 2003 г., Боснии и Герцеговине в 2004 г., где операция ЕС пришла на смену Силам по стабилизации НАТО (SFOR) [6, p.41]. Она была названа «Алтея», которая стартовала в декабре 2004 г. и стала самой масштабной акцией, предпринятой ЕС в рамках ЕПБО. Альянс хотел сохранить военное присутствие в стране после передачи полномочий Брюсселю. Однако руководство ЕС выступило против дублирования усилий, и после нескольких раундов переговоров основная роль была закреплена за силами ЕС, структуры НАТО сокращены, а функции четко разграничены. Расширение сотрудничества ЕС и НАТО проявилось в Афганистане, где силы ЕС (EUPOL Afghanistan) были привлечены к урегулированию и стабилизации ситуации, а также реконструкцию страны [9, p.195].
Таким образом, НАТО оставалась ведущей организацией по обеспечению безопасности в Европе, а ЕС получал в рамках ЕПБО признание и право доступа к средствам планирования НАТО, включая доступ к штабу Главнокомандующего вооруженными силами НАТО в Европе в г.Монсе (Бельгия).
Отношения между НАТО и ЕС должны были строиться на принципах партнерства, эффективного диалога, сотрудничества и прозрачности. Но при этом ЕС и НАТО оставались разными организациями, автономными в принятии решений с учетом интересов всех стран-участниц.
К концу 2000-х гг. происходил анализ результатов сложного и длительного процесса создания «европейской идентичности». Часть евроскептиков говорила, что было мало сделано на этом пути по многим причинам. Например, задача по организации «Европейских сил быстрого реагирования» к 2005 г. так не была выполнена, как не и были созданы эффективные командно-штабные институты ЕС, не был принят Конституционный договор ЕС, не появилась единая армия Евросоюза. Миссии Европейского Союза на Балканском направлении проводились под эгидой НАТО, а отдельные операции ЕС вне Европы, например на африканском континенте, были не столь значительными. Страны Восточной Европы склонялись скорее к сотрудничеству с НАТО, чем взаимодействовать только в рамках ЕПБО или других военных интеграционных структурах.
Еврооптимисты утверждали, что Европейский Союз смог закрепить курс на большую автономию Европы от НАТО в сфере безопасности. Была заключена Декларация ЕС-НАТО о ЕСБО, утверждена Европейская стратегия безопасности, приняты инициативы «Головная цель», проведены первые совместные учения НАТО-ЕС по урегулированию кризисных ситуаций, когда силы и средства НАТО были предоставлены для проведения операций по урегулированию кризисов под руководством ЕС в рамках Берлин плюс [7].
Тем не менее, итоги работы ЕПБО были недостаточно продуктивными в сравнении с НАТО, которая оставалась основой для взаимодействия между союзниками. Отношения ЕС и НАТО весьма сложные, так как представляют собой одновременно сотрудничество, политическую конкуренцию и дублирование функций в ряде областей, что ведет к возникновению элементов деструктивного соперничества между ними в подходах к миротворчеству и новым угрозам безопасности.
Отдельно стоит вопрос военно-технического сотрудничества двух ядерных мировых держав — Франции и Великобритании — на примере, «Ланкастерских соглашений» по сотрудничеству в сфере обороны и безопасности [5]. Договоренности имели своей целью сближение оборонных потенциалов двух стран и обеспечение готовности к совместному ответу на угрозы безопасности. Два государства намеревались создать экспедиционный корпус (объединенные силы быстрого реагирования) из 5 тыс. человек, новые виды вооружений, делиться совместными разработками в ядерной сфере, в постройке атомных подводных лодок, БПЛА, спутников связи. Эти меры должны были сохранить за Францией и Британией статус крупных военных держав, суверенно распоряжающихся своим военным потенциалом без участия структур ЕС и НАТО. Кроме того, англо-французское сотрудничество помогло им удержать лидирующие позиции в Европе, а также в НАТО.
Более тесная военная интеграция Европы и отдельных ее стран началась достаточно давно на саммите в Сен-Мало, где было положено начало общей европейской политике безопасности и обороны. Если Франция тогда постоянно делала попытки приблизиться к «европейской идентичности», то для Великобритании, которая стремилась к максимальному сотрудничеству с США, это стало серьезным решением. Более того, военно-техническое сотрудничество Франции и Великобритании вызвало у США новый повод к укреплению и повышению конкурентоспособности Североатлантического альянса.
В отношении качества взаимодействия ЕС и НАТО в евроатлантическом регионе можно сделать вывод, что нынешняя конфигурация отношений выглядит противоречивой и даже в чем-то контрпродуктивной. С одной стороны, это сотрудничество, с другой — политическая конкуренция, усиливающаяся из-за несовпадения взглядов стран-членов на функции и задачи каждой из организаций, а также институционально заложенного дублирования функций в ряде сфер. Можно прийти к заключению, что хотя сегодня ЕС и НАТО развивают взаимодействие по ряду направлений, в системе евроатлантической безопасности результаты сотрудничества остаются недостаточными.
Литература:
- Ворогин Е. Р., О взаимодействии Евросоюза и НАТО в урегулировании кризисных ситуаций // Центр Евроатлантической безопасности ИМИ, 2010. — URL: https://eeas.europa.eu/sites/eeas/files/eu_global_strategy_ru.pdf (дата обращения: 21.01.2018).
- Европейская армия как опора или альтернатива НАТО: история идеи // Евразия Эксперт. 2017. — URL: http: /eurasia.expert/evropeyskaya-armiya-kak-opora-ili-alternativa-nato-istoriya-idei/ (дата обращения: 10.01.2018).
- Русакович А. В. НАТО: вызовы настоящего и будущего: материалы международного семинара / Русакович А. // Минск: Тесей, 2010.
- A. de Vasconcelos What Ambitions for European Defense in 2020? / A. de Vasconcelos // Paris: The European Union Institute for Security Studies, 2009.
- Britain and France sign landmark 50-year defense deal // The guardian. 2010. — URL: https://www.theguardian.com/politics/2010/nov/02/britain-france-landmark-50-year-defence-dea (дата обращения: 10.04.2017).
- Lindstrom G., EU-US burdensharing: who does what? / Lindstrom G // Paris: Institute for Security Studies, 2005.
- Relations with the European Union // NATO. Official site. 2018. — URL: https://www.nato.int/cps/ru/natohq/topics_49217.htm?selectedLocale=en (дата обращения: 10.08.2018).
- Trudy Jacobsen, Charles Sampford Re-envisioning Sovereignty: The End of Westphalia? // UK: Ashgate Publishing, Ltd., 2013.
- Zaborowski, M. Capitalizing on Obama mania: how to reform EU—US relations? // Paris: EU Institute for Security Studies, 2009.
