Одним из конструктивных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 292 Уголовного кодекса Российской Федерации, является предмет преступления в виде официального документа. Сложность в правоприменительной практике вызывает то, что определение понятия «официальный документ» как и «документ» в целом Уголовный кодекс Российской Федерации не содержит.
Понятие документа включено в Федеральный закон от 29.12.1994 г. «Об обязательном экземпляре документов», который определяет документ как материальный носитель с зафиксированной на нем в любой форме информацией в виде текста, звукозаписи, изображения и (или) их сочетания, который имеет реквизиты, позволяющие его идентифицировать, и предназначен для передачи во времени и в пространстве в целях общественного использования и хранения.
В этой связи возникает вопрос, можно ли данное понятие использовать применительно к уголовно — правовым отношениям. Конституционный суд в своем Определении от 13 октября 2009 г. № 1236-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Мигутиной Ю. С. на нарушение ее конституционных прав положениями статьи 292 Уголовного кодекса Российской Федерации» дал положительный ответ на этот вопрос, не согласившись с мнением заявительницы о неопределенности и возможности расширительного толкования термина «официальный документ».
Высшая судебная инстанция сочла, что ст. 292 УК РФ не содержит неопределенности в оценке документа как предмета преступления и не является произвольной, поскольку официальными являются документы, принятые органами законодательной, исполнительной и судебной власти, носящие обязательный, рекомендательный или информационный характер [1].
Следует отметить, что такую позицию Конституционного суда поддерживают далеко не все ученые — теоретики в области уголовного права. Например, Л. А. Букалерова считает, что такое определение официального документа «в силу своей неконкретности не может быть использовано уголовным правом» [2]. О. С. Степанюк же убережён, что определение понятия «официальный документ» из другой правовой сферы будет использоваться в качестве шаблона, а такой бланкетный подход «способен негативно сказаться на правоприменительной практике следственных органов и судов [3].
Определенным этапом устранения вышеописанных недочетов и трудностей определения предмета анализируемого преступления стали разъяснения, содержащиеся в Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. N 24«О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях». В соответствии с которым предметом служебного подлога является официальный документ, удостоверяющий факты, влекущие юридические последствия в виде предоставления или лишения прав, возложения или освобождения от обязанностей, изменения объема прав и обязанностей.
В теории уголовного права признак официальности, который Постановление, к сожалению, не определяет, является дискуссионным. Безусловно, к официальным документам относятся документы, созданные государственными, муниципальными органами. Неопределенность возникает в отношении документов, происходящих из иных источников, но попадающих в государственный и муниципальный документооборот.
Предполагается вполне обоснованным считать документ официальным, если за ним государство в лице органов в установленном законом порядке признает юридическое значение. Впрочем, при обсуждении проекта Постановления предлагалось в определении указать, что официальный документ подпадает под действие строгой отчетности и контроля за обращением [4].
Термин «официальный» в русском языке употребляется в двух значениях: правительственный или должностной и документ, использующийся с соблюдением всех правил, формальностей. В последнем случае имеется в виду четкое соблюдение требований по оформлению документа в зависимости от его носителя: заголовок, гриф согласования и утверждения, место составления, подпись и иные реквизиты. Официальные документы должны оформляться и удостоверяться в соответствии с требованиями, содержащимися в нормативно — правовых актах.
Наличие удостоверяющей силы — еще один признак официального документа, который выделяет Пленум Верховного Суда Российской Федерации. Документы информационного характера, в которых излагаются факты, не удостоверенные данным документом, не имеют удостоверяющей силы. Да, они могут иметь режим официальных документов, но не могут быть признаны предметом служебного подлога.
Так, по приговору Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга 6 сентября 2001 г. признана виновной в служебном подлоге следователь РУВД, которая с целью избежать наложения взыскания за волокиту по расследованию дела, внесла в документы первичного учета (статистические карточки) заведомо ложные сведения о направлении дела в суд.
Президиум Свердловского областного суда не усмотрел в вышеописанном деянии состава преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ и прекратил уголовное дело. Свою точку зрению он пояснил следующим образом: «По смыслу ст. 292 УК РФ предметом служебного подлога являются только официальные документы, т. е. такие, которые удостоверяют события или факты, имеющие юридическое значение и влекущие соответствующие юридические последствия, либо предоставляют права, возлагают обязанности или освобождают от них».
Статистические карты как документы первичного учета, не устанавливают каких — либо юридических фактов и не влекут правовых последствий. Они носят лишь информационный характер и используются только для решения ведомственных задач, поэтому к официальным документам не отнесены быть не могут.
Последним признаком официального документа, который выделяет Пленум Верховного Суда РФ, являются факты, удостоверяющие документ и влекущие юридические последствия в виде предоставления прав или их лишения, возложения обязанностей или освобождения от них, изменения объема прав и обязанностей.
В указаниях Верховный Суд Российской Федерации к официальным документам, как к предмету служебного подлога, относит постановления о возбуждении и прекращении уголовного дела, в которые должностными лицами органов внутренних дел из иной личной заинтересованности или в целях улучшения показателей раскрываемости преступлений могут вноситься заведомо ложных сведения. Однако из числа предметов служебного подлога он исключает такие документы как протоколы допросов, протоколы судебного заседания и т. д. Бесспорно, эти документы сами по себе не предоставляют прав и не освобождают от обязанностей, однако они имеют важное юридическое значение, поэтому представляется обоснованным смягчить требования, предъявляемые к предмету служебного подлога. Вполне обоснованным видится отметить возможность фактов, которые удостоверяются документом и вызывают последствия в виде предоставления прав или освобождения от обязанностей, влиять на наступление последствий в виде предоставления прав или освобождения от обязанностей.
Другим интересным вопросом является вопрос отнесения электронных документов к числу официальных: обязательно ли носитель должен иметь материальную форму. Если обратиться к понятию материального носителя, закрепленное в ст. 2 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 г. № 5485–1 «О государственной тайне», становится очевидным, что качестве материального носителя могут выступать физические поля. Законодатель соотносит физическое поле с отдельной формой материи, а это позволяет сделать вывод о признании электронной формы документа в качестве материального носителя информации.
Таким образом, предметом служебного подлога может быть как бумажный, так и электронный документ, составленный государственными и муниципальными органами и учреждениями, органами местного самоуправления, их должностными лицами и служащими, оформленный в установленном порядке соблюдением всех обязательных реквизитов. Характер официальности документу придает его содержание — удостоверение юридических фактов как непосредственно порождающих возникновение, изменение или прекращение правоотношений, так и удостоверяющих юридически значимые поступки, свидетельствующие о возможности наступления правовых последствий. Предмет служебного подлога — конструктивный признак состава преступления, который подлежит обязательному установлению при квалификации деяния, предусмотренного ст. 292 УК РФ. Поэтому во избежание расхождений в толковании вышеуказанного понятия и правильного его уяснения, как в теории, так и на практике статья ст. 292 УК РФ нуждается в дополнении дефиницией «официальный документ».
Литература:
1. Определение Конституционного Суда РФ от 13 октября 2009 г. № 1236-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Мигутиной Ю. С». http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/1693023/
- Букалерова Л. А. Уголовно-правовая охрана официального информационного оборота / под ред. В. С. Комиссарова, Н. И. Пикурова. М.: Юрлитинформ, 2006- С.71.
- Степанюк О. С., Степанюк А. В. Проблема межотраслевого подхода к толкованию понятия «официальный документ» // СПС «Гарант».
- Букалерова Л. А. О проекте постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о взяточничестве, коммерческом подкупе и иных коррупционных преступлениях» // Уголовное право. 2013. № 5. С. 45.
