В статье проанализированы новеллы законодательства, касающиеся перемены лиц в обязательстве, вступившие в силу с 1 июня 2018 г. Также в работе рассмотрены частные теоретические проблемы перемены лиц в обязательстве.Автором приводятся наиболее типичные примеры из судебной практики разрешения споров, связанных с договорами уступки права (требования).
Ключевые слова: кредитор, должник, договор, цессия, уступка права, обязательство, перемена лиц в обязательстве.
Обязательственные отношения опосредуют динамику правоотношений и подвержены многочисленным изменениям в условиях развития современного общества. Изменения (или модификация, трансформация) обязательства может проходить по двум основным путям: изменение содержания обязательства и изменение субъектного состава обязательства — перемена лиц [2, с. 45–46]. Обращаясь к общей теории цивилистики следует уточнить, что под переменой лиц в обязательстве необходимо понимать переход прав (требований) кредитора к иному лицу или переход обязанностей должника к иному лицу [2, с. 46]. Перемена лиц включает в себя и универсальное (полное), и сингулярное (частичное) правопреемство. В гражданском законодательстве присутствуют как общие нормы, охватывающие процедуру изменения обязательственных отношений, так и специальные нормы, указывающие на возможность применения этой процедуры и относящиеся к конкретным видам обязательств [2, с. 46].
Рассматривая данный вопрос нельзя не упомянуть об изменениях, внесенных в Гражданский кодекс Российской Федерации (далее — ГК РФ) и вступивших в силу с 1 июня 2018 года. Нововведения, закрепленные в ст. 1 Федерального закона от 26.07.2017 № 212-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — ФЗ № 212-ФЗ), затронули сразу несколько статей ГК РФ. Так, в соответствии с действующим законодательством, абзац второй пункта 2 ст. 382 ГК РФ утратил свою силу.
Также необходимо отметить поправки, внесенные в ст. 386 ГК РФ. Указанная статья была дополнена эстоппелем — правовым принципом, согласно которому лицо не может ссылаться на определенные факты в обоснование своих притязаний [1, с. 263]. Иными словами, рассматриваемая статья закрепляет обязанность должника в разумный срок после получения уведомления о переходе прав к новому кредитору, сообщить ему о возникновении известных ему оснований для возражений и предоставить новому кредитору возможность ознакомления с ними. В противном случае должник не сможет ссылаться на соответствующие основания в суде. Данным положением законодатель стремился пресечь злоупотребление правом со стороны должника, направленное на искусственное затягивание рассмотрения спора и взыскания с него задолженности. [3, с. 104].
Помимо прочего претерпела изменения ст. 388 ГК РФ. Предыдущая редакция данной нормы закрепляла положение о том, что сделка по уступке может быть признана недействительной по иску должника в случае, если будет доказано, что иная сторона знала или должна была знать о соответствующем запрете, предусмотренном договором. Однако уже с 1 июня 2018 года необходимость доказывания информированности нового кредитора о наличии запрета на уступку права (требования) сохраняется лишь в отношениях уступки неденежных обязательств. Поэтому данное положение было логично указано дополненным абзацем, внесенным ФЗ № 212-ФЗ в п.4 ст. 388 ГК РФ. [3. С. 104].
Федеральным законом № 212-ФЗ было также введено особое правило для предпринимателей, предусмотренное новым абзацем п. 1 ст. 390 ГК РФ. Согласно этому правилу первоначальный кредитор не отвечает перед новым кредитором за недействительность уступленного требования, в том случае, если он не знал об обстоятельствах недействительности, либо же сообщил о них новому кредитору. При этом в соглашении об уступке необходимо либо предельно точно описать обстоятельства, известные цеденту, которые впоследствии могут оказать значительное влияние на действительность требования, либо прямо указать, что первоначальный кредитор не отвечает за недействительность переданного требования, если это вызвано обстоятельствами, о которых цедент не знал и не мог знать. [3, с. 104].
Анализ материалов правоприменительной практики показал, что наиболее часто применяемыми судами являются нововведения, внесенные в ст. 386 и ст. 390 ГК РФ. Так, в качестве примера следует привести решение, рассмотренное Арбитражным судом Саратовской области. Общество с ограниченной ответственностью Производственно-коммерческий центр «Витязь-98» обратился в суд с исковым заявлением о признании договора возмездной уступки права требования (цессии) недействительной и применении последствий её недействительности — реституции. Судом было отказано в удовлетворении искового требования, в том числе и со ссылкой на ст. 386 ГК РФ, поскольку должник не сообщил в разумный срок новому кредитору о возникновении известных ему оснований для возражений против первоначального кредитора, в соответствии с чем должник не был вправе ссылаться на соответствующие основания [4]. Другим наиболее показательным примером, на наш взгляд, является обращение общества с ограниченной ответственностью «ЭлектроГарант» с исковым заявлением в Арбитражный суд г. Москвы к обществу с ограниченной ответственностью «Строительная компания «Имплекс» о признании соглашения об уступке права требования недействительным, а также применении последствий недействительности сделки. В ходе судебных прений истец ссылался на мнимость сделки, с целью сокрытия имущества. Однако суд, руководствуясь положением, указанным в абзаце втором п.1 ст. 390 ГК РФ, не удовлетворил этот иск, поскольку цедент не знал и не мог знать об обстоятельствах, которые повлекли недействительность соглашения, а соответственно не несет ответственности перед цессионарием за недействительность переданного ему требования по договору [5].
При рассмотрении данной тематики, безусловно, нельзя не упомянуть Постановление Пленума Верховного суда РФ от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки» (далее — Постановление № 54). Изучив положения данного Постановления, мы пришли к выводу о наличии существенных пробелов в правоприменительной практике. Так, в п. 1 Постановления № 54 указывается на договор об уступке права требования, который заключается между первоначальным кредитором (цедентом) и новым кредитором (цессионером). Однако наряду с понятием «договор об уступке права требования», указанным в соответствующей норме, в главе 24 ГК РФ говорится о более общих, родовых для договора понятиях — соглашении, сделке. Предполагается, что правоприменитель нивелировал нормы диспозитивного права, указав лишь на договор, а не на общее основание, по которому может осуществляться уступка права требования [6, с. 80]. Другим недочетом, на наш взгляд, является интерпретация в п. 3 Постановления № 54 уступки права как возмездного договора согласно ст. 423 ГК РФ. Предполагается, что Верховный суд РФ определяет договор уступки права как «договорный тип», который можно поставить в ряд с договорами купли-продажи, дарения, ссуды и т. д. [6, с. 82]. Однако договор, на основании которого производится уступка права, по своей сути является договорной конструкцией, поэтому выступает наряду с иными договорными конструкциями (публичный договор, рамочный договор, предварительный договор). В этой связи, указанные конструкции представляют определенную оболочку, в которую может вписаться (или нет) иной элемент договорной системы и утверждение о том, что все они являются возмездными, представляется бессмысленным. [6, с. 82].
Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что внесенные в законодательство нововведения способствуют совершенствованию гражданских правоотношений, что также находит своё отражение в правоприменительной практике.
Литература:
- Гражданское право: Учебник. В 2 т. / Под ред. Б. М. Гонгало. Т. 1. 2-е изд. перераб. и доп.– М.: Статут, 2017. — 511 c.
- Гражданское право: Учебник. В 2 т. / Под ред. Б. М. Гонгало. Т. 2. 2-е изд. перераб. и доп.– М.: Статут, 2017. — 544 c.
- Дарков, А. А. Новеллы российского гражданского законодательства. // Юридическая наука. — 2018. –№ 2. — С. 101–107.
- Решение Арбитражного суда Саратовской области от 06.11.2018 по делу № А57–8578/2018. // URL: http://ras.arbitr.ru/ (дата обращения: 08.11.2018)
- Решение Арбитражного суда г. Москвы от 03.07.2018 по делу № А40–72871/18–55–539. // URL: http://ras.arbitr.ru/ (дата обращения 08.11.2018)
- Соломина, Н. Г. Цессия: новые реалии правоприменительной практики. // Вестник Омского университета. — 2018. — № 3(56). — С. 80–85.
