Немедицинские проблемы принудительного лечения лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией

Проблема алкоголизма и наркомании в России характеризуется масштабностью вызванных социальных проблем и существенным подрывом социально-экономической жизнедеятельность россиян. Данные заболевания ухудшают благополучие населения прямым и косвенным влиянием на увеличение заболеваемости, смертности и преступности в России. Не смотря на общеизвестность масштаба ущерба и принимаемые в связи с этим меры, актуальность проблемы лечения психических и поведенческих расстройств, вызванных употреблением психо-активных веществ (МКБ-10, F10.x-19.x) до сих пор является актуальной. Синдром зависимости во многих случаях осложняется анозогнозией — отрицанием наличия заболевания. Законодательство СССР предусматривало принудительное лечение таких пациентов в ЛТП, если болезнь способствовала формированию социальной дезадаптации. 1 июля 1994 года вступил в законную силу Указ Б. Ельцина, ликвидировавший ЛТП в России [1], в 2003 году указ В. Путина подтвердил эту норму. Тем не менее, в ряде стран постсоветского пространства учреждения принудительного лечения в той или иной степени продолжают функционировать.

Ключевые слова: алкоголизм, наркомания, принудительное лечение.

Актуальность: в 2018 году в российском социуме на официальном уровне обсуждался вопрос создания законодательной базы для внедрения принудительного лечения. Депутат от «Единой России» Николай Говорин подготавливает соответствующий законопроект [2]. Геннадий Онищенко, депутат Госдумы, также поддержал инициативы и высказал свое мнение: «Ни один алкоголик, безусловно, не считает себя алкоголиком. Поэтому принудительное лечение — это социально необходимая мера для общества, потому что этот человек, как правило, будучи больным, наносит огромный ущерб прежде всего близким» [3]. РИА Новости опросили экспертов, которые были ознакомлены с предварительной версией законопроекта, и резюмировали их заключение — «Законопроект о принудительном лечении от алкоголизма в случае его принятия не нарушит права россиян и позволит снизить число страдающих от алкоголизма людей». Из стран СНГ Республика Казахстан имеет самый большой опыт принудительного лечения, так как первый советский ЛТП был открыт в КазССР в 1974 году [1], в постсоветское время структура продолжила существование с учетом общепринятых Прав Человека под названием Специализированное Лечебно-Профилактическое Учреждение или Наркологическое Отделение Принудительного Лечения (НОПЛ). Схожесть культуральных особенностей потребления спиртных напитков в России и в Казахстане (особенно в Сереных регионах с большой долей славянского населения) в контексте возникшей необходимости позволяет перенять опыт работы структуры.

Цель: рассмотреть немедицинские проблемы функционирования НОПЛ, с которыми сталкиваются врачи при лечении пациентов, для создания в будущем необходимых условий, снижающих риск их возникновения.

База проведения исследования: НОПЛКГП на ПХВ «Центр Психического Здоровья» КГУ УЗ акимата СКО (село Благовещенка). Мощность учреждения — 150 коек принудительного лечения (3 отделения по 50 коек). Республика Казахстан, Петропавловск, 2018 год.

Социально-демографические показатели пациентов: Общая группа исследования составила мужчин (n=135) и женщин (n=15), страдающих опиоидной зависимостью — 4,7 % (7 чел.), алкогольной — 95,3 % (143 чел.), европейской национальности — 84,7 % (127 чел.), азиатской — 15,3 % (23 чел.). Впервые проходившие лечение — 35,3 % (53 чел.), повторно — 64,7 % (97 чел.). Лица без определенного места жительства — 4 % (6 чел.). Лица с судимостью — 18 % (27 чел.).

По общепринятому мнению сотрудников НОПЛ, основной проблемой функционирования являлись частые нарушения пациентами режима отделения. Нарушения выражались в следующем:

1. уклонения от выполнения назначений лечения;
2. несоблюдение распорядка дня в отделении, конфликты с персоналом;
3. действия, направленные на употребление спиртных напитков (изготовление браги, проносы алкоголя);
4. побеги из НОПЛ;
5. азартные игры.

Таблица 1

Количество случаев выявленных нарушений за месяц

Уклонение от лечение преимущественно заключалось в отказе от приема психотропных препаратов (Sol. Tizercini 2,5 % 1,0 в/м 3 раза в день при поступлении для купирования абстинентного синдрома у лиц с опиоидной наркоманией и при обострении влечения к алкоголю у лиц, страдающих опиоидной зависимостью). Употребление опиоидов происходило в результате недобросовестного выполнения охранным агентством своих функциональных обязанностей при досмотре поступающих пациентов и при охране периметра учреждения. Потребление алкоголя заключалось в изготовлении самодельной браги и проносе на территорию НОПЛ спиртных напитков в результате сговора пациентов с охранниками и младшим медицинским персоналом.

Побеги осуществлялись путем тайного преодоления оградительных сооружений периметра учреждения при недосмотре охранного агентства. Азартные игры также происходили в результате недобросовестной работы сотрудников охраны.

Конфликтные ситуации между пациентами и персоналом приводили к массовым и индивидуальным демонстративным отказам от соблюдения режима:

1. Голодовки;
2. Самоповреждения;
3. Проглатывание колющих предметов (в частности, загнутых гвоздей);
4. Отказ от выхода из палат на вечернюю и утреннюю проверку.

В отличие от учреждений пенитенциарной системы, законодательство РК запрещает применение физической силы и специальных средств к пациентам НОПЛ. Таким образом, в подобных ситуациях медицинскому персоналу достаточно трудно восстановить рабочий режим организации. Как показал опыт разбора проблемных ситуаций, основной конфликтогенный фактор заключался в изначальном предвзятом неприязненном отношении охранников, среднего, младшего персонала и пациентов друг к другу. Наблюдались систематические оскорбления человеческого достоинства пациентов со стороны персонала, идентифицирующих их как асоциальные элементы общества без возможности исправления. Пациенты же воспринимали персонал, не как медицинских работников, а в качестве надзирателей и всячески демонстрировали свое нежелание соблюдать режим.

Режим дня пациентов помимо приема лекарственных средств подразумевал непринудительную трудотерапию и занятие спортом. Но, в связи с отсутствием мотивации, выполнение данных предписаний осуществлялось формально. Тюремный анамнез многих пациентов в определенной степени исключал сотрудничество с администрацией учреждения. Акцентуация личностей некоторых больных алкоголизмом (характерологический опросник Леонгарда: n=4 демонстративный тип, n=13 возбудимый тип, n=21 дистимический тип) в совокупности с длительным нахождением в закрытом помещении (от 6 до 24 месяцы, в среднем — 9 месяцев), бесцельное времяпровождение способствовало обострению патологического влечения к ПАВ, что провоцировало разногласия в процессе лечения

Выводы: в случае создания в России отделений принудительного лечения алкоголизма и наркомании, до начала их работы руководителям структуры необходимо ознакомиться с проблемами казахстанских коллег и с самого начала работы постараться создать условия, минимизирующие риск их возникновения. В частности:

1. Уделить внимание моральной обстановке в отделении;
2. Исключить возникновение взаимоотношений между персоналом и пациентами, характерные для исправительных учреждений уголовной системы;
3. Уделить внимание распорядку дня пациентов, исключающих большое количество свободного времени;
4. Создать актуальную систему мотивации и демотивации в случае нарушений условий лечения.

Литература:

1. Плоткин Ф. Б.: Новые тенденции в российской наркологии: возврат к старым силовым методам принудительного лечения // Независимый психиатрический журнал. — 2015. — № 4. — С. 13–24.
2. https://www.pnp.ru/social/kak-sobirayutsya-prinuditelno-lechit-alkogolizm.html
3. https://www.ntv.ru/novosti/1971824/