Ключевые слова: неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное банкротство, фиктивное банкротство, мошенничество, злоупотребление полномочиями, уголовная ответственность.
Основным стимулом к развитию рыночных отношений является конкуренция, которая, используя закон «выживания сильнейшего», объективно приводит к постоянной борьбе коммерческих организаций за расширение и укрепление сфер своей деятельности, а слабые организации вынуждены покинуть рынок. Потому, существенным составляющим рыночной экономики выступает институт несостоятельности (банкротства).
Статья 65 ГК РФ [1] гласит, что признание юридического лица банкротом судом влечет его ликвидацию. В п. 6. ст. 64 ГК РФ сказано: «требования кредиторов, не удовлетворенные из-за недостаточности имущества ликвидируемого юридического лица, считаются погашенными. Погашенными считаются также требования кредиторов, не признанные ликвидационной комиссией, если кредитор не обращался с иском в суд, а также требования, в удовлетворении которых решением суда кредитору отказано». Именно положение п.6 ст. 64 ГК РФ становится предпосылкой для неправомерного банкротства, отражающего составы преступлений, предусмотренных статьями 195, 196 и 197 УК РФ [2]. В сфере банковских отношений данные деяния совершается с одной целью — ухода от погашения долгов перед вкладчиками, и, как следствие, быстрому и лёгкому обогащению.
На практике достаточно трудно привлечь виновного в криминальных действиях в области банкротства из-за низкого уровня правовой защищенности экономических отношений, а также высокой латентностью среди преступлений экономического характера, и пробелов в законодательной базе в сфере банкротства [3, c. 96–98]. для более высокой эффективности правоприменения необходимо четкое представление разграничения данных составов преступлений.
Так, вопреки распространенному мнению, что статьей 197 УК РФ охватываются лишь действия, имеющие целью обмануть кредитора, заявление о фиктивном банкротстве может быть подано с целью уклониться от задолженности перед государством (бюджетом). Следовательно, законодатель специально оставил вопрос о потерпевших (субъектах) данного деяния открытым — ими может стать широкий круг как физических, так и юридических лиц: кредиторы, бюджет, фонды и т. п.
Весьма актуален вопрос о соотношении ст. 197 УК РФ с мошенничеством (ст. 159 УК РФ), потому как при невозможности вменить статью о фиктивном банкротстве, мошенничество может выступать общим составом преступления, а наказание при мошенничестве в три раза «мягче». не исключая возможности вменения данных статей по совокупности обстоятельств, необходимо учитывать различие между данными преступлениями. Так, если при фиктивном банкротстве ущерб причиняется в результате невозвращения должного, то мошенничество являет собой посягательство на чужую собственность, при котором чужое имущество неправомерно изымается, либо незаконно приобретаются права на него. Кроме того, ФАС Поволжского округа от 14.09.2010 по делу № А55–20205/2009 вынесено постановление: «Наличие или отсутствие признаков преднамеренного или фиктивного банкротства не является основанием для признания должника банкротом или отказа в признании должника банкротом, а является основанием для привлечения указанных в статье 196 УК РФ или статье 14.12 КоАП РФ [4] лиц соответственно к уголовной или административной ответственности по заявлению заинтересованного лица, поданному в правоохранительные органы» [5].
При невозможности вменения ст. 197 УК РФ, например, потому, что объявление о банкротстве сделано не предусмотренным ФЗ от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», а, скажем, в частной переписке с кредитором (собственно, такое сообщение и не заслуживает юридического определения «объявление»), либо в виду того, что лицо, совершившее незаконные действия, не относится к кругу субъектов преступления, четко очерченном в УК РФ, виновный в причинении ущерба может быть привлечен к ответственности по ст. 201 УК РФ (Злоупотребление полномочиями) либо по ст. 165 УК РФ (Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием). Мошенники же действуют, как правило, по следующей схеме. Одно лицо (физическое, либо юридическое, либо группа лиц) создает два предприятия. Оба предприятия занимаются каким-либо видом предпринимательской деятельности. В период, когда у одного субъекта предпринимательской деятельности увеличивается сумма задолженности и состояние предприятия становится критическим, долги одного предприятия (как правило, более преуспевающего) переводятся на баланс предприятия-должника.
Одновременно с этими операциями предприятию- «лидеру» под видом внешне законных торговых операций передается имущество и иные активы предприятия-должника. В результате данных операций первое предприятие становится неспособным удовлетворить требования кредиторов. Существуют и другие более простые схемы совершения указанного преступления.
Например, на базе вкладов учредителей создается новое торговое либо производственное предприятие. назначенный руководитель предприятия под закупку сырья, оборудования, товаров получает в банке кредиты. Однако, осознав невозможность наладить прибыльную работу возглавляемой организации, совершает ряд заведомо убыточных сделок в целях собственного обогащения: продает имущество и средства предприятия по заниженным ценам, производит необоснованные списания средств и т. д.
В специальной юридической литературе описана следующая ситуация. Работает организация, имеющая солидную, безукоризненную репутацию. Эта организация перекупается или берется под финансовый контроль, либо заменяется ее руководство и т. п. Все изменения не афишируются. После чего, используя свою безукоризненную репутацию, организация закупает в кредит большое количество товара. Затем этот товар по заниженным ценам быстро продает. деньги изымаются, и организация объявляется банкротом [6, c.14].
Анализ правоприменительной практики показывает, что это преступление относится к числу высоколатентных [6, c.15]. Объясняется упомянутое выше обстоятельство, в первую очередь, сложностью выявления причин банкротства, трудностями установления личной вины руководителя в создании неплатежеспособности предприятия. Ст. 196 УК РФ России имеет описательную диспозицию.
Обращение в арбитражный суд с заявлением о банкротстве влечет за собой проведение сложной судебной процедуры. Эффективность составов ст. 196 и 197 УК РФ можно повысить, если добавить к существующим санкциям лишение права заниматься деятельностью в той сфере (дисквалификацию), в которой было выявлено правонарушение, а также занимать определенные должности (как правило, руководящие), так же, как это предусмотрено ст. 14.12 КоАП РФ на более длительный срок.
Сложность привлечения недобросовестных руководителей к уголовной ответственности объясняется тем, что следствию необходимо доказать, что действия по созданию либо увеличению неплатежеспособности совершались с прямым умыслом, т. е. руководитель должен был предвидеть, что совершенные им действия приведут к банкротству, осуществлять их намеренно и желать наступления несостоятельности.
Руководитель, которому грозит привлечение к ответственности за преднамеренное банкротство, всегда может сослаться на недостаточную оценку рыночной ситуации, неправильный прогноз развития компании, неблагоприятную рыночную ситуацию, наконец, на допущенные профессиональные просчеты. В этом случае обязанность по доказыванию прямого умысла у руководителя организации-должника будет лежать целиком и полностью на стороне обвинения. При отсутствии необходимых доказательств вынесение обвинительного приговора невозможно.
Фиктивное банкротство следует отличать от смежного состава ст. 195 УК РФ «неправомерные действия при банкротстве». диспозиция ст. 195 УК РФ описывает аналогичные по содержанию действия: «Сокрытие имущества, имущественных прав или имущественных обязанностей, сведений об имуществе, о его размере, местонахождении либо иной информации об имуществе, имущественных правах или имущественных обязанностях, передача имущества во владение иным лицам, отчуждение или уничтожение имущества, а равно сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность юридического лица или индивидуального предпринимателя, если эти действия совершены при наличии признаков банкротства и причинили крупный ущерб».
Эти деяния отличаются друг от друга обстановкой совершения преступления. неправомерные действия при банкротстве совершаются в процессе либо в преддверии реального (действительного) банкротства, в то время как при фиктивном банкротстве аналогичные действия совершаются для создания видимости банкротства. В действительности предприятие обладает достаточными средствами для того, чтобы отвечать по своим обязательствам.
Следует заметить, что содержание в ч.1 ст. 195 УК РФ «сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность юридического лица или индивидуального предпринимателя» является излишнем, поскольку в соответствии со ст. 1 и 2 Закона «О бухгалтерском учете» бухгалтерские документы в силу своей природы отражать иное и не могут. Также, «уничтожение имущества» о котором говорится в ст. 195 УК РФ может быть квалифицировано и по ст. 201 УК РФ (Злоупотребление полномочиями) либо по ст. 165 УК РФ (Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием) при наличии к тому весомых доказательств. Поэтому, к признакам субъективной стороны ч.1. ст. 195 УК РФ считаем необходимым добавить указание на корыстную или иную личную заинтересованность как обязательный признак состава преступления, а также внести уточнение санкций в случае совершения преступления, предусмотренного ст. 195 УК РФ при совершении деяний группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, потому как в большинстве случаев проделывается огромная работа, которая непосильна одному человеку.
Как справедливо отмечается в юридической литературе, «в конструкцию составов статей 195–197 УК РФ законодателем заложены юридические обобщения, позволяющие наказывать за преступления, совершенные в различных сферах, разные по фактическим обстоятельствам, но единые по преступной направленности. Квалификация преступления устанавливается с учетом характера вины. Если вина умышленная, выясняется цель — необходимый элемент умышленного действия и в зависимости от цели определяется квалификация преступления. При этом должно учитываться различие между понятиями — цель преступления и мотив, толкнувший на его совершение» [16, с. 20].
Отмеченные проблемы применения уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за преступления в сфере банковской деятельности, позволяют сделать вывод о том, что эти нормы требуют дальнейшего совершенствования формирования четкой судебной практики в этом направлении, потому как с момента принятия ФЗ от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» правоприменительная практика по выявлению фиктивного и преднамеренного банкротства еще окончательно не сформировалась. К примеру, в период с 01.01.2010 по 28.12.2013 по статье 195 УК РФ было вынесено всего 23 обвинительных приговора; по статье 196 УК РФ- 19 обвинительных приговоров; по статье 197 УК РФ — 17 обвинительных приговоров [7].
Хотелось бы отметить, что ст. 196 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за незаконное, фиктивное или иными словами преднамеренное банкротство, является новеллой в отечественном уголовном законодательстве, так впервые она была введена в уголовное законодательство именно в составе действующего на сегодняшний день Уголовного Кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 года. До этого на всех исторических этапах развития права в России отношения, связанные с фиктивным банкротством, не попадали под регламентацию уголовного законодательства.
Само собой разумеется, что процедура банкротства как таковая является достаточно отрицательным аспектом предпринимательской деятельности, но какой бы негативной ни была данная процедура она ни коем образом сама по себе не представляет состава преступления, она не включает в себя деяния, запрещенного уголовным законодательством Российской Федерации. Однако в том случае, когда необходимость банкротства достигается путем целенаправленных действий заинтересованных лиц, причем действий (бездействия) незаконных, то тут то и появляется состав преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ.
Однако, к сожалению, на современном этапе применение данной нормы уголовного закона вызвано огромным количеством сложностей. В большинстве своем они связаны с тем, что ст. 196 УК РФ является отсылочной и требует обязательного обращения к гражданско-правовым нормам, связанным с процедурой банкротства. Данная необходимость вызвана рядом факторов.
Так, например, в уголовном законодательстве РФ недостаточно полно раскрыто определение понятия банкротства (несостоятельности). Для раскрытия данной дефиниции необходимо обратиться к ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», согласно которому «несостоятельность (банкротство) — признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей». Определение же именно преднамеренного банкротства можно раскрыть при помощи анализа в совокупности как гражданско-правовой дефиниции так и положений уголовного кодекса и в результате его можно сформулировать следующим образом: «это явление, выражающееся в преднамеренных общественно опасных противоправных действиях по искусственному созданию неплатежеспособности предприятия или его захвату, направленных на присвоение чужого имущества» [8, с. 124].
Помимо этого, необходимо отметить, что ст. 196 УК РФ не указывает на обстоятельства, подлежащие установлению при расследовании данного состава. Все признаки и критерии, подлежащие квалификации, содержатся именно в установках, выработанных учеными-цивилистами.
Таким образом, сопоставив данные установки с диспозицией ст. 196 УК РФ можно сделать выводы о том, что установление признаков преднамеренного банкротства может иметь место лишь после вступления в законную силу решения арбитражного суда о признании лица банкротом.
При этом согласно действующему законодательству, а именно постановлению Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» [9] гражданское судопроизводство о банкротстве и арбитражный судебный акт для возбуждения уголовного дела по составу ст. 196 УК РФ вовсе не являются обязательными.
Наконец еще один проблемный аспект заключается в определении субъекта данного преступления. Так, согласно диспозиции ст. 196 УК РФ субъектом преступления могут являться руководитель или учредитель (участник) юридического лица либо индивидуальный предприниматель. Однако для выявления реального субъекта, конкретной фигуры, виновной в совершении данного преступления необходимо обратиться к ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», а кроме того, заглянуть в должностные инструкции предполагаемого виновника, поскольку, исходя лишь из содержания рассматриваемого уголовного предписания, порой довольно сложно определить виновника, совершившего противоправные действия (бездействие).
То же самое относится и к объективной стороне преступления. Так, список относящихся к ней поступков, содержащийся в составе данной нормы отнюдь не является закрытым, он может быть весьма расширен путем обращения к гражданско-правовым актам.
Казалось бы, что хоть при определении размера нанесенного предусмотренным рассматриваемой статьей преступлением ущерба, можно обойтись без обращения к гражданскому законодательству, тут законодатель отсылает нас к примечанию к ст. 169 УК РФ, в которой говорится, что для преступлений, закрепленных главой 22 УК РФ крупным ущербом будет являться «стоимость, ущерб, доход либо задолженность в сумме, превышающей один миллион пятьсот тысяч рублей», но тут сразу возникает необходимость определения объема и составляющих денежных обязательств и обязательных платежей, подлежащих учёту при определении размера ущерба, причиненного преступлением. А вот уже для этого возникает необходимость обратиться к положениям, закрепленные в статьях 4–5 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» и Постановлении Пленума ВАС РФ «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве».
Таким образом, для наиболее правильного и эффективного применения нормы, закрепленной в ст. 196 УК РФ необходимы знания не только уголовного, на также и гражданского законодательства, а также их комплексное применение при квалификации совершенного деяния.
Все вышеуказанное однозначно определяет норму ст. 196 УК РФ как бланкетную. Данная форма характерна не только для фиктивного банкротства, она характерна в целом для всех уголовно-правовых норм, регулирующих экономические преступления. Рассуждая об этой их особенности П. С. Яни говорил, что она предопределена неким специфическим предназначениям уголовного права, защищающего отношения в сфере экономики, как «регулятора уже созданных неуголовными правовыми актами отношений» [10, с. 60].
Литература:
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 05.12.1994. № 32. ст. 3301 (ред. от 05.05.2014).
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 05.05.2014) (с изм. и доп., вступ. в силу с 16.05.2014) // Собрание законодательства РФ. — 17.06.1996. -№ 25. — ст. 2954.
3. Драгунова В. А. Криминальные банкротства: проблемы регулирования // Юридические науки: проблемы и перспективы: материалы II междунар. науч. конф. (г. Пермь, январь 2014 г.). Пермь: Меркурий, 2014. С. 96–98.
4. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 05.05.2014) (с изм. и доп., вступ. в силу с 16.05.2014) // Собрание законодательства РФ. 07.01.2002. № 1 (ч. 1). — ст. 1.
5. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ «Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2011 года» [электронный ресурс] // www consultant.ru
6. Колб Б. Разграничение мошенничества и преднамеренного банкротства // Законность. — 2001. — № 11. С. 14.
7. Официальные статистические данные РосПравосудие [электронный ресурс] // http://rospravosudie.com/
8. Федоров А. Ю. Рейдерство и корпоративный шантаж (организационно-правовые меры противодействия): монография. — М.: Волтер Клувер, 2010.
9. О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. № 64// Российская газета. — 2006. — 31 дек.
10. Яни П. С. Актуальные проблемы уголовной ответственности за экономические и должностные преступления: дис.... д-ра юрид. наук. — М., 1996. — С. 60.
