В статье освещаются современные тенденции правового регулирования методов искусственной репродукции человека в Российской Федерации. Большинство современных ученых констатируют, что практика искусственной репродукции человека опережает развитие правотворчества в данном направлении. Большинство проблем правового регулирования в сфере искусственной репродукции человека определяются нарушениями положений Конституции РФ, так как высшие органы судебной власти ориентируются на европейские нормы прав человека. Большую проблему представляют положения Семейного кодекса РФ, где приоритет отдается факту вынашивания и рождения детей, что накладывает отпечаток на право отцовства и материнства. Тормозит развитие законодательства в данной области отсутствие в юридическом обороте специальных терминов, отражающих содержание искусственной репродукции человека.
Ключевые слова: репродукция человека, правовое регулирование, искусственное оплодотворение, суррогатное материнство, гестационный курьер.
The article highlights the current trends in the legal regulation of methods of artificial human reproduction in the Russian Federation. Most modern scientists state that the practice of artificial human reproduction is ahead of the development of lawmaking in this direction. Most of the problems of legal regulation in the field of artificial human reproduction are determined by violations of the Constitution of the Russian Federation, as the highest judicial authorities are guided by European human rights standards. A big problem is the provisions of the Family code of the Russian Federation, where priority is given to the fact of bearing and birth of children, which leaves an imprint on the right of fatherhood and motherhood. Hinders the development of the law in this regard is the absence in the legal use of terms that reflect the content of assisted human reproduction.
Keywords: human reproduction, legal regulation, artificial insemination, surrogacy, gestational courier.
Ключевой целью брачно-семейных отношений является рождение детей. В ситуациях отсутствия физической способности завести детей семьи вынуждены обращаться к репродуктивным технологиям. Развитие репродуктивных технологий вынуждают ученых и юристов искать новые методы регулирования многоаспектных правовых ситуаций, возникающих в результате данных правоотношений.
На современном этапе в Российской Федерации не существует специального законодательства, регулирующего правовое применение вспомогательных репродуктивных технологий. Слабо проработано региональное законодательство субъектов РФ по данному вопросу. Важно, чтобы действующее законодательство представляло обоснованные теоретические подходы к использованию способов искусственной репродукции, отражающие правовую природу взаимодействия участников репродуктивного взаимодействия. Отчасти Семейный кодекс РФ и законодательство о здравоохранении пытаются решить данную проблему.
В научном мире отмечается существование проблемы правовых связей, имеющих место среди субъектного состава репродуктивных правоотношений, а именно: во-первых, потенциальными родителями и медицинскими организациями; во-вторых, суррогатной матерью и медицинской клиникой; в-третьих, между суррогатной матерью и супругами- генетическими родителями [8, с.83-87]. Как мы видим, в сфере искусственной репродукции в сравнении с правоотношениями в сфере применения суррогатного материнства и искусственного оплодотворения, первые правоотношения отличает более сложная правовая природа.
В пределах публикации основная цель статьи заключается в уточнении современных проблем правового регулирования, возникающих при применении искусственных репродуктивных методов.
Анализ положений Конституции РФ и Семейного кодекса позволяет выделить серьезное противоречие, заключающееся в том, что учет интересов детей, рожденных с помощью ВРТ, никак не связывается с позицией и первоочередностью прав биологических родителей. Нарушая ряд положений Конституции РФ, Конституционный суд РФ в большей степени опирается на нормы международного права и практику Европейского суда по правам человека, и связывает приоритет прав ребенка с позицией суррогатной матери.
Важно подчеркнуть, что Семейный кодекс предусматривает лишь письменное согласие супружеской пары на имплантацию эмбриона, вместе с тем, нормативно-правовой акт не требует обязательного заключения письменного договора с суррогатной матерью. Этот пробел также дает почву для злоупотреблений законодательством, и следствием чего является полное отсутствие гарантий по выполнению своих обязательств, как со стороны супружеской пары, так и со стороны суррогатной матери.
Законодательство России, регулирующее вопросы охраны своего населения, установило право граждан на использование искусственной репродукции человека для лечения бесплодия [4].
Немало правовых споров вызывает п. 4 ст. 51 Семейного кодекса РФ, когда речь идет о правовой защите интересов генетических родителей. Спорным моментом является необходимость получения согласия от суррогатной матери на произведение записи о родителях ребенка в книгу записей рождения [2].
Анализ юридической практики показывает, что в случаях нарушения вышеуказанной нормы при отсутствии вышеуказанного согласия на осуществление записи заказчиков (семейной пары) в книге записей рождения, она, после процедуры признания отцовства и материнства, может претендовать на алименты от биологических родителей.
Одной из немаловажных проблем, которую необходимо урегулировать законодателю, является сложность определения происхождения ребенка, родившегося посредством использования материала умерших матери или отца (доноров репродуктивного материала), потому что после смерти человека проблематично закрепить за ним статус матери или отца [8, с.155-160]. Зарубежный опыт правового регулирования подобных проблем предусматривает наличие письменного согласия на применение метода искусственной репродукции. Кроме того, решая описанную выше проблему, в правовом поле важно установить, кто имеет право входить в круг лиц, претендующих на использование замороженного биологического материала умершего человека, а также условия его использования. И в подобных ситуациях может возникнуть проблема презумпции отцовства. Появившаяся проблема не может быть решена на основе применения положений Семейного кодекса, а установление отцовства может быть осуществлено лишь в судебном порядке.
Непосредственно использование методов искусственной репродукции человека регулирует Приказ Минздрава № 107-н, утверждающий соответствующую инструкцию. Ни этот нормативно-правовой акт, ни вышеперечисленные, не регламентируют права и обязанности лиц, в компетенцию которых входят вопросы применения данных технологий. Такое положение дел является почвой для финансовых злоупотреблений, и трудно доказываемых фактов мошенничества в отношении лиц, желающих завести детей способами искусственной репродукции [5].
В своей публикации О.М. Толстикова обращает внимание на специфику правоотношений, возникающих в процессе использования семьями технологий суррогатного материнства [9, с.83-87]. Так, при осуществлении какого-либо способа искусственной репродукции, между семьей (заказчиками), с одной стороны, и медицинской организацией (исполнителем), с другой стороны, заключается гражданско-правовой договор возмездного оказания медицинских услуг на консенсуальной и возмездной основе и на него распространяются правила оказания платных медицинских услуг.
Составление договора о вынашивании ребенка суррогатной матерью имеет ряд правовых противоречий. Правоотношения в данном случае возникают между лицами, согласившимися имплантировать эмбрион и суррогатной матерью. Возможно предположить, что в данной ситуации наблюдается приоритет положений семейного законодательства над нормами гражданского, поскольку нормативное регулирование договора возмездного оказания услуг на современном этапе не распространяются на отношения между суррогатной матерью и супружеской парой-биологическими родителями. Договор вынашивания ребенка суррогатной матерью носит консенсуальный характер, а его предметом является услуга по вынашиванию ребенка, а не он сам. Когда в подобные правовые отношения вступают родственники, и в зависимости от ситуации, правоотношения могут носить личностно-доверительный, безвозмездный и компенсационный характер.
Серьезную правовую проблему представляет такой момент искусственных репродуктивных правоотношений, как отказ от выполнения договора. В данной ситуации применение статьи 782 Гражданского кодекса РФ будет иметь определенную специфику: форс-мажорные обстоятельства, отношения сторон без заключения договора, заключение договора на особых условиях или ненадлежащее исполнение договора.
В гендерном разрезе дискриминационными выглядят правовые нормы, позволяющие одиноким женщинам пользоваться методами искусственной репродукции, в то время как в отношении одиноких мужчин норма не распространяется. В то же время законодательство в области охраны здоровья не ограничивает право мужчин на искусственную репродукцию [6, с.285-289].
О.М. Толстикова указывает основные правовые проблемы применения методов искусственной репродукции человека, которые необходимо решить [9, c.83-87]:
– определение круга лиц, имеющих право пользоваться методами искусственной репродукции;
– определение происхождения ребенка (материнство и отцовство);
– определение принадлежности эмбриона в ситуациях развода супругов;
– определение нормы компенсации для суррогатной матери;
– ответственность суррогатной матери за ненадлежащее выполнение своих обязательств;
– регулирование ситуаций отказов суррогатной матери передать ребенка биологическим родителям;
– предоставление услуг суррогатной матери для лиц, не состоящих в зарегистрированном браке.
Следующей теоретической проблемой правового регулирования является проблема применения в юридическом обороте термина «гестационный курьер», который начал использоваться Всемирной организацией здравоохранения с 2001года. Таким термином называют женщин, беременность которых наступила при применении оплодотворения ооцитов с помощью сперматозоидов; причем каждый из видов клеток принадлежит третьей стороне, что дает все юридические основания признавать законодательно родителями владельцев биологического материала, а не гестационного курьера.
В российской практике применение в юридическом обороте данного термина осложняется нормами Семейного кодекса, устанавливающего приоритет факту вынашивания и рождения над фактом генетического происхождения. Такое положение дел нередко заканчивается настоящими трагедиями: суд принимает сторону суррогатной матери, забравшей новорожденного себе, или семейные пары отказываются от рожденных суррогатной матерью детей. Справочная правовая система «Консультант» по данной проблематике предоставляет богатый материал по судебной практике [10].
Таким образом, можно заключить отставание в развитии нормативно-правового обеспечения использования способов искусственной репродукции человека в Российской Федерации при одновременном динамичном развитии в стране практики применения данных методов. Такое положение дел порождает массу правовых противоречий и судебных споров. Требует своего решения проблема правового регулирования прав и интересов субъектов правоотношений по применению искусственной репродукции.
Литература:
- Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ, 04.08.2014, N 31, ст. 4398;
- Семейный кодекс Российской Федерации / Отдельное издание. — М.: Эксмо, 2018. — 64с.;
- Федеральный закон от 15.11.1997 N 143-ФЗ (ред. от 03.08.2018) «Об актах гражданского состояния» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.10.2018) // «Собрание законодательства РФ», 24.11.1997, N 47, ст. 5340;
- Федеральный закон от 21.11.2011 N 323-ФЗ (ред. от 03.08.2018) «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // «Парламентская газета», 24.11-01.12.2011, N 50;
- Приказ Минздрава России от 30.08.2012 № 107н (ред. от 01.02.2018) «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению» (Зарегистрировано в Минюсте России 12.02.2013 № 27010) // «Российская газета», спецвыпуск, 11.04.2013, N 78/1;
- Гнеушева Е.Б. Некоторые проблемы правового регулирования применения искусственных методов репродукции / Е.Б. Гнеушева // Вестник Бурятского государственного университета. — 2014. — № 2. — С. 285-289.
- Бурмистрова Е.В. Установление происхождения детей при посмертной репродукции с использованием метода суррогатного материнства / Е.В. Бурмистрова // Семейное и жилищное право. — 2014. — № 3. — С.6–9.
- Сухарева Е.Р. Проблемы правового регулирования происхождения ребенка в условиях применения репродуктивных технологий: реалии времени и христианские ценности / Е.Р. Сухарева // Научные ведомости Белгородского государственного университета. — 2018. — № .1. — Вып.43. — С. 155-160.
- Толстикова О.М. Проблемы правового регулирования суррогатного материнства в России / О.М. Толстикова // Сибирский юридический вестник. — 2017. — № 1. — С. 83-87.
- Определение Конституционного Суда РФ от 27.09.2018 N 2318-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан С.Д. и С.Т. на нарушение их конституционных прав пунктом 4 статьи 51, пунктом 3 статьи 52 Семейного кодекса Российской Федерации, пунктом 5 статьи 16 Федерального закона «Об актах гражданского состояния», частью 9 статьи 55 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // СПС Консультант. — [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.consultant.ru/ (дата обращения: 20.12.2018).
