Библия и народная память говорят нам о потопе, закончившемся новым сверкающим рассветом, ознаменованным радугой. Ее цвета открывают человеку чудесный секрет света и игры вибрационных сил, которые его порождают. Так человек, посредник между небом и землей, становится венцом создания жизни, дает возможность пропустить через себя силу законов природы. Жизнь человека полна тогда, когда она наполнена красками, цветами и оттенками. Таким образом, начиная с древнейших времен цвет, был сильной, но все же неуловимой силой, определяющей поведение человека.
Некоторые ученые утверждали, будто в истории развития народов имеются указания на пережитую ими всеми цветную слепоту. Утверждают даже, что у некоторых отставших в культурном отношении народов она еще и теперь существует. С другой стороны, у насекомых встречается способность распознавать цвета. В 1858 году молодой английский политик Гладстон утверждал, что греки были слепы на голубой цвет. Он основывает свое мнение на том, что у Гомера нет особого названия для голубого цвета. В доказательство частичной цветовой слепоты древних народов приводят тот факт, что в описаниях радуги некоторые цвета выпущены, а другие переставлены. Необходимо заметить однако, что заключение о воспринимаемых цветах по разговорным их названиям слишком рискованно. Просматривая произведения современных поэтов, нередко можно найти самые противоречивые указания, вполне допускающие диагноз цветовой слепоты. Одно только кажется справедливым: как древние, так и новые народы, подобно новорожденным детям, менее чувствительны для цветов с короткими волнами, т. е. для зеленого и голубого. Вот почему так часто встречается неопределенность в названии и распознании именно этих цветов. Негры Бонго во внутренней Африке называют все цвета с длинными волнами «красными», а с короткими — «черными». Чувство, воспринимающее цвета, развилось постепенно.
Многоцветность природных явлений отражается в человеческом сознании и помогает человеку найти его путь в окружающей среде приспособиться к ее изменениям. Однако, люди существа творческие. Они трансформируют природу, «очеловечивают» ее, и постоянно расширяют культурное пространство, используя среди других способов весь цветовой спектр. В продуктах своей творческой деятельности люди отражают всю гамму своих чувств и эмоций, формируя их таким образом, чтобы они могли быть поняты и прочувствованы другим человеком, стали элементом культуры и остались в человеческой деятельности. И в этом немаловажную роль играет память как способность к накоплению, сохранению и воспроизведению прошлого опыта. В отличие от истории, память наделяется ее исследователями такими определениями, как “частичная”, “обусловленная заинтересованностью”, “избирательная”, а часто еще и “искаженная”, “изъятая из контекста”. Память служит одним из “регуляторов социального поведения”, одним из механизмов поддержания в стабильном состоянии определенной групповой идентичности. Она замешана на мифах, стереотипах восприятия и “востребованных образах прошлого, которые, претерпев известную трансформацию, бытуют в общественном сознании”.
Полихроматический феномен — это цветовой символ, как абстрактная реальность, воплощенная в конкретный знак, способный передать сложнейшие логические понятия, идеи, мистические явления и состояния. На самом элементарном уровне различные цвета имеют в разных культурах свои определенные, строго зафиксированные смыслы. Историкам искусства хорошо известны стандартные цветовые коды в мифологических религиозных, космологических и светских представлениях. Символическое значение цвета действительно объективны и не зависят от положения того или иного цвета в ряду индивидуального предпочтения.
Символические значения цветов не могли появиться на основе «социального договора», ибо фундаментом процесса «осмысления» и «означивания» цвета является глубинная связь, существующая между особенностями тех или иных световых вибраций и неосознаваемой психической динамикой.
Начиная с древнейших времен цвет, определял поведение человека. Об этом говорят бесчисленные археологические и этнографические данные о ритуальной и военной раскраске древних и примитивных народов; об этом свидетельствуют также мифология и фольклор всего мира. Так, первобытный человек не только подвергался влиянию цветовых вибраций, но и пытался подражать им, обращаясь к ним за помощью в содействии его счастья или отвращении зла. Постепенно цвет становится специфической частью образа человека, переходящей от человека (общества) к другому человеку, специфическим выражением отношений человека к человеку, средством общения между людьми, т. е. элементом социокультуры как передачи опыта от одного поколения другому.
ПХФ — искусственно созданные цветовые эффекты. Любой материальный предмет в обществе, как продукт человеческой деятельности, является тем или иным способом моно- или полихроматическим феноменом. Цвет вне ПХФ не существенен. Он является только частью большей картины, и выполняет социальную функцию. Полихроматизация прямо связана со все более усложняющимися взаимоотношениями между человеком и миром, и между человеком и им самим. Индивидуальная память позволяет людям выйти за пределы их наследственности и впитать социальный опыт, воплощенный в культурном наследии общества как целого.
ПХФ являются катализаторами человеческой социализации. Одна из основных функций социализации — это формирование личности, которая адекватно отражает социальную ситуацию и может решить наиболее критические социально важные проблемы и передать человеческую духовность другим людям, живущим в том же обществе, государстве, семье, в целом цивилизованном пространстве.
Сегодня происходит рост духовной связи между индивидом и глобальным обществом. Значимость интересов и ценностей общих для всего человечества, равно как и для личности постоянно возрастает. Полихроматические феномены — это один из способов приспособления индивида к социальному и культурному опыту. Сознательное использование широкого разнообразия полихроматических феноменов связано впитыванием определенных социальных норм и ценностей; именно здесь индивидуальная память играет (решающую) критическую роль. Например, формальные (зрительные, акустические, осязательные) и семантические типы индивидуальной памяти сохраняют образы эпизодов, событий, явлений, которые человек имел возможность наблюдать в их полихроматическом описании и расшифровать их семантику.
Полихроматические феномены — это цветовые знаки, символы, формы, их композиции и системы, абстрактная реальность, воплощенная в конкретном знаке, способная передать самые сложные логические понятия, идеи, мистические явления и состояния. Например, для древних греков символ — есть относительный материальный идентификационный знак для членов определенной группы.
Но полихроматические феномены — это еще и цветовые образы как целостное, но неполное представление некоторого объекта или класса объектов в их многоцветности. Образ как идеальный продукт психической деятельности, конкретизируется в той или иной форме психического отражения: ощущения, восприятия и т. д.
Как известно, образная память — это память на представления; запоминание, сохранение и воспроизведение образов ранее воспринимавшихся предметов и явлений действительности. В период удержания образа в памяти, он претерпевает трансформации: упрощение за счет опускания отдельных деталей; преувеличение отдельных деталей; преобразование фигуры в более симметричную и др. В зависимости от того, какой анализатор принимает наибольшее участие в восприятии запоминаемого материала образная память подразделяется на: зрительную, слуховую, осязательную, обонятельную и вкусовую.
Ученые Германии и Великобритании исследовали зрительную, цветовую образную память. Они провели ряд экспериментов, которых участникам. предложили внимательно рассмотреть 48 цветных и черно-белых пейзажных снимков. Затем фотографии смешали с другими 48 снимками, и предложили испытуемым их узнать. Как выяснилось, добровольцы «опознали» цветные картинки гораздо быстрее и точнее, чем черно-белые. Ученые также предложили испытуемым посмотреть, а затем найти в толстой пачке фотокарточек черно-белые снимки, раскрашенные в цвета неестественных оттенков. Выяснилось, что их, как и обычные черно-белые фотографии, участники эксперимента запомнили плохо.
Исследователи предполагают, что запечатлению образа в человеческом мозге способствуют «точные» оттенки, свойственные природным объектам ли живым организмам. Вероятно, в процессе эволюции наши глаза настроились преимущественно на восприятие существующих в природе цветовых тонов. Мозг фиксирует, в первую очередь, оттенки, свойственные объектам природы. В то же время, объекты, цвет которых не соответствует встроенной программе, человек не воспринимает.
Мир природы — естественное лоно жизни человека. Все, что окружает его на Земле и в обозримом Космосе актуально или потенциально способно вызывать эстетические переживания, стать объектом эстетического отношения. Между тем, сами по себе природные предметы и явления в своей собственной данности ни красивы и ни уродливы. Так, их цвета изначально несут в себе возможность воздействия на человека оптически. Однако физические свойства цветов не тождественны их эстетической ценности. Эстетическая значимость природных предметов и явлений открывается человеку лишь в процессе их материально-духовного освоения.
ПХФ — это специфическая часть человеческого образа, который передает от одного человека (общества) другому специфическое выражение межчеловеческих взаимоотношений, способ межчеловеческой коммуникации, элемент социальной культуры, как способ передачи опыта от одного поколения другому. Следовательно, полихроматические феномены — есть цвето-семантическая форма социально-культурного и информационного взаимодействия, созданного в процессе объединенного природно-чувственного освоения реальности. ПХФ, которые, подобно языку, возникли стихийно в ответ на социальную необходимость, сегодня являются еще одним ключом к пониманию времени, явлений и событий (будь-то цветовая гамма великого шедевра искусства, или одежда человека, флаг государства или эмблема фирмы). ПХФ становятся важны в социокультурной среде, которая определяет типы деятельности, через которую формируются представления о полихроматизации среды.
Следовательно, изучение ПХФ подтверждает формулировку «память — это семантическое движение во времени». Зрительные выражения постоянно противоречат полному знанию, и действуют только как импульс, который приводит в движение человеческие когнитивные способности; зрительные образы объектов создаются как результат внутренних мыслительных процессов, т. е. человек был бы не в состоянии познать материальный многоцветный мир, если бы он не смог его продумать. В течение истории человеческого общества люди прошли долгий путь в развитии своего полихроматического мышления. Конечно, достижения в развитии полихроматического мышления из-за социальной памяти были накоплены постепенно, передаваясь от одного поколения другому. Значит, эти достижения в той или иной форме, становятся более надежными. В противном случае, их прогрессивный, а также постоянно ускоряющийся рост был бы невозможен.
Литература:
- Йейтс Ф. Искусство памяти. СПб.: Университетская книга, 1997.
- Hacking I. Rewriting the Soul: Multiple Personality and the Science of Memory. Princeton: University Press, 1995.
- Борхес Х. Л. Фунес, чудо памяти/Оправдание вечности. М., 1994.
- Лурия А. Р. Маленькая книжка о большой памяти/Романтические эссе. Педагогика Пресс, 1996.
- Роуз С. Устройство памяти. М.: Мир, 1995.
- Schacter D. L. Searching for Memory: The Brain, the Mind and the Past. Basic Books, 1996.
- Edelman G. The Remembered Present: A Biological Theory of Consciousness. Basic Books, 1989.
- Loftus E. Creating false memories//Scientific American. 1997. September.
- Sacks O. The man who mistook his wife for a hat. Picador, 1985.
- Pendenergrast M. Victims of Memory. London: Harper Collins, 1996.
- Brodie R. Virus of the Mind: The New Science of the Meme. Integral Press, 1996.
- Хубова Д. Н. Память для забвения, забвение для памяти? // Век памяти, память века. Опыт обращения с прошлым в XX столетии. Челябинск, 2004. С. 66–83, 75.
- Репина Л. П. Образы прошлого в памяти и истории // Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала Нового времени / Отв. ред. и сост. Л. П. Репина. М., 2003. С. 9–18, 11.
- Ankersmit F. Historical Representation: Cultural Memory in the Present. Stanford, 2001. P. 153–154.
- Нора П. Всемирное торжество памяти // Неприкосновенный запас. 2005. № 2–3. С. 202–208, 202. 207–207.
- Чуйкина С. Биографическое интервью и социология памяти // Ab imperio. 2004. № 1. С. 291.
- Федоров A. // http://nature.web.ru/db/msg.html?mid=1185573&s=122101000
