В эпоху Хэйан, в период раннего средневековья (VIII-XII вв.), в Японии наблюдался расцвет женской дневниковой литературы. Были созданы такие выдающиеся произведения, как, «Дневник Мурасаки Сикибу», «Дневник Идзуми Сикибу», «Дневник эфемерной жизни» Митицуна-но хаха, «Записки у изголовья» Сэй-Сёнагон и, конечно, знаменитый роман «Гэндзи моногатари» Мурасаки Сикибу. Все эти произведения вошли в золотой фонд мировой литературы.
Женская дневниковая литература в качестве интимного жанра обрела общекультурное значение. Ни в какой другой литературе мира женские дневники не получили такого широкого распространения, как в Японии.
На протяжении многих веков дневниковые записи отражали духовную жизнь японской аристократии. Японскую литературу сложно правильно воспринимать, не зная толкований буддийских идей, которыми пронизана женская дневниковая литература. Читая женские дневники, в первую очередь необходимо получить начальные знания по истории и философии Японии раннего средневековья. Важное значение принимают философские идеи. В японском буддизме гармонично сочетался, взаимно влияя друг на друга «религиозный» и «народный» буддизм. Это сочетание нашло отражение в японской литературе. Изучение интерпретаций буддийских концепций в средневековой литературе Японии позволяет понять многие моменты собственно японского буддизма, и проследить пути развития японской духовной культуры.
Ткань дневниковой литературы тончайшими линиями пронизана религиозными ценностями — синтоизма и буддизма, которые сплелись тесными неразрывными связями. В силу того, что хэйанская аристократия была погружена в особую атмосферу духовности, которая находила отражение в дневниковой литературе, эти произведения могут служить своего рода иллюстрацией философских и религиозных взглядов высшего общества.
При изучении женского дневника «Дневник Сарасина» («Сарасина никки») привлекают внимание буддийские концепции отношений вещей и человека.
Религиозно-философские представления базировались на буддийской религии, проникшей в это островное государство через Китай. В X в. в Японии существовало несколько буддийских направлений и все они объединялись под общим понятием «буддийское вероучение», в котором нашли отражение и религиозные догмы, и философские воззрения [1, с.146].
Буддизм, как религиозное верование предполагал исполнение обрядов по многим поводам. Его существование оказалось в тесном соприкосновении с национальной религией японцев — синто. «Синто» означает путь богов. В идейной основе этого религиозного учения лежит культ божеств природы и предков. Высшее божество — Аматерасу, богиня солнца, дарительница жизни, основательница. Ее потомок Дзимму — мифический предок японских императоров. Синтоизм стал официальной государственной религией Японии. В его составе дзэн (созерцание, самопогружение) пришло из Китая при сближении с даосизмом. Для дзэн характерно абсолютное пренебрежение к любой форме бытия личности. Такие явления, как рождение и смерть, болезнь, брак, поминовение усопших, стихийные бедствия, плохой урожай и многие другие события сопровождались отправлением служб в буддийских храмах со всевозможными обрядами. [1, с.188]
В процессе адаптации буддизма в японской среде изменения происходили не только в сознании людей. Менялись взгляды на обрядность, менялась иерархия будд, изменялись представления верующих о них и формы поклонения им. Одни покровительствовали путникам, другие — женскому труду, третьи управляли стихиями и др.
Автор «Дневника «Сарасина»» не называет собственного имени, она известна как Дочь Такасуэ. Центральными темами ее повествования выбраны вера, сны, странствия; Она размышляет о смысле жизни, о цели жизненного пути. В круг ее интересов входят переезды и встречи.
В дневнике можно выделить шесть основных частей: путешествие в столицу, отроческое увлечение романами и первые потери, жизнь в родительском доме до замужества, служба во дворце, паломничество, смерть мужа и одинокая старость.
Судьба героини дневника, таинственные знаки, увиденные в снах, молитвы, странствия и паломничество были главными атрибутами жизни аристократок. Это основные мотивы «Сарасина никки». Записи, сделанные в моменты разочарования в жизни, обусловили обращение автора к вере, в большинстве случаев эти записи посвящены буддийским службам и обрядам.
Согласно дневнику «Сарасина никки», в императорском дворце существовала традиция совершать трехдневный молебен в конце года для искупления совершенных в течение года грехов. Автор записывает: «В двадцать пятый день двенадцатой луны я была приглашена во дворец на праздник возглашения имен будд» [2, c.525].
Эти строки подтверждают тот факт, что традиция поклонения разным буддам была широко распространена и имела массовое подтверждение в аристократических кругах.
Автор «Сарасина никки» пишет, что, будучи еще маленькой девочкой, героиня молится изваянию статуи будды Якуси-нерай, чтобы ускорить поездку в столицу: «В своей страсти я была столь неуемна, что для меня вырезали будду Якуси в мой рост, и вот, потихоньку от всех, я омывала, как положено руки, затворялась и, павши ниц перед изваянием, молила: «Сделай так, чтобы мы поскорее поехали в столицу! Говорят, там много повестей и романов -покажи мне их все!» [2, с.486]. Будде Якуси-нерай поклонялись, когда просили о здоровье или же о земных благах.
Центральные темы дневника «Сарасина никки» переплетаются с таинственными знаками, увиденными в снах, которым героиня часто не придавала значения. Например: «Однажды во сне увидела человека, который сказал мне: «Молись великой богине Аматерасу!» [2, с.502.] Именно синтоистская богиня солнца Аматэрасу является покровительницей императорского рода и подательницей земных благ. «Этого сна я тоже людям не рассказывала, да и сама об этом не особенно раздумывала — непростительная беспечность!» [2, с.502].
В дневнике «Сарасина никки» автор повествует о нескольких снах, о которых вспоминает по истечении нескольких лет. Автор пишет: «Теперь уже бесполезно об этом говорить, так как ни паломничества, ни подношений не последовало, я оставила и этот сон без внимания» [2, с.525].
В начале своего повествования Дочь Такасуэ утверждает: «Я всегда только и делала, что размышляла о чем-то туманном и даже, время от времени посещая храмы, не творила истовых молитв о том, чтобы жить, как другие люди» [2, с.514].Совершая поездку в храм Киёмидзу, автор признается: «Однако и там, по всегдашнему своему обыкновению, я не молилась о том, о чем следует, о вещах истинных» [2, с.519]. Видимо, автор дневника сожалеет о том, что молилась не «о вещах истинных».
Подводя итоги всей своей жизни, Дочь Такасуэ увидила во сне Будду Амида, который заменил Якуси-нерай, он становится объектом веры автора дневника. «Я увидела во сне будду Амида, стоящего в саду перед нашим домом…Глас будды возвестил: «Итак, ныне я возвращаюсь, а в следующий раз приду за тобой» [2, с.549]. Согласно представлениям буддистов, будда Амида после смерти забирает в свой западный рай тех, кто при жизни в него верил и многократно повторял его имя. Фраза «Итак, ныне я возвращаюсь…» говорит о том, что будда дает еще один шанс героине пересмотреть своею жизнь.
На закате жизни, «предчувствуя, что жить осталось не долго» [2, с.547], Дочь Такасуэ признается себе: «Если бы с ранних лет я не влеклась душою лишь к бесполезным сочинениям и стихам, если бы с утра до вечера помнила о молитве, совершала обряды, возможно, мне не пришлось бы увидеть эти сны тщеты земной… Надо было тут же, не откладывая, совершить паломничество в Инари, тогда, быть может, все сложилось бы иначе!» [2, с.548].
Можно предположить, что свой дневник «Сарасина никки» Дочь Такасуэ писала, твердо веря в то, что молитва о жизни грядущей — это основа жизни. Именно с высоты прожитых лет она оценивает свое отношение к религии в юности как легкомыслие.
Литература:
- Горегляд В. Н. Дневники и эссе в японской литературе X-XIII вв. — М.: «Наука», 1975. 374с.
- Японские средневековые дневники — СПб., 2001. 622с.
