Отечественное гражданское право построено таким образом, что субъекты имеют возможность в определенных случаях злоупотреблять своими правами. Такое злоупотребление не является нарушением законодательства, но оно может причинить вред другому лицу. В данной статье будет проведен анализ проблемы злоупотребления гражданским правом.
Ключевые слова: право, злоупотребление, злоупотребление правом, Гражданский кодекс, гражданское законодательство.
В статье 1 Гражданского кодекса РФ закреплено, что физические и юридические лица имеют право по своему усмотрению обретать и реализовывать гражданские права. И осознание за субъектами гражданского права возможности неограниченной реализации своих прав представляло бы собой опасность для основ правопорядка [2].
С точки зрения ГК РФ, злоупотребление права в общем понимании есть реализация права в одном из трех смыслах: 1) действия с намерением причинить вред другому лицу; 2) действия в обход закона с противоправной целью; 3) иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав [5, с. 114].
Установленный статьей 12 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ [1]) механизм позволяет в одних случаях добиться реституции, избежать убытков, вызываемых пороком сделки, защититься от навязанных невыгодных условий или иным образом добиться справедливости, а в других — использовать формальные основания для обращения в суд с указанными требованиями в целях, выходящих за пределы осуществления гражданских прав. Второе есть ничто иное как злоупотребление правом на оспаривание сделок.
Последнее является, пожалуй, единственной формой злоупотребления правом на оспаривание сделок. Идея о том, что недобросовестное оспаривание не допускается, отчасти как раз идея, чтобы участники оборота вели последовательно и непротиворечиво, потому что последовательное поведение или обязанность вести себя последовательно как раз выводится из принципа добросовестности.
Проблема недобросовестного оспаривания актуальна тем, что относительно недавние изменения гражданского законодательства стали следствием расширения применения принципа добросовестности, ввели в действие правила, позаимствованные из зарубежных правопорядков и норм международного права, и можно сказать, что за прошедшее время судебной практикой сформированы определенные тенденции применения тех или иных норм.
Одним из важнейших нововведений проводимой в настоящее время модернизации гражданского законодательства является расширение применения принципа добросовестности. Применительно к институту сделок принцип добросовестности проявляется в нацеленности сохранения стабильности гражданского оборота и минимизации возможности аннулирования сделок. И сейчас можно говорить, что за четыре года с ведением правил о недействительных сделках сформировалась достаточная судебная практика его применения так, что сторонам сделок зачастую удается добиться в суде сохранения юридической силы оспоримой сделки, а порой — неприменения последствий ничтожной сделки. Тем не менее, данная тема не лишена спорных моментов и многие проблемы, касающиеся злоупотребления правом оспаривания сделок, предстоит решить на уровне доктрины, судебной практики, и, пожалуй, законодательства.
Как было уже отмечено, действия по исполнению оспоримой сделки считаются подтверждением и конвалидируют её. Однако более поздние изменения положений ГК РФ затронули нормы о недействительности договоров, установив противоположное правило. Согласно пункту 2 статьи 431.1 ГК РФ сторона, которая приняла от контрагента исполнение по договору, но при этом полностью или частично не исполнила свое обязательство, не вправе требовать признания договора недействительным. Иными словами, право стороны оспорить сделку возникает, если она полностью исполнила свои обязательства по ней, что прямо противоречит смыслу и идее абзаца 4 пункта 2 статьи 166 ГК РФ. Следует заметить, что пункт 2 статьи 431.1 ГК РФ умалчивает о критерии знания оспаривающим контрагентом фактических обстоятельств, составляющие основание недействительности договора.
Таким образом, на практике с немалой вероятностью может возникнуть следующая ситуация. Заключен договор поставки с условиями о непосредственной передаче товара и рассрочке платежа. По прошествии некоторого времени, покупатель узнает о фактических обстоятельствах, которые ущемляют его права и законные интересы и позволяют выбрать в качестве способа их защиты — признание оспоримой сделки недействительной и применения последствий её недействительности. Однако, поскольку Покупатель принял товар (принял исполнение), в соответствии с пунктом 2 статьи 431.1 ГК РФ он обязан полностью оплатить его, а после этого может обратиться в суд. С другой стороны, с точки зрения абзаца 4 пункта 2 статьи 166 ГК РФ, оплата товара по оспоримой сделке есть ничто иное как её подтверждение, в силу чего Покупатель не вправе в дальнейшем оспаривать сделку.
На наш взгляд, подобное противоречие норм вызвано недостатком законодательной техники.
Тем не менее, встает вопрос о правильном применении той или иной нормы. Понятие договора уже понятия сделки, в связи с чем можно предположить о соотношении норм абзаца 4 пункта 2 статьи 166 ГК РФ к пункту 2 статьи 431.1 ГК РФ как общей и специальной. Подобной точки зрения придерживается ряд практикующих юристов.
Однако регулирование отношений нормами Главы 9 § 2 ГК РФ прежде всего ориентировано на упорядочение отношений, связанных с договорами, которые занимают значительную долю сделок в обороте. В таком случае возникает вопрос, почему порядок урегулирования данной группы отношений предусматривает исполнение перед оспариванием в качестве специального, а не общего правила?
Также неясны мотивы законодателя установления специфики правила пункта 2 статьи 431.1 ГК РФ применительно к договорам, связанных с предпринимательской деятельности. Сложно представить, какая цель преследуется введением различных правил оспаривания для предпринимателей и других участников оборота. Не вполне ясно, почему закон позволяет себя вести непоследовательно (заключать договор, принимать исполнение по нему от контрагента без возражений, а потом оспаривать договор из-за нежелания осуществлять свое встречное исполнение) непредпринимателю.
Ввиду этого, аргументация точки зрения о соотношении пункта 2 статьи 431.1 ГК РФ к абзацу 4 пункта 2 статьи 166 ГК РФ как специальной и общей представляется слабой, и необходимость такого механизма урегулирования отношений имеет слабое обоснование.
Кроме того, в пояснительной записке Раздела III «К проекту Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» N 47538–6, указано следующее:
«Ряд положений проекта направлен на обеспечение стабильности заключенных договоров. В этих целях вводятся определенные ограничения в применении к договорам правил о недействительности сделок. В частности, сторона, принявшая от контрагента исполнение по договору и в то же время не исполнившая своего обязательства, лишается права требовать признания договора недействительным. В случае признания судом недействительным договора, исполнение которого связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, общие последствия недействительности сделки (статья 167) будут применяться только в том случае, если соглашением сторон, не затрагивающим интересы третьих лиц или публичные интересы, не будут предусмотрены иные последствия недействительности договора (статья 431.1)" [3].
Установление положения абзаца 4 пункта 2 статьи 166 ГК РФ Законом № 100-ФЗ, тоже обосновывалось целями обеспечения стабильности гражданского оборота, но тем не менее содержит прямо противоположное правило. И если, недопущение оспаривания сделки в условиях её подтверждения (одобрения) в какой-то степени гарантирует добросовестное и предсказуемое поведение контрагентов и «исцеляет» сделку, то специальное применения пункта 2 статьи 431.1 ГК РФ позволяет контрагентам вести себя непоследовательно и ставит в состояние незащищенности прав и законных интересов добросовестной стороны договора. Так, сторона, принявшая исполнение по договору, а затем узнавшая о фактических обстоятельствах, составляющих основание недействительности сделки, должна исполнить свои обязательства (например, оплатить товар, передать вещь в собственность), а затем отстаивать свои права в суде, то есть добиваться реституции — требовать возврата исполненного. В связи с этим, пункт 2 статьи 431.1 ГК РФ, напротив, противоречит целям обеспечения стабильности гражданского оборота. Механизм исполнения порочной сделки с дальнейшим признанием её недействительности и возвратом исполненного по договору усложняет порядок предпринимательских взаимоотношений, затягивает процесс восстановления защиты нарушенных прав по срокам и создает дополнительные расходы, в частности, в связи с судебными спорами. При этом, нет безусловной гарантии того, что все, переданное в исполнение (денежные средства, товар), которое в будущем в результате оспаривания договора должно быть реституцировано, возвратится обратно: контрагент может вывести активы, обанкротиться и прочее.
Так или иначе, некоторые исключения, указанные в рассматриваемой статье, позволяют избежать возможных злоупотреблений в определенных случаях: пункт 2 статьи 431.1 ГК РФ не применяется:
1) если договор признается недействительным по основаниям, которые предусмотрены:
− статьей 173 ГК РФ — если сделка юридического лица совершена в противоречии с целями его деятельности;
− статьей 178 ГК РФ — если сделка совершена под влиянием существенного заблуждения;
− статьей 179 ГК РФ– если сделка совершена под влиянием обмана, насилия, угрозы или неблагоприятных обстоятельств;
2) если представленное другой стороной исполнение связано с заведомо недобросовестными действиями этой стороны [4, с. 20].
Таким образом, ряд исследователей, считает ошибочным появление в ГК РФ пункта 2 статьи 431.1 ГК, так как эта норма при наличии пункта 2 статьи 166 ГК просто избыточна, а ряд особенностей пункта 2 статьи 431.1 ГК РФ создает неоправданную пестроту в регулировании. Нюансы в применении правил о недобросовестном оспаривании сделки в условиях её подтверждения (одобрения) следует прорабатывать на уровне судебной практики путем толкования общей нормы пункта 2 статьи 166 ГК РФ с учетом конкретных обстоятельств и применения принципа добросовестности.
Подводя итог, необходимо отметить, что сохранение юридической силы сделки (конвалидация) — один из механизмов, позволяющий защитить добросовестную сторону при злоупотреблении правом на оспаривание сделки контрагентом. Недобросовестное оспаривание обуславливается поведением, при котором ранее сделка была подтверждена (одобрена) либо которое давало другим участникам оборота основание полагаться на действительность сделки.
Литература:
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 03.08.2018) // «Собрание законодательства РФ», 05.12.1994, N 32, ст. 3301
- Ответственность за злоупотребления в гражданском праве РФ [электронный ресурс] // Режим доступа: https://vuzru.ru/otvetstvennost-za-zloupotrebleniya-v-grazhdanskom-prave-rf/ (Дата обращения: 31.01.2019)
- Пояснительная записка к проекту Федерального закона № 47538–6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (документ опубликован не был) [электронный ресурс] // СПС Гарант http://base.garant.ru/58024598/ (Дата обращения: 31.01.2019)
- Соломин С. К. К вопросу о сущности злоупотребления гражданскими правами // Право и экономика. 2017. № 6 (352). С. 15–22.
- Эрмеков Т. У. Понятие и сущность злоупотребления субъективными гражданскими правами // Вестник Кыргызско-Российского славянского университета. 2018. Т. 18. № 3. С. 114–117.
