Конец XIX – начала XX вв. является особенно сложным периодом в развитии не только национального самосознания, общественно-эстетической мысли, истории, литературы татарского народа [13, с.212], но и его литературного языка, потому что являлся переходным этапом «...от старотатарского тюрки к новотатарскому национальному литературному языку» [8, с.164]. В этот период тесно переплелись веками продолжающиеся письменно-традиционные нормы классического старотатарского языка и общеразговорные формы татарского народа. Однако это соотношение разговорного татарского и письменного тюрки, как двух форм старотатарского состояния, было известно с XIII – XIV веков [8, с.29]. Тем не менее в отличие от других этапов классического старотатарского языка в конце XIX – начале XX вв. данное соотношение заметно дифференцируется. Одни просветители все свои произведения писали специально для татарского читателя и употребляли, в основном, татарско-общеразговорные нормы (К.Насыйри, Г.Фаизхан, Г.Ильяси, Я.Емельянов, Ф.Халиди, Г.Камал – классики-поэты и прозаики татарского народа). Другие пользовались общеразговорными формами не только татар, но и башкир, казахов (А. Уразаев-Кормаши, М. Акмулла и др.). Третьи авторы отдельные свои произведения посвящали татарскому читателю и употребляли народно-разговорные формы (публицистика Г. Чокрыя, романы З. Бигиева, дидактические брошюры Р. Фахрутдинова, повести Ф. Карими, рассказ С. Максуди и др.). Другие свои произведения те же авторы писали для общетюркского читателя и пользовались, в основном, письменно-традиционными нормами (рассказ М. Акъегет-заде (Акджигита), публицистика З.Бигиева, публицистика и научные труды Ф. Карими, повести и научные труды Р. Фахрутдинова и др.), на основе взаимодействия которых создавалась своеобразная структурно-функциональная вариативность татарского литературного языка конца XIX – начала XX вв. [10, с.59-66].
Эпоха образования национального литературного языка является новым этапом в развитии литературного языка. Этот процесс тесно связан с процессом формирования татарской буржуазной нации, который охватывает вторую половину XIX и начало XX веков. [3, с.21].
В это время наряду с сопоставительным изучением русского (С. Хальфин и др.), в середине XIX века татарский язык одним из первых среди тюркских языков начинает изучаться и в аспекте употребления (М. Иванов, С. Кукляшев, К. Насыри, Н. Катанов и др.). В практическом плане во многих жанрах и стилях продолжала соблюдаться установившаяся традиция письма: на всех уровнях языка (фонетика, морфология, лексика) наблюдалась вариативность норм. [1, с.11].
По мнению академика М.И. Махмутова, история развития всех литературных языков связана с такими объективными явлениями, как заимствование иноязычной лексики. Это же относится и к развитию татарского литературного языка. В большом пласте иноязычных заимствований определенное место занимают слова и словосочетания, пришедшие из арабского и персидского языков. Этот слой заимствований имеет свою многовековую историю. Он встречается не только в литературном, но и в разговорном языках татарского населения, воспринимающего эту лексику как свою собственную. [4, с.8]. Другой исследователь отмечает, что закреплению арабских слов в словарном составе татарского языка способствовало проникновение в XVIII – XIX веках из Средней Азии и Турции суфийской поэзии и художественной литературы, пропитанной арабско-персидскими элементами. Эта литература оказала сильное воздействие на развитие письменного литературного языка того времени [7, с.18].
На рубеже XIX – XX веков проблема общетюркского языка была актуальной и для многих тюркских народов.
Единственным проводником письменных традиций тюрко-татарского языка была газета «Тарджиман» (“Переводчик”), (1883-1918), отмечает Л. И. Гимадеева. Следовательно, газета «Тарджиман» служила всему тюркскому миру. Через газету «Тарджиман» ее редактор, общественный деятель И.Гаспринский, проводил концепцию общетюркского литературного языка и предлагал называть его «урта лисан» («средний язык»). Под понятием общетюркского литературного языка подразумевается язык, доступный всем тюркским народам. И. Гаспринский надеется объединить тюркские народы под лозунгом «Единство языка, мысли и действия». По мнению И. Гаспринского, единый литературный язык оберегает народ от дискриминации. Идея единого языка И. Гаспринского не отрицает значения отдельных национальных языков. Он придерживается мнения, что ребенок первоначальные знания и воспитание должен получить на своем родном языке. Единый язык нужен для того, чтобы служить общим интересам, целям и задачам своего народа. Тем не менее, главной идеей газеты «Тарджиман» остается ознакомление читателей с актуальными проблемами просветительского дела и уважительного взаимоотношения русских и татар. Газета являлась своеобразной ареной идейной борьбы, средством пропаганды взглядов прогрессивных педагогов, общественных деятелей либерального направления, передовых писателей, представителей искусства и деятелей науки. С появлением большого количества изданий на разных тюркских языках уменьшился спрос на выпуск газеты на едином языке. [2, с.7-9].
Идеи И. Гаспринского, который хотел объединить общим тюркским литературным языком весь тюркский мир, находят сильный резонанс в среде тюркской мусульманской интеллигенции России. Они оставляют свой отпечаток и в старотатарском литературном языке. Татарские писатели и просветители, которые хотели, чтобы их произведения также читали во всем тюркском мире, писали на языке, близком к языку газеты «Тарджиман», который основывался на новоосманском (турецком) языке. Поэтому в старотатарском литературном языке в конце XIX века активизируются некоторые огузские элементы, ранее появлявшиеся эпизодически, а также утверждаются новые – османо-турецкие. Их можно встретить в фонетике, лексике, грамматике и синтаксисе. Вследствие этого на рубеже двух веков формируется новый вариант старотатарского литературного языка, на этот раз с сильным преобладанием огузского компонента [11, с.11-19].
Как правило, огузские элементы имели место во всех стадиях развития старотатарского литературного языка. С XVII – XVIII веков в старотатарский литературный язык начинается интенсивное проникновение огузского компонента в результате османо-турецкого влияния. Это влияние было обусловлено конкретными социально-историческими предпосылками – активизацией культурно-экономических, а также дипломатических отношений Поволжья с Турцией и Ираном (Азербайджаном) [6, с.156; 9, с.35].
В конце XIX – начале XX вв. вариант старотатарского литературного языка с преобладанием огузского компонента называли по-разному: татарско-турецкий язык, язык «Тарджимана», турецко-османский язык.
После революции 1905 – 1907 гг. османско-турецкое влияние на старотатарский язык несколько ослабевает. Это объясняется тем, что в 1905 году начинают появляться десятки печатных изданий на разговорно-татарском языке.
С приобретением возможности издания газет и журналов нужно было определиться, на каком языке писать («Нур». 1905. – № 4). Под термином «язык» подразумевались варианты классического старотатарского языка, называемые: а) төрки әдәби тел – тюркский литературный язык; б) җәдиди госманлы – джадидо-османский вариант, который был близок к газете «Тарджиман»; в) гавами тел – вариант письменного языка, который был обогащен общенародными разговорными формами («Нур». – 1905. - № 4 – 13, 1906. - № 67 и др.). Дискуссия, которая началась в газетах «Нур» (“Свет”), «Йолдыз» (“Звезда”), «Ахбар» (“Новости”) продолжалась и в журналах «Шура» (“Совет”), «Аң» (“Сознание”) и др. [Баширова 1999, 11]. Так как многие представители татарской интеллигенции (Г.Тукай, Дардманд, Г.Ибрагимов, Ф. Амирхан Х. Максуди, Г.Исхаки, Ш.Камал, М.Гафури и др.) были против языка газеты «Тарджиман» (“Переводчик”), большинство писателей, которые сочиняли свои произведения на огузированном варианте старотатарского литературного языка, переходят на его общенародный разговорный вариант. [1, с.11].
В конце XIX и в самом начале XX веков влияние турецкого языка на татарский литературный язык наблюдается во всех жанрах письменной литературы. В то же время писатели-демократы умело прибегали к турецким словам в целях создания сатиры. Они едко высмеивали язык газеты «Тарджиман» и ее редактора И.Гаспринского. Татарский поэт Г.Тукай утверждал: «По-моему, газета «Тарджиман» никакого отношения к нам, татарам, не имеет, язык ее – язык крымский – чуждый нашему». [3, с.23]. Несмотря на это, огузированный вариант татарского литературного языка конца XIX – начала XX веков все же сыграл важную роль в истории татарского народа. В эпоху общественно-экономических преобразований произведения видных писателей и просветителей, написанные на этом варианте, помогали распространению просветительских идей, тем самым он служил обогащению духовной и культурной жизни татарского народа, а также способствовал культурному сближению с другими тюркскими народами. [5, с.13].
В ходе полемики в периодических изданиях поднимались и другие вопросы: каким образом отразить на письме произношение татарского языка, каким языком (вариантом) писать газетные статьи, научные труды, официальные документы, произведения художественной литературы. Таким образом, поднимались и требовали ответов основные теоретические и практические вопросы татарского национального литературного языка. В это же время татарский язык продолжает изучаться и в сопоставительном, и в структурном планах, расширяется издательская деятельность, издается многочисленная литература всех жанров и стилей, написанная на трех вариантах литературного языка, однако более или менее приближенного к общенародному разговорному языку. Входит в оборот термин «урта лисан» («средний язык» ) («Нур» (“Свет”) -1906, № 67), [1, с.10-11].
Как известно, в конце XVIII – начале XIX вв. в татарской общественной мысли формируется просветительское движение. Наиболее развитый период татарской просветительской мысли приходится на вторую половину XIX века и связан с творческой деятельностью известного ученого-богослова, философа и историка Ш. Марджани (1818-1889), а также с другими виднейшими учеными и писателями-просветителями, такими, как К. Насыйри (1825-1902), Х. Фаизханов (1828-1866), Г. Фаизханов (1850-1910), Р. Фахретдинов (1859-1936), А. Максуди (1868-1941), С. Максуди (1878-1957), Ф. Карими (1870-1937), М. Акъегетзаде (1864-1923), З. Бигиев (1870-1902) и др. Рядом с этими именами стоит и имя ученого-богослова Мусы Джаруллаха Бигиева (1875-1949). Татарская общественность впервые услышала голоса этих замечательных просветителей во второй половине XIX века, они продолжают звучать вплоть и до наших дней.
Сторонники просветительства упорно защищали идеи гуманизма и свободы личности, требовали коренного преобразования существующих общественных отношений, подвергли серьезной критике проявления застоя в национальной жизни, посвятили все свои силы освобождению из плена средневековой отсталости, тем самым пропагандировали разум, культуру и науку. [12, с.49-55].
Во второй половине XIX и начале XX вв. татарские просветители К. Насыйри, Х. Фаизханов, Г. Ильяси, З. Бигиев, Ф. Халиди и другие сделали очень много для развития татарского литературного языка. Следует особо отметить исследования К. Насыйри в области языкознания и фольклора. Ему принадлежат оригинальные труды, переводы и учебники по многим дисциплинам (математике, биологии, географии, истории и др.). [3, с.22]. Другой ученый–просветитель, историк, богослов и общественный деятель Р. Фахретдинов (1859-1936) в толкованиии положений шариата и хадисов в своем произведении «Джавамигуль-калим шархе» («Пояснения глубоких по содержанию хадисов») использовал вариант татарского литературного языка с преобладанием арабо-персидских заимствований, имевших в то время широкое распространение, а также общетюркские слова. Рядом с этими именами стоит и имя ученого-богослова Мусы Джаруллаха Бигиева.
Муса Джаруллах Бигиев, великолепно владевший арабским языком, в своих богословских произведениях также пользовался татарским литературным языком с преобладанием арабо-персидских заимствований. Исследование текстов произведений Мусы Бигиева является первым шагом в процессе изучения синкретизированного языка на основе 3 вариантов письменных традиций: 1) тюрко-татарского, 2) джадидо-османского (турецкого), 3) арабо-персидского. Для своих произведений Муса Бигиев выбрал «урта лисан» («средний язык»), который считался доступным всем тюркским народам.
При проведении графо-фонетического исследования было выявлено, что произведения видного просветителя и богослова Мусы Бигиева основаны на старой письменности - “иске имля” т.е. традиционная орфографическая школа основанная на арабской графике, но с использованием специфических звуков характерных для татарского языка, где графика наиболее полно отражает фонетическую систему татарского литературного языка конца XIX – начала XX вв., когда гласные на письме передавались четырьмя буквами:ا (а, ә - в начале слова), ه (а, ә - в конце слова), و (о, ө, у, ү – в разных позициях), ى (и, ы - в середине или в конце слова).
Таким образом, для исследования основных сущностных признаков, которые в совокупности определяют природу того или иного изучаемого литературного языка, и отдельных его этапов формирования, прежде всего, необходимо исходить из различной степени взаимосвязанности, а именно, литературной нормы и функционально-стилистической вариативности.
- Литература:
Баширова И. Б. Татарский литературный язык конца XIX – начала XX века: литературная норма, вариативность нормы и функционально-стилистическая вариативность в категориях имени существительного и наклонениях глагола: Автореф. дис. ... д-ра филол. наук / И. Б. Баширова; Казан. гос. ун-та. – Казань, 2000. – 68 с.
Гимадеева Л. И. Историко-лингвистический анализ языка газеты «Терджиман» (1883-1918) И. Гаспринского: Афтореф. дис. ... канд. филол. наук / Л. И. Гимадеева; Казан. гос. ун-т. – Казань, 2000. – 20 с.
История татарского литературного языка (XIII – первая четверть / XX. вв.). – Казань: Фикер, 2003. – 656 с.
Махмутов М. И., Хамзин К. З., Сайфуллин Г. Ш. Арабско-татарско-русский словарь заимствований (арабизмы и фарсизмы в языке татарской литературы) / М.И. Махмутов. – Казань: Иман, 1993. – 854 б.
Мирхаев Р. Ф. Огузско-турецкие элементы в татарском литературном языке конца XIX – начала XX вв.: Дис. ... канд. филол. наук / Р. Ф. Мирхаев; Казан. гос. ун-т. – Казань, 2003. – 167 с.
Негматуллов М. М. Роль и место огузских элементов в истории развития татарского языка: Дис. ... канд. филол. наук / М. М. Негматуллов; Ин-т яз., лит. и ист. им. Г. Ибрагимова КФАН СССР. – Казань, 1983. – 223 с.
Сиразиев И. И. Арабский пласт лексики современного татарского литературного языка: Дис. ... канд. филол. наук / И. И. Сиразиев; Казан. гос. ун-та. – Казань, 2002. – 177 с.
Фасеев Ф. С. Старотатарская деловая письменность XVIII в. / Ф. С. Фасеев. – Казань: Тат. кн. издат., 1982. – 171 с.
Хисамова Ф. М. Функционирование старотатарской деловой письменности XVI-XVII вв. / Ф. М. Хисамова. – Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1990. – 154 с.
- Бәширова И. Б. Әдәби норма һәм вариантлылык (XIX гасыр ахыры – XX йөз башы); (литературная норма и вариативность конца XIX – начала XX вв.) / И. Б.Бәширова // Некоторые итоги и задачи изучения татарского литературного языка. – Казань, 1992. – Б. 59-66.
Бәширова И. Б. XIX гасыр ахыры – XX йөз башы татар әдәби теле: исем категорияләре һәм фигыль наклонениеләрендә әдәби норма, норма вариантлыгы һәм функциональ-стилистик вариантлылык; (татарский литературный язык конца XIX – начала XX века: литературная норма, вариативность нормы и функционально-стилистическая вариативность в категориях имени существительного и наклонениях глагола:) / И. Б. Бәширова. – Казан: КДТУ, 1999. – Б. 576.
Бәширова И. Б. Татар филологиясендә язма әдәби тел теориясе (XIX гасыр ахыры – XX йөз башы); (теория письменной литературной нормы в татарской филологии) / И. Б. Бәширова // Языковые уровни и их анализ (на материале языков разных систем). – Казань: Gumanitariya ТГГИ, 2001. – 49-65 б.
Татар әдәбияты тарихы: 6 томда. 2 т. XIX йөз татар әдәбияты; (история татарской литературы в 6 томах, т.2.Татарская литература XIX века). – Казан: Тат. кит. нәшр., 1985. – 564 б.
