Современная лингвистика активно развивает представление языка как когнитивной деятельности. Поэтому процедура описания языковой картины мира связана с реконструкцией определенной подсистемы знаний как отдельного человека, так и целого народа [3, с. 15]. Отметим, что общей направленностью лингвистики в настоящее время является изучение проблем человека во всем многообразии форм его бытия и языковых индексов, отражающих это бытие. Таким образом, при изучении языка речь идет не вообще о значимости, а о значимости для человека. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации («концептуализации») мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка [2, с. 64].
По всей видимости, именно поэтому в рассматриваемом в данной работе французском языке, как и в любом другом, категория обладания является, безусловно, очень значимой. Эта категория тесно связана как с реальными фактами жизни народа, так и с его внутренним духовным миром. Поэтому понятие обладания является одним из основополагающих в культуре той или иной нации. Оно очень ярко иллюстрирует представление о мире, в данном случае, - у французов.
Общеизвестно, что наиболее продуктивным является рассмотрение лексических единиц одновременно как в синхронии, так и в диахронии. Синхрония является закономерным результатом многовекового развития языка, а, следовательно, прежде чем обратиться к истории членов рассматриваемой ЛГ, будет уместно описать ее современное состояние (источниками для этого описания являются французско-русский словарь под редакцией В.Г. Гака и словарь французского языка «Le Robert quotidien»).
Ядром ЛГ, выражающим самое общее понятие, является глагол avoir. Кроме того, он сочетается со многими именами существительными, образуя устойчивые обороты и выражения: avoir faim – испытывать чувство голода; avoir soif – испытывать жажду и т.д., что свидетельствует о его нейтральной коннотации. Кроме того, через указание объекта avoir «вторгается» во многие семантические поля, участвуя в формировании соответствующих понятий.
Глагол posséder показывает обладание какой-либо собственностью (чаще всего неодушевленными предметами, например, движимым и недвижимым имуществом: posséder une maison – владеть домом; posséder une grosse fortune – владеть большим состоянием) или каким-либо качеством (которое часто выражается абстрактным существительным (сердце, внешность): posséder une cœur d’or – иметь золотое сердце). Причем это обладание может быть ограничено во времени, оно не является изначальным.
В то время как лексическая единица être doué,-e подчеркивает естественное, изначально присущее, неотторжимое обладание тем или иным качеством, талантом, возможностью, что противопоставляет его глаголу posséder, подчеркивающему отторжимость обладания: un être qui est doué de raison – разумное существо; cet enfant est très doué en musique – этот ребенок очень одарен музыкально. По своей грамматической структуре être doué,-e еще и входит в семантическое поле глагола être «быть». В данном случае мы наблюдаем перекличку, перекодировку понятий бытия и обладания: быть каким-либо – иметь что-либо.
Другой член ЛГ – глагол - jouir означает обладание каким-либо качеством, выгодным или приятным для обладателя, владение тем, что приносит удовольствие и пользу (здоровье, физическая форма и т.д.): jouir d’une bonne santé – иметь хорошее здоровье; jouir d’un beau physique – обладать привлекательной внешностью.
Глагол bénéficier подчеркивает (намного сильнее глагола jouir) пользу обладания и акцентирует извлечение этой пользы, принесение выгоды: bénéficier d’une pension – получать пенсию; bénéficier des faveurs – пользоваться покровительством, быть в фаворе. Заметим, что данный глагол входит в ЛГ понятия «иметь, обладать» и одновременно понятия «пользоваться, воспользоваться».
Последний член ЛГ – глагол disposer - подчеркивает владение как возможность распоряжаться собственностью по своему усмотрению (время, какая-либо сумма денег и т.д.): disposer d’une voiture – иметь в своем распоряжении машину; il ne dispose que de cinq minutes – у него лишь пять минут свободного времени. Кроме того, данный глагол все еще сохраняет значение «устраивать, располагать, приготовлять что-либо» и входит в две ЛГ.
Рассмотрение состояния ЛГ с общим значением «иметь, обладать» в современном французском языке, со всеми особенностями употребления и спецификой сочетаемости ее членов, подталкивает к изучению ее в диахронии. Это может помочь рассмотреть более глубоко значения членов ЛГ, уточнить специфику их взаимоотношений, особенности того, как они разделяют между собой данное семантическое поле, а также и то, как и когда «пересекались» понятия «иметь» и «быть», «пользоваться», «устраивать, приводить в порядок».
Глаголы avoir, douer (être doué,-e), jouir являются собственно французскими словами, а bénéficier – отыменным глаголом, образованным в начале XVI века от существительного bénéfice [5, с. 73]. Таким образом, данные слова относятся к пласту собственно французской лексики, они восходят к конкретным латинским лексическим единицам, то есть входят в группу лексики унаследованной (кроме глагола bénéficier). В то время как глаголы posséder и disposer – это заимствования из латыни. При исследовании собственно французских глаголов становится виден тот объем понятия обладания, который был выражен собственными средствами французского языка, а заимствования представляют собой новые грани понятия, которые были связаны с конкретной исторической эпохой жизни французского общества. Для выяснения самих причин заимствования необходимо воссоздать состояние ЛГ понятия обладания на момент этого заимствования. Поэтому начнем с рассмотрения унаследованной лексики.
Глагол avoir является одним из самых первых собственно французских слов, зафиксированных в письменных источниках (около 880 года). В старофранцузском языке он имел форму aveir (Cantilène de Sainte Eulalie, X век) [5, с. 56]. Данный глагол восходит к латинскому habēre. Основными значениями латинского глагола habēre были «владеть», «испытывать какое-либо ощущение», кроме того, он использовался как вспомогательный глагол [4, с. 106]. В старофранцузском языке на первый план выходит значение «испытывать чувство, ощущать» (X – XI века). Можно предположить, что это связано с высоким развитием религиозной культуры, с вниманием средневекового человека к нематериальной стороне бытия. Отметим и другой путь развития семантики глагола. В XI веке у него фиксируется значение «овладевать, заполучать», то есть от обозначения состояния глагол переходит к обозначению действия [5, с. 57]. Следует помнить, что Средневековье – это время жестоких нравов, когда насилие и грабеж считались нормой поведения, этим, возможно, и объясняется наличие в языке подобного значения avoir.
Глагол douer (в работе рассматривается пассивная форма - être doué,-e) является собственно французским словом, которое появляется в письменных источниках в конце XII века в форме douer и восходит к латинскому глаголу dotāre, который имел значения «давать в приданое, наделять, одаривать». В пассивной форме он означал «содержать, быть наделенным»: olea dotātur lacrimā… - масличное дерево содержит хмель [1, с. 130]. В XII веке в старофранцузском языке глагол douer имел значения «одаривать, снабжать, наделять»(Raoul de Cambrai, конец XII века), но в XIII веке из латыни во французский язык заимствуется глагол dotāre в форме doter (Adenet) со значениями «давать в приданое, снабжать» [5, с. 122]. До XVI – XVII веков эти два глагола являются синонимами, но doter употребляется реже douer до XVI века; между XVI и XVII веками doter начинает вытеснять douer из семантического поля «одаривать, снабжать» и после XVII века и до наших дней в этом значении употребляется лишь глагол doter, а douer окончательно переходит в семантическое поле обладания.
Глагол bénéficier является отыменным глаголом, он образуется, согласно источникам, в начале XVI века от существительного bénéfice, заимствованного в конце XII века из латыни. Латинское существительное beneficium,-i означало «благодеяние, милость, привилегия», а глагол bénéficier имел значение «наделять привилегией, жаловать» (Budé, начало XVI века), а позже он употребляется в значении «пользоваться чем-либо» [5, с. 73], то есть «иметь что-либо», таким образом, мы наблюдаем перестройку субъектно-объектных отношений. Заметим, что время появления глагола (XVI век) является периодом централизации во Франции, власть короля укрепляется и появляется новый класс людей, которые получают от него земли и различные блага за свою преданную службу. В данном случае глагол актуализирует понятие того, что подданный пользуется тем, что ему пожаловано, дано королем.
Глагол jouir является собственно французским и впервые упоминается в начале XII века в форме goїr (Voyage de Saint Brendan, 1112) [5, с. 235]. Он восходит к латинскому глаголу gaudēre (в народной латыни в форме *gaudīre). В старофранцузский период g переходит в j в результате палатализации, d в интервокальной позиции выпадает, а в XVII – XVIII веках o переходит в ou – gaudēre > *gaudīre > goїr > *joir > jouir. Латинский глагол gaudēre имел значения «радовать, любить, наслаждаться». У французского глагола goїr в начале XII века отмечаются значения «встретить, принять с радостью», в конце XII века фиксируется значение «радостно пользоваться, использовать» (La Fontaine, 1678) [6, с. 203]. Таким образом, видно, что глагол постепенно теряет эмоциональную окраску. Кроме того, на лицо практичность носителей языка. Их радует то, что приносит пользу!
Закончив исследование собственно французской лексики и продолжая рассмотрение различных аспектов понятия обладания в старофранцузском языке, перейдем к рассмотрению заимствованных из латинского языка глаголов.
Глагол posséder отмечается (Faugniez, 1364) как форма глагола possider (первое упоминание – 1260г.), заимствованного из латыни. Этимоном этого глагола является латинский possidēre. В народной латыни ē в открытом слоге лабиализуется, а в старофранцузском языке переходит в дифтонги [ei] > [oi] (откуда один из вариантов его написания - porseoir). Написание глагола часто изменялось: pursedeir > porseoir > possider > posséder [5, с. 512]. Латинский глагол possidēre имел два спряжения: possideo «владеть, распоряжаться как своей собственностью» и possido «вступать во владение; занимать, овладевать». Следовательно, разграничение категорий состояния и процесса было отражено даже на грамматическом уровне. В старофранцузский язык глагол заимствуется в значении «иметь, обладать какой-либо собственностью» [5, с. 513]. Таким образом, заимствование из латинского языка данного глагола для обозначения состояния свидетельствует о фиксации в умах носителей французского языка понятия стабильности, юридической принадлежности какого-либо имущества конкретному хозяину. Сама историческая эпоха (XIII – XIV века) – время феодальной раздробленности, постоянных войн и споров между сеньорами за те или иные земли – обусловливает необходимость четкого юридического оформления прав собственности во избежание проблем и конфликтов. Отсутствие в старофранцузском языке глагола, выражающего подобное понятие и, одновременно, его наличие в латыни, о широчайшем распространении которой будет подробнее сказано далее, обуславливает данное заимствование.
Глагол disposer заимствуется из латинского языка в конце XII века (Enfances Vivien, 1180) [5, с. 113]. Данный глагол происходит от латинского глагола disponēre. Интересно то, что форма заимствуемого глагола изменилась по аналогии с уже существующим в старофранцузском языке глаголом poser, поэтому получилось disponēre > disposer. Латинский глагол disponēre имел значения «располагать, расставлять; устраивать». В старофранцузском языке он фиксируется с этими же значениями (редко с конца XII века), а уже в XIII веке он отмечается в значении «располагать, распоряжаться», которое также относится к сфере административно-политической лексики. В этом случае глагол от выражения действия переходит к выражению состояния, то есть предполагается, что действие расстановки, размещения чего-либо подразумевает состояние обладания этим объектом, правом и тому подобным.
Рассмотрение фактов заимствования во французском языке наталкивает на вопрос о том, почему же на определенном историческом этапе для носителей языка удобнее взять чужое слово для обозначения каких-то новых понятий, игнорируя при этом лексический запас собственного языка. Для ответа на этот вопрос достаточно акцентировать внимание на характере той сферы человеческой деятельности, в которой происходит заимствование. Как уже отмечалось, глаголы posséder и disposer относятся к области юриспруденции, характер которой подразумевает четкость и однозначность используемых терминов. Большинство терминов – моносемичны, именно во избежание полисемии, которая характерна для собственно французских слов, из латыни во французский язык заимствуются соответствующие глаголы. Кроме того, не стоит забывать об авторитете латинского языка среди образованных людей в старофранцузский период. Именно в этом и состоит специфика французского языка. На протяжении веков он был нелитературным языком повседневного общения, в то время как латинский был языком религии, науки и государства. Преподавание велось на латыни, самые образованные люди своего времени - философы, научные и политические деятели - общались и писали на латинском языке. Таким образом, влияние латыни на формирование французского языка трудно переоценить.
Если слово «вербализует» опыт какой-либо культуры [3, с. 17], то латинский язык сам по себе несет все богатство и разнообразие культуры Древнего Рима. В таком случае взаимодействие французского и латинского языков следует рассматривать как межкультурное, но и взаимодействие языков само по себе образует новый слой культуры со специфическими функциями, с новыми возможностями и особенностями. Вообще, роль языка состоит не только в передаче какого-либо сообщения, но в первую очередь во внутренней организации того, что подлежит сообщению. Формируется мир говорящих на данном языке, то есть языковая картина мира как совокупность знаний о мире, запечатленных, главным образом, в лексике [2, с. 65].
Отметим, что термин «языковая картина мира» - это не более чем метафора, так как в реальности специфические особенности национального языка, в которых зафиксирован уникальный общественно-исторический опыт определенной национальной общности людей, создают для носителей этого языка не какую-то иную, неповторимую картину мира, отличную от объективно существующей, а лишь специфическую окраску этого мира, обусловленную национальной значимостью предметов, процессов, явлений, избирательным отношением к ним, которое порождается спецификой деятельности, образа жизни и национальной культуры данного народа.
Следовательно, каждый конкретный язык представляет собой самобытную систему, которая накладывает свой отпечаток на сознание его носителей и формирует их картину мира.
Литература:
Дворецкий И.Х. Латино-русский словарь. – 5-е изд., стер. – М.: Русский язык, 1998.
Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М.: Академия, 2001. – С. 64 – 66.
Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. – М.: Русские словари, 2000. – С. 10 –17.
Шигаревская Н.А. История французского языка. – Л.: Просвещение, 1973. – С. 103 – 110.
Dubois J., Mitterand H., Dauzat A. Dictionnaire étymologique de la langue française. – P.: Larousse, 2001.
Le Robert quotidien. Dictionnaire de la langue française. – P.: Le Robert, 1996.
