Статья посвящена анализу проблем правового и индивидуального регулированию общественных отношений, связанных с трансграничной несостоятельностью (банкротством). Рассматриваются специальные нормы, а также роль судебного регулирования трансграничной несостоятельности, оцениваются перспективы развития данного института в России.
Ключевые слова: несостоятельность (банкротство), иностранный элемент, правовое регулирование
Интеграционные процессы в двадцать первом веке развиваются всё более активно и, в первую очередь, затрагивают экономику и, в частности, предпринимательскую деятельность. Данное явление распространяется и на Россию: интеграция национальной экономики в мировую возрастает, несмотря на наличие определенных внешних факторов, бизнес выходит далеко за рамки государства, осуществляется приобретение физическими лицами активов за границей, в связи с чем особое значение приобретает институт трансграничной несостоятельности (банкротства). В этой связи, представляется важным изучение правового и индивидуального регулирования трансграничной несостоятельности в Российской Федерации.
Изначально термин «трансграничная несостоятельность» был использован российским законодателем в п. 4 ст. 29 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) [6] (далее ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)), которым предусматривалось, что регулирующий орган оказывает поддержку саморегулируемым организациям и арбитражным управляющим в ходе процедур банкротства, связанных с вопросами трансграничной несостоятельности. Затем в вышеуказанную статью были внесены поправки, в результате чего п. 3 ст. 29 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» предусматривает оказание поддержки саморегулируемым организациям арбитражных управляющих и арбитражным управляющим в ходе процедур, применяемых в деле о банкротстве и связанных с вопросами трансграничной несостоятельности (несостоятельности (банкротства), осложненной иностранным элементом) органом по контролю (надзору), а не регулирующим органом. Далее важно отметить, что законодателем был выделен признак трансграничной несостоятельности — осложненность иностранным элементом, но раскрыт он не был. Легальное определение трансграничной несостоятельности в России отсутствует до сих пор. Оно не было представлено и в Проекте Федерального закона «О трансграничной несостоятельности (банкротстве)» [7], необходимость создания, которого Минэкономразвития России связывал с объективной потребностью дальнейшего совершенствования законодательства о несостоятельности (банкротстве) в части регламентации особенностей участия в делах о банкротстве иностранных граждан и организаций, а также взаимодействия органов государственной власти Российской Федерации и иностранных государств. В этой связи планировалось привести законодательство Российской Федерации в соответствие с международными нормами, и главным образом с Типовым законом ЮНСИТРАЛ о трансграничной несостоятельности 1997 г. [8] Однако эта идея так и не была воплощена в жизнь. Данный факт можно объяснить тем, что на доктринальном уровне проблема трансграничной несостоятельности в России на сегодняшний день остается мало изученной.
Необходимо отметить, что положения ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», если иное не предусмотрено международным договором (п. 5 ст. 1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»), применяются к отношениям с участием иностранных лиц в качестве кредиторов. Таким образом, ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» содержит одностороннюю коллизионную норму, на основе которой применяется российское право «как право государства суда, возбудившего производство по делу о несостоятельности», т. е. lex concursus [10, c. 308]. Если же международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)), применяются правила международного договора Российской Федерации, т. е. ввиду особенностей правового института трансграничного банкротства устанавливается примат международного права.
Актуальным остается вопрос признания решений иностранных судов на территории России. При чем важно уточнить, что в соответствии с позицией правоприменителя, которая основывается на буквальном толковании правовых норм, кроме судебных решений никакие иные акты иностранных судов не могут признаваться на территории России. Данная позиция находит отражение в судебной практике, в частности в деле энергогенерирующей компании «Энергоатом» (Украина), в рамках которого, по мимо прочего, Хозяйственный суд г. Киева просил арбитражный суд России оказать правовую помощь посредством признания на территории Российской Федерации определения по делу о банкротстве предприятия в части распространения моратория на удовлетворение требований кредиторов. Таким образом, Хозяйственный суд г. Киева использовал право, предусмотренное ст. 8 гл. 2 Гаагской конвенции [2, c. 6–13]. Однако Высший Арбитражный суд РФ мотивированно отрицал такую возможность, ссылаясь на нормы ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», АПК РФ, которые не предусматривают возможности приведения в исполнение актов иностранных судов (помимо решений), принятых до либо после рассмотрения дела по существу [8].
Что касается решений судов иностранных государств, то согласно п. 6 ст. 1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» они признаются на территории РФ в соответствии с международными договорами Российской Федерации. Данный факт свидетельствует о том, что в России от части имеет место режим конвенциональной экзекватуры. Но у данного режима есть важный недостаток: несостоятельность (банкротство), признанная судом государства, с которым у Российской Федерации нет договора не должна признаваться на территории России.
На сегодняшний день Российская Федерация является участницей сравнительно не большого числа подобного рода международных договоров, среди которых можно назвать: Минскую конвенцию о правовой помощи 1993 г. [1], Соглашение стран СНГ от 20.03.1992 г. [3], Договор между РФ и Польшей [4], Соглашение между СССР и Австрийской Республикой по вопросам гражданского процесса [5] и некоторые другие. В связи с чем российский законодатель предусмотрел, что при отсутствии международных договоров Российской Федерации решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории России на началах взаимности, если иное не предусмотрено федеральным законом (п. 6 ст. 1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).
Существуют различные подходы к определению принципа взаимности. Может быть узкое и широкое его понимание в зависимости от того, требует ли взаимность доказывания или она презюмируется. В Российской Федерации взаимность толкуется в узком смысле (так называемая негативная взаимность [11]), т. е. до тех пор, пока судами иного государства не будут признаваться решения о признании судебных актов России о несостоятельности (банкротства) и (или) не будет предоставлена возможность их исполнения, то и в Российской Федерации не будет складываться судебная практика признания актов судов о несостоятельности (банкротстве) этого государства и возможность их исполнения на территории России будет отсутствовать.
Так, в Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28.08.2008 по делу № А56–22667/2007 [9] (Харри Альбрехт был признан решением суда первой инстанции по делам о банкротстве города Франкфурта-на-Майне (Германия) банкротом) отмечается, что поскольку отсутствует между Российской Федерацией и Германией международный договор, предусматривающий приведение в исполнение решений судов Германии по делам о банкротстве на территории России, то необходимо определить наличие взаимности. Анализируя материалы дела суд пришел к выводу о наличии взаимности, которая подтверждалась письмом суда г. Франкфурта-на-Майне, а также письмом адвоката, из которого следовало, что признание иностранного процесса о банкротстве в Германии урегулировано параграфом 343 абзаца 1 «Закона о несостоятельности и банкротстве». Таким образом, для признания на территории Российской Федерации решения суда иностранного государства по делу о банкротстве достаточно наличия условий того, что теоретически решение российского суда по делу о банкротстве будет признанно на территории этого иностранного государства.
На основе всего вышесказанного можно констатировать отсутствие в Российской Федерации системного правового регулирования вопросов несостоятельности (банкротства), осложненного иностранным элементом, что подтверждается наличием лишь нескольких правовых норм, отсутствием развитого коллизионного права. В условиях глобализации и увеличения количества дел, связанных с трансграничным банкротством, это приводит к ряду негативных последствий, в частности к возникновению проблемы защиты российских кредиторов при трансграничном банкротстве должника, проблемы признания иностранных банкротств и обеспечения их трансграничного эффекта, а также «банкротоспособности» иностранных лиц в юрисдикции Российской Федерации, поскольку нет единообразной практики признания иностранных граждан банкротами на территории России. В этой связи особое значение приобретает индивидуальное регулирование и, главным образом, судебное, поскольку преодоление выше названных проблем возможно лишь в случае, если правовое и индивидуальное регулирование образуют собой диалектическое единство.
Литература:
- Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (заключена в г. Минске 22.01.1993) (вступила в силу 19.05.1994, для Российской Федерации 10.12.1994) (с изм. от 28.03.1997) // Бюллетень международных договоров. 1995. № 2.
- Конвенция по вопросам гражданского процесса (заключена в г. Гааге 01.03.1954 г.) (с измен. от 25.10. 1980 г.) // Сборник международных договоров Российской Федерации по оказанию правовой помощи — М.: СПАРК, 1996.
- Cоглашение стран СНГ от 20.03.1992 «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности» // Сборник международных договоров Российской Федерации по оказанию правовой помощи — М.: СПАРК, 1996.
- Договор между Российской Федерацией и Республикой Польша «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам» (подписан в г. Варшаве 16.09.1996) // Собрание законодательства РФ, 18.02.2002, № 7, ст. 634.
- Соглашение между СССР и Австрийской Республикой по вопросам гражданского процесса (г. Вена, 11.03.1970) (вступление в силу: 29.04.1974) // Ведомости Верховного Совета СССР. 1972. № 12.
- Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // СЗ РФ. 2002. № 43. Cт. 4190.
- Проект Федерального закона от 25 ноября 2010 г. «О трансграничной несостоятельности» // URL: www.economy.gov.ru. (дата обращения: 10.01.2019 г.).
- Определение Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 23.06.2008 г. по делу № 11934/04 // CПС КонсультантПлюс.
- Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28.08.2008 по делу № А56–22667/2007 // URL: www.fasszo.arbitr.ru (дата обращения: 10.01.2019 г.).
- Банкротство хозяйствующих субъектов: учебник для бакалавров / Я. О. Алимова, Н. Н. Викторова, С. С. Галкин и др.; отв. ред. И. В. Ершова, Е. Е. Енькова. Москва: Проспект, 2016. 336 с.
- Литвинский Д. В. Вопросы признания и исполнения решений судов иностранных государств (на основе анализа права Франции и России): дис. канд. юр. наук. Спб. 2003.
