По имеющимся данным за 2017 год было зафиксировано около 2300 самоубийств [1]. Несмотря на то, что с годами суицидов становится меньше, Россия входит в число стран, лидирующих по количеству совершаемых самоубийств. Сам термин «суицид» представляет собой — преднамеренное лишение себя жизни. Стоит отметить, что далеко не всегда такой уход из жизни бывает добровольным. Иногда человек идёт на подобное вследствие негативного воздействия третьих лиц, которые могут быть, при наличии к тому оснований, привлечены к ответственности за доведение до самоубийства. Уголовный кодекс Российской Федерации (далее — УК РФ) предусматривает ответственность за данное преступление в главе 16 — «Преступления против жизни и здоровья». Правильной квалификации преступления сопутствует полное и всестороннее исследование объективной стороны, а также психологического отношения подозреваемого (обвиняемого) к совершенному им деянию, то есть субъективной стороны.
Среди учёных-правоведов нет единого мнения относительно субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ. По утверждению Н. И. Загородникова данное преступление может быть совершено с любой формой вины, но умысел может быть исключительно косвенным [2, с. 278]. Это объясняется тем, по мнению автора, что при наличии у виновного прямого умысла на доведение до самоубийства, совершённое им деяние должно рассматриваться как убийство, и, в зависимости от обстоятельств дела, квалифицировалось по соответствующим статьям. С. В. Бородин придерживается той же точки зрения, указывая на то, что когда у субъекта преступления есть цель довести другое лицо до самоубийства и при этом он создает такие условия, при которых потерпевший принимает решение совершить суицид, данное деяние необходимо квалифицировать как убийство совершенное особым способом, несмотря на то, что лишение жизни фактически выполняется руками самого потерпевшего [3, с. 356].
В свою очередь, Р. З. Авакян утверждает, что при доведении до самоубийства, виновным не совершаются действия, непосредственно приводящих к смерти потерпевшего. Последний сам принимает решение расстаться с жизнью и сам же приводит его в исполнение. Исходя из этого, доведение до самоубийства возможно с любым видом умысла, где при прямом — виновный предвидит возможность самоубийства и желает наступления смерти потерпевшего, а при косвенном — сознательно допускает тот же результат [4, с 71–72].
Ряд авторов полагают, что неосторожная форма вины при совершении рассматриваемого преступления возможна только в виде небрежности. При небрежности субъект преступления не имеет цель привести потерпевшего в состояние, когда у последнего появится решимость покончить жизнь самоубийством, но при должной и необходимой внимательности и предусмотрительности должен и мог предвидеть, что созданная им подобная стрессовая ситуация вызовет у человека подобную реакцию [5, с. 18].
Исходя из вышеизложенного, необходимо иметь в виду, что если лицо не предвидело и не могло предвидеть самоубийство или покушение на него, то ответственность за доведение до самоубийства исключается.
Полагается, что научное токование уголовного закона особенно влияет на его легальное толкование. Поскольку среди учёных-правоведов нет единого мнения относительно субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ, в судебной практике его также не сложилось. Правоприменитель, как правило, идет по пути признания того, что рассматриваемое преступление может быть совершено только с прямым или косвенным умыслом.
В приговоре, вынесенном в Тяжинском районном суде от 19 апреля 2016 года, было установлено, что Федоров И. Д., будучи в состоянии алкогольного опьянения, умышлено, с целью доведения до самоубийства, унижал личное достоинство потерпевшей, применял к ней физическое насилие и т.д… [6]. Суд указал, что обвиняемый осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность общественно опасных последствий и желал их наступления, что указывает на прямой умысел.
Ломоносовский районный суд г. Архангельска признал Ильина В. В. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ [7]. Как следует из приговора, обвиняемый предвидел возможность наступления общественно опасных последствий в виде самоубийства, однако относился к ним безразлично, что подразумевает под собой косвенный умысел.
Примечательным является апелляционный приговор Кемеровского областного суда, отменяющий приговор Рудничного районного суда, ссылаясь на отсутствие доказательств, указывающих на прямой или косвенный умысел [8]. Из чего следует, по мнению судьи, что неосторожная форма вины исключает возможность привлечения лица к ответственности по ст. 110 УК РФ.
Районный суд г. Казани Республики Татарстан, в приговоре от 19 июня 2015 года по делу В. И. Муллина, ссылаясь на ч. 2 ст. 24 УК РФ, указал, что деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением, когда это предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Примечательным в данном решении является то, что суд на основании вышеизложенного, оправдал обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного статьей 110 УК РФ, за отсутствие умысла в действиях обвиняемого [9]. Однако здесь не верно толкуется уголовный закон. Из вышеуказанной статьи следует, что деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ.
Сильно выделяется из судебной практики приговор от 27 февраля 2012 года по делу Саркисяна М. Ж. Абинский районный суд Краснодарского края указал, что обвиняемый не предвидел возможности самоубийства потерпевшей, но по обстоятельствам дела и учитывая личность потерпевшей должен и мог предвидеть, что его угрозы, жестокое обращение и систематическое унижение потерпевшей приведут к покушению на самоубийство потерпевшей. Здесь речь идет о неосторожной форме вины, выраженной в небрежности. Суд в данном случае признал виновным Саркисяна М. Ж., в совершении преступления, предусмотренного, ст. 110 УК РФ [10]. Однако подобные решение суда встречаются крайне редко.
По нашему мнению, учитывая объективную сторону данного преступления, выражающуюся в доведении лица до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства, субъективная сторона может быть выражена как в форме умысла, так и в форме неосторожности.
При доведении до самоубийства не исключен прямой умысел, так как виновный доводит лицо до самоубийства намеренно, т. е. предвидит, что его активные действия создают возможность (неизбежность) самоубийства потерпевшего, и он желает такого исхода. Потерпевший под воздействием угроз, жестокого обращения или систематического унижения его человеческого достоинства сам решается на лишение себя жизни и умышленно собственноручно реализует его. Способ ухода из жизни может быть любым, на квалификацию он не влияет. Отсутствие одного из структурных элементов убийства не позволяет говорить о наличии состава такого преступления. Нет противоправного и непосредственного причинения смерти одним лицом другому — нет убийства. Тот факт, что доведение до самоубийства, как и убийство может быть совершено с прямым умыслом, признает и судебная практика.
Ранее мы приводили пример приговора Абинского районного суда Краснодарского края в отношении Саркисяна М. Ж., где была установлена вина в форме небрежности. Между тем исследуя материалы дела более внимательно, можно обратить внимание на том, что потерпевшая неоднократно пыталась покончить жизнь самоубийством. Одну из попыток суицида предотвратил сам обвиняемый. Данный факт исключает умысел и указывает, что обвиняемый в последующем рассчитывал на самостоятельное предотвращение общественно опасных последствий. В противном случае он, реализуя свой преступный умысел, не помешал бы потерпевшей покончить с жизнью. Это все указывает на неосторожную форму вины, но выраженную в легкомыслии.
Несмотря на то, что в практике небрежность по данному составу преступления встречается крайне редко, это само по себе не указывает на то, что ее установление поставит под сомнение квалификацию деяния по ст. 110 УК. Аргументировать это можно тем, что большой процент обвиняемых в преступлении, предусмотренном ст. 110 УК РФ, злоупотребляли спиртными напитками и совершали объективную сторону, как правило, в состоянии алкогольного опьянения. Как известно, алкоголь может вызывать приступы агрессии потому, что он воздействует непосредственно на психику человека. Из этого следует, что субъект совершает данное преступление, необязательно из неприязненных отношений. Агрессивность напрямую связана с токсичным воздействием этилового спирта. Это безусловно не указывает на невиновное причинение вреда, скорее лицо не предвидит возможность наступления общественно опасных последствий, но при необходимой внимательности, должно и могло их предвидеть, что указывает на небрежность.
Более того, следует обратить внимание на то, что объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 110 УК, имеет материальную конструкцию. Иначе говоря, для квалификации важно не отношение лица к совершаемому деянию — к доведению путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения достоинства, — а отношение лица к наступающим вследствие такого деяния последствиям — к самоубийству или к покушению на самоубийство, совершаемых уже потерпевшим лицом.
Анализируя специфику субъективной стороны доведения до самоубийства, необходимо затронуть особенности личности добровольного лишающего себя жизни потерпевшего. Здесь существенное значение, имеют психологические особенности потерпевшего лица, что выражается в чрезмерной впечатлительности и психологической неуверенности, эмоциональной неустойчивости, заниженной самооценке. В тех случаях, когда виновное лицо осведомлено об особенностях психологии личности потерпевшего выбор виновным действий вследствие такой осведомленности является решающим признаком, позволяющим квалифицировать действия виновного как доведение лица до самоубийства или до покушения на него.
Таким образом, вопрос о форме вины в данном составе преступления является спорным и неоднозначным как в теории, так и на практике. Учитывая все особенности объективной стороны, можно сделать вывод о том, что преступление, предусмотренное ст. 110 УК РФ, может быть совершено с прямым и косвенным умыслом, по небрежности и легкомыслию. Иначе говоря, данный состав преступления предусматривает любую форму вины, что подтверждается правоприменительной практикой.
Литература:
- Суицид-2018 [Электронный ресурс]. URL: https://www.b17.ru/blog/suicid18 (дата обращения 06.04.2019).
- Загородников Н. И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву. М.:Госюриздат, 1961. С. 278.
- Бородин С. В. Преступления против жизни. М.: Юристъ, 2001. С. 356.
- Авакян Р. З. Доведение до самоубийства как уголовно наказуемое деяние. Ереван: АН АрмССР. 1971, С. 71–72.
- Уколова Ю. А. Формы вины при доведении до самоубийства // Российский следователь. 2007. № 12. С. 18.
- Приговор № 1–149/2015 1–6/2016 от 19 апреля 2016 г. по делу № 1–149/2015 [Электронный ресурс]. URL: https://www.sudact.ru/regular/doc/lNihfz6Fz0VK/ (дата обращения 06.04.2019).
- Приговор № 1–219/2017 от 29 сентября 2017 г. по делу № 1–219/2017 [Электронный ресурс]. URL: https://sudact.ru/regular/doc/6yhIfTd8DhYR/ (дата обращения 06.04.2019).
- Приговор № 22–1338/2016 от 11 марта 2016 г. по делу № 22–1338/2016 [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/regular/doc/cqPcgKHbhWrb/ (дата обращения 06.04.2019).
- Приговор № 1–114/2015 от 19 июня 2015 г. по делу № 1–114/2015 [Электронный ресурс]. URL: https://sudact.ru/regular/doc/uD5xsPHXwdL/ (дата обращения 06.04.2019).
- Приговор № 1–29/2012 от 27 февраля 2012 г. по делу № 1–29/2012 [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/regular/doc/z97XTHFwISUZ/ (дата обращения 06.04.2019).
