Поэтическая индивидуальность Л. Дуряна в переводах М. Синельникова

В созвездии русских поэтов - переводчиков свое почетное место занимает поэзия Михаила Синельникова, которая хорошо известна и популярна не только в России, но и за ее пределами.

Интегрируясь в пласты армянской поэзии, М. Синельников проявил большой переводческий интерес к лирике Людвига Дуряна, основой и символом поэзии которого является природа Армении – источник и стимул его поэтического вдохновения. Безграничная любовь к своей стране, к ее традициям, истории, людям являются основополагающими чертами поэзии Л. Дуряна, где высокий патриотический и гражданский пафос раскрывает нравственные идеалы поэта. Стихотворения Л.Дуряна дышат жизнью, где красота мира виртуозно отразилась в поэтических формах поэта, вобравших в себя также его эстетические воззрения.

Л. Дурян – автор таких поэтических сборников, как ,,Песни рассвета”, ,,Когда цветут деревья”, ,,Храм света”, ,,Не только путник я” и многие другие.

Характерной чертой поэзии Л. Дуряна является богатство художественных приемов, где олицетворения и символы, риторические вопросы и восклицания, сочетание реалистической мысли с метафорическим ее выражением являются основным способом выражения его мыслей и чувств.

Темпераментная и эмоциональная лирика Л. Дуряна нашла отклик также в кругу русских переводчиков, которые стали переводить ее целыми циклами. Первый сборник стихов Л. Дуряна на русском языке ,,Тень тростника” вышел в свет в 1973 году, в переводах М. Синельникова и Л. Халифа. Несколько позже, на русском языке появились такие сборники поэта, как ,,Талисман” (1981 г.), ,,Книга солнца” (1983 г.) и другие, представившие поэзию армянского поэта русскоязычным читателям.

В поэтических сборниках Л. Дуряна наибольшее место занимают переводы М. Синельникова, которому с большим мастерством удалось передать внутренний мир армянского поэта, раскрыв при этом сущность его поэтической индивидуальности.

Колорит Армении, с ее живой и движущейся природой блестяще воссоздан М. Синельниковым в стихотворении ,,История”, где переводчику удалось передать ассоциативное мышление поэта, связывающего будущее своей страны с вечным движением природы, устремленной неизменно вперед. Перевод, как и оригинал, овеян оптимизмом и патриотизмом поэта, которые служат лейтмотивом стихотворения.

Перевод М. Синельникова, как и подлинник, соткан из целого ряда ярких метафор, олицетворений, которые, сменяя друг друга, выделяют основной смысл стихотворения. Перевод выразителен в своем звучании, где, благодаря топонимам Айастан, Воротан, ощущается колорит Армении, с ее стальными скалами и глубокими ущельями: [1, с.13 ]

Ужасная, головокружительная глубина,

Наполненная пением Воротана.

Вовсе не ущелье эта глубина,

А глубокое дыхание

Истории Айастана.

Воротан – это вовсе не река,

Воротан – это вихреобразного времени

водоворот,

Что, как стальные скалы, раскалывает века

И непреклонно струится, струится

Вперед.

Глубина мыслей и нравственные идеалы М. Дуряна нашли свое яркое воплощение в переводе стихотворения ,,Аист”, который звучит как гимн вечной жизни, где образ аиста символизирует собой домашний очаг как символ жизни и счастья. В переводе, как и в подлиннике, М. Синельников передал утонченность и философичность мыслей поэта, который, соотнеся прошлое и настоящее Армении, приветствовал все новое и светлое, что было связанно с его страной. С большим профессионализмом М. Синельников также передал в переводе психологию армянина, для которого домашний очаг был символом святости и новой жизни. В переводе ощущается настроение поэта, его оптимизм, который связывает с возвращением аиста новые мечты. Фрагмент перевода звучит так: [1,с. 9 ]

…Враг не давал состариться домам,

Сжигал их в злобе дикой.

Но упорно

Мы доброе произносили слово:

,,Пусть даже враг мой не лишится крова!”

Ты возвратился,

Ты уже пришел…

А тополь тот, что был тебе жилищем,

Взгляни, смешал зеленый твой туман

С моим протяжным зовом…

Снова

Спускайся, аист! Аист, опускайся!..

Перевод имеет эмоционально-экспрессивную окраску, благодаря которой мысли и чувства поэта звучат лирично и выразительно.

Стихотворениям Л. Дуряна присуще нежное и лирическое обаяние, где основополагающей чертой его поэзии является оптимизм и вера в будущее. Поэт смотрел на мир глазами хозяина и гуманиста, радуясь жизни и вбирая в себя самые яркие краски бытия. На эти качества поэзии Л.Дуряна, в свое время, указал литературовед Д. Гаспарян, который писал: ,, В них есть объединяющее и согревающее людей лирическое дыхание и честные строгие эстетические принципы, и глубокие мысли и суждения о соотношении прошлого и настоящего, и взрыв умиротворенных вечной гармонией природы чувств, и стремление не потерять в стремительном беге времени завоеванных любви и дружбы, то есть не отказываться от завещанных нам духовных и нравственных ценностей, а хранить и беречь их”. [2, с.61 ]

Нравственные идеалы Л.Дуряна подчас звучат в его стихотворениях в виде искреннего монолога, в котором он, осознавая свое назначение в жизни, готов подчинить свою музу служению миру и людям. Ярким примером тому может послужить стихотворение ,,Как хорошо, что я могу сейчас”, где звучит монолог поэта, претворяющего свою творческую мечту в живые очертанья, черпая их из духовных и невесомых пространств. В переводе М. Синельникова мысли и чувства Л. Дуряна звучат так же убедительно и искренне, где романтическое восприятие мира поэта воссоздано с предельной точностью. На русском языке мысли и чувства армянского поэта звучат аналогично подлиннику, свидетельствуя о глубоком проникновении переводчика в поэтику переводимого поэта. [ 2, с.5 ]

Как хорошо, что я могу сейчас

Обречь мечту в желаемую форму –

Созданию моей мечты поверив,

Наследием духа ты его сочтешь.

Любому солнцу суждено погаснуть,

Однако солнце, созданное мною,

Горит и не померкнет никогда…

Я – человек, я творческой мечтою

В пространствах невесомых и духовных

Живые очертанья нахожу.

Я каждый час мечтою вдохновенный

Леплю миры по своему хотенью

И вымыслами заселить спешу.

Придумываю образы такие,

Которых сам еще нигде не видел…

Оглядываю трепетно созданья

И поражен великолепьем чуда…

Творческая установка Л. Дуряна была всегда устремлена на поиск нового, основой которой служили лучшие литературные традиции армянской поэзии, где образ человека рассматривался в едином ракурсе с природой. Могущество и сила человека, прошедшего сквозь многовековые испытания жизни, воспеты Л. Дуряном в цикле ,,Костры”, в который вошли такие стихотворения, как ,,Костер варварский”, ,,Костер жнеца”, ,,Костер, зовущий издале”, ,,Костер мира”, ,,Костер поэта” и другие, перевод которых принадлежит М. Синельникову. В своих переводах М. Синельников верно отразил ассоциативное восприятие мира поэта, где костер является символом домашнего очага, радости и надежды. Олицетворяя образ костра, Л. Дурян представил его поющим и бессмертным, благословленным и освященным, шипящим и смеющимся, мастерски воссоздав также его цветовые оттенки. В языческий период огонь являлся объектом поклонения армян, которые связывали с ним свои представления о жизни, считая его бесценным даром богов. В цикле ,,Костры” Л. Дурян по-своему объясняет феномен огня, который явился источником его поэтического вдохновения.

Большой переводческой удачей М. Синельникова можно признать перевод стихотворения ,,Костер поэта”, где с большим профессионализмом он воссоздал полет мыслей и чувств Л. Дуряна, являющихся результатом его поэтических ассоциаций. Образ костра в переводе, как и в оригинале, является символом земной силы, которая вдохновляет собой поэта, заметившего в нем огневые копыта Пегаса, жужжащих пчел, где был рожден огневласый младенец. Перевод, как и подлинник, построен методом противопоставления и сравнения, благодаря чему мысли поэта приобрели ярко эмоциональную окраску. Рифмическое построение перевода, как и подлинника, усиливает ритмическое звучание стиха, где ощущается также лирическая напряженность. [2, с. 56 ]

Этот костер – мой костер,

Это – костер поэта.

Смотри,

Огневые копыта простер

Пегас

Из крылатого света.

Кони заржали, кони…

Смотри,

В костре полыхают мои мечты,

Астральных лучей сплетенья;

В нем солнца, как лиры, горят,

И лир

Взволнованы звонкие струны.

Смотри,

Золотые сошлись языки,

И длится объятье любовной тоски,

И катятся вспышек буруны…

Судя по переводу, М. Синельников с предельной точностью передал и смысл, и стиль подлинника, где ощущается также настроение поэта, восхищенно всматривающегося в костер. Обилие красочных метафор особо выделяет поэтический язык переводчика, благодаря которым мысли и чувства поэта звучат с новой, поглощающей силой.

Синтаксическая конструкция перевода, как и подлинника, состоит из риторических обращений, умолчаний, выделяющих собой взволнованность поэта, открывая тем самым простор для размышлений самих читателей. Перевод, бесспорно, является аналогом подлинника, где ассоциативный мир восприятий Л. Дуряна представлен ярко и эмоционально, где проявилась поэтическая фантазия поэта, раскрывающая богатство его духовного мира.

Помимо стихотворений, перу М. Синельникова принадлежит также перевод поэмы Л. Дуряна ,,Виноградная лоза”, где образ виноградной лозы является объектом вдохновения и восхищения поэта. Следуя смыслу и стилю подлинника, М. Синельников, как и в подлиннике, представил образ виноградной лозы олицетворенно, которая, как и армянский народ, вынеся суровые испытания судьбы, окрепла и глубоко в землю запустила свои прочные корни. Голос поэта в поэме звучит в виде монолога Л. Дуряна, нежно называющего виноградную лозу могучей и огромной, которая, карабкаясь к небу, была обвенчана с красным солнцем. Перевод, как и подлинник, соткан из множества сравнений, противопоставлений, эпитетов и гипербол, усиливающих эмоционально-экспрессивную окраску стихотворения. Перевод М. Синельникова читается легко и естественно, где многообразность поэтики Л. Дуряна оживлена новыми, яркими красками жизни, благодаря которым переводчику удалось передать поэтические ассоциации и настроение армянского поэта. В качестве примера рассмотрим фрагмент поэмы, где раздумья поэта, обращенные к образу виноградной лозы, пронизаны чувством радости и любви: [ 1, с.102 ]

Цветет лоза.

Под кущей виноградной

Туман плывет, и можно обезуметь

От аромата меркнувших цветов.

Пыльца летает, бабочки и пчелы

Жужжат и кружат…

Многие цветы

Прославлены пьянящим ароматом,

Но о твоих соцветиях никто,

Не знаю почему,

Не скажет слова.

И может быть, все это потому,

Что лепестки твои так некрасивы

И лишены и прелести, и цвета

Гвоздик и роз.

Но так гораздо лучше,

Чем походить на розу иль гвоздику,

К тепличному себя причислить лику,

Давить людей минутной красотой.

А человек так слепо беззаботен,

Он мог бы твой цветок сорвать до сока,

И на земле бы не было так много,

Так много, много и необозримо много

Громадных гроздьев, гроздьев золотых.

Соблюдая основные принципы переводческого искусства, М. Синельникову удалось перевести поэзию Л. Дуряна поэзией, которая своим смыслом, стилем, настроением является созвучной подлиннику. В переводе ощущается дух Л. Дуряна, раскрыто его мироощущение и мировоззрение, позволяющие оценить внутренний мир поэта. Вживаясь в поэтику Л. Дуряна, М. Синельников проявил незаурядный талант и переводчика, и поэта, которому на русском языке удалось воссоздать образец новой поэзии, который можно сопоставить с подлинником, как равное с равным.

Прослеживая поэтическую связь М. Синельникова с Арменией и его переводы, можно заключить, что обетованная земля Армении с ее культурой, искусством, литературой занимала в сердце поэта свое особое место и явилась источником его поэтического вдохновения.

Изучая переводческие принципы М. Синельникова, можно заключить, что все его работы являются аналогами своих подлинников, в которых русский поэт стремился как можно ближе приблизиться к оригиналам и по смыслу, и по стилю. В них ощущается яркая поэтическая индивидуальность армянских поэтов, их нравственные и эстетические принципы, которые переложены на русский язык с большим умением и любовью.

В переводах М. Синельникова блестяще передан колорит Армении, в них ощущается ее мощь и величие, воссозданные переводчиком при помощи выразительных средств русского языка.

Являясь образцами высшей поэзии, переводы М. Синельникова еще раз подтвердили поэтическое мастерство поэта, где он является мастером слова и рифмы, которые насыщены богатством интонаций, ритмов. Переводы М. Синельникова можно по праву сравнить с их подлинниками, как равное с равным, свидетельствуя о высшем профессионализме русского поэта.

Переводы М. Синельникова из армянской поэзии можно по праву признать литературным подвигом. Они в ХХI веке закрепили и обновили лучшие традиции армяно-русских литературных взаимосвязей, являющихся духовной потребностью русского и армянского народов.

Литература:

1. Л. Дурян. Тень тростника .,,Советский писатель”, Москва, 1973 г., 250 с.

2. Л. Дурян. Талисман. ,,Советакан грох”, Ереван, 1973 г., 180 с.