Коррупция в России. Не позволяет усомниться в своей актуальности сфера жизни общества и деятельности государства, которой посвящено столь значительное количество нормативно-правовых актов [см.: 1,2,3], подзаконных нормативных актов [см.: 4,5], исполнению которых уделяется особое внимание в государственных ведомствах России (внутренний кадровый контроль, «горячие» анонимные телефонные линии для передачи сообщений о фактах коррупции, публичное декларирование доходов и проч.), а также учреждение и функционирование специальных рабочих групп, комиссий и даже отдельных подразделений (например, управление Президента РФ по вопросам противодействия коррупции). О значимости проблемы свидетельствует и неугасающий интерес первых лиц государства, помимо общей направленности внутригосударственной политики на противодействие коррупции в государственных органах, Владимир Путин держит на контроле ход расследования уголовных дел, возбужденных по таким фактам [7]. Генеральный прокурор России Юрий Чайка официально заявляет о том, что: «противодействие коррупции является одной из приоритетных задач государственной политики и важнейшим направлением деятельности органов прокуратуры Российской Федерации» [8].
Вместе с тем, складывающаяся ситуация свидетельствует о неэффективности существующего механизма борьбы с коррупцией. К примеру, по данным портала правовой статистки Генеральной прокуратуры РФ, в 2018 году преступлений, предусмотренных ст. 290 УК РФ (получение взятки) совершено на 9,8 % больше, чем в 2017 году. Также по данным надзорного ведомства в 2018 году, в результате прокурорских проверок, выявлено порядка 300 000 фактов нарушений антикоррупционного законодательства [9].
Вопрос о причинах и условиях неэффективности такой борьбы имеет сложную политико-социально-правовую структуру, и невозможен к полному рассмотрению и раскрытию в рамках настоящей статьи. По мнению автора, основной проблемой является отсутствие реального интереса управляющих государством сил, к искоренению рассматриваемого явления. В интервью журналу «Директор Урал», профессор кафедры уголовного права и процесса Тюменского государственного университета, доктор юридических наук Е. В. Смахтин, назвав коррупцию одним из двух основных вопросов «будоражащих мир», сказал, что: «по статистике, «основные коррупционеры» — это милиционеры, врачи и учителя. Но мы-то знаем, что это не совсем так» [10] и данную точку зрения автор настоящей статьи разделяет в полном объеме.
В контексте же диссертационного исследования, которому посвящена данная статья, рассмотрим некоторые проблемы, возникающие при борьбе с коррупцией в рамках уголовно-правовой охраны интересов государственной службы.
По данным судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации за 12 месяцев 2018 года, за преступления, объединенные в гл. 30 УК РФ (посягающие на интересы государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления), осуждено 7 246 человек, из них за совершение корыстных должностных преступлений осуждено 3 476 человек, то есть практически половина (47,97 %) от общего количества должностных преступлений — весьма значительный и говорящий показатель. Не обходится в судебной практике и без оправдательных приговоров, вынесенных в отношении лиц, обвиняемых в различных видах коррупционных преступлений, число которых за вышеуказанный период, достигло 20, что составляет 20,41 % об общего количества оправдательных приговоров по преступлениям, объединенным в гл. 30 УК РФ [11].
Приведенные данные, помимо прочего, свидетельствуют о возникающих в процессе правоприменения препятствиях, основным из которых, безусловно являются проблемные вопросы квалификации. По мнению автора, главной причиной препятствий, возникающих при квалификации как коррупционного так и любого другого преступления является недостаточное законодательное урегулирование или проработка состава преступления, по своей сути являющегося универсальной формулой, а также отсутствие легального толкования Верховным судом соответствующих норм уголовного закона и отдельных случаев их применения, что влечет отсутствие в судебной практике единого подхода к разрешению того или иного вопроса, следовательно остающегося открытым для теоретиков уголовного права и практических работников следственных и судебных структур.
Проанализировав мнения ученых и судебную практику, автор приходит к выводу о том, что основными проблемными вопросами квалификации коррупционных преступлений являются вопросы разграничения смежных составов, отождествления фактического субъекта преступления с тем или иным составом, предусмотренным Особенной частью УК РФ, установление и отождествление с составом факультативных признаков (зачастую — мотив) и некоторые другие.
Субъект коррупционного должностного преступления. Для составов преступлений, объединенных в гл. 30 УК РФ, законодатель предусматривает специальный субъект преступления (предполагающий наличие определенных специальных признаков, помимо вменяемости и достижения шестнадцатилетнего возраста) — должностное лицо, раскрывая понятие данного термина в примечании к ст. 285 УК РФ. Не останавливаясь на детальном рассмотрении определения понятия «должностное лицо», отметим, что такой статус подразумевает наличие у лица возможности в силу возложенных на него должностных обязанностей либо имеющегося, так называемого «административного ресурса» (например, влияние на подчиненных или коллег, на «поднадзорные» ведомства), совершать те или иные действия, влекущие различные последствия для неопределенного круга лиц и публично-правовых образований. Использование таких возможностей и «ресурсов», при отсутствии служебной необходимости и в частных интересах, осуществляемое на коммерческой основе (то есть из корыстных побуждений) и есть коррупция.
Вместе с тем, судебно-следственная практика знает многочисленные случаи получения лицом денежных средств за совершение властных действий, на которые оно не уполномочено само и не имеет возможности повлиять на их совершение (т. е. не имеет «административного ресурса»). Таким образом, при наличии объективной стороны, лицо не является субъектом коррупционного преступления. Данная ситуация на сегодняшний день разрешена путём легального толкования — в постановлении от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и иных коррупционных преступлениях», Пленум Верховного суда РФ разъяснил, что такие действия следует квалифицировать как мошенничество, по ст. 159 УК РФ [6].
И всё же практические работники нередко сталкиваются со сложностями при разграничении указанных составов, что связано, в первую очередь, с осложненной процедурой установления признаков специального субъекта коррупционного должностного преступления, которая предполагает изучение должностных документов во взаимосвязи с иерархией аппарата и юридической структурой того или иного ведомства. Кроме того, расследование коррупционных должностных преступлений, как правило, осложняется противодействием, которое проявляется именно в уничтожении следов участия субъекта в хозяйственной деятельности, правовых оснований такого участия, формальном злоумышленном изменении спектра должностных полномочий и обязанностей и проч. В связи со сказанным, представляется необходимой дальнейшая теоретическая и практическая проработка вопроса субъекта должностного коррупционного преступления.
Разграничение смежных составов должностных корыстных преступлений. Составы преступлений, предусмотренныхст.ст. 290, 291.2 УК РФ, предполагающих получение должностным лицом денежных средств или иных материальных благ за совершение действий в пользу взяткодателя, подразумевают корыстный мотив «по умолчанию», прямой умысел на получение материальной выгоды. Вместе с тем, для такого должностного преступления как злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), в качестве одного из факультативных признаков, законодатель предусмотрел корыстный мотив. Тогда как иная личная заинтересованность, не предполагающая материальной ценности, не входит в субъективную сторону получения взятки, как поступить правоприменителю, если должностное лицо (являющееся субъектом как для ст. 285 УК РФ, так и для ст. 290 УК РФ) совершило действия, входящие в его полномочия, в обмен на материальное благо? Данный вопрос все чаще встает перед следственными и судебными работниками в процессе квалификации указанных деяний. Также, как и вышеприведенный вопрос, разграничение указанных составов возможно лишь при помощи рекомендаций Пленума Верховного суда [6], из которых следует, что при установлении факта существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества и государства, в результате совершения должностным лицом действий за материальное вознаграждение (или иное имущественное благо), содеянное наряду ст. 290 УК РФ должно квалифицироваться в совокупности со ст. 285 УК РФ. При этом проблема возникает при установлении признака «существенного нарушения», ведь любое преступление — деяние, наделенное свойством повышенной общественной опасности, предполагает посягательство и причинение вреда тому или иному объекту уголовно-правовой охраны. В случае совершения лицом преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ, в любом случае причиняется вред интересам государства и государственной службы. Означает ли сказанное, что каждое деяние, образующее состав преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ, надлежит квалифицировать в совокупности со ст. 285 УК РФ? Или же существуют превалирующие права и законные интересы, нарушение которых выделяется законодателем в ст. 285 УК РФ? Наряду с указанными, в данной ситуации встает и вопрос двойного наказания. Данные вопросы необходимо выяснять и регулировать на законодательном уровне, с целью формирования единого подхода в правоприменительной деятельности, налаживания справедливого и законного механизма привлечения к уголовной ответственности за преступления, посягающие на интересы государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления.
В рамках проведения научно-исследовательской работы автором будет предпринята попытка исследования и уяснения таких путей решения вопросов квалификации как легальное толкование, а также нормотворчество, позволяющее устранить пробелы в уголовном законодательстве, уточнить его там, где это требуется, а также предложены конкретные меры, способные повлиять на повышение эффективности деятельности государственных органов, назначением которых является охрана прав и свобод человека и гражданина, а также справедливое правосудие.
Литература:
- Федеральный закон от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» // Российская газета. 2008. № 0 (4823).
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-Ф3// Собр. законодательства РФ. — 1996. — № 25. — Ст. 2954.
- Федеральный закон от 27.07.2004 № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» // Российская газета. № 0 (3539).2004.
- Указ Президента Российской Федерации от 1 июля 2010 г. № 821 «О комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных служащих и урегулированию конфликта интересов» Собрание законодательства Российской Федерации, 2010, № 27, ст. 3446.
- Указ президента Российской Федерации от 21 июля 2010 г. № 925 «О мерах по реализации отдельных положений Федерального закона «О противодействии коррупции» // Собрание законодательства Российской Федерации, 2010, № 30, ст. 4070 и издаваемые во исполнение данных Указов, приказы ведомств и министерств.
- Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 09.07.2013 № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и иных коррупционных преступлениях» // Российская газета. № 154. 2013.
- Электронный ресурс: «Все чины без разбора»: Путин о коррупции в России // Газета.RU. 24.05.2019: https://news.rambler.ru/politics/42233721-vse-chiny-bez-razbora-putin-o-korruptsii-v-rossii/ [дата обращения 26.05.2019]
- Электронный ресурс: Отчет Генеральной прокуратуры РФ «Об участии органов прокуратуры России в противодействии Коррупции». 2018. // http://crimestat.ru/offenses_map [дата обращения: 26.05.2019]
- Электронный ресурс: Показатели преступности в России и аналитические материалы: Портал правовой статистики Генеральной прокуратуры РФ // http://crimestat.ru/offenses_map [дата обращения 26.05.2019].
- Электронный ресурс: «Адвокат о жизни и смерти»: Директор.Урал. // http://www.director-ural.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=737:smahtin&catid=65:n65&Itemid=68 [дата обращения 26.05.2019]
- Электронный ресурс: Отчет судебного департамента Верховного суда РФ о количестве осужденных и видах наказания за 2018 год // http://www.cdep.ru/ [дата обращения 26.05.2019].
