Статья посвящена исследованию процессов формирования института брака и семьи в период классической античности с основой на трудах греческого философа и ученого периода Аристотеля (384–322 гг. до н. э.) — «Никомаховой этике» и «Политике». В ходе анализа текстов было изучена концепция происхождения и развития общества, на примере общества современной автору античной Греции и роль понятий «брак» и «семья» в данной системе.
Ключевые слова: семья, брак, женщина, Спарта, жена, муж, мужчина.
Брак был единственной формой семьи, признанной обществом в традициях и законах большинства полисов Древней Греции эпохи классической античности. Более того, во всех народах и во все времени вступление в брак считалось условием взросления и обеспечения процветания народа посредством рождения здорового потомства, а потому — обязательным для всех членов греческого общества. Следовательно, вопросы брака и создания полноценной, благополучной семьи было делом, без преувеличения, государственной важности. Патриархальная семья считалась вечной и неизменной формой построения отношений между мужчиной и женщиной, детьми и родителями. Ей были присущи иерархия и субординация, в основе которой лежит подчинение мужчинами женщин, старшими младших; наличие частной собственности и авторитарной власти.
Роль женщины в этой системе с точки зрения мужчин-греков была не более чем, той, «кто вынашивает детей», что следует уже из значения самого слова γυνή (с греч. — женщина). Однако, даже в выполнении своей главной роли женщина была изначально поставлена в заведомо приниженное положение по сравнению с мужчиной. Тогда как жена имела определенный, хоть и весьма небольшой перечень обязанностей, заключающихся в полном сосредоточении на рождении детей, уходе за ними и хранении верности своему мужу как единственно возможному сексуальному партнёру в условиях жесткой системы моральных общественных ценностей. В то же время, мужчина, вместе с женой обретая и статус гражданина, никаких обязательств по соблюдению верности своей жене не имел. Так, мужчины, равно свободные и имеющие семью, никаким образом не наказывались за сексуальные связи с гетерами (от греч. ἑταίρα — подруга) — женщинами, ведшими образ жизни, свободный от нравственных рамок [5].
По поводу брачных отношений в разных регионах Древней Греции сказано очень много, как античными историками и философами, так и современными учеными. Так, при изучении классической античности главным источником, как мы знаем, является Аристотель. В своих трудах он немалую роль уделяет описанию социальных институтов и рассуждению о них, т. к., по его мнению, они являются чуть ли не «фундаментом государства».
Аристотель был учеником Платона, воспевал и восхвалял его, и, в то же время, активно полемизировал с ним, что свойственно для Академии золотого века греческой философии.
Первым, кто сделал попытку истолковать любовь как философскую категорию, был именно Платон. Он представил ее как ментальную близость, слияние мужчины и женщины в единое духовное существо. Теория, которую он излагает, основывается на мифе об андрогинах — существах с двумя сущностями и единым телом, обладающим признаками обоих полов, и которых Зевс приказал рассечь пополам, чтобы существовали раздельно мужчины и женщины, которые, пока не сливались со своей второй половиной в единое целое, не находили духовного покоя.
Отец «патриархальной теории», общепризнанной в истории изучения института античного брака и семьи, Платон детально излагает в «Законах» и «Государстве» излагает формы создания брака, полезного для общества. Именно идея патриархальной, моногамной семьи, соответствующая природным потребностям человека и представляющая собой базовую ячейку государства, легла в основу трудов его ученика [10, с. 398–400].
По его мнению, брак выступает как естественное по природе своего возникновения общение с целью утоления повседневных надобностей. Взгляды Аристотеля на функции брака в основном изложены в работе «Политика» [3, c. 38–52]. В системе общественного устройства, построенной Аристотелем, понятие «брак» неразрывно связано с понятием «семья». Причем, ее основной функцией является экономическая и даже политическая деятельность и участие в жизни общества.
Миф об андрогинах, скорее всего, лег в основу идеи диморфизма, высказываемой Аристотелем, что показывает пусть даже поверхностный анализ его текстов. Эта идея выражается у него в необходимости «сочетаться попарно» как естественное стремление всех живых существ. В данном случае он хоть и не упоминает миф об андрогине, но говорит о сочетании противоположных полов — мужчины и женщины, которое направлено на порождение потомства, оставление подобного себе существа-преемника. По Аристотелю, этот же тезис, на самом деле, является первичным и необходимым отношением порядка жизни, что стало поводом для детального анализа времени, возраста и условий формирования института брака и семьи.
Хотя Платон выступал против «бесстыдных любовных утех», в реальной жизни общество одних лишь женщин преследовало за измену и нарушение супружеской верности [9, с. 60]. Если муж мог свободно выбирать, с кем провести время — с законной женой, либо с распутной девкой, то жена не могла даже заметить своему супругу на безнравственность его поступков. Он обладал исключительным правом требовать развода даже без явных причин, если он был знатен, а поведение женщины может его оскорбить. Ведь женщины всегда были бесправны, а, следовательно, не могли претендовать на власть над мужчинами. Если муж заводил любовниц, его жена ничего не теряла, кроме ничего не стоящего в обществе достоинства. В то же время, диаметрально противоположная ситуация возникала, если у жены появлялся любовник. Тогда в доме мужа появлялся возобладавший над его имуществом, что дает ему право взять себе любое имущество у слабого, если это одобрят другие. Если это происходило, законный муж блудницы в браке был обязан расторгнуть свои отношения с неверной, потребовав от нее все, что он дал ей.
Но такие случае неверности были, скорее, исключением из правил, несмотря на то, что законодатель уделил им довольно много внимания.
Иная же ситуация была в Спарте. Как мы видим, создатель «Политии» весьма негативно отзывается об устройстве и нравах лакедемонян.
Историк Ю. В. Андреев отмечает: «Аристотель был не так уж одинок и не так уж оригинален в своей неприязни к спартанским женщинам. Об их распущенности, роскошестве и расточительности был осведомлен уже его учитель Платон и писал о них почти в тех же выражениях, что и Аристотель, хотя и не так многословно» (Leg 637с.). Но еще задолго и до Аристотеля, и до Платона в чем-то сходные суждения высказал великий трагический поэт Еврипид. В его трагедии «Андромаха», созданной еще в те времена, когда Спарта находилась в зените своей славы и могущества, старец Пелей сурово порицает спартанца Менелая за то, что он ничего не сделал для того, чтобы оградить свой семейный очаг от скверны прелюбодеяния» [1, c. 56].
Там законом царя Ликурга спартиатам разрешалось отдать свою жену временно другому человеку, чтобы она могла зачать ребенка, который после рождения будет принадлежать мужу женщины (Plut. Comparat. 1P. 1–5).
В хорошем браке «муж имеет власть сообразно достоинству и в том, в чем мужу следует, а что подобает жене, он ей и предоставляет» (Aris., Pol. 1160b). Это уже была первая весточка о том, что и женщина имеет право на собственное личное пространство — он не должен управлять имуществом всего дома, при этом вмешиваясь в область ведения своей жены; более того это положение касалось женщины, которая все еще была лишена права высказывать собственное мнение. Дела мужа ее по-прежнему не касались, хотя, по отношению к богатым женщинам, такое правило, судя по всему не распространялось, как мы видим у самого же Аристотеля [3, c. 435].
Сочинение Аристотеля «Никомахова этика» представляет собой довольно обширный источник для изучения истории древнегреческого общества классического периода античности (около IV-II в. до н. э.). По своему содержанию, это трактат о счастье, о том, как достичь счастливой жизни, или блаженства, аналог «Домостроя» монаха Сильвестра Медведева. Аристотель, по имеющимся данным, составил этот труд, будучи уже в довольно зрелом возрасте. Интересно посвящение некоему Νικομάχει, упоминаемого в византийских источниках наряду с именем Аристотеля. Так, в словаре Суды X века приведено: «Ἀριστοτέλης υἱὸς Νικομάχου καὶ Φαιστιάδος ἐκ Σταγείρων πόλεως τῆς Θρᾴκης» (с греч. — Аристотель, сын Никомаха и Фестиады, из Стагир, города во Фракии) [11, c. 170]. Таким образом, философ посвятил свой труд о благополучной семье и счастливом браке отцу, который, скорее всего, и дал сыну знания и законы общества, нашедшие выражение в письменном памятнике, дошедшем до нашего времени в относительно первозданном виде.
Он анализировал понятие и структуру понятий брака и семьи в аналогии с устройством общества и отношений в нем. Так, он выделил несколько интерпретаций:
1) брак-аристократия (власть лучших) — «муж имеет власть сообразно достоинству и в том, что следует, а что подобает жене, он ей и предоставляет»;
2) брак-олигархия (власть богатого) — «муж распоряжается всем, он превращает в олигархию, так как делает это вопреки достоинству и не как лучший». Здесь, однако, возникает казус, отмеченный автором. Заключается он в том, что, иногда, жены, унаследовав в приданое большое состояние, ставят мужей в материальную и финансовую зависимость; тем самым «это власть не по добродетели, но благодаря богатству и влиянию (dynamis)»;
3) брак-демократия (власть народа) — «бывает в домах без господина (там ведь все равны), и там, где начальствующий немощен и каждому можно» (Aris. Nic., Кн. 8, 12, X) [2, c. 363]. Последний вариант, по нашему мнению, был характерен скорее для полисов, в которых структура общества была весьма вольной и построенной на простейшей социальной иерархии. Таковым полисом, самым известным в античной истории Греции, была Спарта, в которой имели место весьма вольные нравы в вопросах брачных отношений.
Тезисно Аристотель охарактеризовал социальные роли мужчины и женщины в «Политике». Он считал, что в силу своей природы, люди должны объединяться и отношения между супругами должны строиться по схеме «властвующий — подчиненный» на том основании, что властвующий (муж) способен к «предвидению» и принятию решения, а подчиненный (жена) способен «лишь своими физическими силами исполнять полученные указания». В то же время, чтобы избежать критики и обвинения в унижении человеческой природы, что не соответствовало идеям классической афинской античности, он тут же делает примечание, давая обоснование тому, что женщина должна исполнять функции подчиненного в семье: «женщина и раб по природе своей два различных существа: ведь творчество природы ни в чем не уподобляется жалкой работе кузнецов, изготовляющих «дельфийский нож»; напротив, каждый предмет имеет свое назначение». Таким образом, по мнению Аристотеля, женщина — такой же «инструмент» в руках государства, направленный на охрану и соблюдение его интересов, а именно — оставить потомство, увеличить численность граждан, как раб в руках его господина, использующего его как орудие сельского производства [2, c. 377].
Однако, не стоит думать, что Аристотель осуждает отношение афинян к положению женщин в обществе за их стремление к ограничению прав последних. Напротив, он даже осуждает такие случаи, когда «слабый» пол перестает быть слабым и начинает выходить из-под контроля мужчин. В пример тому он приводит государственное устройство спартанцев, в котором права женщин практически никак не регулировались по отношению к мужчинам. Законодатель, по его мнению, пренебрег узаконением нравственности и морали, по сравнению с мужским населением, в отношении которого Ликургом, спартанским царем периода архаики, и было составлено большинство законов. Потому, как отмечает Аристотель в «Политике», «женщины в Лакедемоне в полном смысле слова ведут своевольный образ жизни и предаются роскоши» (Aris. Polit., VI, 5). Слишком широкие права могут стать причиной утраты мужчиной роли главенствующего звена в семье как малой социальной группе, а если это будет происходить в массовых масштабах значения традиционных ценностей и упадка культуры.
Так, Аристотель наблюдавший своими глазами закат Спарты, приводит следующий тезис о положении спартанских женщин, резко контрастирующий с «Афинской политикой» и «Никомаховой этикой»: «женщины в Лакедемоне в полном смысле слова ведут своевольный образ жизни и предаются роскоши. При таком государственном строе богатство должно иметь большое значение, в особенности если мужчинами управляют женщины» (Aris. Pol. IV, 5, 6).
Ликург, по словам Аристотеля (см. Polit. 1269b39–1270a8), столкнулся в свое время с проблемой роскоши жизни женщин и, пытаясь бороться с ней, вскоре убедился в своем бессилии. Плутарх подтверждает его слова, замечая, что женщины в Спарте всегда владычествовали над мужчинами (Agis. VII, 3). Но, что особенно важно, оба эти автора достаточно ясно дают понять, что причастность женщин к управлению государством может считаться закономерным следствием всего их образа жизни и того неподобающе высокого положения, которое они занимали в спартанском обществе.
И Аристотель, и Плутарх (первый косвенно, второй прямо) связывают политическое влияние и могущество спартанских женщин с их из ряда вон выходящим богатством. Но принадлежавшие им огромные состояния едва ли могли возникнуть в те времена, когда в Спарте еще действовала приписываемая Ликургу уравнительная система землепользования.
Аристотель отмечал кризис спартанского общества, связанного с систематическим сокращением числа спартиатов, большая часть которых погибала на войне, и если не было наследников-сыновей их клеры переходили женщинам, в основном их дочерям, (дочери-наследницы отца именовались «эпиклер» (ἐπίκληρος) — букв. оставшаяся при земле). К началу IV в. до н. э. 2/5 всей спартанской земли принадлежало женщинам, что вызывало у мыслителя культурный шок и критику подобного распределения собственности в пользу лиц, не служащих обществу [1, c. 44].
Факты свидетельствуют о том, как плохо были устроены в Лакедемоне все эти порядки: одного вражеского удара государство не могло вынести и погибло именно из-за малолюдства. Именно так и произошло в конечном счете — Лаконийский союз во главе со Спартой потерпел поражение от коалиции Рима, Ахейского союза и Македонии в конце II в. до н. э. Разложение системы традиционных ценностей, складывавшейся на протяжении более чем 500 лет, привело к уничтожению основ жизни спартанского общества — нравственности и устоявшегося порядка жизни людей.
Таким образом, в античной философии понятия «брак» и «семья» находятся на стадии формирования. Появляются первые попытки изучения взаимоотношений между мужчиной и женщиной, а также народов, проживающих на различных территориях. Древние философы увидели объективную связь между обществом и его ландшафтом, обращают внимание на индивидуальные качества и черты отдельных людей и сообществ в целом. В иерархической концепции последовательного формирования общества, разработанной Аристотелем, семья имеет основополагающее значение как базисный институт. В свою очередь, брак как понятие, означающее формирование семьи посредством установления законных отношений между мужчиной и женщиной, в итоге, является основой успешного складывания не только малых и крупных социальных групп, но и в целом государства.
В «Политике» Аристотеля присутствует оценка женщины как подвластного существа, как средства для достижения целей мужчины, как властительницы домашнего очага. Способность решать у женщины находится «в неразвитом состоянии», быть рожденной женщиной — самый распространенный изъян. Однако Аристотель весьма определенно заключает, что «женщина и раб по природе своей два различных существа» и только «у варваров женщина и раб занимают одно и то же положение».
Литература:
- Андреев Ю. В. Спартанская гинекократия // Сборник статей ИВИ РАН «Женщина в античном мире». — М.: Наука, 1995. — с. 44–62. — 275 с., ил.
- Аристотель. Никомахова этика. Сочинения в 4-х т. — Т. 4 / Пер с древнегреч. Н. В. Брагинской. — М.: Мысль, 1984. — 830 с.
- Аристотель. Сочинения в четырёх томах / Академия Наук СССР Институт философии. — М.: Мысль, 1983. — Т. 4. — 1640 с.
- Волков А. В. Спарта. Со щитом и на щите. — М.: Вече, 2005. — 352 с.
- Гетера // Большая советская энциклопедия: [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1969–1978.
- Козьякова М. И. История. Культура. Повседневность. Западная Европа: от античности до XX века: учебное пособие по культурологии для высших учебных заведений. — М.: «Весь мир», 2002. — 360 с.
- Лосев А. Ф., Тахо-Годи А. А. Платон. Аристотель. — М.: Молодая гвардия, 2005. — 392 с. — (ЖЗЛ). — 5000 экз. — ISBN 5–235–02830–9.
- Мархинин В. В. Античная Греция: идея гендерного равенства [Электронный ресурс] // Философская мысль. — 2016. — № 7. — С. 23–48. — URL: http://e-notabene.ru/fr/article_19628.html (дата обращения: 16.05.2019).
- Миронов В. Б. Древняя Греция. — М.: Вече, 2006. — 672 с. — (История русской и мировой культуры). — ISBN: 5–9533–1645–3.
- Филеб, Государство, Тимей, Критий / Платон. (пер. с древнегреч. С. С. Аверинцева и др.). / Под общ. ред. А. Ф. Лосева и др. // — М.: Мысль, 1999. — 656 с. — (Сер. «Классическая философская мысль») — ISBN: 5–244–00923–0.
- Suidae Lexicon / Immanuelis Bekkeri. Berolini. 1854.
