В последние десятилетия существования Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) разногласия между ним и высшими судами отдельных государств относительно вопроса о том, как следует толковать и применять положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, приобрели крайне острый характер. Мировое сообщество стало постепенно осознавать, что отношения между межгосударственным органом по защите прав человека и национальными судами должны строиться на основе диалога, сотрудничества и взаимодействия, в противном случае ЕСПЧ как межгосударственный орган по защите прав человека становится бессмысленным, а Конвенция недействующей.
Предпосылками реформ юрисдикции ЕСПЧ явилось изменение функций ЕСПЧ, которое вряд ли можно назвать правильным с точки зрения основной миссии, оправдывающей его существование. Вместо роли межгосударственного органа по защите прав и свобод человека, который, исходя из принципа субсидиарности, оказывает национальным судебным органам правовую помощь в толковании и применении положений Конвенции, ЕСПЧ фактически стал играть роль высшего суда, действующего по принципу «нарушение-наказание».
Закономерным итогом таких изменений стало огромное количество поступающих жалоб, с которыми ЕСПЧ не в силах справиться. Фактическая подмена ЕСПЧ национальных судов при разрешении споров на основании Конвенции признавалась неправильной, и в этом смысле становилось очевидным, что ЕСПЧ должен начать уход от роли высшего суда последней инстанции и ориентировать национальные суды на самостоятельное разрешение дел на основе применения положений Конвенции.
Учитывая вышеизложенные обстоятельства, деятельность ЕСПЧ была подвергнута изменениям в результате последовательного принятия сначала Протокола № 15 от 24 июня 2013 года к Конвенции, который прямо закрепил субсидиарный характер ЕСПЧ, затем Протокола № 16 от 2 октября 2013 года, предусмотревший возможность высших национальных судов обращаться в ЕСПЧ с консультативным вопросом.
Основная идея, которая легла в основу Протокола № 16 к Конвенции, состояла в реализации принципа субсидиарности, согласно которому государствам отводилась первичная и основная роль в применении конвенционных положений при разрешении споров. Отныне ЕСПЧ должен не столько разрешать конкретные правовые споры на основании норм Конвенции, сколько осуществлять последующую правовую оценку того, насколько государства исполняют требования Конвенции. Институт консультативного запроса судов призван усилить роль национальных судебных инстанций в активном применении положений Конвенции при разрешении конфликтов.
Если обратиться к анализу положений Протокола № 16 к Конвенции, посвященных консультативному запросу судов в ЕСПЧ, то необходимо отметить следующее.
Из положений статьи 1 следует, что правом на обращение с консультативным запросом наделены только высшие судебные инстанции национальных государств. При этом не говорится о том, какие именно высшие суды могут быть наделены таким правом, и в этом смысле необходимо полагать, что сами государства смогут решать, какие именно суды могут наделяться правом на консультативный запрос. Это могут быть как высшие суды общей практики, так и конституционные суды.
Важно обратить внимание на правило пункта 3 статьи 2 Протокола № 16, согласно которому Коллегия, которая принимает решение о передаче консультативного запроса в Большую палату, и сама Большая палата, постановляющая консультативное заключение, в обязательном порядке включают в себя судью от того государства, национальный суд которого направил преюдициальный вопрос. Указанное регулирование является примером сотрудничества и диалога между ЕСПЧ и национальными правопорядками, призванными смягчить конфронтацию между юрисдикциями.
Кроме того, из текста Протокола № 16 Конвенции следует, что обращение с консультативным запросом в ЕСПЧ является исключительно правом национальных судов. Не предусмотрено ни одного случая, когда бы обращение с консультативным запросом вменялось бы в обязанность национальному суду. В этом смысле ЕСПЧ еще раз подчеркивает субсидиарный характер своей деятельности, оставляя национальным юрисдикциям полную свободу выбора.
Крайне любопытна формулировка предмета консультативного судебного запроса, закрепленная в статье 1 Протокола № 16. Согласно пункту 1 статьи 1 Высшие суды и трибуналы Высокой Договаривающейся Стороны, определяемые в соответствии со статьей 10, могут запрашивать у Суда консультативные заключения по вопросам о принципах, касающихся интерпретации или применения прав и свобод, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней. Такая формулировка использована неслучайно. По справедливому замечанию Л.Гарлицкого, «роль ЕСПЧ должна заключаться в разъяснении или формулировке принципов (стандартов) общего характера, а не указания правильного способа её применения к конкретным фактам дела. Последние могут рассматриваться судом только в том случае, когда после рассмотрения дела будет подана индивидуальная жалоба в соответствии со статьей 34 Конвенции». Следовательно, вопрос должен носить важный правовой характер, касающийся возникшей правовой неопределенности в толковании положений Конвенции. Давая правовое заключение по данному вопросу, ЕСПЧ не должен подменять собой национальный суд и разрешать дело по существу.
Согласно пунктам 1–2 статьи 1 Протокола № 16 Конвенции высшие суды получают возможность обратиться с консультативным запросом только в контексте рассматриваемого ими дела, следовательно, обращение в порядке «абстрактного порядке» не допускается. Кроме того, при направлении консультативного запроса высшая судебная инстанция обязана его мотивировать, то есть указать, в чём возникла правовая неопределенность в применении положений Конвенции, почему и в чём именно нормы национального законодательства противоречат конвенционным нормам, какие пути решения проблемы могут быть предложены.
Наконец, особого внимания заслуживает формулировка статьи 5 Конвенции, согласно которой консультативные заключения ЕСПЧ не имеют обязательной силы. Это означает, что национальный суд, получив консультативное заключение ЕСПЧ, вправе отказаться от его применения и вынести решение по делу исходя из собственного видения права. Однако многие исследователи, с которыми стоит согласиться, склонны полагать, что консультативные заключения de facto станут обязательными для национальных судов. Так, Л.Гарлицкий полагает, что «решение национального суда, несовместимое с позицией, отраженной в консультативном заключении, приведет к признанию нарушения Конвенции в соответствии со статьей 34». Соглашается с указанной точкой зрения К.Дягтерев, который отмечает, что «стремление сделать механизм консультативных заключений настолько гибким, насколько это возможно (что следует из самой природы факультативного протокола), уравновешивается необходимостью того, чтобы что указания Суда будут исполняться во всех случаях, кроме исключительных».
Обязательность консультативного заключения ЕСПЧ существует до тех пор, пока национальный суд не даст мотивированное объяснение несостоятельности правовой позиции, высказанной ЕСПЧ. Представляется, что ЕСПЧ, как и любой суд, не застрахован от ошибок, и в дальнейшем, если дело попадет на рассмотрение в ЕСПЧ в результате жалобы, он (ЕСПЧ) либо согласится с национальным судом и пересмотрит свою позицию, либо укажет на ошибочность позиции национального суда.
Таким образом, Протокол № 16 к Конвенции, предусматривающий введение консультативного запроса, призван смягчить конфронтацию между национальными судами и ЕСПЧ, обеспечить сотрудничество и взаимодействие между ними. Кроме того, консультативный запрос меняет роль самого ЕСПЧ. Теперь применение положений Конвенции — прерогатива национальных судов, которые должны самостоятельно разрешать споры на основе конвенционных норм.
Представляется, что Россия в свете крайне острых разногласий Конституционного Суда РФ и ЕСПЧ по вопросам применения конвенционных норм как никогда заинтересована в диалоге с ЕСПЧ в целях «перезагрузки» напряженных отношений. Поэтому если РФ заинтересована в тесном сотрудничестве с ЕСПЧ, а также заинтересована в действительном применении судебными органами на территории РФ положений Конвенции, то ей следует ратифицировать Протокол № 16 Конвенции.
Литература:
- Протокол № 15 о внесении изменений и дополнений в Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. URL: http://base.garant.ru/71629994/ (дата обращения: 30.04.2019)
- Протокол № 16 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. URL: http://europeancourt.ru/2013/07/13/12513/ (дата обращения: 30.04.2019).
- Л.Гарлицкий. Реформа Европейского суда по правам человека — текущее состояние и перспективы // Международное правосудие. № 2 (10). — 2014. С.76–79.
- К.Дягтерёв. «Консультативные заключения 2»: реформирование компетенции Европейского Суда по правам человека по вынесению консультативных заключений / К. Дегтярев, Н. О'Мара. // Международное правосудие. — 2014. — № 2. — С.71–85.
