Проблема введения в уголовный процесс следственного судьи обсуждается чуть ли не с момента отмены должности, существовавшей в дореволюционной России, но особый пик активности пришелся на современный период (приблизительно с 2012–2015 г.), когда Президент РФ Владимир Путин рекомендовал Верховному Суду РФ до 15 марта 2015 года изучить возможность создания института следственных судей [1], последний все еще не представил выводов. Зато к этому времени А. В. Смирнов представил теоретическую Концепцию возрождения института следственных судей [2].
Чем продиктована необходимость включения в судебную систему еще одного участника судопроизводства, обладающего процессуальным статусом? Объяснение заключается в особой роли стороны обвинения на этапе предварительного следствия и дознания. Сторона защиты же лишь присутствует при проведении следственных действий, вправе заявлять ходатайства, которые удовлетворяются по решению следователя. Да, защита может требовать от следователя проведения следственных действий, но ведь следователь решает имеют ли значение доказываемые обстоятельства для дела. Именно таким образом формируются доказательства. Поэтому одной из первостепенных задач выступает обеспечение равенства сторон.
Необходимость возрождения института следственных судей зачастую обосновывается тем обстоятельством, что такой институт существовал в дореволюционной России, заимствован из уголовного процесса Франции с учетом их опыта и особенностей уголовного процесса России. Введен Уставом уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 года, но в действительности же была введена должность судебного следователя [3.С.267]. Нуждается в уточнении тот факт, что во Франции были следственные судьи.
Мы считаем, что стоит обратить внимание на некоторые нюансы. Во-первых, среди ученых не сложился единый подход к разграничению понятий «следственный судья» и «судебный следователь», некоторые считают, что это синонимы, тем самым предлагая ввести то следственного судью, то судебного следователя, но с одинаковыми полномочиями, отсюда не совсем ясно, что все-таки они хотят реформировать: органы предварительного следствия или оперативный судебный контроль.
Во-вторых, исходя из полномочий судебного следователя ведется дискуссия о его статусе: исполнял ли он функции защиты и обвинения или же только судебные функции (судебный следователь относился к судейскому корпусу, пользовался независимостью, обладал самостоятельностью в осуществлении предварительного следствия, устанавливал виновное лицо и направлял дело в суд).
В-третьих, в дореволюционной России процесс был инквизиционным, современный же процесс кардинально отличается, введение института следственного судьи призвано обеспечить состязательность. Таким образом, мы можем утверждать, что в дореволюционной России были судебные следователи, их статус, полномочия, независимость от исполнительной власти были закреплены законодательно, а место в системе правосудия на тот момент точно определено. Тогда возникает вопрос: можем ли мы говорить о возрождении института следственных судей, если в истории России они не существовали?
Действующий УПК не возлагает на суд бремя ответственности за качество и полноту доказательственной базы [4.С.330], что приводит к формализации процедуры проверки доказательств судьями: за небольшое количество времени суд успевает исследовать и рассмотреть огромное количество документов, ходатайств, причем в одно судебное заседание, страдает качество реагирования на нарушения представленных материалов. Озвученной проблеме корреспондирует задача следственных судей, заключающаяся в оказании помощи в собирании и проверке судебных доказательств. Что касается собирания, отмечается возможность отказа по тем же основаниям что и при отказе следователем, а проверка допустимости доказательств будет проводиться по инициативе сторон, без их ходатайства следственный судья не вправе выполнить такое действие. Тогда возникают вопросы: насколько востребован будет следственный судья стороной защиты; не будет ли оттягиваться момент получения статуса подозреваемого от момента возбуждения уголовного дела?
Одной из функций следственного судьи выступает судебный контроль, он призван выступать независимым арбитром на стадии предварительного следствия как гарант соблюдения конституционных прав и свобод человека. Потребность вызвана тем, что сторона обвинения не может вести объективный контроль за своей деятельностью, но в таком случае произойдет наложение полномочий.
Остается открытым практический вопрос. Авторы вышеупомянутой Концепции решили, что необходимо 4 следственных судьи на каждый субъект России, итого 336 судей, 600 млн. рублей в год. Мы считаем, что такого количества судей недостаточно (например, субъекты с большой территорией и населением), также нужно расширить перечень уголовных дел с участием следственных судей до категории тяжких и ряда преступлений в сфере экономики, иначе не будет достигнута поставленная цель.
Очередным затруднением на пути введения следственных судей выступает правовое обеспечение, а именно: каким образом они будут «встроены» в УПК РФ, добавят ли их в главу 8 к иным участникам или же введут отдельную наряду с главой 5, посвященной суду? Помимо этого, необходимо внести изменения в содержание чуть ли не всего Кодекса, изъять некоторые полномочия у участников процесса и передать их следственным судьям. По сути, предстоит колоссальная правотворческая работа. Прежде всего требует решения вопрос о статусе следственных судей, будет он регулироваться отдельным федеральным законом или же он схож со статусом судей, требованиями к ним предъявляемыми, гарантиями, порядком назначения и т. п., и поэтому допустимо регулирование единым законом. Мы согласны с мнением, что назначаться следственные судьи должны Президентом РФ и по возможности располагаться вне здания суда для поддержания их особого статуса.
Учитывая роль следственных судей, а также то, что они не относятся ни к одной из сторон, требуется укрепить их независимость от вышестоящих инстанций. Представляется, что имеющиеся инстанции не могут объективно производить проверку решений и выводов следственного судьи, так как они функционируют в действующей судебной системе, а мы намерены ввести независимого от всех органов участника. Из этого вытекает необходимость создания отдельной самостоятельной инстанции, что повлечет повышение финансовых расходов.
Непонятным остается какой силой обладают решения следственных судей. Обязательны ли они только для следствия и прокурора, ведь логично, что на доказательства, признанные незаконными, ссылаться в обвинительном заключении они не могут, должен суд первой инстанции принимать решения следственного судьи в качестве преюдиции, есть ли право у сторон ставить вопрос о доказательственном значении исключенных материалов?
Подводя итог, хотелось отметить, что рассмотренные нами проблемы на пути введения института следственных судей — лишь часть всех затруднений. Оценивая фигуру следственного судьи, мы можем отметить преобладание аргументов в пользу его введения, и, если мы хотим видеть данное лицо в нашем процессе, нужно подойти с должной мерой ответственности, не боясь трудностей, разрешить все проблемы. Высокий уровень правосудия необходим как обществу, так и государству. Ждать и пробовать вводить институт «понемногу» не представляется эффективным. Как сказал А. В. Смирнов в поддержку Концепции: «Если мы будем дожидаться, когда у нас возникнут идеальные сознательные судьи, следователи, дознаватели, мы можем состариться и помереть, и не дождаться этой светлой перспективы [5, с. 12]».
Литература:
- Перечень поручений по итогам заседания Совета при Президенте по развитию гражданского общества и правам человека// Официальные сетевые ресурсы Президента России. URL: http://kremlin.ru/acts/assignments/orders/47174 (дата обращения: 01.07.2019).
- Возрождение института следственных судей в российском уголовном процессе// Российское агентство правовой и судебной информации. URL: http://rapsinews.ru/judicial_analyst/20150224/273218436.html (дата обращения: 01.07.2019).
- Баринов А. М. Институт следственных судей в Российской Федерации: за или против// «Молодой учёный»: Государство и право. — 2018. — № 19 (205). — С. 266–269.
- Астафьев А. Ю. Процессуальная независимость судьи как субъекта доказывания: пределы дискреционных полномочий// Вестник ВГУ. Серия: Право. — 2013. — № 1. — С. 327–339.
- Кантюкова И. Т., Рагулин А. В., Кулагин А. В. К вопросу о введении института следственных судей в России: заседание комитета гражданских инициатив (г. Москва, 10 марта 2015 г.)// Евразийская адвокатура. — 2015. — № 2. — С. 11–15.
