В данной статье рассмотрены примеры мифологической лексики на основе произведений И. А. Бродского. Проанализированы характерные особенности языка поэта. Выявлено, что в своём творчестве Бродский неоднократно обращается именно к культурным фактам, связанным с античной (и греческой, и римской) культурой. На основе проведенного исследования предлагается выделить лексемы на несколько групп: имена античных богов и героев, номинации групп персонажей по общему признаку, мифологические топонимы.
Ключевые слова: мифоним, языковая картина мира, лингвокультурология, И. Бродский, поэтический текст, мифология.
Говоря о языке Бродского, нельзя не обратить внимания на его необычность, складывавшуюся из культурного субстрата, образования, личных убеждений, политической ситуации, в которую он был включён, и т. д. Известно, что выросший в послевоенном Ленинграде Иосиф Бродский в возрасте шестнадцати лет был вынужден покинуть школу, чтобы иметь возможность зарабатывать на жизнь (таким образом, он получил только основное среднее образование), интересовался медициной и военным делом (но по ряду причин не состоялся ни в одной из этих сфер), изучал несколько иностранных языков, читал много и хаотично, принимал активное участие в литературной жизни Ленинграда и даже стал одним из тех, кого впоследствии назвали «ахматовскими сиротами» — как известно, так называли условное объединение четырёх поэтов, ставших в некотором роде продолжателями дела Анны Ахматовой — собственно Бродского, Анатолия Наймана, Евгения Рейна и Дмитрия Бобышева.
Нами было проанализировано около двухсот поэтических текстов Иосифа Бродского, написанных им в период с 1963 по 1998 гг. на русском языке. Анализ данной выборки показывает, что в своём творчестве Бродский обращается именно к культурным фактам, связанным с античной (и греческой, и римской) культурой. При этом важно, что автор соотносит с культурным фактом как лексемы, так и синтаксемы, номинирующие их. Эти лексемы и синтаксемы можно разделить на ряд групп.
Имена античных богов и героев. Данная группа является наиболее частотной, и в нашей выборке включает в себя следующие лексемы и синтаксемы (приводятся в контексте):
У Корбюзье то общее с Люфтваффе,
что оба потрудились от души
над переменой облика Европы.
Что позабудут в ярости циклопы,
то трезво завершат карандаши.
(«Роттердамский дневник», 1973)
Циклоп — в древнегреческой мифологии мощный и злой великан с одним глазом на лбу [8, с. 861]. В контексте данной цитаты включается в сравнение: карандаш архитектора, отстраивающего город после нацистских бомбёжек, сравним со слепой яростью мифического существа. Кроме того, в данном контексте двояким является и номен Европа — нельзя с уверенностью сказать, идёт ли речь о части света, или же о финикийской царевне Европе, похищенной Зевсом.
Оттого-то Урания старше Клио.
Днем, и при свете слепых коптилок,
видишь: она ничего не скрыла,
и, глядя на глобус, глядишь в затылок.
(«К Урании», 1981)
Урания — дочь Зевса, муза астрономии, мать Гименея.
Клио — дочь Зевса, муза истории.
В данном контексте содержится указание на степень старшинства, что, по-видимому, указывает на первичность сотворения мира, и лишь потом — его истории. Урания, покровительница звёздных путей и навигации, по определению не может быть младше музы истории, поскольку сама является для истории отправной точкой.
Тщетно драхму во рту твоем ищет угрюмый Харон,
тщетно некто трубит наверху в свою дудку протяжно.
Посылаю тебе безымянный прощальный поклон
с берегов неизвестно каких. Да тебе и неважно.
(«На смерть друга», 1973)
Харон в древнегреческой мифологии — сын Никты (богини Ночи), мрачный старец в лохмотьях, перевозчик душ умерших через реку Стикс, взимавший за это плату — монету, которую в Древней Греции обычно клали мёртвым под язык. Важно при этом, что Харон перевозит только те души, чьи тела были погребены по всем правилам.
Менее частотной в лирике Бродского является лексика, номинирующая объекты архитектуры, средства передвижения, группы персонажей и т. д. В настоящей работе мы не выделяем частей внутри этого подвида лексики, поскольку в качестве объекта исследования выбрали только те поэтические тексты И. А. Бродского, которые были написаны на русском языке. Разделение носит условный характер, и потому может быть дополнено.
Номинации групп персонажей по общему признаку. Музы — покровительницы искусств и наук. Как было сказано выше, лексика, номинирующая каждую по отдельности, представлена в творчестве Бродского более явно, однако собирательное название присутствует в следующих произведениях:
То не Муза воды набирает в рот.
То, должно, крепкий сон молодца берет.
И махнувшая вслед голубым платком
наезжает на грудь паровым катком.
(«То не Муза воды набирает в рот…»)
И далее:
Не догонит!.. Поелику ты — как облак.
То есть, облик девы, конечно, облик
души для мужчины. Не так ли, Муза?
В этом причины и смерть союза.
(«Прощайте, мадемуазель Вероника»)
И далее:
Две молодых брюнетки в библиотеке мужа
той из них, что прекрасней. Два молодых овала
сталкиваются над книгой в сумерках, точно Муза
объясняет Судьбе то, что надиктовала.
(«Римские элегии»)
С прокомментированным выше термином связан и термин аониды — он относится только к тем музам, которые были связаны с искусством:
И, чтоб гончим не выдал
— ни моим, ни твоим –
адрес мой храпоидол
или твой — херувим,
на прощанье — ни звука;
только хор Аонид.
Так посмертная мука
и при жизни саднит.
(«На прощанье — ни звука»)
Циклопы — дети Геи и Урана, могучие одноглазые великаны, которые воинственно настроены:
Июльский полдень. Капает из вафли
на брючину. Хор детских голосов.
Вокруг — громады новых корпусов.
У Корбюзье то общее с Люфтваффе,
что оба потрудились от души
над переменой облика Европы.
Что позабудут в ярости циклопы,
то трезво завершат карандаши.
(«Роттердамский дневник»)
Мифологические топонимы. Залетейская держава (иноск.) — то же, что и Аид. Аид — царство мёртвых в древнегреческой мифологии, т. е. то, что находится за Летой:
Невозможность свиданья
превращает страну
в вариант мирозданья,
хоть она в ширину,
завидущая к славе,
не уступит любой
залетейской державе;
превзойдёт голытьбой.
(«Строфы»)
Атлантида — мифический остров-государство:
…было впустую. Теперь ослабь
цепочку — и в комнату хлынет рябь,
поглотившая оптом жильцов, жилиц
Атлантиды, решившей начаться с лиц.
(«В окрестностях Атлантиды»)
Лета — река забвения в царстве мертвых:
Маршал! поглотит алчная Лета
эти слова и твои прахоря.
Все же, прими их — жалкая лепта
родину спасшему, вслух говоря.
Бей, барабан, и военная флейта,
громко свисти на манер снегиря.
(«На смерть Жукова»)
Как видим, в своём лирическом творчестве И. Бродский очень часто прибегает к использованию мифонимов, соотносящимися с античной культурой в целом, однако среди них важное место занимают мифонимы римского (латинского) происхождения. Если же номинируется факт, характерный и для эллинов, и для римлян, то поэт избирает латинизированный вариант, что, по-видимому, связано с тем, что Бродский был увлечён переводной и оригинальной зарубежной литературой, а со временем и вовсе вынужден был жить в ситуации диглоссии. Хотя, безусловно, лексика, восходящая к греческой мифологии, также представляет собой весьма обширный пласт, однако, как видим из представленной подборки, представлена в гораздо меньшей степени и зачастую дублирует факты римской и/или италийской культуры.
Литература:
- Абелинскене, И. Ю. Художественное мировоззрение поэта конца XX века: (Творчество И. Бродского) / И. Ю. Абелинскене. — Екатеринбург, 1997.
- Баткин, Л. Вещь и пустота. Заметки читателя на полях стихов Бродского / Л. Баткин // Журнальный зал. «Октябрь» № 1. — 1996.
- Валгина, Н. С. Теория текста / Н. С. Валгина. — М.: Логос, 2003. — 280 с.
- Гандлевский, С. М. Порядок слов / C. М. Гандлевский. — Екатеринбург, 2001. — 432 с.
- Голосовкер, Я. Э. Логика мифа / Я. Э. Голосовкер. — М.: Наука, 1987. — 218 с.
- Гордин, А. А. Иосиф Бродский и мир: Метафизика, античность, современность / А. А. Гордин. — СПб., 2000.
- Ожегов, С. И. Словарь русского языка: 70 000 слов / Под ред. Н. Ю. Шведовой. 21-е изд., перераб. и доп. — М.: Рус. яз., 1989. — 924 с.
