Настоящая статья посвящена деятельности маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова и его роли в организации обороны Москвы в годы Великой Отечественной войны.
Ключевые слова: Московская битва, Великая Отечественная война, Г. К. Жуков, личность в истории
Настоящая статья посвящена деятельности маршала Георгия Константиновича Жукова в период, когда он занимал должность командующего Западным фронтом (13.10.1941–20.04.1942).
Начнем с периодизации Московской битвы: с 13 октября по 5 декабря 1941 года — это часть Московской оборонительной операции, после возвращения с Ленинградского фронта.
Второй период — с 5–6 декабря 1941 года по 20 апреля 1942 года — контрнаступление Красной армии под Москвой и разгрома немецко-фашистских войск, линия фронта отодвинулась от столицы на разных участках на 150–300 километров. Сам Георгий Константинович в своих воспоминаниях, которые вышли первый раз в 1969 году, отмечал, что больше всего ему запомнилась битва за Москву.
Войска трёх фронтов, которые ещё несколько дней назад стояли многотысячным щитом перед Москвой уже не могли её защитить. Спасти страну и армию в такой ситуации. мог только действительно незаурядный человек, когда стали понятны масштабы катастрофы и был дан приказ на отход, Сталин вызвал из Ленинграда генерала Жукова.
13 октября 1941 года приказом Государственного Комитета Обороны (ГКО) Г. К. Жуков был назначен командующим Западным фронтом. В момент вступления в должность Жуков ознакомился с положением на фронте, с ситуацией в войсках. После окружения под Вязьмой Жуков оценил ситуацию так: «Фронта обороны на западном направлении фактически уже нет, образовалась ничем не заполненная большая брешь, которую нечем было закрыть, так как никаких резервов нет, все пути на Москву по существу открыты» [1]. Однако, окружение советских войск под Вязьмой ещё не означало их уничтожение. Немецкие танки, стоявшие по периметру вяземского котла, держали советские войска в кольце, но на Москву не шли. К Москве пока продвигались только несколько немецких дивизий. В этом случае перед Жуковым стояла задача остановить эти передовые немецкие части, и заново организовать оборону столицы, пока на Москву не обрушился удар всей группы армий «Центр» под руководством генерал-фельдмаршала Федора фон Бока. Можайская линия обороны (первая линия противотанковой направленности длинной 250 километров, состоящая из ДОТов и ДЗОТов) [10].
Солдаты дивизии «Райх» — первые немецкие части, которые двигались к Москве. Первый бой состоялся на Бородинском поле, где заняла свои позиции 32-сд Виктора Полосухина. За 5 дней продвинулись на 300 метров. В целом ситуация на фронте складывалась удачно для немецких войск, которые по факту после окружения советских частей под Вязьмой не имели перед собой регулярных частей Красной армии. Но 28 немецких дивизий, которые выделил командующий группой армий «Центр» Ф. фон Бок, напрямую не участвовали в наступлении на столицу СССР, а вынуждены были удерживать котёл [9].
В этих боях погибли: генерал-майор М. П. Петров (50 армия), 24-А генерал-майор К. И. Ракутин (24 армия); оказались вплену: генерал-лейтенант Ф. А. Ершаков (20 армия) (погиб в немецком плену), генерал-майор Вишневский (32 армия) (освобождён в 1945 году), генерал-лейтенант М. Ф. Лукин (19 армия) (освобождён в 1945 году) [5; 7]
Для командующего Западным фронтом Жукова эта передышка была необходима для подтягивания резервов из глубины страны и с других фронтов.
Неудачи немецкие командующие объясняли погодными условиями. Однако «раскисшими» дорогами пользовались обе армии, если немцам они мешали наступать, то Красной армии — обороняться.
Из воспоминаний М. Е. Катукова: «Даже 34-ки садились днищем на междуколейные бугры, экипажи прилагали нечеловеческие условия, чтобы вытащить застрявшие боевые машины из грязи, штабные автомобили шли на буксире у танков, иначе им не пробиться». С другой стороны, фельдмаршал фон Бок давал такую оценку событиям: «Недооценку способности противника к его сопротивлению, а также его резервов. Трудности распутицы он упоминал тоже, но лишь, как один из пунктов».
Приказ командующего Жукова был однозначным «Продолжать упорную оборону на Можайском рубеже», каждый день, выигранный в этих боях, давал время подтянуть к Москве ещё одну часть [4].
17 октября 1941 года выступил 1-секретарь московского горкома Александр Щербаков (он заверил жителей, что Москву не сдадут) и Москву объявили городом на осадном положении.
Действительно к началу ноября фронт на подступах к Москве уже обрёл достаточную устойчивость, хотя говорить об успехе было преждевременно, лозунгом тех дней стали слова «Ни шагу назад!" и Жуков проводил этот лозунг в жизнь, максимально жёсткими мерами.
4 ноября командирам фронта зачитали приказ о наказании командования 133-сд «За невыполнение приказа об обороне города Руза и самовольный отход с занимаемых позиций командира дивизии Герасимова и комиссара Шабалова расстрелять».
7 ноября состоялся знаменитый Парад на Красной площади, а в 8 часов 10 минут все радиостанции СССР передавали речь Сталина на Красной площади. Стоит лишь добавить, что в течение войны парады больше не проводились. Войска прошли по Красной площади, но лишь в мае 1945 года.
Как сам вспоминает Георгий Константинович, парад войск имел огромное значение для поддержания морального духа в войсках на передовой [4].
К середине ноября земля замёрзла, и немецкие танки могли наступать вне дорог. С 15 ноября началось «второе» и последнее наступление на Москву, благодаря донесениям разведки (в частности Зорге), советское командование использовала части из районов Дальнего Востока.
Катуков вспоминал: «В связи со снежным покровом отчётливо видны следы пешеходов и машин, в частях это не учитывается и личный состав ходит по всему району расположения, создавая целую сеть тропинок и дорог, хорошо видимых с воздуха» [6].
«Отходили мы с болью в сердце, каждый километр, отданный врагу, приближал бои к Москве, уже остались позади километровые столбы с цифрами 60, 55, 53... легко ли сознавать такое…» [1].
Теряя танки, германские танковые асы Гёпнер и Рейнгард обошли Истринское водохранилище, захватили Клин и Солнечногорск. Южнее Москвы Гудериан обошел Тулу, но продвижение его танков остановили кавалеристы генерала Белова, действовавшие в пешем строю при поддержке артиллерии.
Шли последние дни ноября, немецкие командиры уже могли в бинокль видеть столицу, Гёпнер даже выдвинул мотоциклистов из армейского инженерного батальона и 30 ноября они прорвались в Химки, до окраины Москвы оставалось всего 8 км. По одной версии мотоциклисты были перебиты, по другой версии поспешно отступили. Этот бросок имел огромное пропагандистское значение, надежд на захват Москвы у немцев оставалось всё меньше.
Гудериан оценивал эти события так: «Наступление на Москву провалилось все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными, в немецком наступлении наступил кризис, силы и моральный дух немецкой армии были надломлены» [1; 3].
В то время, когда немецкие резервы были на пределе, советское командование сумело сохранить основные силы. Резервные части проходившие обучение, получили необходимое вооружение и к началу декабря пополнили войска. Одна армия(1-Уд) планировала нанести удар во фланг танковой армии Гёпнера у Солнечногорска, другая армия (10) стремилась ударить во фланг танковой армии Гудериана у Сталиногорска, ещё одна армия (20) образовала заслон под Химками и Красной Поляной. 29 ноября Жуков позвонил Сталину. Командующий фронтом просил Верховного Главнокомандующего отдать приказ о начале контрнаступления, вечером этот приказ был отдан.
Командование группы армий «Центр» поначалу просто не верило в возможность контрудара под Москвой: «Боевые возможности противника не столь велики, чтобы он мог этими силами начать большое контрнаступление» [9] Другой немецкий генерал танковых войск Фердинанд Шааль указывал на такие особенности повседневной жизни на фронте: «Всё больше и больше солдат пробивалось на запад без оружия, ведя на верёвке телёнка или таща за собой санки с мешками картошки. Солдат, погибавших в ходе бомбёжек, больше никто не хоронил».
5 декабря перешёл в наступление Калининский фронт ударами на северном крыле 9 армии группы армий «Центр» с целью выхода в тыл войск Гёпнера. 6 декабря перешёл в наступление Западный фронт Жукова. Командующий фронтом поставил задачу перед войсками разгромить основные группировки 3-ТГР, 2-ТА, 4-А, 2-А, 1-ТГР, правое крыло 9-А.
Первыми в наступление перешли армии Рокоссовского(16-А) и Кузнецова(1-УдА), то есть левого крыла Западного фронта, их задача была уничтожить прорвавшиеся к Москве передовые части противника, развивая наступление на Солнечногорск и Клин и в центре на Дорохово и Можайск.
Один из лучших танковых генералов Германии Гейнс Гудериан вспоминал об этих тяжелых для него днях: «Мне с болью в сердце пришлось в ночь на 6 декабря принять решение о прекращении бесперспективных боевых действий и об отходе на заранее избранный рубеж». Противники в одночасье поменялись местами.... Михаил Катуков восторженно говорил: «Призыв ни шагу назад, сменился боевым кличем вперёд, гнать врага без передышки, не давая ему укрепиться в населённых пунктах» [6].
А в приказах командующего группой армий «Центр» Ф. фон Бока даже чувствовались жуковские нотки: «Я приказываю, что любой отход быть произведён с разрешения командующего армией, а отступление соединений от дивизии и выше — только с моего личного разрешения» [9].
Роль Г. К. Жукова в Московской битве заключается в различных аспектах.
Во-первых, Жуков как командующий фронтом внёс в управление войсками необходимую энергию и оперативность. Примеры Клинско-Солнечногорская оборонительная операция, в которой были разгромлены танковые корпуса 3-ТГР (Г. Рейнгардта), а также распределение поступающих резервов по отдельным полкам и батальонам, что существенно повлияло на ведение оборонительных сражений и замедлило продвижение немецких войск к Москве.
Во-вторых, личностный фактор полководца сказался выполнении приказов нижестоящих начальников, а именно в момент кризиса 16А под Истрой, Жуков отменил приказ начальника генерального штаба Б. М. Шапошникова об отводе войска за Истринское водохранилище. С точки зрения командующего армией К. К. Рокоссовского оборонительный рубеж за водохранилищем лучше подходил для ведения боев, но Жуков руководствовался общей ситуацией на Западном фронте.
В-третьих, в целом общая оценка Г. К. Жукова командным составом фронта даёт основание говорить о его глубоком понимании общего положения на фронте, оперативности принятия решений с учётом психологии военного времени.
Литература:
- Великая Война. 4 Серия. Битва за Москву. StarMedia. Babich-Design. // YouTube. URL: https://www.youtube.com/watch?v=08Mzal-kaBk (дата обращения: 19.12.2016).
- Гриф секретности снят: Потери Вооружённых Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Стат. исслед. / Г. Ф. Кривошеев, В. М. Андроников, П. Д. Буриков. —М.: Воениздат, 1993
- Гудериан Г. Воспоминания солдата. — Смоленск Русич, 1999
- Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 2 т. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002.
- Исаев А. В. Котлы 41-го: История ВОВ, которую мы не знали. — М.: Эксмо, 2005
- Катуков М. Е. На острие главного удара.- М.: Воениздат, 1974
- Мягков М. Ю. Военная литература — Исследования — Вермахт у ворот Москвы, 1941–1942.
- Постановление № ГКО-172сс от 16.07.1941 «О Можайской линии обороны»
- Фон Бок, Ф. Я стоял у ворот Москвы. Военные дневники 1941–1945 гг.
- Шапошников Б. М. Битва за Москву. Решающее сражение Великой Отечественной. М.: Эксмо, Яуза, 2011.
