Четырехлетний Андрей бродил по моей группе в детском саду, осматривая полки с игрушками. Его не заинтересовали кукольный домик, настольные игры, кубики и головоломки. Наконец он взял мягкую игрушку — собаку и уставился на нее в изумлении. «Что она делает!» — спросил он. «Ты можешь научить ее разговаривать», — предложила я. «Но как?» — спрашивает он, пытаясь найти кнопку или выключатель. «А вот так», — ответила я, взяла игрушечного котенка и заговорила за него измененным голосом. Андрей был очарован.
Я очень люблю играть. Кроме любви и дружбы — игра самое ценное для меня в человеческой жизни. Сохранять и развивать способность детей к игре чрезвычайно важно для умственного, социального и эмоционального развития детей. Игра — это фундаментальный элемент здорового детства, неразрывно связанный с творчеством. Без игр ребенок никогда не научится экспериментировать, мыслить критически, действовать, а не просто реагировать, — всему тому, что делает нашу жизнь осмысленной.
Игра всегда занимала центральное место в моей профессиональной жизни. .
Хотя большинство из нас играют или играли раньше, нам не так легко описать, что такое игра. Лучшее описание дал Д. У. Винникот — замечательный педиатр и психоаналитик, который работал в середине двадцатого столетия. «Играя, — писал Д. У. Винникот, — ребенок манипулирует внешними объектами с какой-то воображаемой целью, наделяет эти внешние объекты смыслом и испытывает по отношению к ним эмоции». Высказываясь более простым языком, мы играем, когда активно используем предметы и идеи, чтобы выразить наши внутренние ощущения, фантазии и чувства.
Игра естественна для детей. Они играют, часто даже не осознавая этого, чтобы выразить себя и обрести ощущение контроля над окружающим миром. Вмешательство коммерции постоянно девальвирует и принижает игру. Игра процветает в среде, которая обеспечивает детям безопасность, но не ограничивает их способность думать и действовать спонтанно. Для игры важна возможность побыть в тишине. Дети, которых постоянно бомбардируют стимулами и командами, требующими от них какой-то реакции, оказываются в неблагоприятных условиях. У них меньше возможностей учиться самим что-то затевать или влиять на мир, в котором они живут, и меньше шансов проявить такую сущностную человеческую черту, как способность к творчеству.
В сегодняшних условиях изощренных электронных технологий СМИ и прославления потребительства становится все труднее создать для детей такую среду, которая поощряла бы творчество или оригинальное мышление. На них обрушивается поток рекламы и тех вещей, которые она предлагает, и это продолжается с того момента, когда они просыпаются утром, и весь день, пока не лягут спать. Время и пространство, которые доступны для их собственных идей и образов, для спокойного общения с текстами или изображениями, сжимается с появлением каждого нового детского фильма или телепередачи-блокбастера, что неизбежно сопровождается потоком связанных с этими блокбастерами игрушек, книг, видеокассет и одежды культуры»
История, когда герой книги появляется на экране совсем не таким, каким его представляли читатели, так же стара, как сама киноиндустрия.
Теперь дети, которые впервые читают «Остров сокровищ», уже знают, как выглядит этот мир, еще до того, как они откроют первые страницы книги. У них уже нет возможности самим представить, как выглядят дома и ее обитатели. Увидев фильм, дети уже не смогут сами вообразить, какими голосами говорят и как двигаются их любимые герои.
Эти утраченные возможности были бы не так важны, если бы другие книги достигли такой же популярности. Но этого не произошло. Когда мы бомбардируем наших детей градом образов, слов и звуков, которые не оставляют пространства для их собственного воображения, мы превращаем их из творцов в пассивные объекты воздействия.
Моя цель — не огульная критика детских фильмов вообще в частности. Просмотр таких фильмов может быть полезным опытом для детей, особенно если он послужит отправной точкой для творческой игры. Однако фильм, который служит маркетинговым инструментом для триллионов товаров, диктующих ребенку, как воспринимать фильм и играть в его героев, лишает детей творческого опыта.
Маркетинговые кампании, построенные на лицензионных товарах, посылают детям такое сообщение: что бы ни придумали сами дети — это окажется неудовлетворительным. Любая маркетинговая кампания построена на утверждении, что потребителям нужен продукт, который рекламируется (помните, как маркетологи подстрекают детей выпрашивать что-то у родителей, потому что «это важно»).
Д.У. Винникот, работы которого я уже упоминала ранее, скончался в 1971 году, задолго до того, как появились персональные компьютеры. Связывая творчество с интеллектуальным здоровьем, Винникот считал, что детская фантазия развивается в такой среде, в которой они чувствуют себя защищенными, но в то же время имеют возможность думать и действовать спонтанно. Он писал свои работы в то время, когда в большинстве семей отцы работали, а матери оставались дома и заботились о детях, поэтому он называл такую оптимальную среду «средой достаточной материнской заботы». В наше время люди, пишущие об этом феномене, называют его «достаточной родительской заботой».
Когда родители реагируют на движения младенца — воркуют с ним, улыбаются, смеются, — он учится отличать то, что он сам делает, от того, что делают другие. Когда на спонтанные движения ребенка и звуки, которые он издает, родители реагируют тепло и с одобрением, он начинает понимать, что способен вызвать их реакцию, чтобы произошло что-то хорошее. Дети, к которым родители относятся слишком строго или на которых родители обрушивают поток стимулов и команд, оказываются в неблагоприятной ситуации. Эти дети не учатся сами действовать и влиять на мир, в котором они живут. Им не удается проявить творчество.
Дети играют, потому что им это нравится, но, хотя дети этого обычно не осознают, у них есть много других важных причин, чтобы играть. Четырехлетний мальчик, когда он лазает по веревкам и канатам в гимнастических «джунглях», развивает базовые моторные навыки, тренирует ощущение баланса и узнает о разных типах риска. Когда девочка что-то строит из кубиков, она исследует свойства земного притяжения и различных конструкций. Когда их старший брат рисует карандашами или красками, он развивает тонкие моторные навыки и самовыражается.
Когда дети играют в дом, или в исследователей космоса, или в другую сюжетную игру, они выражают свои чувства и пробуют примерять на себя разные роли в разных типах взаимоотношений. Они также учатся таким важным качествам, как умение делиться, дожидаться своей очереди, идти на компромисс и приходить к согласию. Поскольку экспрессивная игра одновременно дает возможность детям переживать различные чувства, самовыражаться и осмысливать мир — такая игра очень важна для психологического благополучия ребенка. Во время сеансов игровой терапии, когда дети играют на темы развода, пребывания в больнице или других душевных травм, они учатся справляться со сложными проблемами, связанными с этими ситуациями, и с эмоциями, которые они вызывают.
Игра требует физической и/или умственной активности. Побуждение играть — внутренняя способность детей. Игра для них — способ познания мира. Она сама по себе приносит детям удовлетворение и не требует никакой конкретной цели. Если цель деятельности становится важнее, чем сама деятельность, — это уже не игра. Если в спорте, например, победа становится важнее, чем сам процесс игры, — спортивный матч перестает быть игрой. Способность и стремление играть — это признак здоровья.
После того как мы признали важность игры, становится понятным огромное значение игрушек — предметов, с которыми играют дети. Есть какая-то ненамеренная ирония в том факте, что сегодня многие игрушки называют «развивающими». Лучшие игрушки по своей сути всегда развивающие, потому что они служат детям средством для активного исследования, понимания мира и/или овладения им. Если даже такие игрушки состоят из многих деталей, они достаточно просты, чтобы их можно было использовать самыми разными способами, в зависимости от того, чем они предстают в воображении ребенка.
Апологеты маркетинга игрушек и телепередач, живописующих насилие, утверждают, что эти товары помогают детям научиться управлять своими страхами и фантазиями. Любой, кому приходилось ночью успокаивать ребенка, которому снились кошмары, или дошкольника, пережившего какую-то несправедливость, не сомневается, что дети испытывают самые разнообразные переживания и страхи. Также верно, что когда дети проявляют в игре злость, склонность к насилию, это может помочь им разобраться в себе, научиться контролировать подобные импульсы в трудные моменты в будущем, но важно помнить и о том, что такие популярные сегодня видеоигры со сценами насилия, фильмы и игрушки — это вовсе не фантазии и страхи самих детей. Они во всех своих кровавых подробностях выдуманы взрослыми.
Когда я играю с детьми в куклы, я специально тщательно подбираю таких кукол, которые не связаны ни с какой телевизионной передачей. В этой ситуации дети могут наделить кукол личностными чертами, которые связаны с их собственным жизненным опытом. Когда дети включают в нашу игру персонажей телепередач (даже таких положительных, как лягушонок Кермит), они жестко придерживаются именно тех особенностей характера этих персонажей, которые показаны в телепередаче, и даже пытаются воспроизвести их голоса. Как ни удивительно, это относится и ко взрослым.
Ребенок ощущает себя в центре замечательного и пугающего мира, в котором чудовища вполне реальны и, если сильно захотеть, мечты сбываются. Но это название также подчеркивает волшебную способность маленьких детей к оригинальному восприятию, искреннему самовыражению, восторженному исследованию мира. Когда дети взрослеют, эти качества служат основой для развития критического мышления и способности к научному, логически обоснованному анализу. Опасность заключается в том, что мы поставили эти самые бесценные детские качества под угрозу исчезновения, позволив рекламе вторгаться в фантазии наших детей, разрешив меркантильным интересам корпораций определять, во что и как играют наши дети.
