За термином «вече» в гуманитарных науках закрепилось значение наименования государственного органа управления в центрах княжеств феодальной Руси, генетически связанного с народным собранием догосударственного периода. Вместе с тем, отмечается, что этот термин в источниках мог иметь более широкое значение, как любое собрание населения для решения различных вопросов текущего характера. Таким образом, налицо два возможных понимания значения термина «вече» – широкое как обозначение любого собрания населения какого-либо поселения и более узкое как обозначение лишь органа управления в городах-столицах княжеств и земель, решению которых должны были подчиняться пригороды. В связи с этим представляется немаловажным более подробно рассмотреть употребление этого термина в летописях.
В отечественной исторической науке отмечается 2 направления в изучении вопроса относительно функционирования веча. Согласно первому направлению народное собрание, существовавшее как орган управления в славянских племенах догосударственного периода, продолжало функционировать на уровне соседской общины (верви) и кончанских собраний в городах в период образования ДРГ, а затем из этих отдельных собраний произошли общегородские собрания, ставшие в период феодальной раздробленности важнейшими органами управления, особенно в так называемых боярских республиках. Такой позиции, в частности, придерживался В. И. Сергеевич, который полагал, что вече существовало в древней Руси беспрерывно вплоть до монгольского нашествия [3, с. 355]. Подобную точку зрения разделял и М. Ф. Владимирский-Буданов, который, разделив историю существования веча на 3 периода: «племенные сходки» VI – IX вв., «переход от племенных собраний к городским» в IX – X вв. и расцвет веча в XI – XIII вв., считал это временем постепенного становления данного органа управления [3, с. 355]. В советское время это направление развивал С. В. Юшков [3, с. 358], который, также разделив историю вечевых собраний на три периода – племенной период, Киевское государство и «феодальную монархия», отмечал функционирование веча во всех трёх периодах. В дальнейшей историографии подобную трактовку, понимая термин в широком значении, отстаивал И. Я. Фроянов [7, с. 150].
Иная точка зрения заключается в отрицании существования веча на Руси в дофеодальный период. В дореволюционной историографии этого мнения придерживался В. О. Ключевский, который вёл начало вечевым собраниям с XI в. и причиной их появления считал упадок авторитета князей. В этом же направлении высказывался и М. Н. Покровский, отрицая связь киевского веча XII в. с вечем родового строя [3, с. 357]. В более поздний период эту точку зрения разделяли Б. Д. Греков, а также М. Б. Свердлов. В частности Борис Греков полагал, что вече, ведя свою историю с народных собраний родо-племенного строя, теряет своё значение в период ДРГ, распространившись вновь, но уже в виде органов управление феодальных государств, в период раздробленности [3, с. 369]. М. Б. Свердлов писал о различных судьбах народного собрания в Древней Руси: местные собрания – сельские и, возможно, кончанские трансформировались в феодальный институт местного самоуправления, племенное вече – верховный орган самоуправления и суда свободных членов племени – с образованием государства исчезло, а в наиболее крупных территориальных центрах – городах вече как форма политической активности городского населения появилось в XII – XIII вв. вследствие растущей социально-политической самостоятельности городов [5, с. 56].
Как видно, для первого направления характерно более широкое понимание термина «вече», как собрания жителей населённого пункта. В то время как другое направление придерживается более узкой трактовки значения термина «вече» – как органа городского управления в феодальный период. Чтобы разобраться в этом противоречии, следует обратиться к тексту летописей и рассмотреть упоминания о вече, относящиеся к интересующему в контексте данного исследования периоду – X – XI вв. Но для начала необходимо установить этимологическое значение слова «вече». Оно происходит от корня «ве», являясь однокоренным таким словам как «вещать», «совет», «совещаться» и т. д., можно провести аналогию с латинскими терминами colloquium и parlamentum [3, с. 359]. Таким образом оно вполне может быть понято как совещание, то есть народное собрание в самом широком смысле.
И действительно, если обратиться к тексту летописи, то можно обнаружить, что под этим термином, в первую очередь, подразумевается собрание населения. Впервые этот термин «вече» встречается в ПВЛ в записи под 997 г., в легендарном рассказе об осаде печенегами Белгорода: «Печенѣгъ же бѣ множьство много. и оудолжишасѧ ѡстоӕче вь град̑ люди и бѣ градъ великъ. и створиша вѣче вь град̑ и рѣша. се хочемь помрети ѿ глада. а ѿ кнѧзѧ помочи нѣтъ. да луче ли ны оумрети вдадимсѧ Печенѣгомъ. да кого ли ѡживѧт̑. кого ли оумрт҃вѧть. оуже помираємь ѿ глада. и тако свѣтъ створиша. и бѣ же ѡдинъ старѣчь. не бъıлъ вѣчи томь. вьпрашаше. что ради створиша вѣче людьє. и повѣдаша єму. ӕко оутро хотѧтьс̑ людьє Передати» [1, с. 89]. В данном случае, вече созывалось для принятия решения чрезвычайного характера в отсутствии уполномоченного принимать подобные решения князя. Вряд ли можно говорить, о законодательной силе решений принятых на подобных собраниях, так как решение о сдаче города врагу, принятое на вече, было с лёгкостью отменено по инициативе одного человека группой виднейших граждан, в принципе также не наделённых официальными полномочиями. Конечно, нельзя забывать о легендарном характере этого сюжета, который не даёт права говорить с уверенностью о именно таком характере древнерусских вече, однако важно заметить, что летописец вполне допускает подобное развитие событий. То есть, для него решения веча не обязательно носят законодательный характер, он допускает возможность отмены их.
В другом месте встречаем употребление термина в записи под 1068 годом [2, с. 120]: «Мъı же на предълежащеє [паки] І възвратим̑сѧ &#❙;Изѧславу же со Всеволодомъ Къıєву побѣгшю. а Ст҃ославу | Чернигову. и людьє Къıєвстии К прибѣгоша Къıєву. и створиша вѣче на торговищи. и рѣша пославшесѧ ко кнѧзю. се Половци росулисѧ по земли. даи кнѧже ѡружьє и кони. и єще бьємсѧ с ними». Здесь речь идет также о вече, которое собиралось без ведома высшего органа власти, под которым подразумевается князь. Опять-таки и здесь оно носит скорее чрезвычайный характер. Решение на вече принимается в случае невозможности его принятия официальной властью в лице князя. В следующем месте, под 1069 годом читаем: «Заутра же видѣша людьє кнѧ зѧ бѣжавша. възвратишасѧ Къıѥву и створиша вѣче» [2, с. 121], и снова, вече собирается в отсутствии князя для принятия важнейшего для города решения. Под 1097 годом [2, с. 187] упоминается вече во Владимире-Волынском созванном под угрозой нападения противника, и снова можно говорить о чрезвычайности повода и невозможности принятия решения князем.
Под годом 1146 упоминается вече в Звенигороде: «къ родоу и пожгоша. ѡколо его. ѿ ѡстръгъ первъıи дн҃ь. въторъıи дн҃ь створиша вѣче Звенигородьчи. хотѧче сѧ передати и бѣ оу нихъ воевода Володимирь моужь Иванъ Халдѣевичь. изома оу нихъ моужи г҃. и оуби ӕ и когождо ихъ перетенъ наполъ поверже. ӕ. исъ града. тѣмь и загрози имъ. и начаша сѧ Звенигородьци ѿтолѣ бити» [1, с. 222]. И снова народное собрание созывается под угрозой захвата города и обсуждается вопрос о сдаче врагу. Под тем же годом в летописи содержится более интересный рассказ о вече в Киеве: «Игорь же ѣха Киевоу. и созва Киӕне вси на гору на Ӕрослаль дворъ. и цѣловавше к немоу хр҃тъ и пакъı скоупишасѧ. вси Киӕне. оу Тоуровъı божьницѣ и послаша по Игорѧ. рекоуче кн҃же поѣди к нам̑ Игорь же поемъ брата своего Ст҃ослава. и ѣха к ним̑. и ста съ дроужиною своею. а брата своего Ст҃ослава посла к нимъ оу вѣче. и почаша Киӕне складъıвати виноу на тиоуна на Всеволожа. на Ратью и на другаго тивоуна Въıшегородьского. на Тоудора рекоуче Ратша нъı погоуби Киевъ. а Тоудоръ Въıшегородъ. а нъıнѣ кн҃же Ст҃ославе цѣлоуи намъ хрс̑тъ и за братомъ своимъ. аще комоу на боудеть ѡбида да» [1, с. 224]. Очевидно, речь идет о принятии власти нового князя. Стало быть, вече собирается для того, чтобы присягнуть в верности князю, опять-таки случай неординарный. Трудно сказать, насколько в данном случае проявляется политическая значимость и самостоятельность веча, однако можно говорить о необходимости созыва народного собрания с целью приведения его к присяге в момент воцарения князя.
Под годом 1148 читаем о вече в Новгороде: «на оутрии же дн҃ь пославъ Изѧславъ на Ӕрославль дворъ. и повелѣ звонити. и тако Новгородци и Плесковичи снидошас̑ на вѣче. и реч̑ имъ се брат̑е сн҃ъ мои въı прислалисѧ есте ко мнѣ. ѡже въı ѡбидить стръıи мои Гюрги на В есмь пришелъ сѣмо ѡставѧ Роускоую землю. вас̑ дѣлѧ и ваших̑ дѣлѧ ѡбидъ а гадаите на нь брат̑ како на нь поити. а любо с ним̑ миръ възмемъ пакъı ли с ним̑ ратью кончаимъı. ѡни же рекоша. тъı наш̑ кн҃зь тъı наш̑ Володимиръ. тъı наш̑ Мьстиславъ. ради с тобою идемъ своихъ дѣлѧ ѡбидъ. и тако разидошас̑» [1, с. 256]. В данном эпизоде можно прочитать процедуру созыва веча князем, стало быть, в определённых случаях князья могли созывать вече, очевидно, в данном случае князю Изяславу нужна была поддержка населения города, трудно сказать предстаёт ли в данном конкретном случае вече виде регулярного органа политической, однако важно, что в некоторых случаях княжеская власть обращается за поддержкой к народному собранию. Следующее упоминание о новгородском вече относится к 1160 году: Андрѣи же снимастасѧ съ Изѧславомъ на Волоцѣ и посла к Новгородцемъ. река имъ вѣдомо буди. хочю искати Новагорода. и добромъ и лихомъ. а хрс̑тъ есте бъıли цѣловали ко мнѣ на томъ. ӕко имѣти мене кнѧземъ собѣ. а мнѣ вамъ хотѣти. и ѿтолѣ начашас̑ Новгородци мѧсти. и вѣче часто начаша творити» [1, с. 350]. Здесь очевидно противостояние князя и горожан в виде вече. Упоминание о часто собираемом вече может быть с той или иной долей уверенности интерпретировано как функционирование регулярного органа управления. Эта история продолжается в записи под следующем годом: «В лѣто ҂s҃ х҃ ѯ҃ ѳ҃ Вѣче створиша Новгородци. и посластас̑ къ кнзю своему. Ст҃ославу Ростиславичю и рекоша ему не можемъ дву кн҃зю держати. а пошли въıведи брата Двд҃да с Нового Торгу. ѡн же не вередѧ имъ срд̑ца въıведъ брата пусти и Смоленьску. к Романови. и не дотуда ста злоба ихъ. но паче на горшее зло подвигошас̑. мало веремѧ переждавше и створше вѣче на Ст҃ослава переступивше хрс̑тьное цѣлование. к Ростиславу и къ сн҃ви его Ст҃ославу сѣдѧщю бо кн҃зю на Городищи оу ст҃го Блгвс̑щениӕ. и се пригна к нему вѣстьникъ. и реч̑ кн҃же велико зло дѣетсѧ в городѣ. хотѧть тѧ людие ӕти» [1, с. 350]. Ситуация опять-таки чрезвычайная, но эта запись свидетельствует о достаточно широких политических полномочиях веча в Новгороде середины XII в. Новгородцы выбирают себе князя на народном собрании. Другое упоминание о вече в Новгороде под 1169 годом: « Том же лѣ начаша Новгородьци вѣче дѣӕти в таинѣ по дворомъ. на кн҃зѧ своего на Ст҃ослава на Ӕрославича. и приѣхавше на Городище приӕтели его начаша повѣдати. кн҃же дѣють людье вѣче ночь. а хотѧть тѧ ӕти» [1, с. 369]. Здесь речь идее о заговоре против князя, стало быть, не имеется в виду официальный орган власти, а термин «вече» употребляется в значении собрания населения, в данном случае тайного, а значит в весьма ограниченном числе.
Рассмотрев данные упоминание о вече в русских летописях, можно констатировать, что в более ранних упоминаниях вече созывается для принятия решения в чрезвычайных ситуациях в отсутствии князя, причем в 2 случаях народное собрание созывается под угрозой захвата города врагами. Но также вече собирается и по другим причинам, в частности его может созвать князь, в тех случаях, когда ему необходима поддержка населения города. Более интересные сюжеты относятся ко второй половине XI в., где речь идёт о новгородских вече, по данным упоминаниям можно рассмотреть взаимоотношения веча с князем. В частности можно говорить о возможности веча выбирать князя. Кроме того летописи свидетельствуют о заговоре против князя, при чем и в этом случае собрание населения получает наименование «вече». Таким образом, очевидно, что под термином «вече» подразумевается в этих местах народное собрание, причем в широком смысле, то есть не как официальный орган управления, а именно собрание жителей города. Важно отметить, что в неординарных ситуаций, в отсутствии князя или без его ведома, именно на вече решаются важные для всех жителей города вопросы. Вряд ли можно говорить в данном случае о вече как постоянном, так сказать ординарном, органе управления, хотя и полностью отрицать функционирование подобного органа управления, опираясь на отсутствие упоминаний в летописи, не стоит. Ведь в летописные своды записывались именно ситуации чрезвычайные, из ряда вон выходящие, в то время как текущие события не привлекали внимание летописцев.
Литература:
- Ипатьевская летопись//Полное собрание русских летописей, т 2. Изд 2. – С.-Петербург: Типография М. А. Александрова, 1908.
- Лаврентьевская летопись//Полное собрание русских летописей, т 1. Изд 2. – Л.: Изд-во АН СССР, 1926-1928.
- Греков Б. Д. Киевская Русь. – М.: Изд-во полит. литературы, 1953
- Пресняков А.В. Княжеское право в древней Руси. Лекции по русской истории. – М.: Киевская Русь, 1993г.
- Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества в древней Руси. – Л.: Наука, 1983.
- Толочко П.П. Вече и народные движения в Киеве// Исследования по истории славянских и балканских народов. М.,1972
- Фроянов И. Я. Киевская Русь. – СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1999
