Принцип законности, по праву, считается основополагающим принципом уголовного процесса. Он распространяет свое действие на все стадии уголовного судопроизводства и пронизывает собой профессиональную деятельность всех его участников. Не умаляя значение иных принципов, как основополагающих идей российского уголовного процесса — принципа равенства всех перед законом и судом, принципа обеспечения права на защиту, презумпции невиновности и прочих, все же отметим особое место принципа законности, сравнив его со своеобразным стержнем, на который нанизываются все стадии уголовного процесса, начиная с возбуждения уголовного дела, заканчивая стадиями обжалования вынесенного приговора суда. Законность — это та цементирующая основа, без которой даст трещину любое решение любого должностного лица в области уголовного судопроизводства.
Но говоря об этом, чаще всего мы ждем соблюдения этого принципа со стороны органов и лиц, принимающих процессуальные решения по делу: со стороны следователей, дознавателей, принимающих решение о возбуждении уголовного дела и уголовном преследовании лиц. Несмотря на своеобразие стадии предварительного расследования, его розыскные, даже инквизиционные черты, мы понимаем, что без законности деятельность органов следствия, дознания сама окажется вне закона, даже если намерения правоохранителей были самыми благими: задержание опасного преступника, получение его показаний по эпизодам преступной деятельности. «Принцип поэтому и считается принципом, что забвение его парализует ум, подавляет волю, ведет к опасным ошибкам, хотя иногда и создает иллюзию успеха. Беспринципность в борьбе с преступностью — источник тяжелейших заблуждений, от которых пострадало немало невиновных», — верно отмечал В. М. Савицкий [3, с. 3]. Прокурор рассматривается нами, как гарант обеспечения законности в уголовном судопроизводстве. Нам известно, что руководствуясь принципом законности, прокурор обязан всеми имеющимися в его распоряжении процессуальными средствами, обеспечить охрану прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве (ст.11 УПК РФ). Говоря о свойствах приговора, мы, в первую очередь, вспоминаем об его законности. Но приговор — это вершина правосудия, а принцип законности — это основа, на которой базируется вся деятельность судьи, начиная с самого раннего этапа — принятия решения по поступившему к нему уголовному делу. Но вот деятельность адвоката редко рассматривается через призму законности. Не то, чтобы кто-либо из ученых-процессуалистов или практиков начал утверждать, что адвокат и принцип законности — понятия недружественные и несовместимые. Но учитывая специфичность деятельности защитника в уголовном судопроизводстве, есть соблазн отграничить адвоката от иных участников, заявив при этом, что он, в большинстве случаев, отнюдь не содействует, а противодействует официальной линии расследования. Значит ли это, что принцип законности получает своеобразное преломление во всем, что делает адвокат в рамках защиты? Другими словами, можно ли сказать, что принцип законности для адвоката — есть нечто совсем иное, чем принцип законности для прокурора, следователя, судьи?
В тексте Хартии основополагающих принципов адвокатской деятельности, принятой на VI Петербургском Международном Юридическом Форуме 19 мая 2016 г., провозглашен принцип законности, как основополагающий принцип оказания юридической помощи [4]. Текст Хартии основан на международных стандартах и правилах адвокатской профессии, но не является ли он на деле пустой декларацией? В этом смысле интересна дискуссия о том, как соотносится принцип законности и воля доверителя в уголовном процессе.
Некоторые представители адвокатского сообщества берут за основу блестящее по силе своей выразительности утверждение А. Ф. Кони, адвокат «не слуга своего клиента и не пособник ему в стремлении уйти от заслуженной кары правосудия. Он друг, он советник человека, который по его искреннему убеждению, невиновен вовсе, или вовсе не так и не в том виновен, как и в чем его обвиняют» [2, с. 116]. Иными словами, принцип законности имеет преимущество над волей доверителя: адвокат не должен делать ничего из того, что противоречило бы закону и совести. Эта точка зрения не потеряла актуальности и в наши дни. Многие представители адвокатской профессии говорят об этом на страницах научных изданий.
Это мнение может казаться вполне симпатичным, тем более что быть «слугой своего клиента» или лакеем, подающим кушанье к столу, никто из представителей гордой адвокатской профессии не хочет. Тем не менее, утверждение блестящего судебного оратора (выдающегося государственного обвинителя, а не адвоката, как ошибочно считают некоторые) не совсем отвечает реалиям сегодняшнего дня. Известно, что закон запрещает адвокату занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя. Закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» запрещает адвокату делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если тот ее отрицает. Таким образом, действующий закон не предусматривает свободы усмотрения адвоката в части определения линии защиты. Ее определяет клиент, а отнюдь не адвокат. А говорить о том, что клиент, больше всего на свете, заинтересован в установлении подлинных обстоятельств исследуемого события и своей роли в них — это наивное прекраснодушие. Во многих случаях, обвиняемый стремится избежать ответственности или же минимизировать ее, и ждет от адвоката толкового совета: каким образом это сделать. В своем рассуждении А. Ф. Кони берет лишь самые безобидные варианты: адвокат уверен в невиновности своего клиента (ну, или в меньшей виновности, чем думают правоохранители). Указанные варианты легки и приятны сердцу адвоката, не вызывают мучительных сомнений, не требуют компромисса со своей совестью. А как быть в ситуации, когда адвокат уверен в виновности своего подзащитного, а тот не расположен признавать вину, а желает уйти от ответственности?
Из приведенных выше положений закона следует, что адвокат не вправе противопоставить свою волю и свою мораль воле своего доверителя. В этом случае последствия будут трагичны не только для самого адвоката, но и для всех тех решений, которые будут приниматься по делу. Подобное поведение адвоката считается серьезнейшим нарушением права на защиту и влечет за собой отмену всех процессуальных решений по делу, вплоть до приговора суда. К тому же, подобное «отступничество» адвоката чревато для него возбуждением дисциплинарного производства и, чаще всего, лишением его адвокатского статуса. Означает ли это, что закон требует от адвоката поддерживать незаконные интересы клиента?
Разумеется, нет. По мнению А. Д. Бойкова, «стремление обвиняемого защищаться от обвинения всегда законно, поскольку во всех случаях желание обвиняемого уйти от ответственности является его законным интересом, незаконными могут быть лишь те или иные средства защиты» [1, с. 62]. Таким образом, нет смысла говорить о самостоятельности защитника в части определения защитительной позиции по делу (исключение составляют лишь случаи самооговора). Нет смысла говорить и о позиции адвоката, поскольку его позиция по делу — это позиция его клиента. Адвокат вправе лишь советовать, окончательное и определяющее решение принимает доверитель самостоятельно. В этом нет никакой трагедии, умаляющей роль адвокатской профессии. Понятно, что адвокат может не разделять умонастроений клиента: ему могут претить, как сам моральный облик обвиняемого, так и то деяние, которое ему инкриминируется. Но защитник не вправе взять на себя функции государственного обвинителя и осудить своего клиента еще до приговора суда. Это будет противоречить не только законности, но и праву на защиту, а также презумпции невиновности. Свою нравственность адвокат вполне может применить при выборе средств защиты, опираясь именно на законность. Реализуя свои полномочия, как защитника, он должен следовать букве закона, а не пожеланиям клиента. Он не должен уклоняться от явки к следователю или в суд. Он не должен понуждать свидетелей защиты к даче ложных показаний, равно, как не должен неправомерно воздействовать на потерпевшего, если даже об этом просит обвиняемый. Все документы, которые адвокат представляет в органы расследования и суда, должны быть достоверны и получены законным путем. Этот список можно продолжить, но, думается, смысл понятен. Адвокат должен стремиться поддержать линию защиты своего клиента, опровергая обвинение, или же представляя доказательства, смягчающие ответственность подзащитного, используя исключительно законные способы и средства.
Таким образом, принцип законности применим к деятельности адвоката, равно как и к деятельности всех остальных участников уголовного процесса. Проявление этого принципа в деятельности адвоката своеобразно, но отвечает уголовно-процессуальной функции защитника и духу адвокатской профессии.
Литература:
- Бойков А. Д. Этика профессиональной защиты по уголовным делам. М., 1978.
- Кони А. Ф. Избранные труды и речи. Тула, 2000.
- Ларин А. М., Мельникова Э. Б., Савицкий В. М. Уголовный процесс России. Лекции-очерки/ Под ред. проф. В. М. Савицкого. М.: Издательство БЕК, 1997.
- Хартия основополагающих принципов адвокатской деятельности (принята на VI Петербургском Международном Юридическом Форуме) 19.05.2016 г. Текст официально опубликован не был.
