Надзор за исполнением законов администрациями органов и учреждений, исполняющих наказание и применяющих назначаемые судом меры принудительного характера, администрациями мест содержания задержанных и заключенных под стражу, выделен в ст. 1 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в качестве самостоятельного направления деятельности прокуратуры, что обусловлено важностью обеспечения прав и свобод граждан, отбывающих наказание.
В соответствии со ст.32 Закона, предметом надзора являются, во-первых, законность нахождения лиц в местах содержания задержанных и заключенных под стражу, исправительных и иных органах и учреждениях, исполняющих наказание, и меры принудительного характера, назначаемые судом; во-вторых, соблюдение установленных законодательством России прав и обязанностей задержанных, заключенных под стражу, осужденных и лиц, подвергнутых мерам принудительного характера, а также порядка и условий их содержания [1].
В соответствии со ст.22 УИК РФ прокурорский надзор за исполнением законов администрацией учреждений и органов, исполняющих наказание, осуществляет Генеральный прокурор РФ и подчиненные ему прокуроры. Их полномочия сформулированы в основном в Законе о прокуратуре РФ, а ряд из них в Федеральных законах «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», «Об оперативно-розыскной деятельности», Уголовно-исполнительном кодексе РФ, приказах и указаниях Генеральной прокуратуры РФ.
В соответствии со ст. 33 Закона о прокуратуре РФ прокурор, осуществляющий надзор за соблюдением законности в местах лишения свободы, имеет властно-надзорные полномочия по контролю исполнения установленных законом порядка и условий содержания задержанных, заключенных под стражу, осужденных, лиц, подвергнутых мерам принудительного характера либо помещенных в судебно-психиатрические учреждения. Они детализированы приказом Генпрокуратуры России от 16.01.2014 № 6 «Об организации надзора за исполнением законов администрациями учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания, следственных изоляторов при содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Прокурор имеет право:
− в любое время посещать поднадзорные учреждения и органы;
− опрашивать задержанных, заключенных под стражу, осужденных и лиц, в отношении которых применяются меры принудительного характера, назначенные судом;
− знакомиться с документами, на основании которых эти лица задержаны, заключены под стражу, осуждены либо подвергнуты мерам принудительного характера, с оперативными материалами;
− требовать от администрации создания условий, обеспечивающих права задержанных, заключенных под стражу, осужденных и лиц, подвергнутых мерам принудительного характера;
− проверять законность приказов, распоряжений, постановлений администрации поднадзорных органов и учреждений, определяющих порядок и условия содержания под стражей, приостанавливать исполнение в случае противоречия их закону;
− требовать объяснения от должностных лиц [2].
Проблема превышения допустимых полномочий, а также применения к осужденным недопустимых и откровенно жестоких мер, сотрудниками учреждений уголовно-исполнительной системы известна не первый год. Периодически факты насилия в отношении осужденных к лишению свободы становятся достоянием общественности, что негативно влияет на имидж уголовно-исполнительной системы Российской Федерации в целом, и ФСИН в частности. В общественном сознании сотрудники силовых ведомств должны быть образцом устойчивости, силы, здоровья, преданности долгу, т. е. носителями образцовых качеств.
К сожалению, в свете событий связанных с как с преступными проявлениями коррупционной направленности, так и с отдельными эпизодами животной жестокости по отношению к осужденным, безответственным отношением руководства ФСИН разных звеньев к проблемам своих сотрудников, на плечи которых ложится все тяжести связанные со службой, однозначно сказать о том, что имидж ФСИН находится на высоте, не представляется возможным.
Так, в 2018 году Прокуратурой РФ выявлено 158 нарушений связанных с несоблюдением сотрудниками УИС требований ст. 28–31 ФЗ «Об учреждениях и органах исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы», определяющих порядок применения физической силы и специальных средств к осужденным. Это в 4,5 раза больше чем в 2017 году. Нередко, следствием противоправных действий сотрудников ФСИН, являлись причинения тяжкого и средней тяжести вреда здоровью, а в Брянской области и ЯНАО они повлекли смерти осужденных. Сомневаюсь, что данные действия способствуют исправлению осужденных, а также развитию уголовно-исполнительной системы и улучшению её имиджа.
С целью устранения допущенных нарушений закона Прокуратурой в 2018 году вынесено 128 представлений, 5 из них — в отношении директора ФСИН, возбуждено 144 уголовных дела,112 из которых по признакам преступлений предусмотренных ч.3 ст.286 Уголовного кодекса РФ. Всего к уголовной ответственности привлечено 67 должностных лиц. Следует отметить, что большая часть уголовных дел было возбуждено по результатам проведенных прокуратурой проверок.
Как правило, такое количество нарушений обусловлено закрытостью уголовно-исполнительной системы в Российской Федерации. Зачастую в учреждениях УИС формируется свой некий «микрокосмос», в котором путём компромиссов и договоренностей администрации с представителями отрядов создается некая стабильность. Такими компромиссами могут быть послабление режима, возможность использования мобильной связи, возможность приобретения запрещенных веществ и препаратов, и иные «блага». С точки зрения права, допущение таких послаблений недопустимо, является существенным нарушением целого ряда правовых норм, и влечет за собой дисциплинарную, административную, и уголовную ответственность. Помимо этого, наличие данных послаблений режима провоцирует возникновение новых преступных проявлений в учреждениях ФСИН. Так, например, не первый год, органами МВД ведется статистика телефонного мошенничества, совершаемого лицами, отбывающими наказание в органах УИС. Нарушения, как правило, выявляются либо посредством прокурорских проверок, либо вследствие возникновения общественного резонанса вследствие публикации видео и фотоматериалов.
Процесс видеофиксации действий осужденных и лиц, содержащихся под стражей, а также сотрудников исправительных учреждений служит не только элементом осуществления контроля, но и средством, при помощи которого подтверждается правомерность либо неправомерность действий одних, либо других.
Как показала практика беспристрастным свидетелем совершаемых как сотрудниками УИС так непосредственно заключенным являются средства видео- и фотофиксации имеющиеся в распоряжении органов ФСИН. В соответствии с концепцией развития органов УИС, принятой в 2010 году Постановлением Правительства, была дана установка на приобретение и распространение среди личного состава портативных видеорегистраторов. Данная практика дает свои положительные результаты не первый год. Неоднократно благодаря таким средствам выявлялись должностные преступления.
Считается, что одним из способов решения целого пласта проблем, связанных с насилием в органах и учреждениях УИС, являются использование дежурными подразделениями ФСИН портативных видеорегистраторов, а также установка стационарных средств видеофиксации в помещениях и режимных объектах ФСИН.
По мнению заместителя директора ФСИН Максименко Валерия Александровича — «Видеонаблюдение появилось в учреждения ФСИН с 2005 года. И положительный эффект от их использования стал заметен с самого начала. В 2012 году по указанию директора ФСИН России мы полностью переориентировали систему на использование современных средств надзора и контроля. Мы первыми из силовых структур стали применять переносные видеорегистраторы. Наш опыт оказался настолько удачным, что его заметили и стали использовать другие правоохранительные органы, например, полиция, также гражданские организации — сейчас с регистраторами ходят даже контролеры в общественном транспорте» [3].
Свое мнение относительно необходимости совершенствования использования сотрудниками ФСИН средств видеофиксации высказал также председатель Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) Михаил Федотов: «Процесс реформирования системы исполнения наказаний давно идет, его нужно активизировать. То безобразие, которое имело место год назад в ярославской колонии, связано с тем, что, в частности, очень плохо организована видеофиксация работы сотрудников. Вчера я был в ИК-2 в Воронеже. У них видеорегистраторов в четыре раза больше, при том, что в полтора раза меньше заключенных, чем в Ярославле» [4].
Однако, одна лишь установка данных средств не будет являться решением проблемы. Ведь в случае совершения тех или иных правонарушений, должностные лица, обладающие доступом к материалам видеофиксации, могут их уничтожить, либо тем или иным образом изменить их конкретное содержание. На данный момент официально получить материалы фото и видеофиксации прокурор может в случае запроса таких материалов в органах ФСИН, а также в ходе проведения прокурорской проверки. Помимо этого, ввиду объективных причин, а также в соответствии с нормативными актами ФСИН срок хранения видео материалов составляет 30 суток. Вследствие этого прокуратура лишена возможности постоянного мониторинга текущей ситуации в конкретном учреждении ФСИН.
Разрешением данной проблемы может стать полный и беспрепятственный доступ сотрудников прокуратуры к средствам фото и видео — фиксации, в круглосуточном режиме. В случае если оперативный сотрудник прокуратуры, обладающий необходимым уровнем доступа к государственной, служебной, либо иной тайне, из своего кабинета сможет проводить мониторинг ситуации в конкретном учреждении ФСИН, количество правонарушений со стороны оперативного персонала исправительных учреждений, на мой взгляд, заметно снизится.
Следует отметить, что при разрешении подобных задач, на первый план встают финансовая сторона вопроса, а также проблема отсутствия нормативной базы, которая позволяла бы максимально оперативно позволить обеспечить постоянный доступ уполномоченных сотрудников прокуратуры к средствам видеофиксации. По мнению заместителя директора ФСИН Анатолия Рудого «обеспечение учреждений ФСИН России видеокамерами и ликвидация слепых зон в качестве меры борьбы с пытками заключенных обойдется бюджету в 16,5 млрд. руб. Из этой суммы около 15 млрд стоит система хранения видеозаписей до одного года» [5]. Помимо этого, для надлежащего хранения видеозаписей ФСИН необходимо увеличить штат на 5,5 тысяч единиц личного состава, что также повлияет на увеличение затратной части. Во ФСИН отмечают, что денежных средств на реализацию подобного проекта не имеется, однако считают, что изменения необходимы, и это стало ясно после обнародования видеозаписей с пытками заключенного в ярославской колонии в 2018 году.
Следует отметить, что законодательством Российской Федерации не установлена обязанность сотрудников исправительного учреждения фиксировать весь ход несения службы и общение с осужденными на видео.
Применение видеорегистратора носит рекомендательный характер, регламентировано Методическими рекомендациями ФСИН о порядке применения носимых видеорегистраторов при несении службы сотрудниками дежурных смен исправительных учреждений, которыми определены конкретные случаи необходимости применения портативных видеорегистраторов.
Видеофиксация режимных мероприятий на видеорегистратор ведется для служебной необходимости и обусловлена обеспечением безопасности сотрудников, а также для исключения фактов дискредитации сотрудников администрации учреждения со стороны осужденных.
Наряду с этим, следует отметить, что тема анализа средств фото и видеофиксации при проведении прокурорского надзора в Приказе Генерального прокурора № 6 от 16 января 2014 года, не раскрывается и указаний относительно запросов материалов фото и видеофиксации сотрудниками прокуратуры не раскрывается.
Дополнить приказ № 6 пунктом 1.15 «в случае фактов выявления поступления нарушения закон на поднадзорных объектах при проведении проверки прокурорам в обязательном порядке запрашивать материалы фото и видеофиксации стационарных средств фиксации, а также портативных видеорегистраторов оперативных сотрудников».
С учетом современных реалий такой рекомендательный подход к применению средств видеофиксации не может являться актуальным. Законом должна быть установлена обязанность осуществления видеофиксации как средствами стационарного наблюдения на режимных объектах, так и личными видеорегистраторами сотрудников дежурных смен. Данные средства объективного контроля уже не раз доказывали свою эффективность.
Законодательная обязанность применения данных средств в обязательном порядке, а также обеспечение доступа прокуроров к стационарным средствам видеофиксации на поднадзорных объектах в постоянном режиме, а также не только существенно облегчит работу пенитенциарных прокуроров, но и уменьшит количество нарушений как со стороны личного состава, так и со стороны лиц отбывающих наказание в виде лишения свободы.
Литература:
- Федеральный закон от 17.01.1992 N 2202–1 (ред. от 26.07.2019) «О прокуратуре Российской Федерации»;
- Абдулин Р. С. Прокурорский надзор в Российской Федерации: учебное пособие. 3-е изд., испр. и доп. Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2016, 173 С.;
- Валерий Максименко: видеорегистраторы есть у всех дежурных сотрудников ФСИН, РИА Новости, 16.08.2018 года — https://ria.ru/20180816/1526652557.html;
- Глава СПЧ: видеофиксация в колониях позволит избежать нарушений в отношении заключенных, ТАСС, https://tass.ru/obschestvo/5408768;
- ФСИН хочет устранить слепые зоны. Ведомству России нужно 16,5 млрд руб. на обеспечение исправительных учреждений системами слежения, официальный сайт СПЧ при Президенте РФ, http://president-sovet.ru/presscenter/publications/read/5783/.
